Орлово-ростопчинская лошадь

Графу Орлову-Чесменскому мы обязаны образованием и русской верховой породы.

Для этой цели графом А. Г. Орловым, при посредстве тогдашнего посланника в Лондоне графа Воронцова, были приобретены многие выдающиеся чистокровные английские лошади, в том числе: „Дедалюс", сын „Жюстиса", победитель Дерби 1794 г.; „Тартар", сын „Флоризеля", победитель Сент-Леджера в 1792 г.; сыновья „Эклипса": Дэрхаунд" и „Генпаудер"; „Синобар", " Акут", " Тромпетер", " Примус" и „Болобан". Всего было куплено для графа Орлова в Англии 53 матки и 23 жеребца.

Пользуясь своим положением победоносного командира Черноморского флота в войне с турками, —графу удалось приобрести исключительных по достоинствам арабских производителей, между которыми, кроме знаменитого „Сметанки" можно назвать еще „Салтана Бурого", „Цезарь-Бея", „Араба 1", „Старика" и „Каклиана"...

Из комбинаций преимущественно этого ценного по кровям и отличавшегося прекрасными формами материала — графу Орлову — силою своего творческого в коннозаводском деле гения — удалось вывести верховую лошадь, которая, обладая формами арабской, восприняла рост и мощность чистокровной английской, доходя до 5-ти вершков и легко работая под тяжелым, 9-ти пудовым, всадником, каковым был сам граф А. Г. Орлов-Чесменский.

Помощниками у графа в образовании верховой лошади были англичане Йос. Смит и Банкс, которые применяли к воспитанию и работе все, что было выработано за это время в Англии, этой передовой стране по созданию различных пород.

Есть указание на участие в некоторых линиях Орловской верховой лошади „Красавца Датского". Долгое время предполагали, что это была лошадь датская, упряжного типа, с холодной кровью, но позднейшие наследования привели к тому заключению, что „Красавец Датский" должен быть признан высокой восточной крови, так как время приобретения этого производителя (1770 г.) совпадает с распродажей славившегося в то время в Дании завода лошадей высокой восточной кровности.

В некоторых лошадях имеется незначительное прилитие рысистой крови и частью степной. Но эти примеси были лишь в очень ограниченном количестве экземпляров, основным же материалом для создание орловской верховой лошади послужили чистокровные английские и восточные лошади. — От „Солтана 1-го" и арабской же матки родился „Солтан 2-й", гнедой, отец знаменитого в свое время „Свирепого 2-го", от которого и англо-арабской кобылы родился известный „Ашонок" отец золотисто-гнедого „Яшмы", который в течение многих лет был главным производителем в Хреновском заводе и оставил после себя многочисленное потомство с характерными особенностями свойственными „орловским" лошадям.

От „Сметанки" и английской кобылы произошел „Фелькерзам I", отец „Фелькерзамчика", от которого родился „Фаворит Г—родоначальник другой распространенной Хреновской линии, из которой произошел „Франт", получивший высшую награду на Всемирной Парижской выставке в 1867 г.

Орловские верховые лошади замечательно красивы и нарядны и по мнению многих знатоков являют собою тип верховых лошадей манежного сорта; рост до 4 вершков и выше; изящная арабская голова, с небольшими ушами и прекрасными глазами; превосходно изогнутая и поставленная шея; довольно широкая грудь, прямая спина, сильная почка, хорошо развитой круп, с великолепным отделом хвоста, бедра полные, ноги тонкие, сухие и мускулистые, бабки хорошие, копыта твердые; движение очень нарядный и нрав кроткий.

Несколько позже чем орловский заводь, а именно в 1802 г., основан был завод верховых лошадей графом Ростопчиным. Ростопчинская верховая лошадь получила свое начало также от кровных арабских, из которых наиболее прославились своим потомством: „Кади", „Каймак", „Ришан" и „Драгут", и от чистокровных английских: „Пикера", „Сер-Питера", „Потейтоса", сына Эклипса—и других.

В некоторых исключительных случаях встречается горская лошадь, но ростопчинская порода, также как и орловская, создана преимущественно из лошадей чистокровных—английских и восточных.

