III На пути к Богу 5 страница

“Если боль, которую я чувствую, вернется, – ответила она, – то я вновь обращусь за советом и исцеляющей молитвой. Я уверена: Бог хочет, чтобы я ценила себя как Его чадо”.

Люди, которым больше хочется избавиться от боли, чем научиться любить, часто подпадают под влияние идей религиозно-психологического консультирования. Но оно предлагает решение проблем, а не поиски пути к Богу.

ТРЕТЬЯ ВОЗМОЖНОСТЬ

Таковы два основных направления, свойственных нашей культуре. Первое, распространенное в кругах религиозных фундаменталистов, сокрушает душу под тяжестью академической истины и полного гордыни повиновения. Второе, популярное среди сторонников обновления церкви, создает иллюзию жизни, где главной ценностью является смертельный вирус эгоизма (ему лишь дается другое имя). Ни то, ни другое направление не рассматривает нас как низко павшие существа. Первый подход подразумевает, что мы можем вытащить себя из болота, в котором пребываем, простым усилием воли. Второй рассматривает наше беспомощное состояние как морально оправданное. Его приверженцы помощь от Бога ставят выше Его милосердия.

Но есть и третья возможность, третий подход. Он готовит нас к тому, чтобы погрузиться в выгребную яму человеческого сердца, найти скрытое там сокровище и выйти на свет Божий, радуясь. Третий путь дает возможность взглянуть в лицо той реальности, которую две другие сводят на уровень банальности или игнорируют, – реальности абсолютно ложного представления о Боге, о себе и о других. Это представление я называю природой павшей человеческой личности. Третий путь требует от нас честности. Мы не должны отрицать существования этой природы. Нам необходимо увидеть ее во всей ее мерзости, увидеть ее злую силу и подчиниться болезненному процессу разоблачения

ОСНОВА ПРИРОДЫ ПОРОЧНОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ: СОМНЕНИЕ В БОГЕ

Описать природу порочной человеческой личности равносильно тому, чтобы нарисовать портрет порочной души. Что-то внутри меня действительно неладно. Внутри каждого из нас есть серьезный изъян. Библия называет его разными именами: “тело греховное” (Рим. 6: 6), “вожделение плоти” (Гал. 5: 16), “закон греховный” (Рим. 7: 23). Хотя между всеми этими терминами есть определенные различия, каждый из них указывает на основное препятствие на пути к познанию Бога.

Если мы хотим найти Бога так, как Он хочет быть найденным, если мы хотим узнать Его так, чтобы это познание освободило нас и дало нам возможность жить с радостью, иметь цель в жизни и властвовать собой, мы должны сотрудничать с Богом, чтобы разорвать цепи этой порочной природы и разрушить ее.

ИСКУШЕНИЕ В САДУ

Писание говорит нам, что коварный змей обманом искусил Еву. Она поддалась его соблазну и согрешила. Его хитрость состояла в том, что он заставил ее усомниться в реальности Божьего запрета. «Подлинно ли сказал Бог: не ешьте ни от какого дерева в раю?» (Быт. 3: 1).

За этим вопросом стояла следующая мысль: «Я не могу этому поверить! Бог на самом деле сказал вам не делать этого? Это все равно что матери запретить ребенку играть с красивой игрушкой».

Обман сработал. Очевидно, Ева стала задумываться, не пытается ли Бог что-то ей недодать. Она ответила: «Плоды с дерев мы можем есть, только плодов дерева, которое среди рая, сказал Бог, не ешьте их и не прикасайтесь к ним, чтобы вам не умереть» (Быт. 3: 2–3).

Ева была введена в заблуждение. Во-первых, Бог разрешил Адаму и Еве есть с любого дерева, за исключением одного. Ева сказала: «Плоды с дерев мы можем есть». Тем самым она отвергла возможность наслаждаться щедростью Бога.

