Глава десятая. Кэти проснулась от прикосновения руки

Кэти проснулась от прикосновения руки. Она раскрыла глаза и оторопело поморгала. Было совсем темно, и только фары несущихся навстречу машин разрезали вечернюю мглу.

Она медленно выпрямилась. Щеки вспыхнули: оказывается, она заснула прямо на плече Джейка.

– Где это мы? – спросила она, отводя упавшие на лоб локоны и поправляя сбившийся свитер.

– Скоро узнаешь, – последовал загадочный ответ.

Машина остановилась, Джейк вышел, и в это время из-за туч выглянула полная луна, осветив серебряным сиянием холмистую поляну, на краю которой виднелась черная полоса деревьев. Еще дальше, сквозь редкие промежутки между стволами, Кэти увидела играющие на морских волнах лунные блики. Она открыла дверцу и, оглядываясь по сторонам, вышла наружу. Местность была до боли знакома, но… Этого не может быть! Неужели…

Девушка глубоко вдохнула солоноватый морской воздух и повернулась. Да, она не ошиблась: это был дом, в котором так счастливо прошло ее детство. Массивные дубовые двери, над ними витражное окно, каменные ступени, ведущие в дом, темные очертания рудника вдали. Увидев, что Джейк открыл дверь и собрался уже войти в дом, Кэти взлетела по лестнице и схватила его за руку.

– Куда ты, Джейк? Подожди! – выкрикнула она. – Нам теперь сюда нельзя. Отец давно продал дом.

– Спокойно, Кэти, без паники. Нас здесь ждут. – Он взял ее под локоть и ввел в ярко освещенный холл.

Кэти смущенно поздоровалась с пожилым господином, стоящим в дверях. Куда Джейк ее тащит? Неужели теперь тут гостиница? Очень может быть, места здесь много. Она вспомнила, как маленькой девчушкой, едва научившись считать, методично обошла весь дом и насчитала тридцать пять комнат, буфетных и других подсобных помещений.

Казалось, все тут осталось по-прежнему: так же сверкает отполированный дубовый паркет в холле, на второй этаж ведет великолепная лестница, по широким перилам которой она так любила съезжать в детстве. От нахлынувших волной воспоминаний на глаза набежали слезы.

Джейк провел ее в столовую и усадил на стул. В состоянии полушока, она не прекословила. Надо же, даже мебель осталась прежняя. Полировка массивного обеденного стола поблескивала в приглушенном свете ее любимой старой люстры. Нет, на гостиницу это все-таки не похоже, иначе обстановку непременно бы сменили. Она жадно оглядывалась по сторонам. И, постепенно приходя в себя от неожиданного потрясения, стала обращать внимание на кое-какие перемены. Люди, купившие этот милый ее сердцу дом, несомненно, потратили уйму денег, чтобы обновить его.

На полу лежал новый китайский ковер, стены обиты синим с золотым отливом шелком, чего не было раньше, дорогие шторы, подобранные в тон обивке, придавали помещению необыкновенную изысканность.

Наконец взгляд девушки остановился на сидящем перед ней человеке.

– Джейк, ответь, откуда хозяева могли узнать, что мы сегодня к ним приедем? – озадаченно спросила она, ничего не понимая. Ведь у нее не возникло сомнений в том, что они с Джейком расстаются навсегда. Джейк хрипловато рассмеялся. – Я сказала что-нибудь смешное?

– Все очень просто, Кэти. Начнем с того, что у меня в машине телефон. А теперь давай поедим, наговориться мы еще успеем.

Дверь отворилась, и Кэти с изумлением увидела, как пожилой дворецкий в черной ливрее, которого раньше от неожиданности она приняла за гостиничного портье, вкатил столик на колесиках, заставленный серебряной посудой. Да тут будет настоящий прием, а она в поношенных джинсах и старом свитере! Новых владельцев неприятно удивит ее внешний вид.

– Джейк, мне нужно переодеться.

– Не напрягайся, Кэти, лучше приступай к ужину. Кроме нас, никого не будет, можешь мне поверить.

Опять он читает ее мысли, в сотый раз поразилась девушка, накидываясь на замороженную дыню, за которой последовал восхитительный бифштекс из лосося под белым соусом и шоколадный торт с помадкой. Все было настолько вкусным, что она наелась до отвала. Казалось, и куска больше не сможет проглотить, но тут дворецкий внес в довершение всего сыр и бисквиты.