Ростопчинские лошади отличались тоже чрезвычайно изящными формами и красивыми движениями, но ростом были меньше орловских, редко достигая 3-х вершков.

Граф выдерживал их как чистокровных и в отличие от графа Орлова избегал манежа. Ростопчинские лошади скакали с кровными и в свое время имели хороший успех: так, наприм., „Анубис" получил 3 золотые медали, выданные Лебедянским скаковым Обществом за первое десятилетие существование Общества с надписью: „быстрейшему на ристании коню".

На это своевременно было обращено внимание Комитета о Коннозаводстве Российском, который, при составлении заводской книги кровных и скакавших лошадей в России, изд. 1836 г., внес в нее лошадей, выигравших и скакавших в России „о коих в Комитете имеются сведение и коих происхождение не могло быть проверено по студ-буку", поясняя, что такие лошади „допущены в заводскую книгу потому, что, продолжая скакать и одерживая верх над кровными лошадьми, происходящими от английских, они могут со временем составить собственную русскую породу кровных лошадей и в сем отношении лошади графа Ростопчина заслуживают особенное внимание".

Из приведенных выше данных явствует, что лошадей, как орловскую верховую, так и ростопчинскую, должно признать за закрепленных англ-арабов.

В 1845 г. оба эти однородные по составу заводы (Хреновский гр. Орлова и Анненский гр. Ростопчина) были куплены Правительством и постепенно эти описанные два типа лошадей смешались. Великий Князь Дмитрий Константинович, в бытность Главноуправляющим Государственным Коннозаводством, взял на себя трудную, но высокопочтенную задачу возрождения и поддержания породы орлово-ростопчинской лошади и есть полное основание предположить, что порода эта не угаснет.

При Главном Управлении была образована особая комиссия, которая признала необходимым установить нижеследующие основание для занесения орлово-ростопчинских лошадей в заводские книги:

1) Происшедший от спаривания орловских верховых с ростопчинскими лошади, усвоив вполне определенный тип сложения с устойчивостью, передаваемой из поколения в поколете, представляют собою совершенно самостоятельную верховую лошадь.

2) В силу чего лошади этой породы, по отношению к введенным в нее элементам сторонних кровей, обладают свойством улучшающей единицы, значение которой в равной степени распространяется на отца и мать.

3) Ядром орлово-ростопчинской породы следует признать: а) лошадей этой породы рожденных в заводах графа Орлова-Чесменского и его наследницы графини Орловой-Чесменской, графа Ростопчина и верховом отделении Хреновского Государственного до 1883 г., — вне зависимости от генеалогий; б) лошадей, рожденных в заводах Воейкова, Кондратьева, Станкевича, Жихарева, князей Орловых, Шеншина, Шуриновой, Лисаневича и Коробкова, —без явной примеси сторонних кровей.

4) На ряду с поименованными в заводскую книгу вносятся могущие оказаться лошади и других заводов, в чистоте происшедшая от лошадей названных заводов.

5) С примесью сторонних кровей лошади орлово-ростопчинской породы вносятся в заводскую книгу с ограничением, в зависимости от свойств прилитых кровей. Именно: а) в случаях примеси английской, арабской, стрелецкой и восточных кровей, лошадь вносится в заводскую книгу, если прилив какой либо из этих кровей сделан не ближе второго восходящего колена, т. е. ³/₄орлово-ростопчинские (см. схему № 1);

б) в случаях примеси какой либо иной, кроме означенных, крови, лошадь вносится в заводскую книгу, если прилив этой крови сделан не ближе пятого восходящего колена (см. схему № 2 стр. 324). 6) Жеребца „Джигита", состоявшего производителем в Хреновском заводе с 1850 по 1852 г. не считать пятном в породе, в виду того, что есть полное основание признать его родившимся, судя по тавру (олений рог) в Тракенском заводе, в котором в то время разводились преимущественно англо-арабская лошади.

7) По изложенным основаниям в заводскую книгу подлежат внесению лошади, с возникновения породы до рожденных в 1903 г., как основной материал закрепляемой породы орлово-ростопчинских лошадей.

