Матрацная система

Для коневладельцев деревни, которым приходится расходовать подстилку в связи с вопросом получения навоза, нельзя совсем игнорировать матрацную систему, при которой меньше расходуется материала и больше получается навоза. Матрацы эти лежат под лошадью несколько месяцев, а потому существенно важно устраивать их наивозможно рациональнее.

Мы уже говорили, что система эта далеко не безгрешна в смысле достижения лучших гигиенических условий конюшни, но с нею, поневоле, приходится считаться.

Принцип, лежащий в основе устройства матрацов, заключается в том, что при отсутствии воздуха невозможно брожение, а потому отсутствуют процессы гниения и впитавшая в себя жидкие экскременты подстилка, под влиянием своей тяжести, прессуется и если пол достаточно непроницаем, то выделение газов бывает самое незначительное, причем верхние слои подстилки затрудняют испарение их в конюшню. Само собою понятно, что испражнения должны выноситься из конюшни. При всем этом, если в конюшнях имеется удовлетворяющая требованиям вентиляция, то не ощущается дурного запаха. Все конюшни военного ведомства в Австро-Венгрии употребляют матрацную систему подстилки и находят ее вполне целесообразной. Известный ипполог Вебер между прочим говорит о ней следующее:

„Всюду, где лежит постоянная подстилка, отсутствует зловредный запах; факт этот неопровержим. Нет запаха, ибо нет брожения, а брожения нет потому, что главный его фактор — атмосферный воздух — устранен. Другая неоценимая выгода такой подстилки состоит в том, что ноги лошади всегда стоят на мягкой, теплой и сухой подстилке. А если ноги теплы, то и все тело тепло".

Однако, все преимущества матрацной системы только тогда могут иметь место, когда матрацы эти содержатся правильно, — 5 фунтов соломы в день вполне достаточно, причем сразу укладывается все количество, потребное на три недели, а именно 2 пуда 25 фунтов.

Но надо следить, чтобы солома нижнего слоя раскладывалась равномерно в длину, а верхнего слоя, напротив, накрест, т. е. один слой вдоль, другой поперек. Так устроенный матрац легко пролежит 3 и даже 4 месяца, а иногда и больше. Надо наблюдать, чтобы кал не был затоптан в подстилку, для чего его необходимо постоянно выбирать и верхний слой соломы перебирать, добавляя его свежим материалом, наблюдая, однако же, чтобы связь между слоями не была разрушена, иначе образуются ходы для воздуха, начнется брожение и все преимущество матрацной системы пропадет.

В силу этих соображений не следует вилой расковыривать всю подстилку, а ограничиваться лишь одним верхним слоем.

Надо помнить, что пока не трогают навозной кучи, она не издает и зловония.

Конечно, содержание в порядке матраца не совсем просто и в особенности в первый месяц, но потом, при ежедневной добавке пяти фунтов соломы, уход за подстилкой упрощается. Следует добавить, что лошадей, постоянно с жадностью поедающих подстилку” не надо ставить на матрацы без намордников; лучше всего их ставить на опилки или торф.

При перемене матраца, конюшня, само собою понятно, наполняется весьма дурным воздухом, а потому необходимо на это время выводить лошадей из занимаемого ими помещения, а двери и окна отворять настежь.

Когда весь навоз вывезен и конюшня тщательно вычищена, во избежание образования зловредных газов, полезно посыпать карболкой в виде порошка или 5% раствора. Поверх пола посыпается песок, кладется свежая солома и уже тогда вводятся лошади.

Лучший способ укладки матрацов следующий: берут снопы длинной соломы, разбивают их на небольшие пучки, которые перевязываются соломой и раскладываются аккуратно по полу, образуя нижний слой, поверх которого укладывается второй и третий, причем неровности между слоями заравниваются мятой соломой. Потом всю эту, так сказать, основную подстилку перевязывают соломенным жгутом, прибивая концы его к столбам и утрамбовывая подстилку, дабы лошадь не могла ее раскопать. Поверх этого матраца кладется мятая (из молотилки) солома, которая по мере надобности заменяется свежей *).

