III На пути к Богу 3 страница

КАК РАЗВИВАЮТСЯ ПРИРОДНЫЕ СТРАСТИ

Каждый ребенок в своей жизни борется с двумя видами сил: находящимися внутри него самого и находящимися в его непосредственном окружении. Начиная с самого рождения и дальше, желание будоражит “я” формирующейся личности, требуя внимания. Младенцы ощущают эту внутреннюю страсть острее, чем что-либо еще. Они естественным образом пытаются получить максимум удовольствия и свести к минимуму боль. Они желают, чтобы их потребности удовлетворялись.

Но внешний мир не всегда этому способствует. Молоко не всегда дается по первому требованию. Матери иногда кажутся жестокими и нечуткими к желанию, кипящему внутри “я” маленького ребенка. По мере взросления детей на пути удовлетворения их желаний встают и другие могущественные силы: более хорошенькие сестры; более спортивные братья; отцы-алкоголики; матери, стремящиеся к тому, чтобы все выглядело как положено; товарищи по школе, которые одеты несколько лучше; грубые родственники; вредные учителя; требовательные тренеры или нетерпеливые преподаватели музыки. Бесчисленное множество враждебных сил нападает на них со всех сторон! Поэтому дети довольно быстро усваивают, что им необходимо защищаться от окружающих их в этом мире непредсказуемых сил.

Как правило, родители внушают детям одно из двух:

«Мы хотим, чтобы ты был счастливым» или «Мы

хотим, чтобы ты был хорошим».

«Я», полное порывов, желаний и стремлений к благополучию, должно как-то притереться к миру, полному ожиданий, правил и сил, противодействующих планам «я». Каким образом дети разрешают этот конфликт между желаниями своего «я» и требованиями мира, частично зависит от того, каким образом родители исполняют свою роль как основного окружения детей. Как правило, родители внушают детям одно из двух: «Мы хотим, чтобы ты был счастливым», или: «Мы хотим, чтобы ты был хорошим». Безусловно, большинство родителей хотят, чтобы их дети были и счастливыми, и хорошими, но одна из этих двух тенденций все равно преобладает.

Если родители делают основной упор на счастье своих детей (и рассматривают признание и привилегии как важные условия счастья, которые может дать мир), то в детях укрепляется склонность ставить свое «я» выше «я» других людей. Мир существует для них. Удовлетворение их внутренних желаний, к которым они чрезвычайно чутко прислушиваются, становится для них основной ценностью. Затем они приступают к разрешению пожизненно стоящей перед ними задачи: с наибольшей эффективностью использовать этот мир, чтобы достигнуть состояния личного комфорта и радости.

Когда родители говорят: «Мы хотим, чтобы ты был хорошим» (Эта вторая установка – «Мы хотим, чтобы ты был хорошим» – часто проистекает из здравой и вполне похвальной решимости родителей сформировать в своих детях чувство ответственности; но иногда в определение «хорошего ребенка» включается и другое: «Ты никогда не должен никому надоедать, особенно родителям». Пренебрежение, заброшенность и суровые наказания настойчиво учат ребенка не нарушать спокойствие родителей. В таких семьях «быть хорошим» означает «никого не беспокоить».), трение между «я» и миром незамедлительно возрастает. Некоторые дети, чтобы облегчить напряжение, отбрасывают свое «я» и гневно подавляют его желания: «Неважно, кто я такой и как я себя чувствую. Когда я обращаю внимание на свои желания, то попадаю в неприятности и чувствую себя плохо, поэтому я буду их игнорировать. Я сделаю все, чего бы ни потребовал от меня этот более могущественный, чем я, мир». (Такое отношение питает презрение к себе, а не набожное смирение.)

Другие дети, родители которых воспитывали их под девизом: «Мы хотим, чтобы ты был хорошим», справляются с противоречием между внутренними желаниями и внешними требованиями более агрессивным способом. Ради самосохранения они нападают на мир и на его ограничения. Они усваивают отношение, гласящее: «Я должен заботиться о себе. Я никому не буду нужен, если не буду нравиться самому себе. Этот мир не так уж заинтересован в том, чтобы помочь мне любить себя, так что я позабочусь об этом сам».