Во-вторых, дерево жизни находилось в центре сада, возможно даже рядом с запретным деревом (Быт. 2: 9). Ева видела только запретное дерево. Она упустила из виду ту истину, что Бог задумал для Своих детей жизнь, а не запреты.

В-третьих, она добавила к этому запрету, когда отвечала змею, что Бог не разрешил ей даже прикасаться к этому дереву. Когда запретам уделяется внимания больше, чем свободе, они начинают умножаться. Так продолжается до тех пор, пока мы не выработаем свод правил, при котором отношения с законодателем больше уже не доставляют нам радости. Тогда буква закона угашает дух (2 Кор. 3: 6).

Змей сразу заметил ошибку Евы. «Нет, не умрете; сказал он. Но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3: 4–5).

Обман змея удался и она уступила греху. Увидев, «что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что дает знание; [Ева] взяла плодов его, и ела» (Быт. 3: 6). Ева решила, что Бог пытается лишить ее чего-то хорошего, чем она могла бы наслаждаться. Она не могла отрицать, что Бог много дал ей, но змей заставил думать ее о чем-то лучшем. И Ева устремилась за этим «лучшим». Ее непослушание произошло из-за сомнений в Божьей доброте.

Когда змей соблазнил Еву, она впала в полное и окончательное заблуждение (2 Кор. 11: 3; 1 Тим. 2: 14); она была обманута. Адам, как нам сказано, не был обманут. Он знал, что Бог вовсе не хочет лишить их более богатого, приятного и разнообразного жизненного опыта. Но когда его жена нарушила Божий закон, у него не было уверенности, что благодати Бога, какой он знал ее, будет достаточно, чтобы исправить созданный Евой беспорядок. Ему никогда не приходилось сталкиваться с Божьим прощением. До этого момента прощения не требовалось. Он не верил в безмерность Божьей доброты. Поэтому он предпочел решить созданную женой проблему, присоединившись к ней в ее грехе. Ева усомнилась в том, что Бог хороший и добрый. Адам сомневался, что доброты Божьей достаточно, чтобы покрыть грех благодатью.

Другими словами, наши сомнения в Боге начались, когда Ева решила, что Бог, должно быть, утаивает от нее нечто хорошее, и предприняла шаги для улучшения своего благополучия. Когда Адам, чтобы не потерять жену, уступил ей, а не положился на Бога, способного Своей добротой разрешить проблему греха, порочная природа твердо заняла центральное место в человеческой душе. Теперь каждый из нас рождается уже сомневающимся. И это сомнение, подобно вирусу, с тех пор передавалось каждому человеческому существу, за исключением Одного.

Обрести Бога – значит быть уверенным в Его доброте, невзирая на нищету, утраченные возможности и авиационные катастрофы. Мы призваны к тому, чтобы пребывать в радостной уверенности и внушать ее другим, несмотря ни на что. Но следовать этому призыву нелегко. Мы все входим в жизнь уже зараженные смертельной болезнью. Павел называет себя «пленником закона греховного, находящегося в членах [его]» (Рим. 7: 23).

Этот закон, полагаю я, порождает в нас заранее предопределенную склонность не верить в доброту Бога или, по крайней мере, не считать, что Он «добр достаточно», чтобы Ему можно было всецело доверять.

РОЖДЕННЫЕ СОМНЕВАЮЩИМИСЯ

Мы все уже родились сомневающимися. Первый звук, который мы издаем, – это крик ужаса. «Что это за мир, в который я пришел? – кричит младенец. – Получу ли я здесь то, что мне нужно? Есть ли здесь кто-нибудь, кто сделает для меня все необходимое? Можно ли действительно быть уверенным, что кто-нибудь накормит и оденет меня, позаботится обо мне? Могу ли я на самом деле быть спокойным?»

Естественным образом младенец не верит, что все­ленная проявит чуткость к его потребностям. Ребенок хочет доказательств: сытого живота, сухих пеленок, теплой постели, бережного отношения. Тогда, и только тогда, он станет доверять.

