Глава 19. Мой изумленный взгляд обращается к Скай, и она кусает губу.

М ой изумленный взгляд обращается к Скай, и она кусает губу.

– В подсобке, Тик, – кричит Генри.

В растерянности я встаю. Может, мне стоит его перехватить, прежде чем он войдет? Но уже слишком поздно. Мэйсон во всей красе заходит в комнату. Он широко мне улыбается.

– Я думал, ты сказала, что придешь на той неделе. Но вместо этого исчезла. – Он пересекает комнату в три шага и заключает меня в крепкие объятия. От него пахнет сигаретами и ментоловой жвачкой. – Не думал, что ты из тех девушек, которые целуются, а потом сбегают, – шепчет он мне на ухо, но достаточно громко, чтобы услышали все, и целует меня в щеку.

Более неловкий момент и представить сложно. Я слегка хлопаю Мэйсона по плечу и вырываюсь из объятий. Тишина зависает в комнате. Исподтишка смотрю на Ксандера, чтобы понять, как он все это воспринял, но его лицо не выдает никаких эмоций.

– Чувак, – говорит Генри. – Ксандер сказал, что мы можем использовать его студию для записи нескольких треков.

Мэйсон кажется сбитым с толку, поэтому я отступаю и говорю:

– Мэйсон, это Ксандер. Ксандер, это Мэйсон.

Ксандер протягивает руку.

– Привет, чувак. – Мэйсон дает ему пять, а потом внимательно его изучает. – Я раньше тебя где-то видел.

– Он был на одном из наших концертов, – говорит Генри.

– Нет, не там. Ты типа продюсер?

Из Ксандера вырывается смешок.

– Нет, я друг Кайман. – Он действительно сделал акцент на слове «друг» или же мне показалось?

Мэйсон переводит взгляд на меня – на его лбу выступили морщинки, будто он пытается что-то вспомнить, – затем моргает и говорит:

– Не-а, без понятия. Спасибо за студию.

– Не за что.

Мэйсон плюхается на пол рядом со Скай и откидывается назад, опираясь на локоть. Пока он на полу с одной стороны, а Ксандер на диване с другой, у меня появляется возможность сравнить их вживую. Два человека не могут отличаться сильнее, чем Ксандер и Мэйсон. И странно, что снова взглянув на Мэйсона, я понимаю, что он больше мне подходит. Гораздо больше, чем богатый парень, который общается со мной по определенным причинам. Печально, что я даже не знаю, какие парни мне нравятся. Разве я не должна это знать? Я медленно опускаюсь на диван.

Не знаю, что сказать, чтобы развеять неловкое молчание. Думает ли Ксандер, что я его бросила, чтобы потусоваться с другим парнем? Я хочу сказать, что понятия не имела о приходе Мэйсона, но это, вероятно, заставит его чувствовать себя глупо. Поэтому я решаю молчать и начинаю есть курицу.

– О, – восклицает Скай. – Смотрите, что я купила на неделе. – Она вытягивает руку, и браслет на запястье раскачивается в такт движению. – Десять долларов.

Все наклоняются к ней.

Мэйсон проводит пальцем по голубому камню.

– Ты выкинула на это десять баксов? Пустая трата денег. На эти деньги мы могли бы заполнить наш холодильник. Верно, Генри?

– Воистину, брат, – отвечает Генри. – Кстати, сейчас у нас в холодильнике только упаковка горчицы.

– Нет, я съел ее вчера, – говорит Мэйсон, и мы смеемся.

– Ты съел упаковку горчицы? – спрашивает Ксандер. – Без ничего?

– Я был голоден. – Мы снова смеемся.

– Как-то с голодухи я слопал целую банку майонеза, – говорит Генри.

– Однажды мой папа не покупал продукты целых три недели, – рассказывает Скай, – и я съела старые сморщенные морковки со дна ящика для овощей.

Мэйсон пинает меня по ноге.

– У тебя грязь на лбу.

Ксандер смеется, и я вытираю лицо.

– Да, мы сегодня ходили на кладбище копать могилу.

– Ой, совсем забыла, что вы сегодня этим занимались, – выкрикивает Скай. – Как все прошло?

Ксандер сжимает и разжимает поврежденную руку.

– Это было интересно.

Скай понимающе мне улыбается.

Мэйсон выглядит немного смущенным.

– Как твоя мама? – спрашивает он.

– Хорошо.

Комната погружается в тишину, которую нарушает звонок телефона Ксандера. Я подпрыгиваю. Он встает и отходит в сторонку, а потом отвечает жестким тоном, который явно бережет только для отца.

– Откуда ты знаешь этого парня? – интересуется Мэйсон.

– Он внук одной нашей клиентки.

– Богатой клиентки, – добавляет Скай.

Мэйсон садится на колени.

– Что едим? Дурацкое дерьмо?

– Это вкусно, – отвечает Скай. – Еда для богатых. Попробуй.

Ксандер возвращается, кладя трубку.

– Кайман, мне пора.

– Хорошо.

– Был рад со всеми познакомиться. – Когда он почти доходит до двери, его взгляд задерживается на мне, и я понимаю, что веду себя грубо, поэтому вскакиваю и следую за ним. На улице я останавливаюсь перед его машиной.