Естественно, что на плохом деревянном полу или для конских лазаретов такая подстилка все же не может быть рекомендована, так как деревянный пол не в состоянии задержать воздух, поступающий снизу, и потому в нижних, сырых слоях подстилки начинается брожение. Помимо того матрацная подстилка представляет собою довольно благоприятную почву для развития всевозможных грибков, присутствие которых в лазаретах не может быть терпимо. Если в конюшне, где употребляется подобная система подстилки, появится инфлюэнца или какая бы то ни было заразная болезнь, то раньше всего надлежит убрать всю подстилку, произвести самую тщательную дезинфекцию и перейти к обыкновенному способу подстилки.

Как общее правило надо помнить, что матрацная система пригодна только в тех случаях, когда под полом нет пустого пространства, иначе она может сослужить плохую службу. Для денников она тоже не пригодна, так как в деннике лошадь не может хорошо утоптать всю подстилку равномерно, что необходимо, иначе воздух проникнет в нижние слои; помимо этого в деннике середина матраца будет всегда более утрамбована, чем остальная его часть, отчего получается нежелательная неровность ложа.

Теперь мы опять остановим внимание читателя на обыкновенной подстилке, имеющей наибольшее применение. Загрязненную подстилку обязательно, и чем скорее, тем лучше, убирать из конюшни, и если она еще годна к употреблению сохранять по возможности ближе к конюшне. Если для этой цели не имеется особого помещения, то мы находим не лишним, как показано на прилагаемом рисунке (см. рис. 402) рекомендовать весьма удобное помещение, состоящее из железной решетки под навесом, где ночная подстилка в течение дня может, находясь на чистом воздухе, выветриться, доступна лучам солнца и воздуху, и в то же время защищена от дождя.

Стесняться кажущейся на первый взгляд лишней работой не следует, так как надо помнить, что загрязненная солома, лежащая целый день в самой конюшне, как это обыкновенно делают наши кучера, сбивая ее в сторону, заражает воздух, а между тем бросать ее прямо в навоз иногда жалко из соображений чисто экономического свойства. Нам часто приходилось видеть для этой цели особые ящики в самой конюшне, но это до очевидности не рационально.

Конюх, укладывающий подстилку, должен помнить, что его задача не исчерпывается разбрасыванием соломы, а что ему надлежит устроить лошади мягкое и ровное ложе. Не только в обыкновенных, но даже и в богатых конюшнях, сплошь и рядом раскидывается солома без предварительного уравнения внизу лежащей, а потому нельзя не посоветовать воспользоваться приемами, существующими для этой цели в скаковых конюшнях, где „мальчик" неоднократно уравнивает всю подстилку вилами и уже потом приступает к укладке свежей. Если конюх желает щегольнуть своим внимательным отношением к делу, то он, окончив устройство подстилки, может сплести из соломы жгут и наложить его у конца стойла или просто с помощью палки, положив на которую концы соломы у прохода, сложить ее в форму жгута.

Древесная стружка или осиновая и сосновая шерсть (Holzwolle) известна сравнительно недавно, а именно, с 1873 г. в Англии делались первые опыты ее изготовления; однако, вопрос о пригодности ее, как подстилочного материала, следует считать совершенно разработанным и иностранная литература чрезвычайно богата сведениями о древесной стружке.

В России есть весьма обстоятельный труд по этому предмету*). При обсуждении вопроса о пригодности этого материала прежде всего важно знать, насколько он хорошо всасывает жидкие экскременты животных. Несомненно подстилка будет тем ценнее, чем больше она способна поглощать влагу. Опыты профессоров Вильгельма и Романна дают по этому вопросу следующие сравнительные результаты: 100 весовых частей различных подстилочных материалов поглощали следующие весовые количества воды:

По мнению Н. С. Нестерова 80 фунтов стружки могут в среднем заменить 100 ф. озимой соломы. Другой не менее важный вопрос — это способность стружек давать лошади приятное и мягкое ложе. Даже при употреблении 3¹/₂ ф. в день на каждую лошадь представляется полная возможность защитить животное от загрязнения и поддержать в конюшне желаемую чистоту воздуха. По мнению Гоффакера, обер шталмейстера Марбахского конного завода, древесная стружка заслужи вает предпочтения перед соломой, так как лучше всасывает навозную жижу, чем солома. Надо еще заметить, что стружку не едят лошади и в этом нельзя не видеть в известных случаях большое преимущество для лошадей призовых. Пишущий эти строки в 1891 г. в своей скаковой конюшне (Князей Урусовых) в Москве, почти всю зиму пользовался стружкой и, отдавая ей полное предпочтение перед соломой, считает ее для призовых конюшен безусловно лучшей подстилкой; с точки зрения сельского хозяина стружка, содержащая значительно менее минеральных составных веществ и азота, является далеко не таким ценным материалом как солома. „Но если стружка и не высоко стоит по своим удобрительным качествам, зато она хорошо сохраняет жидкие и твердые экскременты животных и способна также быстро разлагаться в земле, как и солома", говорит профессора П. Н. Кулешов. Предполагалось в Москве в бывшей Петровской Сел, Хоз. Академии установить машину и изготовлять стружку, а пока ее приходится выписывать из Гродненской губ. или из Финляндии.

Тут же уместно сказать о древесных опилках. Этот вид подстилки наряду с неоспоримыми выгодами представляет и более или менее существенные недостатки. Давая очень мягкое ложе, опилки быстро и обильно всасывают в себя жидкие части навоза, чем в высшей степени способствуют содержанию в чистоте конюшенного воздуха.

К числу таких качеств опилок надо еще добавить, что они весьма благоприятно влияют на копыта лошадей. К числу главнейших недостатков опилок надо отнести раньше всего то, что они очень холодят и зимой потому неудобны и что они чрезвычайно пачкают шерсть лошади, требуя более тщательной чистки.

В лесных местностях можно пользоваться опилками, как подстилочным материалом, а как средство, впитывающее влагу, опилки весьма удобны для посыпки проходов в каждой конюшне.

Что касается мохового торфа (sphagnum), то таковой продолжает все более и более завоевывать себе приверженцев. Моховой торф, обладая специальной структурой стволов и листьев, состоя из целой системы каналов и трубочек с бесчисленными разветвлениями, имеет свойство поглощать всякие газы и жидкости в размере гораздо большем, чем всякое другое, тем же свойством обладающее, вещество, а благодаря этим качествам, может с успехом применяться и как подстилочное средство. Производимые в этом направлении за границей опыты дали блестящие результаты. Для сохранения сухости и хорошего воздуха в конюшне совершенно достаточно 7¹/₂ пудов мха взамен 9 пудов соломы, причем: а) достигается решительное уничтожение аммиачного запаха, портящего воздух и безусловно вредного для лошади; б) жидкие извержения моментально поглощаются, а потому лошадь имеет всегда сухое логовище; в) сохраняется опрятность; г) как последствие всего предыдущего является лоснящаяся шерсть, бодрый и здоровый вид животного и наконец д) навоз получается значительно лучшего качества, чем при соломе.

Будучи сам по себе веществом безвредным, торфяной мох или „sphagnum" не имеет решительно ничего против себя, как подстилочное средство даже и для самых ценных лошадей. Цена сфагнума 40 коп. пуд, а при вагонной покупке пуд обойдется значительно дешевле, копеек примерно в 28—30, что составит цену все же значительно более низкую, чем цена соломы в городах, если добавим, что два пуда сфагнума соответствуют трем пудам соломы.

Общество Парижских омнибусов уже 20 лет пользуется моховым торфом как подстилкою, подмешивая немного опилок; точно также и Венское Общество омнибусов уже несколько лет употребляет торф, в количестве ста вагонов в год, причем на каждую лошадь полагается 5 фунтов в сутки. Главный директор Венского Общества печатно высказался о преимуществах этого рода подстилки и указывал, как собственно она застилается у них.

В каждое стойло кладется довольно толстый слой, приблизительно в вершок; утром он собирается к передним ногам лошади, причем остается лишь тонкий слой, который уравнивается, комки удаляются граблями, а сырые места пополняются свежим торфом, затем опять весь торф расстилается.