Пока они ужинали, Джейк решительно отказывался отвечать на ее вопросы. Еще раз скажет «нет», и я его убью, подумала Кэти. Любопытство раздирало ее на части, а Джейк довольно улыбался, совсем как кот, поймавший канарейку, и наслаждался игрой с ней.

– Ну ладно, Кэти, пойдем. Я чувствую, что ты сейчас умрешь от неизвестности. – Он встал из-за стола и подал ей руку.

– Так что же, в конце концов, происходит? Глядя на нее сверкающими глазами, он широко улыбнулся.

– Терпение, девочка. – Он обнял ее за плечи и провел в гостиную.

Надо бы сбросить его руку, подумала Кэти, но очень не хотелось расставаться с уютным теплом, исходящим от его тела. Мысли путались, ноги подкашивались. Она послушно опустилась на мягкую софу и с явным удовольствием оглядела комнату. Прежде кожаные стулья с высокими прямыми спинками и длинный жесткий диван придавали ей некий налет официальности, а теперь она была необыкновенно уютной – вся в розовых тонах, с резных карнизов спадают красивые белые шторы, стены украшает неплохая коллекция акварелей с видами окрестностей Корнуолла. А над изящным мраморным камином – портрет молоденькой девушки.

От изумления Кэти раскрыла рот. Это было ее собственное изображение. Отец подарил ей этот самый портрет в день ее тринадцатилетия. И, насколько она знала, до сих пор он находился в отцовском доме.

– Теперь-то ты понимаешь? – вкрадчивый голос вывел ее из задумчивости.

Кэти вздрогнула от неожиданности.

– Нет, не понимаю, – отрезала она. Повернувшись к Джейку, она ждала разъяснений.

Он взял ее руки, положил к себе на колени и, склонив голову, чтобы скрыть выражение глаз, ответил:

– Дом принадлежит мне.

В это было невозможно поверить. Джейк купил дом! Кэти хотела высвободить руки, но сильные пальцы еще крепче обхватили тонкие запястья. Они сидели так близко, так плотно соприкасались плечами и коленями, что у Кэти перехватывало дыхание.

– Ты помнишь, почему Дэвид решил продать этот дом?

– Еще бы, как можно забыть! – с горечью произнесла девушка. – Разлюбезной Монике не нравилась деревенская жизнь, в ее грандиозные планы не входило запереться в провинциальном Корнуолле. Зачем спрашивать, Джейк, ты же все знаешь. Мне тогда было пятнадцать, и ты сам убеждал меня, что отец все решил правильно и что все будет хорошо. И ты опять солгал, а я тебе поверила.

– Вот именно, Кэти, тебе было пятнадцать, я знал тебя уже целый год, потому и решил выкупить дом. Задумайся, ведь, если, как ты считаешь, у меня была любовная интрижка с Моникой, зачем бы мне понадобилось тратить целое состояние на покупку дома, который она так ненавидела?

Она оторопело смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, но он настойчиво ждал ответа. Девушка сосредоточенно нахмурилась.

– Мне всегда было интересно, принадлежит ли тебе только лондонская квартира, – медленно проговорила она. – Нет слов, она чудесна, но при твоем огромном состоянии…

– Когда умер мой отец, я продал дом, где прошло мое детство, а этот оставил. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Кэти в замешательстве закусила губу. Конечно, не для Моники он выкупил этот дом. Тогда почему? Да просто он ему понравился, она так и сказала вслух.

– Да, понравился, но для одинокого мужчины он чересчур велик. Я покупал его, думая об одном человеке.

– Об одном человеке… – тупо повторила она.

– Да. – Он улыбнулся и медленно поднял глаза на портрет, словно давая ей подсказку.

В глубине души зашевелилась слабая надежда. Джейк хочет сказать, что купил дом для нее? Неужели это возможно?.. А что, если она заблуждалась относительно его связи с Моникой? Ей вдруг припомнилось, как на прошлой неделе он говорил, что у него был не один перелом. Значит, он не наврал насчет отеля в горах…

– Ты дважды ломал ногу, – невольно вырвалось у нее.