– У тебя очень интересные друзья, – говорит он. На его лице та отработанная улыбка, что была в ресторане, и мне это не нравится.

– Да, они веселые. – Я указываю на его карман. – Кто звонил?

– Отец. ЧП в отеле.

– Что за ЧП?

– На этот раз какой-то идиот во время глажки прожег дырку в рубашке. И мне надо найти рубашку на замену. Надеюсь, в городе. – Он говорит так серьезно, будто разговаривает с коллегой, а не со мной.

– В городе?

– Ну, это зависит от бренда. Если у нас во всем округе нет фирменного магазина, мне приходится ехать в Сан-Франциско или еще куда-нибудь. Сначала нужно узнать куда.

– А почему вы ответственны за идиота, который испортил рубашку?

Его рука играет ключами в кармане. Это намек, что он хочет уйти?

– Потому что этот идиот наш сотрудник. Точнее, был им. Уверен, он уже уволен.

– Уволен?

Ксандеру требуется несколько секунд, чтобы понять, почему я удивлена.

– Он стоил компании важного клиента.

Дует ветерок, и прядь волос падает мне на лицо. Ксандер протягивает руку, чтобы убрать ее, но я быстро смахиваю ее сама и отхожу назад.

– Повеселись со своим ЧП.

Он смотрит вниз, на дистанцию, которую я создала между нами, и качает головой.

– Он видел твою маму? – твердо спрашивает он.

– Что? Кто?

– Парень с пирсингом.

– Мэйсон. Да, видел. – Всего один раз, мельком. Но сейчас меня не волнует, о чем подумает Ксандер. Я зла. Я считала, что он другой, но сегодняшний день доказал обратное. Мне просто хотелось, чтобы он был другим.

– Твоя мама одобряет его, а ты беспокоишься, что ей не понравлюсь я?

– Друзья Мэйсона никогда не называли меня дворняжкой. В это так трудно поверить?

– Что?

– Я слышала, как твой друг назвал меня так.

Из него вырывается единственный горький смешок.

– Так вот почему ты ушла? Тебе следовало подслушать немного больше, так как речь шла о моей рубашке. Он назвал фланель тканью для собаколовов.

Моя грудь сжимается, и я хочу извиниться, но это не единственное, что сегодня меня обеспокоило.

– Что ж, поблагодарим Бога за то, что тебе не придется надевать ее снова.

Он достает ключи.

– Пока, Кайман.

– Пока. – Я не оглядываюсь, хотя мне очень хочется. Хочется, чтобы Ксандер остановил меня. И я зла на себя за это.

Он не останавливает меня.

Я возвращаюсь в подсобку, где Генри убирает гитару в чехол, а Скай заматывает шарф вокруг шеи. Не хочу оставаться одна. У меня скручивает живот.

– Куда собираетесь?

– Генри не нравится ассортимент. – Скай указывает на столик с едой. – Мы собираемся купить нормальную еду в магазине за углом.

– Нормальная еда – это начос или несвежие хот-доги?

– Именно, – отвечает Генри.

Я аккуратно добавляю немного «Маунтин Дью» в стакан и беру «Пауэр Рейд».

– Что она делает? – Слышу я, как спрашивает Мэйсон.

Скай смеется.

– Это ее фирменный рецепт. Она все прошлое лето занималась этим экспериментом. Теперь ей известен идеальный состав содовой.

– Я должен это попробовать, – говорит Мэйсон и уходит. Продавец следует за ним. Мужчина не доверяет подросткам и всегда ходит за нами, прикрываясь рассказами о «предложении дня», чтобы мы не догадались, что он за нами наблюдает. Сейчас он рассказывает Мэйсону о скидке на вяленое мясо, а Мэйсон спрашивает, может ли тот смешать разную газировку. Я единственная, кто этим занимается. Скай выдавливает горчицу на свой хот-дог.

Я заканчиваю смешивать и делаю глоток. Идеально. Скай может издеваться надо мной сколько хочет, но этот эксперимент стоил того.

– Сколько вы готовы заплатить за рубашку? – внезапно спрашиваю я, думая о сотнях долларов, которые Ксандер потратит на замену рубашки для «важного клиента».

– Эту я купил за пятьдесят центов в «Армии Спасения», – гордо восклицает Мэйсон, указывая валяным мясом на логотип своей футболки. Продавец внимательно следит за движением мяса, как будто Мэйсон собирается вынести его в рукаве.

– Это круто даже для секонд-хенда, – говорит Скай, кивая. Она явно под впечатлением.

– Пять долларов за эти джинсы, – говорит Генри. – Хотя я был готов заплатить шесть. – Он поднимает футболку, демонстрируя нам, как выглядит его задница в этих джинсах.

Я смеюсь. Включая чрезмерно подозрительного продавца – вот какие люди мне по душе.

Мэйсон на что-то указывает, крича: «Ага!», и это заставляет меня подпрыгнуть.

– Что? – спрашиваю я.

– Вот где я его видел.

Я медленно поворачиваюсь, смотря на журнал «Старз», на который и указывает Мэйсон. На обложке в углу находится фотография Ксандера.