ПОТВОРЩИКИ И КОНФОРМИСТЫ

Эти отличающиеся друг от друга стили взаимодействия с окружающим миром формируют в нас одну из двух страстей: потворство или конформизм. Либо наше отношение к миру характеризуется вопиющей корыстью, либо мы изо всех сил стараемся сделать окружающих счастливыми, дабы помешать им критиковать нас, плохо с нами обращаться или игнорировать нас. Это формирует наше богословие.

Для потворщиков Бог не намного больше, чем предполагаемый источник удовлетворения всех их потребностей. Бог превращается в идеальный мир, который требует «я» для его развития. Потворщики учатся поклоняться Ему только на том основании, что Он предан им. Его благодать становится поводом для «христианизированной» самопоглощенности: «Если Бог настолько меня любит, что послал ради меня Своего Сына на смерть, то должно быть, я представляю собой нечто сверхценное. Следовательно, с моей стороны будет правильно отдавать все свои силы и энергию на то, чтобы ценить себя так, как ценит меня Он. Нет большего зла, чем низкая самооценка».

Конформистам присуще более строгое и холодное понимание христианства. Самым главным они считают доктринальную точность и соблюдение правил. Конформисты усердно пытаются излечить моральную болезнь потворства смертельным вирусом буквоедства. В своем законничестве они делают соблюдение правил самоцелью, чем-то более важным, нежели обретение Бога и общение с Ним. Их полная гордыни приверженность истине способствует такого рода послушанию, из которого никогда не вырастут хорошие взаимоотношения.

Ни потворщики, ни конформисты не испытывают

желания знать кого-то или что-то большее, чем они

сами. Их жизнь не имеет цели более высокой, чем

самосохранение.

Если самое сильное ваше желание состоит в том, чтобы защититься от требовательного мира путем уступок ему, то лучший способ поладить с жизнью – погасить искорку своего «я» под тяжелым одеялом сотрудничества с миром. Конформисты несут миру примерно следующую информацию: «Не так уж важно, что я собой представляю. Исцеление ран моего детства менее важно, чем следование правилам. Послушание исцелит все, что нуждается в исцелении. Следовательно, я должен верить тому, что является правдой и поступать соответственно. Я должен вести себя правильно независимо от того, что чувствую. Тогда все у меня будет в порядке».

Хотя конформисты и заявляют во всеуслышание о том, что центром их жизни является Бог, на самом деле они думают о себе ничуть не меньше, чем потворщики. Конформисты решили, что лучший способ выжить – пренебречь желаниями своего «я» в пользу сотрудничества с внешним миром. Они сделали этот выбор, желая защитить себя от уничтожения недоброжелательным миром. Такое решение столь же эгоцентрично, как и решение жить ради саморазвития и самореализации.

Ни потворщики, ни конформисты не испытывают желания знать кого-то или что-то большее, чем они сами. И их жизнь не имеет цели более высокой, чем самосохранение. Диаграмма, приведенная на следующей странице, демонстрирует это.

Как сломать наш подход к жизни, который ориентирован исключительно на себя, подход, диктуемый либо потворством, либо конформизмом? Как развить в себе трансцендентную страсть к обретению и познанию Бога, к радости в Нем?

Павел говорил, что все почитает «тщетою ради превосходства познания Христа» (Флп. 3: 8). Как пробудить в себе эту страсть ко Христу, совершенную, непреодолимую страсть, затмевающую собой все другие страсти? Что мы можем сделать для развития в себе сверхъестественной страсти не к самореализации или дружбе с миром, а к Богу, чтобы мы не желали ничего, кроме Его более полного откровения?

СВЕРХЪЕСТЕСТВЕННАЯ СТРАСТЬ

Одним усилием воли невозможно по-настоящему полюбить Бога. Нет формулы, с помощью которой можно было бы произвести страсть, к которой мы стремимся. Пост, регулярное изучение Слова, дисциплинированное сопротивление искушению, пылкое поклонение – все это хорошо, но этого недостаточно, чтобы наполнить нас любовью к Богу.

