Рембрандт ван Рейн

(1606—1669)

Творчество Рембрандта, без сомне­ния, вершина голландской школы. Этот мастер был одинок среди со­братьев по искусству. Они считали его «первым еретиком в живописи», хотя впоследствии их самих стали называть «малыми голландцами» — чтобы подчеркнуть, насколько пере­рос их Рембрандт.

Рембрандт Харменс ван Рейн родился в Лейдене в семье владель­ца мельницы. Он окончил школу и пожеланию родителей в 1620 г. по­ступил в Лейденский университет. Однако вскоре юноша оставил его ради занятий живописью. Через три года Рембрандт перебрался в Ам­стердам, где посещал мастерскую местного живописца. В 1625 г. де­вятнадцатилетний художник — без средств и покровителей и, видимо, даже без звания мастера — возвра­тился в родной город и принялся за работу.

Не избалованный заказами, Рем­брандт вначале писал портреты близких и особенно часто самого себя, смеющегося или задумчивого. По сути, так продолжалось учение: художник изучал выражения лица, соответствующие определённым чувствам, настроениям.

В 1632 г. Рембрандт навсегда пе­реехал в Амстердам. Местная гильдия хирургов сразу же предложила ему выгодный заказ: изобразить своих членов на анатомической лекции выдающегося голландского врача Николаса Питерса — доктора Тулпа («тулп» — «тюльпан» по-нидерланд­ски — был изображён на фасаде его

дома). На картине сдержанный и элегантный доктор вскрывает труп, что было в те времена незаурядным событием. Хирурги в праздничных костюмах образуют слитную группу: все они робеют перед зрелищем мертвеца и, внимательно сверяя уви­денное с иллюстрацией в огромной книге, восхищаются познаниями лек­тора. А тот действует привычно, лег­ко и в отличие от своих боязливых слушателей не страшится взглянуть в лицо смерти. Слуга, стоящий в глуби­не картины, очевидно, ценит себя не меньше, чем блестящий лектор. Уве­ренно, с лёгкой иронией смотрит он поверх голов господ хирургов.

«Анатомия доктора Тулпа» при­несла Рембрандту признание публи­ки. Теперь амстердамские богачи наперебой заказывали художнику свои портреты.

В 1634 г. Рембрандт женился на юной Саскии ван Эйленбюрх. На портрете этого года жена художни­ка, в цветочном венке и просторном причудливом платье, преображается в богиню цветения Флору, окружён­ную лесным полумраком. Выбор на­ряда не случаен: Саския готовилась стать матерью. В автопортрете 1635 г. художник изобразил себя весёлым и нарядным кавалером за пиршествен­ным столом с красавицей Саскией на коленях. Его лицо, обращённое к зрителю, излучает заразительное ве­селье, а Саския лишь сдержанно улыбается. На супругах живопис­ные костюмы XVI в. — Рембрандт охотно покупал у антикваров ста­ринные наряды и переодевал в них свои модели.

Рембрандт встретил 40-е гг. XVII в. хозяином роскошного особняка, вместившего собрание картин, уни­кальную коллекцию драгоценностей, восточных тканей, старинного ору­жия и прочих диковин. У него было множество учеников.

В 1642 г. Рембрандт выполнил большой заказ — картину «Выступ­ление стрелковой роты капитана Франса Баннинга Кока». Отряд под предводительством бравого капита­на выходит из тёмной арки в поло­су яркого солнечного света. Стрелки

не позируют для парадного портре­та — все словно застигнуты врас­плох. В группу военных вклинива­ются случайные прохожие — вместо шестнадцати заказчиков Рембрандт изобразил тридцать четыре фигуры. Однако, несмотря на сутолоку, дви­жения капитана Кока спокойны и властны. С ним беседует низенький лейтенант в жёлтом колете. Его кос­тюм выделяется солнечным пятном среди чёрных и тёмно-красных одежд остальных персонажей. Ещё более сильное сияние исходит от фигурки маленькой девочки, кото­рая бросает из толпы цепкий взгляд на зрителя. В чертах её лица есть сходство с Саскией. В 1642 г. Ремб­рандт овдовел. Возможно, переживая утрату любимой женщины, худож­ник и ввёл в своё произведение эту загадочную героиню. Картина Рембрандта удивила со­временников. Разумеется, не всем заказчикам, которые добросовест­но оплатили работу живописца,

понравилось то, что рядом изо­бражены посторонние персонажи и что лица некоторых из них засло­нены другими фигурами.

Судьба этого полотна была слож­ной. Многолетняя копоть каминов в зале стрелковой гильдии придала живописи сумрачный, «ночной» ко­лорит, а в начале XVIII в. огромный холст был обрезан с четырёх сто­рон. В XIX в. романтически настро­енные зрители дали картине поэти­ческое название «Ночной дозор». На самом деле нетрудно заметить, что действие происходит днём, око­ло полудня — тени от фигур совсем короткие.

