Вопрос 30. Все ли создано для пользы человека?

Как есть различие между почетным и полезным, так есть оно и между тем, чем должно наслаждаться, и тем, чем сле­дует пользоваться. Ибо, хотя можно остроумно доказывать, что все почетное полезно и все полезное почетно, однако поскольку более точно и общеупотребительно называется почетным то, чего должно добиваться ради него самого, а полезным то, что следует соотносить с чем-либо другим, мы будем говорить теперь в соответствии с этим различием, наблюдая тщательно за тем, чтобы почетное и полезное не вступали между собой в противоречие. Ибо обычно нера­зумно полагают, что они иногда противоречат друг другу. Итак, мы говорим, что наслаждаемся той вещью, от которой получаем удовольствие, а пользуемся той вещью, которую относим к тому, откуда следует получать удовольствие. По­тому всякая человеческая испорченность, именуемая также пороком, состоит в том, чтобы желать пользоваться тем, чем должно наслаждаться, и желать наслаждаться тем, чем должно пользоваться. Напротив, всякая упорядоченность, также называемая добродетелью, состоит в том, чтобы на­слаждаться тем, чем должно наслаждаться и пользоваться тем, чем должно пользоваться. И наслаждаться должно тем, что почетно, а пользоваться полезным. Тем, что почетно, я называю умопостигаемую красоту, которую в собственном смысле мы именуем духовной, а полезностью — Божествен­ный Промысл. Вот почему, хотя и существует многое ви­димое прекрасное, которое менее точно называется почет­ным, однако сама красота, благодаря которой красиво все, что красиво, никоим образом не является видимой. Также и многое полезное видимо, сама же полезность, благодаря которой полезно для нас все, что полезно, именуемая Божиим Промыслом, не является видимой. Хорошо известно, что именем видимого объемлется все телесное. Итак, подобает наслаждаться невидимой, то есть почетной красотой, одна­ко всякой ли, — это другой вопрос, хотя, пожалуй, следует, чтобы почетным называлось лишь то, чем должно наслаж­даться. А пользоваться нужно всем полезным, какое у каж­дого из этого применение. И не так уж глупо считать, что и животные наслаждаются пищей и каким-либо телесным удовольствием; но пользоваться некоей вещью неспособен никто, кроме живого существа, причастного разуму. Ибо не­причастным разуму, да и самим наделенным разумом глуп­цам не дано знать, что с чем должно быть соотносимо. Притом никто не может пользоваться той вещью, о которой не знает, с чем она должна соотноситься; а знать это никто не способен, кроме мудрого. Поэтому обычно тех, кто не хорошо пользуется чем-либо, более пра­вильно называют злоупотребляющими. Ибо вообще никому не приносит пользы то, чем плохо пользуются, а то, что не приносит пользы, разумеется, не является и полезным. Ведь если нечто полезно, то полезно благодаря использованию, а значит, никто не пользуется ничем, кроме полезного. Значит, всякий, кто пользуется плохо — вовсе не пользуется. Итак, совершенный разум человека, носящий имя добродетели, прежде всего пользуется самим собой для познания Бога, чтобы наслаждаться Тем, Кем был создан; пользует­ся также другими живыми существами: разумными — для общения, неразумными — для превосходства [над ними]. А жизнь свою соотносит с тем, чтобы наслаждаться Богом, ибо таким образом она становится блаженной. Поэтому и самим собой он пользуется. И ясно, что он начинает бедс­твовать от гордости, если соотносится с самим собой, а не с Богом. Пользуется [разум] также и некими подлежащими оживотворению телами для благодеяния; ибо так он пользу­ется своим телом; чем-то, что нужно принять или отвергнуть — для здоровья; чем-то, что нужно перенести — для терпе­ния; чем-то, что нужно привести в порядок — для справед­ливости; чем-то, что нужно обдумать — для свидетельства некой истины; пользуется даже тем, от чего удерживает себя — для воздержания. Итак, пользуется всем и воспринятым и не воспринятым; и нет ничего третьего. И судит он обо всем, чем пользуется; не судит лишь об одном Боге, ибо судит обо всем остальном, соотнося это с Богом. А Им он не пользует­ся, но наслаждается, ибо Бог не должен соотноситься с чем-либо другим, поскольку все, что должно быть соотносимо с другим, ниже того, с чем должно оно соотноситься, а нет ни­чего выше Бога, — не в отношении места, но по совершенс­тву Его природы. Итак, все, что сотворено, сотворено для пользы человека, поскольку разум, рассуждая, пользуется всем, что дано человеку. До падения не пользовался он тем, что служило к воспитанию в нем терпения, а после падения пользуется [всем], если только обратится [к Богу] и еще до телесной смерти, насколько возможно это, станет другом Божиим, поскольку охотно служит Ему.