Не имея естественной склонности предполагать, что наивысшая инстанция в мире благосклонна к нему, каждый ребенок с момента рождения познает страх. И по мере взросления детей их жизненный опыт увеличивает этот страх. Они могут стать жертвами войны или нищеты. Родители могут не заниматься ими или жестоко с ними обращаться. Но даже если им не нанесут особых травм, они все равно испытывают этот страх. Жизнь сама по себе есть травма, непредсказуемый спектакль, который подпитывает испытываемый нами ужас.

Сомнение в Божьей доброте порождает страх

одиночества в зыбком и непредсказуемом мире. Страх,

в свою очередь, оборачивается гневом по отношению

к Богу, так мало делающему для нашей защиты.

Первоначальное сомнение быстро уступает место ужасу, когда мы осознаем свою абсолютную зависимость от ненадежного мира. Затем, так же быстро, ужас оборачивается яростью: «Со мной что-то не так, если я хочу того, что никто не в силах мне дать? Я не принимал решения нуждаться в любви, которую невозможно получить. Кто-то принял это решение за меня, а затем отказался дать мне любовь. Это просто нечестно. Эта боль, от которой нельзя уйти, заставляет меня сходить с ума от злости!»

На кого направлены эти чувства? На того, кто в конечном итоге отвечает за жизнь. И на того, кто призывает нас доверять ему, но не заслуживает доверия, потому что не отвечает незамедлительно на наши требования. На того, кто изображает себя непобедимым, могучим и безмерно добрым, но не защищает нас от плохого обращения. Гнев младенца направлен на мать и отца, а в конечном итоге – на Бога.

Падшему сознанию вполне естественно гневаться на Бога. Если Божий Дух не вмешивается, то каждый из нас учится рассуждать приблизительно так: «Если Ты такой хороший, то как получилось, что Ты позволил этому человеку дотронуться до меня? Почему не уберег мою мать от болезни? Почему допустил, что я стал калекой и у меня в ногах нет силы?»

В основе природы нашей падшей личности лежит сомнение в Божьей доброте. Оно порождает в нас страх перед одиночеством в ненадежном мире, а также гнев по отношению к Богу, Который делает так мало, чтобы защитить нас от страданий. А затем в чашу нашего гнева добавляется еще одна капля: когда мы обращаемся к Богу за помощью, Он говорит нам, что мы уже сейчас не любим Его и не делаем добро другим, в этом и есть наша вина. Для многих эта капля оказывается последней.

СВЕСТИ СЧЕТЫ С БОГОМ

Ни страх, ни гнев не могут заставить меня прекратить задавать вопросы; фактически, они заставляют меня спрашивать еще больше. Я знаю, что Бог не поддастся моей дерзости и не ответит на них, но продолжаю спрашивать, потому что что-то внутри меня хочет задавать вопросы независимо от того, получаю я на них ответы или нет. Кажется, что смысл вопросов именно в том, чтобы задавать их. Когда я облекаю свое смятение в слова, это создает во мне какое-то успокоительное ощущение силы, помогающее справиться с необъяснимым безумием жизни.

Довольно часто создается впечатление, что мои вопросы порождаются не любопытством человека, жаждущего наставления, а возмущенным негодованием того, кто чувствует себя преданным. Как бы странно и нелепо это ни звучало, но мне кажется, что я хочу свести счеты с Богом. Какая-то извращенная сила в моей душе фактически хочет бросить вызов Богу! Перспектива победы весьма призрачна, но сама борьба вызывает прилив дьявольского воодушевления. И хотя я знаю, что потерплю поражение, но мне кажется, что через пару раундов я сумею встать на ноги.

