VII - Михаэль Пахер

Чего-либо абсолютно нового и ценного во всем этом швабском и баварском искусстве второй половины XV века до Дюрера найти трудно; во всяком случае, удачи и находки отдельных художников не могут сравниться с изумительными достижениями Мозера, Мультшера, Витца. Но в отдаленном Тироле, в Брунеке (Пустерталь) уже с 1460-х годов работает первоклассный мастер, деятельность которого прошла для того времени, в общем-то, незаметной. Это Михаель Пахер, автор алтаря в церкви Св. Вольфганга (1479-1481 гг.) и алтаря " Отцов церкви" в Бриксенском соборе (1490)[199]. Пахер стоит особняком во всей немецкой живописи. И он был резчиком, как Мультшер, и он любил " лепить" свои фигуры, придавать им пластическую выпуклость[200]. Но в его творчестве сказывается черта, приближающая его к творчеству северной Италии: упорное искание монументальности и строго выдержанная систематичность. Во многом он напоминает своего современника - Мантенью. Это тот же грандиозный до тяжести стиль, та же любовь к смелым ракурсам, дающим пластическую иллюзию, те же гордые осанки, мины. Но при этом Пахер насквозь " готик", германец. Под его резцом (или, во всяком случае, под его наблюдением) готическая резьба превращается в сказочное кружево, в какой-то фонтан недвижных и все же точно движущихся, лезущих друг на друга струй. И " готиком" Пахер представляется в своих ясных, как живопись на стекле, резких, как резьба по дереву, картинах. Еще он напоминает сурового феррарца Коссу, но спрашивается: не являются ли и в Косcе эти черты предельной резкости отражением северной готики? [201]

Пейзаж или, вернее, вся " инсценировка" Пахера имеет для характеристики его личности громадное значение; ведь кроме сухих, отрывистых архивных сведений и картин, нам ничего неизвестно об этом мастере, вполне заслуживающем название великого. В пейзажах Пахера, в этих " крутых" его перспективах, выражено не одно только желание показать свои теоретические знания или увлечение иллюзионистскими приемами. У него впервые в немецкой живописи мы встречаемся с проблемой " задачи", строго поставленной себе и последовательно решенной. Случайного у Пахера мало, и вследствие этого картины его производят впечатление чего-то даже чрезмерно строгого. Однако при всей своей строгости картины Пахера не лишены и жизненности. Интерес мастера к жизни сказывается во всем: в разнообразии типов, схваченных с натуры, в естественности жестов, которым он умеет придать всю требуемую религией величественность, в любовной передаче современных костюмов.

Наиболее ярко темперамент Пахера выражается в великолепии его архитектур и в ярком свете, которым он их обдает. В преследовании света он заходит, пожалуй, уже слишком далеко, преувеличивая силу рефлексов, прибегая к резким контрастам. Однако как превосходна готическая, южно-германская (или северо-итальянская?) улица на его картине " Святой Вольфганг раздает голодающим жито"! Здесь мы с изумлением находим эффект, к которому спустя сто лет прибегает Тинторетто, этот величайший волшебник света: Пахер ставит ряд бедняков в тень громадной стены и освещает их посредством отраженного света, бросаемого противоположной стеной. С полной убедительностью, с совершенной последовательностью в перспективе увлекает он затем наше зрение вглубь картины, заставляет проникнуть в тихую жизнь тирольского городка, открывающегося через ворота готического дворца в фоне. Совсем в духе Мантеньи строит он крыльцо, на которое вышел св. Вольфганг, и с заметным наслаждением живописца-пластика обтесывает он ступени и шлифует перила, столбы навеса, лепит и заставляет сверкать на солнце металлические украшения. Теми же чертами глубины, ясности и света отличается и другая " декорация" Пахера - в очень забавной сцене " Святой Вольфганг с чертом" (Аутсбург)[202].

Михаэль Пахер. Святой Лауренс раздает милостыню. Одна из картин большого алтаря в церкви в местечке Санкт-Вольфганг.

Иногда у Пахера замечается с особой ясностью его желание придать своим композициям монументальный характер, и в таких случаях полезным подспорьем служат ему архитектурные формы. Какое грандиозное впечатление производит та сцена, где св. Вольфганг молится у алтаря! Вихрем влетающий ангел заставляет уже думать о Микель Анджело, несмотря на готические, " колючие" складки его одежды[203]. И в таком же " колоссальном" духе, как этот ангел, выдержана незамысловатая готическая архитектура капеллы, в которой происходит действие. В сущности, элементы ее очень ограничены: алтарь с навесом и стена с окном и дверью. Но благодаря низко взятому горизонту (совсем скрыть его за нижнюю черту картины, подобно тому, как это сделал Мантенья в своих мантуанских портретах, Пахер не решился) все кажется громадным, ибо все нависает и давит. В сцене " Исцеления святым Вольфгангом больного", кроме первого в немецкой живописи толкового этюда нагого тела (в Нидерландах образцы " натуры" дал еще ван Эйк в изображениях Адама и Евы), поражает и тщательно нарисованный и проработанный intйrieur большой комнаты с каменными стенами, деревянным потолком и богатой готической кроватью. Яркий солнечный свет ударяет в косяки окон и вливается в комнату. Строго и, пожалуй, чересчур методично изучены все его оттенки по стенам, на предметах и на кессонах потолка. Правда, Пахер не решается осветить лучами самые фигуры, а в открытую дверь виден сумрачный пейзаж, противоречащий полуденному солнцу в окнах; но подобные черты несоответствия были в то время неизбежными, мало того - они оставались неизбежными до самых дней Рембрандта[204].

Михаэль Пахер. Алтарь отцов Церкви (ок. 1483), Мюнхен, Старая пинакотека

Михаэль (или Фридрих?) Пахер. Святой Вольфганг заставляет черта держать перед ним молитвенник. Картинная галерея в Агсбурге.

В Аугсбурге и в Мюнхене хранятся части грандиозного алтаря Пахера из одной капеллы в Бриксенском соборе. Они изображают громадные фигуры святых отцов - каждый со своим атрибутом, каждый перед налоем и под роскошным балдахином позднеготического характера. Одни эти картины говорят о полете гения Пахера, о его понимании грандиозного стиля и в то же время о его техническом совершенстве. Лица и руки здесь моделированы не хуже, чем у современных Пахеру флорентийцев - Гирландайо и Боттичелли. Все лепится почти до иллюзии, но без оттенка наивного и навязчивого " кунстштюка", который портит картины Витца. Великолепны и краски этих картин - смелые сопоставления красного с черным, желтого с розовым. Это явление уже вполне достойно Возрождения, и, тем не менее, мы должны говорить о нем в этом именно месте, потому что архитектуры Пахера принадлежат к лучшим и самым выдержанным и зрелым явлениям готики. Если " готический" пейзаж, характерно-средневековое отношение к природе в целом, достигает своего предельного выражения в картинах Питера Брейгеля, то готическая архитектурная живопись достигает одинакового совершенства в картинах Пахера и особенно в его " Отцах церкви".