8) В последующие заводские книги вносятся лошади чистого происхождения от означенных в предыдущем пункте.

9) Лошади же с примесью родственных и сторонних кровей, с приплода 1903 г., будут подлежать внесении в заводские книги на нижеследующих основаниях: а) в случаях примеси английской, стрелецкой и арабской кровей, — если лошади последней внесены в русские и соответствующие заграничные студ-буки, — при условии прилива какой либо из этих кровей не ближе третьего восходящего колена или ⁷/₈ орлово-ростопчинской крови (см. схему № 3); б) в случаях прилива кровей полукровных верховых, без примеси холодной крови, и восточных лошадей, при условии прилива их не ближе четвертого восходящего колена, т. е. ¹⁵/₁₆ орлово-ростопчинские (см. ту же схему); в) в случае прилива орловской рысистой крови, если прилив ее сделан не ближе пятого колена т. е. ³¹/₃₂ орлово-ростопчинские (см. ниже схемы); г) в случаях примеси холодной или неблагородной крови, если прилив ее сделан не ближе седьмого колена, т. е. ¹²⁷/₁₂₈ орлово-ростопчинские.

10) В каждом восходящем колене, во всех указанных под буквами а и б в пункте 5, и под буквами а, б и г в пункте 9 случаях, один из производителей должен быть обязательно орлово-ростопчинским,

11) Степень кровности лошадей, происшедших от производителей дробной кровности, определяется складыванием дробей и делением на два, но как бы ни была высока кровность лошадей, происшедших таким способом, в заводские книги вносятся лишь те, которые удовлетворяют требованием предыдущих пунктов.

В настоящее время печатание заводской книги орлово-ростопчинской лошади, к сожалению, приостановлено.

Под влиянием господствующей у нас системы скрещиваний и неуважение к созидательной заводской работе, мы скоро растеряли все наши туземные породы, созданный разумом веков, применительно к нашим местным условиям и было бы непоследовательно не продолжить этой разрушительной работы и далее.

Несомненно, что наше многострадальное коневодство ждет своего геркулеса и мы хотим верить, что он явится не слишком поздно. При проснувшейся у нас национальной идее есть некоторое основание предполагать, что и в коннозаводстве, этой видной отрасли народного богатства, восторжествует любовь ко всему родному и мы бросим пагубную привычку таскать обноски западно-европейских мод. Тогда, сохранив кое что из туземных пород норийского типа, создадим свою лошадь рабочую, верховую и спасем русского рысака.

Итак, орлово-ростопчинская лошадь—продукт коннозаводской деятельности графов Орлова-Чесменского и Ростопчина. Граф Орлов развивал манежные способности у своих лошадей и этим разумеется оказывал влияние на их внешность. Граф Ростопчин напротив воспитывал своих лошадей как английских чистокровных, много работал в поле, избегая манежа. Странно, что несмотря на такое воспитание ростопчинская лошадь внешностью своею приближалась скорее к арабской, чем к английской.

Сравнительно с английским хёнтером в русской верховой лошади недостает глубины и ширины туловища, а также массивной мускулатуры и прочности.

До последнего времени никто не интересовался этой породой и ничего не было сделано для удержания ее.

Это совпало с началом увлечения метизацией, и большой грех взяли на себя наши новаторы, желая превратить русскую верховую лошадь в обыкновенная метиса. Теперь орлово-ростопчинская лошадь разводится в чистоте, и есть полное основание предполагать, что будет время, когда вновь заговорят об этой прекрасной верховой лошади, как чистом типе. Известный знаток этой разновидности, Ф. Н. Измайлов (скончавшийся в январе 1911 г.) много потрудился на пользу ее и история русского коннозаводства не забудет это имя.

Так приблизительно закончили мы статью об орлово-ростопчинских лошадях во 2-м издании нашей книги.

В настоящее время считаем нужным указать, хотя вкратце, на успехи орлово-ростопчинских лошадей на Всемирных Выставках; на отзывы о них иностранцев и на значение их у нас при производстве ремонтных лошадей.

