Принципы самурайской идеологии и ее влияние на воинские искусства

Свод правил поведения идеального воина феодальной Японии получил название " бусидо", то есть " путь воина". В его основу были положены концепции буддизма и конфуцианства, переплетенные с даосским понятием пути как морально-этической категории и с положениями синтоизма — национальной религии Японцев. В бусидо нашли отражение вопросы бытия и человеческой психики, решались проблемы роли человека в окружающем мире, смысла жизни, добра и зла, определялись критерии нравственных ценностей и нравственного идеала. Воспитание воина в духе бусидо означало, что он должен был сознавать личный моральный долг по отношению к своему сюзерену, самостоятельно оценивать собственные действия и морально осуждать себя за нарушение обязанностей и долга.

Синтоизм представляет собой древнюю политеистическую религию японцев, в которой сочетались культ природы, примитивный анимизм и вера в магию, эволюционировавшие в выраженную любовь к природе и ее духам, к предкам и их духам, к собственной стране и императору, являющемуся прямым потомком богини солнца Аматэрасу. Из синто в бусидо перешли два основополагающих понятия: патриотизм и верноподданичество, приобретшие гипертрофированные черты.

Философской основой самурайской этики стали принципы дзэн. Дзэнские идеи строгого самоконтроля и самообладания были возведены в ранг добродетели. Эти качества считались наиболее ценными в характере самурая. Медитация вырабатывала уверенность и хладнокровие перед лицом смерти, которая понималась не как распад, уничтожение, а в качестве перегруппировки и воплощения в другом обличии некой совокупности дхарм, являющейся единственной подлинной природой человека. Поэтому индивидуальное " Я" понималось бессмертным, как сама природа, а страх перед смертью виделся в качестве одной из иллюзий сознания, от которой необходимо избавляться.

На формирование самурайской идеологии повлияли и конфуцианские требования о верности долгу, послушании господину и совершенствовании личности. Мораль воина строилась на реализации идеи верности, под которой понималась не верность императору, правящему классу или государству в целом, а верность сюзерену, с которым воин находился в отношениях покровительства и служения. Синтоистский принцип верности усиливался буддийским положением о неизбежном преходящем характере всего земного и бренности бытия, что стимулировало дух саможертвования самурая и его пренебрежение к смерти. Верность по отношению к господину — первейшая конфуцианская добродетель — требовала полного отрешения самурая от своих личных интересов, за исключением случаев отказа от собственных убеждений, если князь настаивал на нарушении принятых морально-этических канонов.

Конфуцианский принцип " заглаживать обиду справедливостью" трансформировался в принцип " катакиути" — кровной мести, который принимался в бусидо в качестве способа нравственного удовлетворения за обиду, реализацию чувства справедливости. Понятие справедливости порождало понятие благородства, которое отождествлялось с конфуцианским критерием чувства долга как возвышенного начала морального порядка, прямоты души и поступков. Благородство позволяло умереть, если это было необходимо и убить, если это требовалось. Чувство долга — " гири" должно было перевешивать привязанности и эмоции человека — родители без колебаний жертвовали детьми, а самураи — своей жизнью ради феодала.

Такое качество, как мужество, включало в себя понятия храбрости, отваги и смелости. При этом признавалась разумная храбрость, а например напрасный риск и неразумная смерть влекли на самурая позор. Один из главнейших принципов конфуцианской традиции — почитание старших реализовывался в бусидо через принцип скромности, когда для рядовых самураев было немыслимо поднимать голову в присутствии своего господина. Но, одновременно, с детства воспитывалось чувство собственного достоинства, а честь и слава ценились дороже жизни, поэтому для их защиты в ход без раздумий пускалось оружие. Ложь самурая приравнивалась к трусости, поэтому слово было гарантией правдивости, а на необходимость клятвы смотрели как на унижение.

Любовь к оружию, развивавшаяся в самурайской среде, внушала не только чувство самоуважения, но и ответственности, так как меч следовало применять только в случае реальной необходимости, а его беспричинное или неоправданное использование приравнивалось к бесчестью, что, впрочем, не распространялось на взаимоотношения самурая с низшими сословиями — крестьянами или горожанами.