Раз в неделю выдается по 35 ф. на каждую лошадь и конюх должен устраиваться так, чтобы количества этого хватило. Надо заметить, что конюшенная прислуга весьма охотно пользуется торфом, так как от него лошади выглядят блестящими и требуют менее тщательной чистки.

Для лошадей, имеющих дурную привычку поддать свою подстилку, торф служит прекрасным материалом, так как он ни в каком случае не привлекает внимания обжорливой лошади. Конечно, для глаза торф не представляется достаточно красивым и если это обстоятельство может приниматься во внимание, то придется поверх торфа класть немного соломы.

В денниках, как показал опыт, торф дает еще лучшие результаты, чем в стойлах, и получаемый навоз, в особенности как удобрение под картофель, имеет большую ценность, так что и с точки зрения сельского хозяина торф заслуживает внимания.

В богатых конюшнях можно рекомендовать пользоваться торфом и соломою одновременно: укладывая торф вниз, а солому поверх его. В Германии уже очень давно пользуются торфом в крестьянских хозяйствах и как подстилочный материал он часто применяется на скотных дворах. Но следует заметить, что не всякий торф годен для подстилки; необходимо брать для этой цели не темно-коричневый или почти черный торф, а светло-коричневый, лежащий внутри болота, а не сверху его. Это замечание собственно имеет мало практического значения, так как нам всего удобнее пользоваться фабричным материалом, причем он не должен заключать в себе более 30% влаги. Только в таком случае, когда фабрикат содержит в себе не менее 70% сухого материала, он может считаться вполне доброкачественным, отвечающим всем требованиям хорошей подстилки.

Первый гусарский полк в Голландии еще в 1882 году, на основании приказа военного министра, производил опыты над торфяной подстилкой. В. течение 8 месяцев 200 лошадей названного полка пользовались этим подстилочным материалом и результаты были таковы, что вся голландская кавалерия перешла на торф. Конечно, при этом нельзя не заметит, что в Голландии торф чрезвычайно дешев.

В Англии точно также производились подобные опыты и дали такой же результат. Известный английский ветеринар W. Сох, автор почтенной книги „Common discourses of life stock" пишет, что он много лет пользовался торфом в самых различных конюшнях и находит, что эта подстилка обладает значительными преимуществами. Единственный недостаток торфяной подстилки по наблюдениям голландских офицеров, это то, что непосредственно после укладки его в конюшне он дает довольно сильный запах, к которому лошади должны привыкнуть и пока не привыкнут, получают в пер вые дни отвращение к корму.

Но это продолжается не более двух-трех дней.

Чтобы покончить с этой подстилкой, скажем, что Виленское Скаковое Общество выдало от себя золотую медаль товариществу, вырабатывающему моховый торф. В 1888 г. была всего одна фабрика сфагнума, а теперь их десятки и лица, интересующиеся этим производством, могут найти сфагнум в каждом большом городе.

Чистый, мягкий и мелкий песок, не содержащий в себе камней, может быть тоже в случае необходимости употребляем в качестве подстилки, причем поверх его следует положить немного соломы. Зимой такая подстилка не годится, так как она очень холодит.

В тех редких случаях, когда нельзя добыть соломы, торфа, стружек, опилок и даже песку, поневоле приходится пользоваться листвой или мхом, так как лучше иметь плохую подстилку, чем никакой. Хотя обыкновенный мох имеет репутацию весьма плохой подстилки, однако репутация эта не вполне заслужена, так как хорошо высушенный белый мох вполне обладает всеми качествами хорошей подстилки; по крайней мере в Швеции с этим материалом хорошо знакомы и далеко не считают его негодной подстилкой.

В публике укоренилось мнение, что мягкая дневная подстилка вредна для лошади, так как сушит копыта. Такое мнение не заслуживает внимания, тем более, что если бы и было так, то существует,

как мы увидим ниже, много средств для введения в копытный рог необходимой ему влаги; к тому же такой ничтожный недостаток, при громадных выгодах дневной подстилки, не может быть принимаем в расчет.