А не может ли быть так, что та же самая сила движет и сатаной? Он должен знать, что с Богом ему тягаться бесполезно. Он должен отдавать себе отчет в том, что в итоге его ждет неминуемое поражение. Но он продолжает биться, чтобы узурпировать престол Божий. Почему? Может быть, ярость и ненависть сделали его слепым к своей участи? Может быть, его настолько опьяняет возможность использования производной силы против Того, от Кого эта сила произошла? Самый ужасный вопрос таков: в своем желании бросить вызов Богу не продолжаю ли я по-прежнему нести в себе образ отца тьмы, невзирая даже на то, что уже не принадлежу его семье?

КОГДА БОГА ЗАСТАВЛЯЮТ ДОКАЗЫВАТЬ СВОЮ ЛЮБОВЬ

Вместо того, чтобы ужаснуться собственной дерзости по отношению к Богу, я порой испытываю самодовольство. Я думаю, что Бог может опровергнуть мои хорошо доказанные обвинения, бросающие вызов Его утверждениям о доброте.

Я не первый, кто испытывает подобные чувства. Иов, перенеся больше страданий, чем мне может присниться, сказал:

«О, если бы я знал, где найти Его, и мог подойти к престолу Его! Я изложил бы пред Ним дело мое, и уста мои наполнил бы оправданиями; Узнал бы слова, какими Он ответит мне, и понял бы, что Он скажет мне» (Иов. 23: 3–5).

В страданиях, когда все радости его счастливых дней затмились скорбью, что-то оживало внутри Иова, при мысли бросить вызов Богу. Нет ничего, более правдоподобно маскирующегося под истинную жизнь, чем высокомерие. А высокомерие не дает нам возможности отдаться отчаянному и благодарному смирению. Наверно, поэтому Бог больше всех грехов ненавидит гордыню.

Эта порочная природа внутри каждого человека заставляет нас бросать вызов Богу и получать удовольствие от сомнений в Его доброте. Порочная природа начинается с представления о том, что Бог не настолько хорош и добр, чтобы Ему можно было всецело доверять, и что наше стремление самостоятельно устраивать свою жизнь оправдано.

КОГДА МЫ СОМНЕВАЕМСЯ В БОЖЬЕЙ ДОБРОТЕ

Что происходит, когда мы сомневаемся в Божьей доброте и когда из-за жизненных испытаний эти сомнения перерастают в недоверие? Именно на этой стадии философия «полагаться можно и нужно только на себя» кажется полностью обоснованной. Она кажется правильной, но на самом деле следование ей приводит к смерти (Прит. 14: 12). Мы приходим к выводу, что должны восполнить то, что Бог нам недодает и сделать самостоятельно то, чего Он для нас не делает; иными словами, мы должны сами позаботиться о себе.

Наши усилия восполнить якобы ограниченную Божью доброту можно назвать грехом. Вместо того чтобы уповать на Бога, мы уповаем на себя.

До тех пор пока мы полностью не увидим Христа, мы до некоторой степени будем продолжать сохранять, защищать и развивать эту хрупкую вещь, которую мы называем своим я. Наше я жаждет быть любимым и пользоваться уважением. Мы будем стремиться считать себя ценной личностью. До тех пор пока не будет разоблачена иаша тенденция судить о Боге, исходя из того, что мы видим, мы будем продолжать поиски себя, отдавая этому все сердце и всю душу. В результате мы так и не найдем Бога.

Грех – это наше стремление восполнить воображаемый

недостаток Божьей доброты к нам. Это упование на

себя вместо упования на Бога.

Вместо того чтобы пытаться разрешить главные проблемы нашей жизни, мы должны уничтожать порочную природу, лежащую в основе этих проблем. Она покоится на высокомерном предположении, что добиваться справедливости для себя разумно и правильно, потому что Бог не настолько хорош, чтобы Ему можно было полностью доверять.

Плоды такого образа мыслей сегодня обильны, как никогда раньше: самосохранение, саморазвитие, самовоспитание, забота о самом себе, самовыражение, самозащита, самоукрепление. Большая часть усилий современных людей, направленных на преодоление проблем, имеет своей целью именно это. Выходите из трудностей победителем и находите себя! Будьте уверены, Бог поможет вам осознать свое самое главное стоящее устремление: обрести свое собственное я!