Истинная любовь к нашему Господу происходит благодаря работе, производимой в нас Святым Духом. Именно после этого мы начинаем испытывать жгучее влечение ко Христу. На протяжении всей Библии Он раскрывает нам поразительную реальность Христа. Мягко, но настойчиво Он упрекает нас, когда мы отвергаем Его приглашение. Он дает нам силы отказаться от пищи, которая имеет приятный вкус, но не придает сил телу. Вместо этого Он убеждает нас радовать свои души простой, но полезной пищей.

Не многие из нас испытали на себе могучее воздействие работы Святого Духа. Это происходит, потому что хотя Бог и привлек нас в полные любви взаимоотношения с Ним, необходимым условием этих отношений является наше сотрудничество. Нам нужно вспахать покрытую корой почву наших душ, чтобы принять семя Святого Духа. И эта задача не из легких.

Божий Дух делает наш опыт общения со Христом настолько полным, что мы готовы взглянуть в лицо ужасающим истинам о самих себе и о жизни, истинам, которые либо уничтожат нас, либо заставят доверять Господу. Святой Дух открывает каждому христианину ровно столько знания о Господе, сколько нужно, чтобы перейти на следующий уровень общения с Ним.

Если мы сделаем правильный выбор и встретим лицом к лицу нелегкие реалии, открываемые нам Святым Духом, то Он более полно откроет нам Бога. Благодаря этому процесс духовного роста продолжится. Если мы отворачиваемся от этих реалий, отказываясь верить, что, какую бы боль мы ни испытывали, Бог все равно не даст нам погибнуть, Дух угашается. Он больше не открывает нам Бога.

Следовательно, если мы хотим найти Бога, то частью нашей работы будет честно смотреть в лицо тревожной реальности и не отворачиваться от горьких истин о себе и о жизни, истин, способных лишить нас всякой радости, если только Бог не придаст нам надежды.

Мы видим Бога, как сквозь туман, но Дух будет помогать нам видеть Его все более и более ясно. Для этого нам необходимо стремиться к самосознанию, которое может парализовать нас и, привести в состояние неподвижности и чуткой духовной бдительности. В этом состоянии мы будем жаждать услышать Божий голос.

Позвольте мне сначала дать краткие определения ключевых слов в этом предложении (затем мы обсудим их более подробно).

Самосознание: полное понимание самого себя, своего значения, роли в жизни и обществе. Оно базируется на решимости никогда не притворяться.

Неподвижность: внутренняя тишина и потеря энергии, порожденные сознанием, что никакие усилия с нашей стороны не помогут нам вернуть райского Эдема.

Бдительность: трепетное ожидание, что Бог откроется нам.

САМОСОЗНАНИЕ

Духовно растущие христиане осознают. Они смотрят жизни в лицо, не строя никаких иллюзий по поводу себя или мира. Их больше привлекает познание Христа, чем наслаждение от осознания собственной ценности. Они охвачены красотой Христа настолько, что это освобождает их от жажды, «самовыражения». Они надеются на Христа даже в те мрачные дни, когда кажется, что легче умертвить себя, чем вынести еще одно оскорбление от жизни.

Мы все боимся, что жизнь невыносима и утомительна, но не хотим этого признавать. Признать – значит полностью положиться на Бога, а это страшно. Жизнь порвана так, что уже не подлежит починке. Законотворчество, лечение, социальное благоустройство, церковные программы, семинары по индивидуальному духовному росту – ничто уже не поможет ей. Когда мы сознаем, что не в состоянии полностью подчинить себе жизнь, сначала мы испытываем уныние и чувство поражения, которое может длиться долгое время; но в конце концов Дух Божий заставляет нас вернуться обратно в мир, с иглой и нитью в руках, чтобы исправить то, что в наших силах, пока не вернется Главный Портной и не сотворит новое небо и новую землю.

Нам никогда полностью не соединить разорванные края, только Бог может сделать это. Перед нами стоит более высокая цель, чем штопанье жизни: узнать Бога и радоваться в Нем вечно.

Как нам научиться более полно осознавать то, что мы пытаемся отрицать? Как нам узнать Бога ближе? Чем яснее мы будем отдавать себе отчет в определенных истинах, касающихся нашей жизни, тем сильнее будет наше желание узнать Бога и тем меньше мы будем озабочены решением наших собственных проблем.