Стойла

Переходя к дальнейшему описанию устройства конюшни, мы должны остановиться на стойле, которым одна лошадь отделяется от другой. Существует и, к сожалению, довольно распространенное между кавалеристами убеждение, что отделять одну лошадь от другой совершенно лишнее, тем более, что в условиях бивуачной жизни отделять их на коновязях не приходится и потому в обыкновенное время важно приучать их к этому. В австрийской кавалерии часто придерживаются этого убеждения, но нам кажется нельзя спорить о целесообразности стойле.

На рисунках 405 и 406 показаны два способа устройства стойле, но, конечно, здесь возможно неисчислимое количество вариаций.

Рис. 404. Пневматический валик для дверей.

Рис. 405. Обыкновенное стойло.

В больших конюшнях, где содержится много лошадей, там всего удобнее пользоваться перекладиной, прикрепленной на шарнире или кольце (рис. 407 и 408). Для таких перекладин употребляются гладкие, круглые жерди, около 3 ¹/₄ вершков в диаметре, которые кладутся горизонтально на полувысоте лошади и спереди, как показано на рисунках, подвешиваются на короткой цепи или укреплены шарниром в столбу или стене, а сзади прикрепляются к стойкам, поддерживающим потолок, или же приделываются к особенным, стоячим столбам. По отношению к заднему прикреплению нужно ставить требование, чтобы возможно было быстро опустить жерди на землю, если лошадь, как это часто бывает, переступит ногами через нее или лежа подкатится под нее и не может встать. В последнем случае необходимо такое устройство, при котором жердь, подымаемая спиной лошади, поднималась бы свободно.

Жердь эта висит на веревках или цепях, прикрепленных к столбам.

Вполне целесообразно привешивать и тюфяк, как это показано на рис. 406. Если имеется в виду делать стойла глухими (см. рис. 410 и 411), то лучшим материалом следует признать дуб. Устроенные таким образом стойла во всех отношениях чрезвычайно удобны; во-первых, поставленная поперек доска облегчает ремонт, если таковой потребуется, потому что, не разбирая всего стойла, можно любую доску заменить новой, а во-вторых, благодаря верхней решетке циркуляция воздуха не нарушается, надзор делается более удобным и лошадям дается возможность иметь общение с товарищами-соседями. На рисунке 411 в головах лошади устроен железный щит, угол которого не дает злым и беспокойным лошадям мешать соседу по конюшне, кроме того, два бруска вдоль стойла выдвигаются и на ночь укрепляются поперек стойла, что дает возможность устраивать нечто похожее на денник, в котором лошадь на ночь спускается с цепи.

Рис. 406. Перекладина с тюфяком.

Для лошадей, имеющих дурную привычку бить задом, необходимо поперек стойла, у прохода, привешивать особую жердь (рис. 409).

Рис. 407.

Рис. 408. Укрепление перекладин.

Рис. 409. Жердь для лошадей, бьющих задом.

Что касается размеров стойла, то они зависят всецело от величины самой лошади; так, для рабочей достаточна ширина от 1 ¹/₂ аршина до 2 аршин 3 вершков, а длина—от 3 аршин до 4 аршин 2 вершков. Если стойла отделяются перекладинами, то следует в ширину накинуть еще 3—3 ¹/₂ вершка. Для лошадей, содержимых в роскоши, а именно для экипажных и верховых, промежуток между перекладинами делается в 2 ¹/₂ аршина, а длина—в 4 аршина 5 ¹/₂ вершков.

Следует избегать всяких украшений, угловатых и острых форм, так как они могут причинить лошади повреждения.

Чтобы повернуть лошадь головой к выходу для той или другой надобности, к столбам приделываются кольца, к которым прикрепляется на застежках цепь или ремни (рис. 412).

Как бы хорошо и просторно ни были устроены стойла, они все же значительно менее целесообразны, чем денники и в особенности для лошадей ценных, проводящих в конюшне большую часть дня несущих необыкновенно тяжелую работу, как например скаковые и рысистые, для кормящих (подсосных) маток и кобыл, находящихся в охоте.

Рис. 410, Глухое стойло.

Хотя нельзя не сказать, что есть и такие лошади, которые в деннике не могут себе найти покоя и мечутся из угла в угол, как звери в клетке.