Для этого воспользуемся отчетом по Всемирной Выставке в Париже в 1900 г., докладом Ф. Н. Измайлова Съезду коннозаводчиков в Москве в 1910 г. и другими данными.

Из протоколов по Чикагской Всемирной Выставке видно, что полукровный орлово-ростопчинский „Приятель", зав. Великого Князя Дмитрия Константиновича—от „Яшмы-Приятного" зав. Станкевича и „Хмары" —мало-российской породы, -был признан лучшею из всех приведенных на Выставку лошадей, и был продан в Америке коннозаводчику Логану, за 5.000 долларов (около 10.000 р.).

Несколько кровных орлово-ростопчинских лошадей были куплены в Испанию, в государственное коннозаводство и в числе других " Талант", зав. князей Орловых, был заплачен 11.000 р. 14 орлово-ростопчинских лошадей по довольно высоким ценам были приобретены в Японию, тоже для целей государственного коннозаводства.

На Парижской всемирной выставке 1900 г. мнения относительно орлово-ростопчинских лошадей расходились. „Все отдали должное их нарядным движениям и природной уравновешенности, но высказывалось мнение, что эти редкой красоты верховые лошади не имеют достаточного простора в движениях задних ног".

Граф Лендорф отнесся не особенно одобрительно к орлово-ростопчинским лошадям, но ему очень понравились стрелецкие лошади, которые вообще „завоевали общую симпатию". Гр. Лендорф „даже выразил желание купить жеребца „Приятеля", которого находил близким к совершенству." Интересно отметить, что „Приятель" —сын орлово-ростопчинского „Ясного, " так же как и „Ярославна", бывшая на той же выставке и конечно в остальных стрелецких лошадях, вызвавших такие единодушные одобрительные отзывы есть в каждой, в большей или меньшей степени, орлово-ростопчинская кровь.

Факт этот служит указанием на значение орлово-ростопчинской лошади для скрещивание с другими породами, что как увидим дальше—было оттенено английским специалистом, командированным на выставку редакцией журнала „Live Stock Journal".

В „Journal de I'Agriculture" сказано:

„Преобладает (в русских лошадях) чистокровная восточная порода: будь она более развита, как орлово-ростопчинская, будь, наоборот, менее рослая, как стрелецкая, обладай она, наконец, особыми качествами, как орловский рысак, — все это результат весьма долгого подбора. Правильное и соответственное развитие всех частей тела, весьма изящные стати, совершенно исключительные движения (allures exceptionnelles), вот характерные черты этих великолепных животных (animaux splendides)".

В,, L'Agriculture Moderne" говорится: „Русский отдел прямо грандиозен... Лошади орлово-ростопчинской породы, обыкновенно, гнедые, вороные и караковые, более приближаются к лошадям английской породы".

По словам „France Chevaline" „русский отдел выставки один из самых удачных. Орлово-ростопчинская порода представляет тип великолепных верховых лошадей, это — араб, стати которого расширены и удлинены"...

В „Le Figaro" читаем, что „лошади знаменитой орлово-ростопчинской породы, в 18-ти летнем возрасте, так же добры и резвы, как в 3-х летнем".

В отзыве „Вестника Немецкого Сельскохозяйственного Общества", от 3 декабря 1900 г. упоминается, что „между орлово-ростопчинскими лошадьми, меньшего роста, как обыкновенно, были более пропорционально сложены, более рослые казались несколько растянутыми и высокими на ногах. Один французский референт описывает их как верховых лошадей редкой красоты, которые по своему общему виду не оставляют желать ничего лучшего, чего нельзя сказать о складе зада, а в особенности о скакательных суставах".

Уполномоченный Германского Отдела на конской выставке в Париже, говорит следующее:

„Того же происхождения (раньше говорилось про орловских рысаков), но с сильною примесью восточной крови представлены были так называемый орлово-ростопчинские лошади, верховые, ростом от 1, 55 до 1, 60 м., весьма элегантных форм и хороших статей. Типична длинная, хорошо приставленная шея с сухими ганашами, маленькой красивой арабской головкой, красивыми глазами и хорошо поставленными ушами. Можно бы пожелать более длинное и отлогое плечо и больше глубины.