У наших современников одержимость собой находит свое выражение и в движении восстановления. В последнее время люди начали сосредоточенно всматриваться в свое прошлое, полные решимости избавиться от недостатков плохого воспитания и неудачного начала жизни. Они хотели восстановить достоинство своих сгорающих от стыда и поруганных личностей, вырваться из порочного круга взаимозависимости. Ради достижения этих благородных целей они всячески поддерживали и питали в себе ощущение своей внутренней, присущей им изначально ценности. Даже церковь привлекли лозунги движения восстановления. Вместо того чтобы нанести сокрушительный удар нашей преданности собственному «я», мы изображали ее как продолжение Евангелия: «Если Бог любит нас, как же мы можем не любить себя? Повышая свою самооценку, мы воздаем честь Богу».

Не живем ли мы сейчас в то время, о котором пре­достерегал Павел: «Наступят времена тяжкие», когда «люди будут самолюбивы» (2 Тим. 3: 1–2). Не виновны ли мы во всех проистекающих от себялюбия пороках? Не достигли ли мы кульминационной точки истории, когда самая суть зла – любовь к себе, которая ставится превыше всего остального, – рассматривается как наивысшее достоинство?

Если это так, то нет ничего удивительного в том, что Бог сейчас кажется нам более далеким, чем когда-либо ранее. И чем лучше мы разберемся в своей порочной природе, тем лучше поймем, почему Бог не позволяет нам найти Его.

Почему Бог не позволяет нам найти Его?

В ткань жизни вплетается трагедия. И посреди этой трагедии часто кажется, что Бога нет. Почему? Почему Бог отдаляется от нас, когда нам нужно ощутить Его присутствие? Почему Он молчит, когда мы жаждем услышать Его голос? Почему мы иногда ищем Его, но не находим?

Ответ можно найти в порочной природе нашей падшей личности. Когда мы приближаемся к Богу с этой по-прежнему прочно укорененной в нас природой, Он не слушает нас. Он отказывается слушать произносимые нами слова. Он отдаляется от нас. Почему? Возможно, если бы мы могли увидеть эту природу такой, как она есть, мы нашли бы ответ на этот вопрос. В самых безобразных своих проявлениях эта природа выражает себя примерно такими словами:

«Докажи Свою доброту! Я в ней сомневаюсь. Взгляни, во что превратилась моя жизнь и жизнь моих любимых. Ты знаешь, что значит жить в постоянном страхе, ожидая, что произойдет нечто ужасное? Поскольку Ты не даешь мне никаких гарантий, Ты должен убедить меня, что заслуживаешь доверия.

А если Ты этого не сделаешь, я объявляю себя свободным от обязанности поклоняться или служить Тебе. С какой стати я должен это делать? Доверие Тебе и повиновение Твоим заповедям все равно не гарантирует мне получения того, чем я хочу наслаждаться сейчас.

Что касается моей жизни, я не вижу ничего безнравственного в том, чтобы жить с максимальным комфортом. Больше-то никто об этом не заботится! Я – приличный человек, я не нарушаю моральных норм, не игнорирую боль других людей. Но мне придется делать это, если не будет другого способа защитить себя и позаботиться о себе.

И не смей осуждать меня за то, что я забочусь о себе. Ты мне Своей доброты не доказал, следовательно не имеешь никакого права упрекать меня; еще меньшее право Ты имеешь претендовать на мое доверие. Если хочешь, чтобы я опять стал лучше к Тебе относиться, Ты знаешь, что должен сделать: используй Свое могущество, чтобы улучшить мое положение. Я хочу больше нравиться самому себе, не испытывать такой боли, получать удовольствие от жизни. Все, о чем я прошу Тебя, – это продемонстрировать доброту, которую Ты Себе приписываешь. Разве это не разумно? И если сделаешь это, то в конце концов я, может быть, и доверюсь Тебе. Возможно, я даже однажды скажу Тебе спасибо».