Вопрос 31. Некое высказывание (о добродетелях у Цицерона)

1. «Добродетель — это свойство души, согласное с по­рядком природы и разумом. Поэтому, познавая все части [добродетели], нужно обозреть всю силу простых нравс­твенных достоинств. Итак, [добродетель] имеет четыре час­ти: благоразумие, справедливость, мужество, умеренность. Благоразумие — это ведение вещей хороших, плохих и без­различных. Части его: память, разумение, предвидение. Па­мять — то, посредством чего душа возвращается к минув­шему; разумение — то, чем она постигает настоящее; пред­видение — то, благодаря чему усматривается нечто будущее, прежде чем оно произошло. Справедливость — свойство души, воздающее каждому по его достоинству при соблю­дении общей пользы. Начало ее проистекает от природы, затем нечто вошло в обычай из соображения пользы, поз­же и то, что начато природой, и то, что принято обычаем, утвердили страх перед законами и религия. Естественное право — то, которое не мнение породило, но внушила некая врожденная сила, как например, религию, преданность, бла­годарность, защиту прав, уважение, правду. Религия — это то, что оказывает почитание и благоговение некой высшей природе, именуемой Божественной; преданность — то, в силу чего родным по крови и отечеству воздается добро­вольный долг и старательная забота; благодарность — то, что содержит в себе память о дружбе и услугах других и же­лание воздать; защита прав — то, посредством чего оборо­ной или возмездием отражается насилие, несправедливость и вообще все, что может повредить; уважение — то, в силу чего люди, выделяющиеся какими-либо заслугами, удоста­иваются некоего почитания и чести; правда — то, посредс­твом чего высказывается неизменным то, что есть, что было и что будет. Право обычая — то, которое укрепляет и дела­ет более полезным легко воспринятое от природы, как ре­лигию и что угодно из того, о чем мы говорили раньше, и что, как мы видим, произойдя из природы, сделалось более ценным благодаря обычаю; или то, что древность возвела в обычай посредством народного одобрения. Его части та­ковы: договор, приличествующее, приговор. Договор — то, что заключается между кем-либо, приличествующее — то, что для всех одинаково, приговор — то, посредством чего голосами одного или многих выносится решение. Право за­кона — то, которое заключено в написанном законе, предла­гаемом для соблюдения народу. Мужество есть осознанное принятие на себя опасностей и несение трудов. Части его: великодушие, уверенность в себе, терпение, стойкость. Ве­ликодушие — обдумывание и исполнение великих и выдаю­щихся дел, при наличии некой важной и славной духовной цели. Уверенность в себе — то, посредством чего в великих и почетных делах сам дух весьма часто возбуждает в себе уверенность с твердой надеждой. Терпение — добровольное и долговременное перенесение тягостного и трудного ради чести и пользы. Стойкость — постоянное и неизменное пребывание в хорошо обдуманном мнении. Умеренность — это твердое и спокойное господство духа над страстью и другими недолжными стремлениями разу­ма. Ее части: воздержанность, кротость, скромность. Воз­держанность — то, посредством чего страстное желание управляется руководством благоразумия; кротость — то, в силу чего души, необдуманно вовлеченные и побужденные ненавидеть кого-либо, удерживаются учтивостью; скром­ность — то, посредством чего почетная стыдливость уста­навливает постоянное и ценное руководство.

2. И всего этого должно искать только лишь ради этого самого, так что здесь не присоединяется никакой прибыли. Доказательство этого не относится к данному нашему рас­суждению и далеко от должной краткости. А то, чего нужно избегать самого по себе — это не только то, что противо­положно вышеупомянутым [добродетелям], как трусость — мужеству и несправедливость — справедливости, но также и то, что кажется близким и сходным, однако [на деле] от­стоит очень далеко. Ибо род, противоположный увереннос­ти в себе — неуверенность, и в силу этого она является по­роком, а дерзость не противоположна, но сходна [с уверен­ностью в себе] и близка к ней, и, однако, является пороком. Так для каждой добродетели находится близлежащий порок, или уже названный точным именем (как дерзость, которая близка уверенности в себе; упрямство, близкое стойкости; суеверие, подобное религии), или без какого-либо точного имени. И это все, так же как и противоположное доброде­телям, причисляется к тому, чего должно избегать. Но о том виде блага, которого добиваются целиком ради его самого, сказано достаточно. Теперь же, по-видимому, нужно сказать о том [виде], к которому бывает присоединена и польза, но который мы все же называем почетным.

3. Итак, есть многое, что влечет как достоинством, так и плодом, каждое своим. К этому роду принадлежат слава, до­стоинство, величие, дружба. Слава — это частая похвальная молва о ком-либо; достоинство — это чье-либо почетное по­ложение, достойное почитания, чести и уважения; величие — великое изобилие или власти, или могущества, или какого-либо имущества; дружба — желание добра по отношению к кому-либо, ради самого того, кого любишь, при его равном желании. Поскольку мы говорим здесь о гражданских случа­ях, то [и говорим, что] приобретаем плод от дружбы, чтобы была видна причина, по которой ее должно добиваться, так что пусть не осудят нас случайно те, кто полагают, что мы го­ворим о всей дружбе. Хотя есть такие, кто думают, что друж­бы должно искать лишь ради пользы, есть и те, кто полагают, что [это надлежит делать] ради нее самой, есть [и некоторые, полагающие, что это следует делать] и ради нее самой, и ради пользы. А что из этого признать самым верным, это нужно будет рассмотреть в другом месте».