Спина почти всегда немного растянута, круп прямой с превосходно приставленным хвостом. Движения можно назвать скорее нарядными (парадера), чем производительными: вынос и захват передних ног неудовлетворителен. Во всяком случае орлово-ростопчинцев следует назвать красивыми верховыми лошадьми, обладающими массою благородства. Лошадей выводили в руках, на поводу; они, производили своей благородной осанкой и красивыми движениями хорошее впечатление. Несколько кобыл и жеребцов этой породы отличались идеальною красотою форм, которые вряд ли когда-либо были достигнуты другой какой-либо лошадиною породою"...

„Лошади этой группы чудно выражены под седлом и производили хорошее впечатление под седоками"...

В „The New-York Herald", от 7-го сентября 1900 г., помещен восхищенный отзыв о русских рысаках, показанных в запряжке, и об Орлово-Ростопчинских под седлом.

„Я никогда не видал, —говорит автор, —двух лошадей, которые имели бы такой правильный и нарядный ход передних ног".

В английском журнале „Live Stock Journal", от 7 сентября 1900 г., специально посланный этим журналом корреспондент (Special commissioner) считает орловских рысаков и орлово-ростопчинских лошадей как бы разновидностями одной породы. Общие признаки: „одинаковое выражение породности, красивая голова, хороший постав шеи, плечи длинные, хорошо направленный и не тяжелые, горизонтальные крупы и хороший постав хвоста"...

„Орлово-ростопчинские лошади кровнее, породистее рысаков. Как ни великолепны последние, — орлово-ростопчинские еще привлекательнее и, что почти одинаково важно, они самого идеального темперамента. Выставленная группа поражает своей однотипичностью. Хвосты у них коротки, но репицы не обрублены; плечи большею частью длинные и более отлогие, чем у рысаков; головы еще меньше, породнее. Не смотря на это и не взирая на то, как бы они ни были прекрасны под верхом, — нельзя не чувствовать, что при разумном скрещивании они могли бы давать упряжных лошадей, за которых на рынках платили бы баснословный деньги. Такая, как 17-ти летняя „Жемчужная", не смотря на возраст, чудо; ее наружность—картина; между тем ни одна кобыла на выставке не имела лучшей поясницы и крупа; впрочем она хороша во всем", В другом месте „Жемчужная" сравнивается с французской англо-арабской кобылой „Mycene", Помпадурского завода и говорится, что „обе лошади сделаны по тому же рецепту, но что первая много совершеннее, чем вторая, „Бусса" —первоклассная орлово-ростопчинская лошадь, очень хорошо связанная, гнедая „Боязнь", хотя легче костью, но очень приземиста и имеет настолько горизонтальный и могучий круп, что могла бы перескочить под всадником через город. Как ни странно или еретично может показаться такое мнение, но нужно сказать, что орлово-ростопчинские лошади слишком кровны (are beeing bred too fine), т. е., что кровь преобладает в них над массою; это объясняется родственным спариванием.

В орловских рысаках, напротив, особенно нравится соединение крови с массой. Орлово-ростопчинские лошади прежнего времени, судя по старинным портретам, были массивнее. Верхние лиши корпуса почти все превосходны, общее выражение кровности, породности—великолепно; что же касается конечностей, то, хотя у многих экземпляров они вне всякой критики, все же, в общем, есть наклонность к некоторой легкости костей, а бедность мускулатуры подплечий и голеней можно признать встречающимся еще недостатком между этими прекрасными лошадьми.

Но каковы бы ни были их недостатки, этих лошадей надо причислить к лучшим типам верховых и упряжных лошадей"...

В заключение сказано: „орловские рысаки и орлово-ростопчинские лошади могут служить английским коннозаводчикам улучшающим элементом при производстве упряжной лошади".