Нас веселит уже сама по себе опасность подобий манеры разговора с Богом. В своем самодовольном вызове мы чувствуем себя большими и важными. Наше обращение к Богу отражает живущий в нас гордый дух беспокойства за себя, а не смиренный дух человека, жаждущего радоваться в Боге. И поскольку мы обращаемся к Богу с этим самодовольством, Бог не слушает нас. Он не позволяет нам найти Его.

Это выглядит очень необычно. Разве христиане могут так говорить? Неверующие, может быть, так говорят, но не христиане! Разве я когда-нибудь так обращался к Богу? Я христианин уже больше сорока лет. Неужели эта энергия по-прежнему бушует внутри меня? И внутри каждого из нас?

НЕПРАВИЛЬНЫЙ ПОДХОД К БОГУ: ИЛЛЮСТРАЦИЯ ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА

Неверный подход к Богу можно усмотреть не только в больших духовных битвах. Он просматривается и в решениях, которые мы принимаем в своей обыденной жизни. Недавно я стоял перед непростым выбором. Оба варианта были одинаково привлекательны. Тем не менее я должен был выбрать что-то одно, а другого лишиться. Из-за людей, имевших отношение к этому вопросу, в обоих случаях потеря была бы существенной.

Утром того дня, когда решение должно было быть принято, я проснулся, думая о нем. Принимая душ, я молился о руководстве. Конечно, я молился в течение уже нескольких недель, но по-прежнему не ощущал, чтобы Бог мне ясно указывал какое-то направление. Я чувствовал себя тревожно. Я понимал, что необходимость решать поставила меня в тупик. Я отчаянно ждал руководства.

Пока горячие струи били мне в спину, в голову пришла мысль: “Может быть, мне следует поститься сегодня. По крайней мере, пропустить завтрак и обед. Я сделаю это и около пяти посмотрю: возможно, Бог укажет мне верное направление”.

В течение последних лет я прибегал к дисциплине поста, чтобы сосредоточить внимание на сферах, выходящих за пределы физического мира; я читал много рассказов об уважаемых святых, которые постились, чтобы лучше слышать Божий голос. Идея выглядела притягательной. Должно быть, это неплохой способ убедить Бога откликнуться на мои молитвы.

Но, исполнившись решимости привести план в исполнение, я вдруг понял: что-то не так. Я не мог подавить звучащего в моей душе горделивого шепота:

" Это должно произвести на Него впечатление! ”

Порочная природа проявилась как никогда. Желание получить помощь от Бога исказило мое мышление. Мне казалось, что Он должен помочь, что этого требует доброта, которую Он Себе приписывает. Я обращался к Богу, заранее сомневаясь в Его доброте. Я не был готов назвать Его добрым в том случае, если Он откажется сотрудничать со мной. Но ведь Он призывает нас именно к этому. Он добр, даже если мой брат погиб авиационной катастрофе, а ваш сын совершает самоубийство.

Это можно выразить грубой, подобной лаю, командой: “Эй, слушай. Бог добр, и советую этому поверить! " Или о том же можно сказать мягко, предлагая радоваться Тому, Чья могущественная и нежная преданность нам превышает наши самые необузданные мечты.

Порой нелегко бывает верить в Его доброту. Некоторые жизненные ситуации могут подвергнуть нашу веру серьезным испытаниям. В результате внутренней борьбы мы можем оказаться на грани срыва Но наша неспособность поверить в Его доброту нс меняет истины. Он неизменно благ. Он не желает мне страданий. Он жаждет благословлять меня и знает, что мое счастье зависит от того, найду я Его или нет. Все Свое сердце и все Свое могущество Он отдаст, чтобы сделать меня навеки счастливым. Что же так выводит меня из себя? Его способ достижения поставленной перед Собой цели.

