Политические тенденции брежневской эпохи: торжество партийной олигархии, консервация системы, зарождение диссидентского движения (1964–1982).

После отстранения от власти Н.С. Хрущева в октябре 1964 года первым (в дальнейшем – генеральным) секретарем партии был избран Л.И. Брежнев.

Основными политическими тенденциями его эпохи, продолжавшейся до 1982 года, явились:

1 (и единственная однозначно позитивная). Прекращение хрущевских «скачков к коммунизму» (замененных на неопределенный лозунг «развитого социализма»), а также бессмысленных гонений на церковь.

2. Консерватизм в идеологии (которой на протяжении десятилетий заведовал советский прототип Победоносцева М.А. Суслов), прекращение критики Сталина и постепенный переход в фальшивую парадность и пустозвонство о мнимых успехах.

3. Фактическая смена режима единоличной диктатуры бесконтрольным всевластием партийного аппарата, рост его привилегий и окончательный отрыв от народа. Внешне это ознаменовалось официальным закреплением монополии КПСС на власть в новой конституции 1977 года (в основном же она повторяла сталинскую конституцию). Следствием этого явилось:

4. Практически пожизненное закрепление высших номенклатурных чиновников на своих постах, что привело к постепенному одряхлению и утрате дееспособности многих высших руководителей, включая самого Брежнева после перенесенного им в 1976 г. инсульта. В свою очередь, это вело к упадку авторитета власти в глазах народа. Тем более комичной выглядела в этих условиях нараставшая тенденция восхвалений Брежнева, по числу наград самому себе попавшего в книгу рекордов Гиннеса. По меткому определению М.А. Шолохова эта тенденция получила прозвание «культ без личности».

5. Всевластию практически бесконтрольной высшей номенклатуры неизбежно сопутствовали рост коррупции и протекционизма. Были коррумпированы не только отдельные региональные руководители, но и высшие эшелоны МВД.

6. Все это вело к постепенному угасанию в обществе коммунистических идеалов. Широко распространились стандарты двойной морали, когда в публичных выступлениях и произведениях говорилось одно, а в жизни – противоположное. Многолетняя монополия на власть превратила КПСС из самой революционной, радикально-экстремистской партии в аморфное 20-миллионное образование, малую часть которого представляли закосневшие в своих заблуждениях престарелые ортодоксы, а подавляющее большинство – сборище беспринципных карьеристов и чиновников, готовых служить любой власти, а без членства в партии никакая карьера была невозможна.

7. Исключение представляло весьма немногочисленное диссидентское движение узкого слоя инакомыслящей интеллигенции, направленное против режима. Оно сформировалось к концу 60-х годов на почве протеста против свертывания реформ и выражалось в распространении нелегальной «самиздатовской» литературы и иных акциях протеста с призывами к гражданскому неповиновению. Революционные методы диссиденты отвергали, памятуя о печальном опыте прошлого.

В идейном отношении в этом движении выделялись два крыла. Большинство составляли западники, знаменем которых стал опальный академик А.Д. Сахаров. Их лозунгом была борьба за права человека и приближение к западным стандартам демократии (вопросы экономики они практически не затрагивали); среди них был большой процент еврейской интеллигенции. Меньшинство представляло патриотическое направление во главе с писателем А.И. Солженицыным – духовные наследники славянофилов, в борьбе с советским строем опиравшиеся на национальные идеалы и традиции.

СШАв своих интересах использовали диссидентов-западников и спонсировали их. Советские власти преследовали тех и других. Новым было то, что в качестве метода репрессий, наряду с тюрьмой и высылкой за границу, широко использовали принудительное лечение практически здоровых людей в психбольницах («развивая» таким образом опыт Николая I, объявившего сумасшедшим Чаадаева)..

Большинство же интеллигенции, прекрасно понимая ситуацию, предпочитало конформизм, что говорит о моральном перерождении интеллектуальной элиты страны в эти годы. Не случайно и в политическом, и в экономическом отношениях эпоха Брежнева получила прозвание эпохи «застоя».

К концу жизни Л.И. Брежнева необходимость перемен стала явственно ощущаться всеми. Однако избранный генеральным секретарем партии после его смерти в 1982 году престарелый Ю.В. Андропов, в прошлом – многолетний шеф КГБ, по взглядам был ортодоксальным коммунистом и избрал путем обновления смягченный вариант сталинского «завинчивания гаек». Была ужесточена трудовая дисциплина, развернута масштабная борьба с коррупцией вплоть до арестов и расстрелов ряда высокопоставленных коррупционеров. Однако реальных системных реформ, в которых нуждалось общество, не предпринималось ни в экономике, ни в политике. За последовавшей в 1984 г. смертью Андропова генсеком КПСС был избран престарелый и совершенно дряхлый К.У. Черненко, очевидно выражая начинавшийся маразм режима. При нем ситуация по существу вернулась «на круги своя», к реалиям поздних лет брежневской эпохи. Так продолжалось до смерти Черненко в 1985 г. Во всем мире и в самом СССР череда смертей немощных и престарелых советских лидеров стала вызывать откровенные насмешки.

Исторический урок перерождения КПСС наглядно показывает, сколь опасна безраздельная монополия на власть. Не случайно Брежнев периода маразма и живой труп Черненко были для партийной верхушки наиболее удобными фигурами, ширмами для прикрытия собственной безнаказанности.