После приведенных фактов и отзывов становится совершенно ясным, что орлово-ростопчинские лошади имеют свой самостоятельный спрос на всемирном рынке и только нами пренебрегаются, может быть ради свойственной нам дурной привычки бранить всегда свое и превозносить все иностранное.

Значение этой породы в нашем отечественном коннозаводстве легко себе уяснить при беглом даже обзоре происхождение лошадей как Беловодских верховых, так и лучших заводов Малороссии и Новороссии.

Основным материалом для Лимаревского завода послужило прежнее хреновское верховое отделение, в котором слились заводы графов Орлова и Ростопчина. Граф Воронцов-Дашков, в бытность Главно-управляющим Государственным Коннозаводством, при распродаже завода И. В. Станкевича, приобрел гнездо лучших на вывод маток и нескольких производителей. Позднее—при Августейшем Главноуправляющем Великом Князе Дмитрии Константиновиче — в Лимаревский завод поступило все гнедое и рыжее орлово-ростопчинское отделение зав. П. П. фон-Дервиза, бывшего Шуриновского завода и два производителя завода Н. П. Коробкова. Приобретались также производители других заводов чисто орлово-ростопчинского происхождение.

В Старо-Стрелецком заводе, как уже было упомянуто, были лошади, происходившие непосредственно от орлово-ростопчинских производителей и именно эти лошади произвели особенно сильное впечатление на Всемирной Парижской Выставке 1900 года. В стрелецких матках настоящего времени и сейчас много орлово-ростопчинской крови.

В Ново-Александровском заводе тоже находится еще довольно значительное число маток, в которых в более или менее отдаленных поколениях участвовали орлово-ростопчинские лошади.

В основных заводах Малороссии и Новороссии — как непосредственно, так и через производителей Государственных заводов можно везде проследить влияние орлово-ростопчинской крови.

В Донской Зимовниковой части с давних пор и до последнего времени в создании современной донской верховой лошади имела значительное влияние— орлово-ростопчинская лошадь.

Такое авторитетное в конском деле лицо — как генерал-майор Н. Е. Скаржинский неоднократно указывал, что орлово-ростопчинские производители, даже с присущими им недостатками, —давали прекрасные результаты при скрещивании с грубыми матками, (см. рис. 66).

Тоже подтверждают и колонисты, ежегодно покупавшие орлово-ростопчинских лошадей для своих табунов на аукционах Дубровского завода.

Англо-орлово-ростопчинские лошади, рожденные в Лимаревском заводе, доказали свою работоспособность в стоверстном Варшавском пробеге.

Кобыла „Веста", Шуриновского завода, служила в строю, была награждена высшей наградой на одной из московских выставок Московского Сельскохозяйственного Общества, брала призы на скачках и кон-курсах.

Полагаем, что перечисленного вполне достаточно, чтоб уяснить себе значение для отечественного коннозаводства нашей национальной культурной верховой породы.

Рассадники этих лошадей сохранились:

В Лимаревском Государственном заводе; в Дубровском конском заводе Великого Князя Дмитрия Константиновича; в заводах Голаховой и Подлиневой. Имеется также небольшое гнездо бывших Подовских, князей Орловых, маток — в заводе князей Вяземских.

Вообще же производители заводов Станкевича, Шуринова, Шеншина, Коробкова, Лисаневича и потомство от них — можно найти еще на многих заводах, преимущественно в Малороссии, Новороссии и в Области Войска Донского.

Закончим этот очерк об орлово-ростопчинской лошади искренним, убежденным пожеланием, чтоб пробудившееся, невидимому, в последнее время в России национальное чувство коснулось и поддержки своей — единственной в своем роде — русской верховой породы.

Великолепные экземпляры были доставлены на парижскую выставку от Стрелецкого завода, основанного в 1805 г. графом Орловым и затем перешедшего в казну. Кобылы первоначально были приведены с Дона и случались с арабскими выводными жеребцами, или производителями знаменитых русских заводов той же крови; продукт получался отличный, затем завод впал в грубую ошибку тем, что во вторую половину прошлого века стал прибегать к скрещиванию с английской чистой кровью и целых десять лет не отказывался от этого приема, несмотря на очевидные неудачи.