Бог в самом деле может разочаровывать. Я готов
поститься, а Он даже врядли заметит это. Что
необходимо сделать, чтобы заручиться
Его поддержкой?

В то утро, когда мне предстояло принять решение, моя душа не была настроена на априорное принятие божественной доброты. Я был больше заинтересован в конкретной демонстрации Его благодати. Я искренне хотел принять решение в согласии с Божьей волей и был вполне готов последовать по любому из направлений. При таком настрое разве Богу не следует ясно показать, какой вариант Он хочет, чтобы я предпочел? Разве я заблуждаюсь, ожидая руководства от своего Отца?

Признаюсь, я был не слишком уверен, что мой пост пробудит со стороны Бога ответную реакцию. Но и это доказательство работы порочной природы. Я считал, что Ему следует как-то отреагировать! А если Он не ответит, то в какой-то скрытой области моей души я стану считать, что имею законное право быть недовольным! И вместо того, чтобы почувствовать себя сломленным уже самой по себе дерзостью этой мысли, я ощущал себя сильным, оправданным, мужественно одиноким. Только гнев способен создать такую яркую иллюзию благородства и силы.

Пытаясь решить, будет ли мудро с моей стороны поститься, я слушал свое собственное ворчание: “Бог и в самом деле может разочаровывать. Я готов поститься, а Он даже вряд ли заметит это. Что необходимо, чтобы заручиться Его поддержкой? ”

Лежащая в основе большинства наших проблем безбожная природа ярче всего проявляется в ворчании и ропоте. Когда дела идут не так, как нам этого хотелось бы, мы жалуемся и ропщем. Мы говорим, что в действительно важных жизненных вопросах на Бога полагаться нельзя. И наши взаимоотношения с Ним становятся более натянутыми.

Я был готов прыгать через любой поставленный Богом обруч, но только при условии, что Он отреагирует в согласии с моими указаниями. Если бы я решил поститься, молясь, чтобы Бог указал мне четкое направление, но при этом был бы готов восхвалять Его за доброту даже в том случае, если бы Он этого не сделал, такое мое отношение к Богу так или иначе привело меня к Нему.

Природа падшей личности внутри каждого из нас зиждется на одной главной лжи: в самых важных вопросах Богу доверять нельзя. Мы благодарим Его за открытие парковочной площадки на переполненной народом улице, но при этом опасаемся доверить Ему свои души.

Структура падшей личности внутри каждого из нас
зиждется на одной главной лжи: в самых важных
вопросах Богу доверять нельзя.

В какой мере мы верим этой лжи, в такой и берем в свои руки инициативу, пытаясь обеспечить себя я блаженством. Мы притязаем на право компенсировать безразличие Бога и сохранить то, что ценим. Когда мы берем в свои руки инициативу, это приводит к соответствующим результатам: мы упорствуем, добиваясь желаемого (“Я должна заставить мою дочь увидеть, что она неправа”); беспокоимся, что ничего не получим (“Я просто не знаю, сумею ли достучаться до нее”); испытываем жгучее негодование по поводу недостаточной помощи (“Я не понимаю, почему Бог не делает больше, чтобы изменить ее и превратить в такую молодую женщину, какой она должна быть; и никто другой особенно для этого не старается”).

В том, что мы верим этой лжи, нет ничего оригинального.

ПРИМЕРЫ ИЗ БИБЛИИ

В дни пророка Исаии многие израильтяне подходили к Иегове с такой же надеждой, как и я: выпросить у Него что-то с помощью поста. Задумайтесь о нелестной характеристике, которую Бог дает этому подходу:

“Они каждый день ищут Меня и хотят знать пути Мои... они вопрошают Меня о судах правды, желают приближения к Богу” (Ис. 58: 2).

Но Бог сказал им: “Вы не поститесь в это время так, чтобы голос ваш был услышан на высоте” (ст. 4).