Позвольте мне перечислить пять истин, которые все яснее и яснее предстают передо мной в моих поисках Бога. Невозможно усвоить эти истины, просто читая о них. Вы можете понять их только в том случае, если испытаете их действие в своей жизни. Если вы честно взглянете этим истинам в лицо, то Бог, возможно, использует их, чтобы приблизить вас к Себе.

Самые насущные потребности нашего сердца не могут быть удовлетворены

К. С. Льюис как-то сказал: «Если я обнаруживаю в себе желание, которое никаким образом не может быть удовлетворено в этом мире, то наиболее вероятное объяснение этому заключается в том, что я был сотворен для другого мира».

Тем не менее я по-прежнему стремлюсь к этому миру и к его радостям. Мое сознание захлестывают воспоминания об игре в теннис вместе с моим отцом и братом Биллом. Закончив играть, мы всегда возвращались домой и пили приготовленный по особому маминому рецепту чай со льдом. Тогда нас было четверо.

Затем была другая четверка: два наших сына, Кэп и Кэн, я и моя жена Рейчел. Я вспоминаю путешествия к Большому Каньону, к Ключам Флориды вместе с родителями Рейчел, на миссионерскую базу в Колумбии (Южная Америка); время, проведенное вместе, когда мы ели пиццу или жареных цыплят («фирменное блюдо» Рейчел), смотрели Уимблдонский турнир по широкоэкранному телевизору или, сидя вокруг стола, обсуждали семейные неурядицы.

Наши сыновья – теперь уже мужчины, живущие самостоятельно. Мы с Рейчел в полной мере наслаждаемся совместной жизнью. Связывающие нас узы никогда не были прочнее, чем сейчас. Но иногда мы испытываем тоску по прошлому. Ее родителям сейчас уже за восемьдесят. И она, и я потеряли своих братьев в авиакатастрофах (ее брат умер более двадцати пяти лет назад. Но боль от этой потери не прошла).

Никакие, даже самые большие удовольствия

этой жизни, не приносят удовлетворения,

они всего лишь помогают нам

продвинуться вперед.

Многое изменилось. И хотя я наслаждаюсь теми радостями, которые дает моя сегодняшняя жизнь, одновременно с этим я скорблю. Я скорблю по прошедшим годам, по происходящим в семье изменениям, по умершему брату. Я хочу именно того, чего жизнь не может дать. Я хочу иметь право на обильные и нескончаемые удовольствия.

Мы должны с благодарностью принимать все хорошее в этой жизни, потому что это хорошее дано Богом, «дающим нам все обильно для наслаждения» (1 Тим. 6: 17). Но все это хорошее является не более чем закусками. Настоящая пища еще впереди. И ближе всего мы можем стать к этой пище, если разовьем в себе вкус к близости со Христом. Больше ничто не даст нашим душам возможности «насладиться туком» (Ис. 55: 2).

Однако большинство из нас с завидным упорством питаются лишь закусками, а затем жалуются, что не насытились. Нам кажется, что мы будем удовлетворены, если вступим в брак с определенным человеком, если преуспеем в работе и будем работать с радостью, если станем такими богатыми, что сможем купить себе все желаемое. Но все это только закуски. Почему наши вкусовые рецепторы реагируют положительно на хорошее, а не на самое лучшее? И почему мы должны приобретать вкус ко Христу?

Все мы испытываем желание чего-то большего. Но мы изо всех сил стараемся заглушить в себе сознание этого. Мы либо притупляем свой голод бешеной активностью, пошлыми разговорами и удовольствиями, либо так много думаем о мрачности жизни, что нам кажется, будто все в наших руках. Нам кажется, что мы способны справиться с ужасающей сложностью бытия. Наши страдания пробуждают в нас ложную надежду, что мы сильны выйти из схватки с жизнью победителем. Но голод по-прежнему остается.

Чтобы понять Бога, нам нужно осознать, что этот голод существует. Также необходимо понять его происхождение и источник удовлетворения. Мы должны признать, что голод по Богу происходит от Него. На этой земле он не может быть утолен полностью. Никакие, даже самые сильные удовольствия этой жизни, не приносят удовлетворения, они всего лишь помогают нам продвинуться вперед. До тех пор пока мы не приобретем единство со Христом на небесах, в каждом человеческом сердце будет жить неугасимая жажда большего.