– Да, Кэти. – Оторвавшись от портрета, он взглянул в ее вспыхнувшее лицо, поднес к губам ее руки и нежно поцеловал в обе ладони. – Теперь ты все поняла?

Кэти так долго не доверяла ему, так люто ненавидела этого человека, что было очень трудно вот так сразу отмахнуться от всех своих подозрений. Изумрудно-зеленые глаза напряженно всматривались в красивое лицо Джейка, стараясь увидеть в нем подтверждение своим надеждам. Если поверить, что он купил дом для нее, это значит, что он искренне хотел на ней жениться… Но он так долго и необоснованно обижал ее… делал больно…

Джейк вздохнул и выпустил ее руки.

– Как же трудно что-нибудь доказать тебе. – Он встал и подошел к камину. Повернувшись спиной к Кэти, он проговорил: – Но я тебя понимаю, я вел себя отвратительно, мне нет прощения. Ревность мерзкое чувство. Поверь, я сам себе противен.

– Ревность? – Кэти не могла в это поверить: Джейк ее ревновал! Искорка надежды в душе загорелась с новой силой. Джейк обернулся, расслабленно оперся рукой о каминную доску, прошелся по девушке взглядом, но тут же отвел глаза, словно стыдился смотреть на нее.

– Трудно поверить, Кэти? Клянусь, это правда. Но теперь я все начну сначала. Хочешь выпить? Немного виски мне сейчас определенно не повредит.

Внезапная смена темы смутила Кэти. Пробормотав, что ничего не хочет, она с растущим нетерпением следила, как он прошел к бару, достал бутылку, налил виски в высокий хрустальный стакан и единым махом его осушил. Кэти не могла оторвать зачарованный взгляд от загорелой мускулистой шеи.

– Ты говорил о том, что хочешь все начать сначала, – негромко напомнила она.

Джейк не смотрел на нее, его взгляд был прикован к портрету над камином.

– Я приобрел его вместе с домом, хотя и пришлось потратить немало усилий: Дэвид упорно не желал расставаться с ним. Поразительное сходство с оригиналом. Этот портрет всегда напоминал мне о нашей первой встрече. Я ждал в учительской, собираясь с мыслями, как безболезненнее сообщить маленькой девочке о смерти матери. Потом я должен был отвезти тебя домой. Я согласился выполнить эту тяжелую миссию, потому что обещал бабушке заботиться о твоей семье, поддерживать Мелдентонов в беде и в радости. Мы, латиняне, очень серьезно относимся к долгу чести и к данному слову.

Губы Джейка тронула слабая улыбка.

– Когда ты наконец впорхнула в учительскую, у меня перехватило дыхание. Ты тогда возвратилась с теннисного корта. Твои фантастические волосы золотым облаком обволакивали узенькие плечи, на тебе была белая спортивная майка, крохотная плиссированная юбочка едва прикрывала попку, а ноги…

Теперь его голос упал до полушепота, словно он говорил не ей, а самому себе. Чтобы лучше его слышать, Кэти вся подалась вперед, и он, услышав тихий скрип софы, повернулся и грустно улыбнулся.

– В свои четырнадцать лет ты была уже вполне развившейся девушкой. Красивее тебя я никого не встречал в своей жизни. До сих пор удивляюсь, каким образом мне удавалось держать себя в руках. Я не понимал, что со мной происходит: я, взрослый человек, банкир с солидным именем в деловых кругах, – и втюрился в школьницу. Я изо всех сил старался скрывать свои чувства, как мог утешал тебя в страшном горе, но мне это давалось с великим трудом, потому что я постоянно испытывал чувство вины.

– Разве? – Кэти улыбнулась, ощущая, как с каждым словом теплеет на сердце. – По-моему, тебе вполне удавалось соблюдать приличия.

– Только потому, что весь следующий год я был в разъездах и не видел тебя.

– А открытки? – тихо спросила она.

– О да, открытки. И тут я чувствовал себя виноватым, но ничего не мог поделать, все мои мысли были только о тебе. – Он помолчал. – Я постоянно внушал себе, что этого не может быть, что это какое-то наваждение. Успокоила меня бабушка. Когда я поделился с ней своими переживаниями, она рассмеялась и напомнила, что я наполовину итальянец и что через пару лет разница в годах будет уже не важна. Я успокоился, стал больше внимания уделять семейству Мелдентон и делам фирмы, стал другом Дэвида, но главным поводом всегда было неудержимое стремление постоянно видеть тебя.