Им казалось, что в их усилиях найти Бога нет никакого изъяна. Изъян у Бога. Это Бог не выполняет Свои обязанности как положено. Теперь они имеют полное право сомневаться в Его доброте. “Почему мы постимся, а Ты не видишь? смиряем души свои, а Ты не знаешь? ” (ст. 3).

Другими словами: “Бог, мы выполнили свою часть работы. Теперь Ты обязан продемонстрировать Свою благодать. Для этого Тебе полагается сделать то, чего мы от Тебя хотим. А если нет, мы имеем законное право быть недовольными Тобой! ”

Другой категории израильтян было присуще такое же плохое отношение к Богу. О них Бог сказал: “И хотя бы они взывали в уши Мои громким голосом, не услышу их” (Иез. 8: 18). Этим людям никак не удавалось заставить Бога выслушать их. Они преуспели в этом не больше Исава, которому никакие слезные мольбы не помогли получить благословение у своего отца Исаака.

Бог не станет слушать меня, если я попытаюсь вести
себя с Ним гордо, требуя от Него доказательств Его
доброты.

“Не услышу их”. От этих слов мурашки бегут по коже. Почему Он не услышит их? Услышит ли Он меня? Взываю ли я Ему в уши громким голосом или, выражаясь словами Осии, взываю ли к Нему сердцем своим, вопия на ложе своем (Ос. 7: 14)?

На примере израильтян видно, что Бог не станет слушать меня, если я попытаюсь вести себя с Ним гордо, требуя от Него доказательств Его доброты. Я не имею права требовать, чтобы Он что-то делал ради меня. Пока я использую Бога для достижения моих целей, Он не позволит мне найти Его.

Если мы хотим найти Бога так, как Он хочет найденным, чтобы это освободило нас для радости осмысленной жизни и самообладания, то нам в свою очередь, надо работать не над разрешением своих проблем. Вместо этого мы должны работать над разоблачением укоренившейся в нашей падшей личности порочной природы, чтобы заменить фундамент сомнения не непоколебимый монолит доверия Богу.

ОСНОВА НЕПОКОЛЕБИМОЙ ПРИРОДЫ: ДОВЕРИЕ БОГУ

Для разоблачения укорененной в нас порочной природы необходим полный переворот. В столь безнравственном мире, как наш, когда дело касается людей, полных яростной решимости найти свое место в жизни, необходимо возненавидеть и уничтожить плохое, прежде чем хорошее сможет занять его место. Некоторые настаивают, что после нового рождения мы избавляемся от порочного высокомерия, осквернявшего нашу ветхую природу, или что оно, на худой конец, ослабляется до такой степени, что не причиняет уже больше беспокойств. Эти люди учат, что любовь ко Христу наполняет наши сердца, что она затмевает все остальные привязанности. Благодаря ей мы прочно становимся на якорь Божьей благодати. Специалисты по психическому восстановлению учат, что стыд – это наследие нашего тяжелого детства, когда члены семьи или другие люди безосновательно внушали нам, что мы плохие. Он не имеет права на существование. Согласно их определению, этот стыд есть коренной “грех”, сводящий на нет наши усилия жить ответственно и любить. Ключом к зрелости и эмоциональному здоровью провозглашается избавление от сковывающего нас стыда. Эти специалисты и в обретение Бога вкладывают иное значение. Они учат, что обрести Бога – значит осознать, что Его любовь к нам повышает нашу самооценку, а это, в свою очередь, будет свидетельством Божьей благодати.

В согласии с таким подходом, духовный рост христианина есть не что иное, как развитие чего-то хорошего. Внутри нас не осталось ничего, что нужно было бы уничтожать. Мы не обладаем никакими моральными по роками, которые необходимо разоблачать и от которых следует избавляться. Эти люди утверждают, что не грех является истинным внутренним врагом, а скорее недостаток уверенности в своих собственных достоинствах или недостаточное осознание своей новой индивидуальности.