В 40-е гг. XVII в. Рембрандт осо­бенно увлёкся пейзажем. В жизни природы он искал утешения в веч­ной разлуке с Саскией и отдыха пос­ле титанических трудов над больши­ми полотнами. Встретив среди полей три дерева, художник делает их «героями» одноимённого офор­та (вид гравюры). Они стоят под па­смурным небом на невысоком хол­ме посреди плоской равнины. Эти три дерева кажутся центром мира, его животворным началом — так яс­но и полнозвучно воплотились в них природные стихии: терпели­вая сила земли — в кряжистых ство­лах, вольное стремление воздуха — в трепетании ветвей и листьев.

В 50-е гг. на долю Рембрандта вы­пало немало испытаний. В 1б49 г. он принял в семью любимую женщи­ну — служанку Хендрикьё Стоффелс. Их брак не был официально оформ­лен, и обывателей раздражала эта «безнравственность». Но и без того публика охладела к художнику — в Голландии вошла в моду манера Антониса ван Дейка: лёгкие, светлые тона; изысканные мелкие мазки, по­ложенные с таким расчётом, чтобы поверхность картины была гладкой. Рембрандт не мог и не желал пота­кать подобным вкусам. Потерявший заказчиков, оказавшийся на грани ра­зорения, мастер не опускал рук.

Тогда, как и в лейденские годы, Рембрандт писал особенно много портретов, причём сам выбирал мо­дели, а не ждал, пока заказчики вы­берут его. Художнику позировали родственники, соседи, случайные знакомые. Среди прочих он обессмертил неизвестного пожилого че­ловека («Старик в красном», 1652— 1654 гг.). Богатое событиями про­шлое героя отразилось в его чертах. В отличие от Халса для Рембрандта старость не крушение человеческой жизни, а достойное её завершение. Портрет сына Рембрандта Титуса за чтением (1656 г.) — один из самых обаятельных юношеских образов в мировом искусстве. Перед зрите лем — яркое воплощение ещё не сформировавшейся личности, жи­вущей книгами и мечтами. По заво­рожённому, полудетскому, с опущен­ными глазами липу бегут золотистые зайчики света вперемежку с бархат­ными тенями. Мастер выделяет све­том те черты сына, которые напо­минают ему о покойной Саскии: самозабвенно шепчущие губы, вздёр­нутый нос, рыжеватые кудри.

Портрет Хендрикьё Стоффелс (1656—1657 гг.) не так поэтичен, но тоже овеян сильным тёплым чувст­вом. Её фигура в домашнем платье появляется в проёме окна. Спокой­ный мягкий взгляд словно приветст­вует вернувшегося домой мужа.

В 1657—1660 гг. разразилась ка­тастрофа: Рембрандт был объявлен банкротом, его дом продали, иму­щество и коллекции за бесценок пошли с молотка. Художнику при­шлось перебраться в дешёвую квар­тиру. В эти годы его поддержали верная Хендрикьё и Титус, который начал торговать произведениями искусства и вскоре пригласил отца в поставщики.

Мир мыслей и переживаний Рем­брандта в эту тяжёлую пору раскрывается в трагическом автопортрете 1658 г.

Мастер изобразил своё лицо крупным планом, как бы оставаясь наедине со зрителем. Его черты освещает яркий сноп света: морщи­ны, жилки, складки напоминают о пережитом, это шрамы от ударов судьбы. Навстречу беспощадному свету обращён прямой и твёрдый взгляд больших тёмных глаз — в них читается несломленная воля.

В работах последних лет Ремб­рандт достиг высочайшей человеч­ности, его образы ярки и глубоки. В 1666 г. он завершил две картины, сюжеты которых навеяны Библией. «Еврейская невеста» (1666 г.) — условное название произведения, воспевающего любовь супругов и будущих родителей.

Картина «Возвращение блудного сына» (1668—1669 гг.) завершает творческий путь Рембрандта. В ней художник говорит о всепрощающей любви и силе раскаяния. Рухнув­ший на колени, измученный бродя­га и полуслепой старик, положив­ший ему на плечи слабые руки, молчат, даже не смотрят друг на дру­га, но они безмерно близки. Мастер поместил их фигуры на стыке живо­писного и реального пространств (позднее холст был надставлен вни­зу, но по замыслу автора его нижний край проходил на уровне пальцев ног коленопреклонённого сына). Стёртые ступни и развалившиеся башмаки несчастного скитальца рассказывают о его долгом и труд­ном пути.

В старости Рембрандта пресле­довали утраты: в 1663 г. умерла Хендрикьё Стоффелс, в 1668 г. — двадцатисемилетний Титус. А через год не стало и самого художника.

В нищете и забвении ушёл из жизни великий мастер, подаривший миру около шестисот пятидесяти картин, множество гравюр и рисун­ков, мастер, о произведениях кото-

рого два века спустя французский живописец Эжен Делакруа сказал: «...правда — самое прекрасное и ред­кое на свете».