Расширенными глазами Кэти смотрела на Джейка. И этот человек всего несколько часов назад велел ей убираться вон из его квартиры?

– Да, с первой нашей встречи я был очарован тобой, одурманен; когда ты находилась рядом – у меня кружилась голова. – Он смущенно улыбнулся. – По правде говоря, теперь я и сам понимаю, что гнетущее меня чувство вины только навредило нашим отношениям.

Кэти хотела было что-то сказать, но Джейк быстро пересек комнату и, схватив за руки, поставил ее перед собой. Теперь их разделяло всего несколько дюймов. Поглаживая ее плечи, он продолжил:

– Поверь, Кэти, у меня никогда ничего не было с Моникой, она никогда не стояла между нами.

– Но ты настаивал, чтобы я с ней подружилась…

– Только потому, что мне хотелось защитить тебя, окружить заботой, – прервал ее Джейк. – Я считал, что будет гораздо лучше, если твой отец наконец женится, чем останется свободным вдовцом.

– Не пропускающим ни одной юбки, – усмехаясь, подхватила Кэти.

– Так или иначе, только по этой причине я хотел, чтобы ты с ней подружилась. Видит Бог, я был с ней не в столь близких отношениях, как ты думаешь. Наш банк долгое время занимался ее финансовыми делами, но для меня она оставалась просто знакомой, и не более того, клянусь тебе.

Что-то вспыхнуло в мозгу Кэти.

– Ты и сейчас занимаешься ее делами?

– К сожалению, да, но, как только я вернусь в город, я покончу с этим.

Так вот почему он так легко распорядился паями Моники на собрании директоров, подумала Кэти. Но тут она вспомнила, что именно тогда Джейк прибег к шантажу и сделал то самое непристойное предложение, но как же сказать об этом вслух? Она стыдливо потупилась.

Джейк немного подождал, рассеянно поигрывая шарфом, поддерживающим ее волосы. Вот шарф уже развязан, и Джейк нежным движением рассыпал золотистые волосы по хрупким плечам. Потом очень серьезно произнес:

– Кэти, ни к одной женщине я не относился так, как к тебе, никого так не любил. Ты должна мне поверить. И этот дом я купил для тебя в надежде, что когда-нибудь он станет нашим общим.

Губы девушки задрожали, но она так и не смогла вымолвить ни слова. Он говорит, что любит ее. Что до Моники, его разъяснения звучали очень убедительно. Она поверила его словам, ну, или почти поверила. Перед глазами всплыла картина – мачеха стоит, закинув руки ему на плечи. Сердце болезненно сжалось в груди… Но если они с Джейком теперь будут вместе, надо отбросить все сомнения.

– Я верю, Джейк… – Она хотела сказать «верю, что ты купил дом для меня», но так и не успела закончить фразу.

– О, Кэти! Боже мой, Кэти! – Он молниеносно прижал ее к груди так крепко, что она услышала бешеное биение его сердца. Последовал страстный поцелуй, на который она с готовностью ответила.

Каким-то образом они оказались на софе. Джейк накрыл ее своим телом и уже собрался стянуть с нее свитер, как вдруг…

– Нет, Кэти… – Дыхание его было неровным. Он перекатился на спину, и теперь они лежали рядом. Глядя в ее лицо потемневшими глазами, он отвел с белоснежного лба золотистую прядь.

– Но почему, Джейк?

– Потому, любовь моя, что те несколько недель, что мы с тобой занимались любовью, только отдалили нас друг от друга. Я был настолько самонадеян, что решил не выпускать тебя из постели, думал, что тогда ты забудешь своих любовников и научишься любить меня. Теперь я понимаю, что жестоко заблуждался.

– Не так уж ты и заблуждался… – пробормотала Кэти. Она еще не была готова признаться ему в ответной любви, но нельзя же оставлять его в уверенности, что он ей безразличен.

– Ты не представляешь, как я счастлив это слышать, Кэти. Сегодня днем я уже решил, что между нами все кончено.