Жизни других людей свидетельствуют о ценности более полного познания Бога

Вторая важная истина состоит в том, что немногие избранные святые свидетельствуют о возможности узнать Бога лучше. Они выделяются из толпы не потому, что больше делают или больше других благословлены талантом и успешным служением, просто они кажутся лучше с человеческой точки зрения.

Нас тянет к ним не из-за их морального превосходства или большей способности любить, а из-за неизгладимого впечатления, которое они производят. Мы сразу понимаем, что эти люди знают Бога так, как мы Его не знаем.

В Писании содержатся истории обычных людей, слабых, оступающихся, грешных людей, которые нашли тропу к Богу и не сходили с нее. Осия провозглашал Божье сострадание, несмотря на то, что его собственное сердце было разбито неверностью жены. Аввакум радостно приветствовал Бога, даже дрожа от ужаса перед надвигающейся и неминуемой гибелью своей страны. Ненависть друзей не могла погасить Божий огонь в сердце Иеремии. А Петра настолько потрясало воспоминание о жертве Христа, что он не считал себя достойным умереть в том же положении, в каком умер его Господь. Он потребовал от палача распять его вверх ногами.

Но чтобы найти достойных уважения и восхищения людей, нет нужды возвращаться к библейским временам. Большинство из нас сталкивались на своем жизненном пути с тем, кто вызывал в нас неуютное чувство собственной незначительности; с тем, кто говорил о Христе с теплым чувством, как близкий друг; кто вынес одиночество и печаль сердечного надлома без жалоб, воспринимая их как привилегию, открывающую дверь к более полной близости со Христом. Некоторые, конечно, говорят настолько красиво, что сразу становится понятно – в них нет истинного переживания, а только видимость. Такие люди подавляют других и вызывают у них чувство вины, а не жажду познания Бога. Но те немногие, кто действительно знают Бога, побуждают нас жертвовать всем, что бы ни потребовалось, ради приобретения подобного знания.

Чаще всего это люди, уже пожившие и с неохотой говорящие о самих себе. Мимо них легко пройти. Мы склонны отбрасывать их как слишком старых и необщительных, не знающих психологических сложностей современной жизни, увязших в узком богословии, которое не оставляет человеческому духу достаточно места для дыхания и движения. Они кажутся нам слишком озабоченными идеями, которые невозможно применить к обычной человеческой жизни.

Но нам следует прислушиваться к этим людям, их страсть к Богу ослабила привязанность ко всему земному. Общение с подобными людьми порождает священную жажду, отчаянное желание узнать Бога лучше.

Мы по самой своей сути эгоистичны

Третья истина состоит в том, что мы эгоистичны. Мы ставим себя и собственное благополучие на первое место. Положение усугубляется еще и тем, что мы даже не отдаем себе отчета в степени собственного эгоцентризма.

Наша культура способствует эгоцентризму. Она поглощена исцелением боли наших недоразвитых, ограниченных, исполненных стыда и измученных «я». Современный образ мыслей поощряет нас к поискам себя, исцелению от стыда и стремлению к самореализации. Как следствие, мы ставим исцеление от боли выше прощения грехов. Доброта Бога нам кажется вовсе не удивительной, а вполне уместной, мы ждем от нее непосредственной помощи и она не вызывает в нас глубокого смирения.

Один мой хороший друг женат на чрезвычайно неуживчивой женщине. Она неласкова, критична и постоянно пребывает в плохом настроении. Первая женщина в его жизни была ничуть не лучше. Его мать была вечно разгневанной алкоголичкой (таковой она является и поныне). Он вырос в условиях жестокого эмоционального климата.

Мы ставим исцеление от боли выше прощения грехов

Мой друг страдает не по своей вине. Какая бы ответственность на нем ни лежала за неудачный выбор супруги или, возможно, за неумение обращаться с матерью и женой, он все равно остается жертвой. Он страдает от ран, причиной которых стал грех других людей.

