Восьмидесятые

***

В такие дни мне мир – немил,

как мили слякоти и хляби,

перо скрежещет по бумаге
роняя скважины чернил…

какая вечная зима

пальто пронизывает стужей,

и где-то рядом Колыма

лежит огромной мёрзлой тушей.

февраль 75

***

Сумасшедший апрель привстаёт на хвост,

как змея в грозовой пыли,

поезда по России гонит норд-ост

от серёдки на край земли.

свет и тени пляшут, как век назад,

только век на дворе не тот,

как змея привстаёт, и смотрит в глаза,

раззевая голодный рот…

март 76

***

Не вставать на рассвете,

не идти к проходной…

……………………..

легче лёгкого ветра,

тяжче ноши земной,

на Литейном в смятеньи,

как в пророческом сне,

наши тёмные тени

запеклись на стене…

январь 76

***

Не желая прикрыть

обнажённую суть

колыханием блюза –

как цикуты испить

и отправиться спать

за пределы Союза,

повторяю опять:

я рождён в ноябре,

где морена сползала,

поворачивал вспять,

и стеклянной гурьбой

лёд стоял у вокзала,

при карельской звезде

где песок и прибой

перекрыты озоном…

Но мерцало и там,

впрочем, как и везде,

перекрестие зоны.

февраль 76

***

Как жаль, что это невозможно,

нам перепутать ночь – с зарёй,

листвой раскинуться,

прикинуться травой,

дикорастущей и безбожной…

как жаль, что это невозможно,

что мы с тобою безнадёжны,

что не сплести венками пальцы,

что не брести в строю паяцев,

что запах сена не про нас,

без нас рыбачит наш баркас,

без нас живёт песчаный пляж,

надев осенний камуфляж…

Как жаль, что это невозможно.

венозной жилкой быть тревожной,

сбегающей к тебе на грудь,

что путь к тебе - неверный путь

в потоке времени и снов,

что ты моих не слышишь слов…

май 76

***

Античный мальчик мой, кудрявый раб,

как всхлипывает море, умирая!

Собрав в котомку свой нелепый скарб,

лежу и жду. И ты бежишь, играя.

Я стар, увы. Зато немного мудр.

А у тебя – чудесная улыбка,

и зубы, как заморский перламутр,

и талия мальчишеская гибка.

Два яблока, немножечко вина,

сядь, раздели со мной нехитрый ужин.

Что хочешь? Сказку, толкованье сна,

иль эпиграмм забавных пару дюжин?

Не уходи, фалернского налей,

возьми ещё пол-яблока в котомке…

А знаешь, что сказал мне Апулей,

когда по Риму шли мы с ним в потёмках?

Не уходи, ты так горяч и щедр,

а у меня кровь в жилах остывает…

Но мальчик стройный, как ливанский кедр,

приплясывая, к морю убегает.

август 76

***

Душа свободна и пуста,

и ал закат над Копет-Дагом,

перо и чистая бумага,

и неотвёрстые уста

К чему слова? В ночной пустыне

стоит такая тишина,

что жизнь мне кажется бедна

в своей бессмысленной гордыне…

Ведь здесь шуршание песка

перетирает тихо вечность,

предметы здесь теряют вещность,

и географию – места.

ноябрь 78

Из самиздатского сборника «Тридцать три и три»,

Год

***

Опавший снег,

растаявшие листья,

не за горами увяданье

плоти. И всё-таки

ищи себя в полёте,

и в противостояньи

медовой сыти,

покорной кости.

***