– Ты же хотел, чтобы я убралась из твоей квартиры, – напомнила девушка.

– Всему виной моя дурацкая ревность, – признался Джейк. – Странно, но, когда ты в первый раз удрала от меня в Париж, я был взбешен, обижен, но совсем не ревновал. Мне кажется, что я отпустил тебя еще и потому, что в глубине души казнил себя за то, как поступил с тобой. Я не должен был терять голову. Надо было подождать, дать тебе повзрослеть… А потом я получил твое письмо с известием о каком-то поклоннике и чуть с ума не сошел от ревности, но и тут тешил себя надеждой, что ты еще очень молода и, если я стану все время давать о себе знать, ты забудешь его и вернешься. Вот и начал посылать тебе почтовые открытки, поздравления, цветы.

Кэти улыбнулась: теперь ей многое стало понятно.

– Когда в журналах стали появляться твои портреты и всякие сплетни о тебе, я, конечно, разозлился, но вместе с тем почувствовал некое удовлетворение: я понял, что ты порвала с тем парнем и что настало время приехать в Париж и снова попросить твоей руки. Увидев, как ты вела себя с Клодом, я пришел в ярость. – Джейк обнял ее за плечи. – Я столько мучился из-за нашей разницы в возрасте, а тут появляется человек, годящийся тебе в отцы. Знаю, я не мог сдержаться, потому и нагрубил.

Кэти поежилась, вспоминая тот ужасный вечер. Тогда она впервые поняла, каким жестоким может быть Джейк.

– Анна только что вышла замуж за сына Клода, Алена. Ничего у нас с Клодом не было, а вела я себя с ним так раскованно лишь потому, что не могла забыть, в какой позе застала тебя с Моникой.

– Аналогичный случай… – Джейк грустно покачал головой. – Между нами тоже ничего не было… Какой же я был дурак, что заподозрил тебя в связи с Клодом! Так ты говоришь, он свекор Анны?

– Да, свекор. – Быстро, захлебываясь словами, она рассказала ему о Клоде и о своей крестнице Катерине. Ей казалось сейчас самым важным рассказать ему всю правду.

– Боже мой, Кэти, – простонал Джейк, – сможешь ли ты когда-нибудь меня простить? Только подумать, что я наговорил тебе за последние недели, как себя вел! Я был не в себе, не знаю только, может ли это служить оправданием: в постели ты была прекрасна, но в остальное время вела себя как чужая, а я так хотел…

– Чего ты хотел? – тихо спросила Кэти. – Знаешь, до сих пор не могу взять в толк, для чего тебе, человеку, избегающему пишущей братии, понадобилось встречаться со мной после того аукциона.

Джейк хохотнул, в глазах зажглись озорные огоньки.

– Можешь не верить, но я скажу правду. Я тогда захотел сделать последнюю попытку вернуть тебя. Все четыре года холостяцкой жизни без тебя я раздумывал о наших отношениях и пришел к выводу, что хоть мы и проводили вместе много времени, но это всегда было у тебя дома; мы почти никуда не выходили. Ты была слишком юной, а я стеснялся своих чувств к такой молоденькой девочке. И я понял, что так и не ухаживал за тобой по-настоящему.

– Ничего себе – ухаживание! Во-первых, чересчур старомодное слово, а во-вторых, немного запоздало, если учесть то, что между нами уже было четыре года назад, – усмехнулась Кэти, а в ушах все звенели слова о холостяцкой жизни.

– Ты будешь слушать или нет? – прикрикнул на нее Джейк, но в изгибе чувственных губ таилась улыбка.

– Конечно, буду, только постарайся не затягивать рассказ. – Она придвинулась ближе и провела пальцем по его бедру. Больше она не сомневалась: он только что признался, что у него все это время никого не было.

– Короче, я решил отужинать с тобой, но прежде надо было упросить тебя не отказываться от встречи. Благотворительный аукцион подвернулся как нельзя вовремя, я не мог не воспользоваться таким подарком судьбы. Я твердил себе, что мне плевать на всех твоих мужиков, что я был в твоей жизни первым и смогу держать себя в руках. Но, как ты помнишь, в тот же вечер все испортил своей ревностью. – Он слегка нажал пальцем на кончик ее носа. – Да и ты, милая моя, была не лучше. Ты не только не опровергла ходящие о тебе сплетни, но сделала все, чтобы я в них полностью уверовал.