До совершенствования было доведено самураями умение владеть собой и управлять своими чувствами. Этому способствовало превращение дзэн-буддизма в духовную основу для воинского сословия. Нередкими были случаи обращения военноначальников за советами к буддийским монахам. Не дрогнуть перед неожиданной опасностью и сохранить при этом ясность ума, отдавать себе отчет в собственных поступках и действиях и способность трезво мыслить — вот достоинства самураев, вырабатывавшиеся благодаря дзэнской практике.

Легкость расставания с жизнью в сочетании с абсолютным спокойствием и душевной ясностью была обусловлена дзэнским учением об иллюзорности бытия, но одновременно кратковременность жизни порождала ее особое эстетическое восприятие — чем она короче, тем прекраснее. Смерть физического тела не означала конца существования индивидуума, так как его перерождение в будущих жизнях не подлежало сомнению. Был выработан своеобразный этикет смерти, с которым был связан обряд самоубийства путем вспарывания живота — " харакири" или " сэппуку".

Сидячая медитация (дзадзэн) содействовала самоуглублению самураев и воспитанию в них выдержки и терпения. В ряде случаев для достижения сатори в процессе активной медитации использовали неожиданное физическое воздействие — удар палкой или тренировочным мечом при учебном фехтовании. Вследствие сильного психологического стресса, каковым считалось просветление, у самурая проявлялся новый взгляд на жизнь и на свое место в ней, который не поддавался логическому объяснению или описанию, но человек приобретал способность в высшей степени управлять своей волей — наиболее ценное качество для представителя воинского сословия.

Слияние конфуцианства с буддизмом и синто породило догмат верности и беспрекословного подчинения в рамках семьи, как социальной структуры, отцу; в рамках феодального княжества — князю (дайме); в рамках государства — сегуну (с XII—-XIII вв.). Конфуцианское требование морального совершенствования путем соблюдения законов семьи, общества и государства полностью соответствовало принципам феодальной Японии.

Обучение молодого самурая строилось на буддийском безразличии к смерти, конфуцианском культе сыновней почтительности и синтоистской верности своему феодалу. С ранних лет сын самурая получал в подарок вырезанный из дерева игрушечный меч, что приучало любить свое оружие и осознавать принадлежность к самурайскому сословию. Воспитывалось умение контролировать свои действия и воздерживаться от выражения чувств восклицаниями или стонами. Вырабатывались хладнокровие и спокойствие, помогавшие не терять присутствия духа даже при самых серьезных испытаниях.

Молодые самураи должны были в совершенстве владеть приемами фехтования на мечах и алебардах, стрелять из лука, уметь обращаться с копьем, знать дзю-дзюцу и ездить верхом. Все духовные и физические способности самурая были подчинены овладению военным мастерством, чтобы бороться с противником и побеждать его с оружием или без него. Сначала следовало добиться психической уравновешенности воина и только потом приступить к формированию физически развитой личности.

Самурайские воинские дисциплины в своем названии имеют иероглиф " до" (" путь"), обозначавший идеал истинного самурая, познавшего самого себя, то есть вышедшего на правильный путь.

Из всех видов самурайских единоборств наиболее почитаемым было кэндо, так как меч рассматривался в качестве средства формирования личности, был главным объектом физической и психической концентрации, которая в конечном итоге способствовала слиянию человека с природой, со вселенной. Благодаря самоуглубленной медитации тело и душа воина достигали освобождения от пространства и времени — фехтовальщик полностью отрешался от окружающей Среды и его мысли были направлены исключительно на борьбу. О победе думать запрещалось, так как связанное с этим волнение ведет к потере самообладания, сбивает дыхание и ослабляет мускулы.

Обязательным для самураев были такие воинские искусства, как ба-дзюцу (искусство верховой езды), ябусамэ (стрельба из лука с лошади), инуомоно (преследование на лошади собаки, стрельба по движущейся мишени), со-дзюцу (искусство владения копьем) и нагината (фехтование на алебардах), суйэй (плавание в полном снаряжении и с оружием). Особеностью всех этих искусств было то, что на них наложили свой отпечаток культ синто, конфуцианская идеология и дзэнские системы медитации. Таким образом готовились физически сильные и выносливые воины, которым было чуждо чувство страха, отличающиеся хладнокровием и выдержкой, способные до последней капли крови сражаться на полях феодальных междуусобиц.