Совершенно очевидно, что этот человек нуждается в поддержке. Ему нужно знать, что постыдное обращение, которое ему приходится выносить, совершенно несопоставимо с его истинными достоинствами. Ему надо установить границы между самим собой и теми, кто с ним так плохо обращается. Чтобы сделать это, он может, к примеру, отказаться разговаривать с матерью, когда та критикует и унижает его.

Но тропинка к радости проходит не через исцеление его ран или установление границ. Чтобы найти ее, необходимо проявить свою решимость добиваться благополучия, а затем покаяться в этой решимости. Если это станет важнее познания Бога, то мой друг впал в заблуждение. Самой серьезной его проблемой является грех, а не боль.

Нам нужно смотреть на самих себя как на людей не столько травмированных, сколько грешных. Мы должны обнаружить эту безобразную энергию эгоцентризма, увидеть, как она управляет нами. Осознание собственного эгоцентризма вновь пробуждает в нас жажду чистого сердца и дарующего Духа. Осознание Божьего прощения заставляет испытать чувство благодарного удивления от того, что нас принимает Тот, Кто видел нас в самые неприятные минуты.

Когда мы во время пения «Дивной благодати» должным образом вникаем в слова гимна, то фокус нашего внимания смещается: мы больше не заняты поисками собственной индивидуальности, нас целиком захватывает характер Того, Кто действительно смог любить плевавших в Него людей. И затем, когда наше внимание направляется на Христа, постепенно и в нашей личности все становится на свое место.

Святой Дух – это личность, действующая в нашей жизни

Святой Дух не является ни безличной силой, предназначенной для использования, подобно электричеству, ни божественной машиной для надувания шаров, превращающей унылое существование в волнующее приключение. Скорее, Святой Дух есть личность, действующая в нашей жизни. Он личность в той же степени реальная, как и наши супруги или дети. Но в то же время Святой Дух – личность сверхъестественная, чье чудное и неизменное присутствие в нашей жизни вызывает страх лишь потому, что нам видимый мир кажется более реальным, чем мир, жителем которого является Он.

Мы склонны впадать в две противоположные крайности. Или мы в ужасе отшатываемся от сверхъестественного, или ожидаем его проявлений по первому требованию. Наверное, золотую середину можно найти, если быть открытыми к проявлениям Духа и готовыми воспринять их. В своем трепетном ожидании мы должны прислушиваться к малейшему дуновению ветерка, при этом боясь шелохнуться, чтобы не спугнуть Его присутствия.

Бог всегда над чем-то работает. Мы должны чутко прислушиваться, стараясь понять, над чем Он работает сейчас. Можно быть уверенным в следующем: когда повеет Дух, мы испытаем ужасающую тревогу и соблазнительное волнение. Старые основания начнут рушиться, и мы поднимемся на новую высоту. Он радуется, когда может вознести нас к другому измерению, которое кажется в одно и то же время и дивно-странным, и давно знакомым.

Трудно вступить в реальность, которой мы не можем видеть. Но когда Дух отворяет дверь, когда мы мельком видим другую сторону, мы уже не можем оставаться на прежнем месте.

Мы склонны впадать в две противоположные
крайности. Или мы в ужасе отшатываемся от
сверхъестественного, или ожидаем его проявлений
по первому требованию.

Нам необходимо больше размышлять над неотступным присутствием Духа, над целеустремленностью, с которой Он способствует проникновению в нашу жизнь Христа, над Его трансцендентной властью, благодаря которой Он помогает нам продолжить свой путь. Тогда мы поймем, насколько высокомерными являются наши попытки игнорировать или искать Его. И мы более остро осознаем, как отчаянно нуждаемся в том, чтобы Он продолжал действовать в нашей жизни.

Страдание неминуемо

Последняя из основополагающих истин заключается в том, что страдание неминуемо. Гордые люди ждут объяснений всякий раз, когда что-то не ладится. Если мы обнаружим, что наш страх близости проистекает от жестокого обращения с нами в детском возрасте, мы сможем лучше контролировать ситуацию. Теперь у нас есть то, над чем можно работать. Если мы будем работать, то положение изменится. Мы усердно размышляем над состоянием человека и в своих попытках объяснить происходящее изобретаем всевозможные теории. Таким образом мы разрушаем тайну и поддерживаем в себе иллюзию, что при достаточно глубоком понимании и при больших усилиях можно успешно позаботиться о себе и положить конец своим страданиям.