– Всего лишь защитная реакция, – прошептала Кэти. – Иначе мы бы непременно занялись любовью.

Палец Джейка спустился к ее губам и провел по их изящным контурам.

– Так ты признаешь, что хотела меня? – хрипло спросил он.

– А ты как думаешь? – Жемчужными зубками она шутливо прихватила палец Джейка. – Зачем же тогда я согласилась стать твоей любовницей? Дела нашей фирмы, конечно, мне очень дороги, но никогда, ни при каких обстоятельствах я не приняла бы такое неприличное предложение от другого мужчины. Ты мой первый и единственный любовник.

– Первый и единственный… – повторил Джейк, читая правду в изумрудных глазах.

Их губы встретились, и в комнате надолго воцарилось молчание. Большое мускулистое тело беспокойно задвигалось, зажигая ее своей страстью.

– Прости меня, Кэти, я так виноват перед тобой, – выдохнул он и, чуть отодвинувшись, продолжил: – Я не хотел делать тебя своей любовницей. Я никогда бы не предложил этого; больше всего в жизни я хотел видеть тебя своей женой, но ты сказала, что скорее умрешь, чем выйдешь за меня. Помнишь, в комнате правления.

Конечно, Кэти помнила. Она еще подумала тогда, что он над ней издевается.

– Ты смеялся…

– Да, смеялся, но только чтобы скрыть свою боль. Решение сделать тебя любовницей родилось мгновенно. Я пришел в такое отчаяние и, признаюсь, в такой гнев, что мне стало совершенно безразлично, каким способом достигнуть цели. Самым гениальным ходом с моей стороны я считал поездку в Венецию. Одним ударом я добился того, что ты надела обручальное кольцо, выбрала приданое и отпраздновала нашу помолвку. И когда мы вернулись в Лондон, я уже нисколько не сомневался, что в скором времени мы сыграем свадьбу, считал это решенным вопросом, пока… – он потер рукой подбородок, – пока ты не сняла обручальное кольцо.

На красивом лице появилось выражение обиды, но это не испугало Кэти, на душе у нее было легко и весело: Джейк хотел на ней жениться. Она так и сияла, счастливая улыбка освещала очаровательное личико.

– Фальшивое кольцо для фальшивой женщины? – поддела она Джейка.

– Прости, Кэти, я чувствую себя ослом. В Венеции ты была так прекрасна! Девочка, которую я любил когда-то, превратилась в изысканную женщину. Я нервничал… Я так надеялся, что стоит мне надеть обручальное кольцо на твой пальчик, как все у нас с тобой будет хорошо. Но ты сказала, что оно тебе больше не нужно.

– Просто мне была ненавистна мысль, что я ношу его «понарошку», только чтобы уверить всех в твоей непогрешимой репутации, – призналась девушка. – Но раз оно было настоящим… – Она улыбнулась.

А Джейк, наоборот, нахмурился.

– Это кольцо принадлежало моей бабушке со стороны отца; оно всегда переходило женщинам семейства Грэнтон. – У него был такой торжественный тон, что улыбка Кэти стала еще шире. – Я никогда не смог бы унизить тебя фальшивым подарком, Кэти. – Глядя в искрящиеся зеленые глаза, он тоже заулыбался. – Что ты сделаешь, если я сейчас надену тебе это кольцо? Примешь его? И все обязательства, с ним связанные?

Он снова превратился в того уверенного в себе человека, которого она так любила; уязвимость сошла с его красивого лица. Но прежде чем признаться ему в любви, она должна была задать кое-какие вопросы.

– Почему ты так быстро вернулся из Швейцарии?

– Все очень просто, девочка моя. Я и дня без тебя не мог прожить! – Он надолго приник к ее губам.

– О, Джейк, ты неисправимый романтик. – Она нежно улыбнулась и в ответ получила взгляд, полный такой любви и желания, что сердце сильнее забилось в груди.

– Должен признаться, была еще одна причина.

Мой план всюду появляться вместе с тобой сработал слишком хорошо. В швейцарском отеле меня узнал какой-то французский репортеришка. И раз тебя со мной не было, он имел наглость предположить, что мы с тобой расстались. Не знаю, как я удержался и не свернул шею этому типу! Я ответил ему, что мы, напротив, в ближайшее же время собираемся пожениться, а чтобы никто больше ничего подобного не заподозрил, тут же собрался и вылетел в Англию.

Господи, благослови французского репортера, подумала Кэти.

– Но ты не ответила на мой вопрос, – напомнил Джейк.

– Обязательно отвечу, но сперва скажи, зачем тебе понадобилось всюду таскать меня с собой?

– По той же самой причине, что заставила меня купить этот чертов белый драндулет, – нетерпеливо ответил Джейк. – Я же говорил, что хотел… поухаживать за тобой. Черт, никак не могу подобрать лучшего слова. Когда мы встретились после благотворительного шоу, ты сказала, что я никогда тебя раньше не выводил и на белом «роллсе» не катал. Вот я и решил устроить все это для тебя.

Кэти от души расхохоталась, через минуту к ней присоединился Джейк.

– Это очень красивая машина, Кэти, но каждый раз, когда я садился за руль, я чувствовал себя этаким напыщенным болваном. О, как я был счастлив услышать, что она тебе не нравится, и я смог пересесть на мой любимый черный «БМВ».

– Не волнуйся, «роллс» нам еще послужит. Я поеду в нем на нашу свадебную церемонию.

– Ты… Это значит…

– Да, Джейк. – Все еще смеясь, она поцеловала его в губы. – Да, я люблю тебя, мне нравится жить в этом доме, но…

Прижав ее к своему литому телу, он не дал ей договорить:

– Никаких «но», больше я этого не потерплю.

– Я просто хотела узнать, куда мы отправимся в путешествие.

– Маршрут свадебного путешествия мы обсудим несколько позже, любимая, но в одно путешествие мы отправимся немедленно, и конечный маршрут известен точно – спальня.

Спустя полчаса Кэти стояла посреди спальни и сверкающими от переполнявшего чувства глазами смотрела в улыбающееся лицо Джейка. Казалось, он помолодел на десять лет. Уверенным жестом он надел на палец девушки обручальное кольцо, переливающееся всеми цветами радуги.

– Ты довольна, дорогая? По-моему, я все сделал правильно, ничего не упустил.

И действительно, дом был чудесен, даже после обновления интерьера в нем сохранился прежний дух. Везде, кроме западного крыла, где Кэти с изумлением обнаружила, что Джейк установил компьютер последней модели и оборудовал несколько комнат под свой офис и мастерскую для Кэти. Для всего этого наверняка понадобились многие месяцы, а может, и годы. Вот и еще одно доказательство его любви…

– О, Джейк, – прошептала девушка, – я люблю тебя. – В изумрудных глазах стояли слезы счастья.

Загорелый палец коснулся ее губ.

– Говори это как можно чаще, Кэти, повторяй эти слова всю нашу с тобой жизнь. Ты мне нужна, милая, я хочу тебя, я люблю тебя и никогда больше никуда не отпущу, слышишь, никогда. Мы поженимся так скоро, насколько это будет возможно. И никаких возражений по этому поводу.

– Возражений нет, Джейк.

Его губы приникли к ней, сильные руки подхватили и бережно уложили на широкую кровать.

Через некоторое время он оторвался от нее и лег рядом.

– У нас есть все, Кэти, – переводя дыхание, проговорил он и обнял ее за плечи.

Кэти продела руки под его свитер, ощущая под пальцами горячее мускулистое тело, дотронулась до твердых сосков и изо всех сил прижалась к любимому. Джейк поцеловал ее в шею, и Кэти удовлетворенно вздохнула. Сейчас он услышит самое главное.

– Не все, Джейк.

Он поднял голову и удивленно взглянул в ее глаза.

– Я что-то забыл?

– Да, ты забыл оборудовать детскую. – Наконец последнее слово осталось за ней…

Спасибо, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Оставить отзыв о книге

Все книги автора

[1]Томас Гейнсборо (1727–1788) – английский художник. – Здесь и далее примечания переводчика.

[2]Самый дорогой и изысканный журнал мод.

[3]Никколо Макиавелли (1469–1527) – прославившийся своей хитростью и коварством флорентийский политический деятель и мыслитель.

[4]Дорогая (итал.).