Путешествие в какую-нибудь из стран третьего мира, где представления людей о комфорте абсолютно не совпадают с нашим, поможет нам привести свою точку зрения в большее соответствие с перспективой вечного. Нет ничего плохого в том, чтобы облегчать страдания всегда, когда это возможно, и способствовать исцелению личности. Но есть и нечто другое, более важное.

В жизни есть нечто более важное, чем восстановление после перенесенного несчастья или трудностей. Ни наша личная боль, ни борьба миллионов за выживание не могут служить в качестве организующей оси жизни.

Будущая надежда ценнее сегодняшнего облегчения. До тех пор пока мы не осознали это, мы не стоим на пути к обретению Бога.

НЕПОДВИЖНОСТЬ

Несмотря на все наши усилия, жизнь никогда не бывает достаточно хороша. Она никогда не соответствует нашим стандартам. Даже в жизни счастливейших людей имеются области неисцелимой боли. Когда мы смотрим в лицо этому факту, происходит нечто важное. Из решимости наладить жизнь выходит пар, как из котла; мы замедляем ход и становимся открытыми для перемены направления.

Осознав неизлечимость своей боли, мы яростно и горестно кричим, обращаясь к Богу. «Излечи нашу боль! – молим мы. – Избавь нас от врагов!» Но Бог не реагирует так, как нам бы хотелось. В конце концов мы падаем, обессиленные. А энергия, в которой мы нуждаемся для разрешения проблем, исчезает.

Истощение парализует нас, и мы утрачиваем интерес к улучшению ситуации. Постепенно наши силы высвобождаются для поисков Бога. Теперь мы отчаянно желаем не исходящего от Бога решения наших проблем, а общения с Самим Богом. Осознание истин о жизни, о нас самих и о Боге заставляет нас взглянуть с отвращением и стыдом на наши тщетные усилия наладить жизнь. Зачем беспокоиться? Не стоит. Никакие мои усилия не дадут мне того, чего больше всего жаждет моя душа.

Затем оказывается, что вся наша деятельность сводится к нулю.

Мы стоим без движения, нагие перед Богом. Будучи бессильны улучшить свою собственную жизнь, мы предстаем перед лицом Бога в страхе и ужасе, потому что Он отказался следовать нашим указаниям. Вместо этого Он повелевает нам: «Остановитесь и познайте, что Я Бог» (Пс. 45: 11).

Испытывая сильнейшую боль, мы понимаем, как страстно желаем познать Христа. В этой невыразимой жажде познания Его мы стонем и взываем, простершись ниц. Над нами холодное небо, мы не смеем поднять к нему глаза. Иногда мы надеемся, что Бог не станет губить нас Своим присутствием и оставит одних в нашем несчастье. А иногда, мы полны противоположной надеждой, что Он проявит Свое милосердие и любовь. Проходят мгновения, и даже года, а мы по-прежнему лежим неподвижно.

Довольно часто я просыпаюсь в 2 часа утра. Мне не дают спокойно спать гневные и приводящие в ужас мысли. Почти всегда это начинается невинно. Иногда я вспоминаю, что приходит последний срок уплаты налогов. Иногда беспокоюсь о неподготовленной лекции, которую мне предстоит прочитать в следующую среду. Затем эта мысль, подобно бильярдному шару, ударяющемуся о другие шары, переходит в следующие мысли: о телефонных звонках, которые необходимо сделать, о трениях с окружающими, о письмах, до сих пор оставшихся без ответа, о трудных решениях, принятие которых нельзя больше откладывать. Я покрываюсь холодным потом. Странный ужас охватывает меня. Кажется, что источником его является нечто большее, чем мои неисполненные обязанности. Жизнь мне представляется слишком сложной. Я не отвечаю ее требованиям.

Я прихожу в ярость при виде всякого человека, требующего от меня чего бы то ни было. Почему бы этому человеку не проявить понимание и не дать мне передышку? В раздражении я отбрасываю все и вся, я не признаю ничьей воли, даже Божьей. Он за меня налоги не заплатит.