Глава 15. Харвуд и Френд благополучно довели их до полосы темного песка, где все нашли свои еще горячие сапоги и ножи; затем два мага вновь воспользовались лампой с

Харвуд и Френд благополучно довели их до полосы темного песка, где все нашли свои еще горячие сапоги и ножи; затем два мага вновь воспользовались лампой с прорезями в колпаке, чтобы отыскать дорогу к горящему факелу, который Харвуд оставил воткнутым в песок. Наконец они вернулись в привычный мир. Даже черные джунгли Флориды казались теперь Шэнди по-домашнему уютными, и он радостно вдыхал запахи болота, как человек, вернувшийся к ароматным лугам своего детства.

После того как он помог Дэвису и лунатику-Боннету запалить все факелы и столкнуть лодки на воду, он взял Бет за руку и провел к лодке, которую занимали они с Дэвисом.

– Вы поплывете обратно, – сказал он твердо. Харвуд услышал это и начал страстно возражать – но несколько секунд не мог выдавить из себя ничего, кроме младенческого агуканья. Потом он взял себя в руки, закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и начал снова:

– Дочь… останется… со мной.

Настойчивость Харвуда встревожила Шэнди. Ему казалось, он догадался о планах Харвуда, но теперь у него возникло подозрение, что здесь крылось куда больше, чем он предполагал.

– Зачем? – осторожно спросил он. – Она же больше вам не нужна.

– Ошибаешься, парень, – поперхнулся от возмущения Харвуд. – Просто я… да как это объяснить… взвел курок, а выстрел последует… на Рождество. Маргарет останется… хочу сказать… ее дитя… останется со мной.

– В-верно, – вставил Френд, дергая слюнявой нижней губой. – М-мы п-позабот-тимся… – Тут он сдался и мотнул головой в сторону лодки, где сидел Боннет.

Внезапно до Шэнди дошло, каковы в действительности могли быть планы Харвуда. Он решил проверить свои подозрения тотчас же. Шэнди не беспокоило, не испугает ли он Харвуда, а Бет была слишком погружена в себя и почти не обращала внимание на происходящее вокруг. Он схватил нож и приставил лезвие к горлу Бет, держа его так, чтобы Харвуду не было видно: на самом деле девушке ничто не угрожает.

Торжествующее выражение на лице Харвуда в мгновение ока сменилось паническим ужасом. Он упал на колени прямо в лужу, они с Френдом что-то злобно забормотали.

Опасения Шэнди подтвердились, и он злорадно улыбнулся.

– Значит, договорились, – сказал он и, пятясь и не опуская ножа, повел Бет за собой к шлюпке, где ждал озабоченный Дэвис.

Харвуд умоляюще обернулся к Тэтчу и, простирая руки, невнятно замычал.

Тэтч, с прищуром наблюдавший за разыгравшейся в свете факелов драмой, медленно покачал головой.

– Я выполнил свои обязательства, – сказал он. – Вмешиваться я не стану.

Шэнди и Бет, похожая на сомнамбулу, забрались в лодку, Дэвис поспешно оттолкнулся от берега, и Шэнди спрятал нож в ножны.

Как оказалось, Боннет был способен направлять лодку только прямо вперед, и Лео Френду с его массивным задом пришлось самому сесть на банку, сильно накренив при этом лодку, и взяться за весла своими холеными пухлыми ручками. Харвуд сгорбился на корме, упершись рукой в колено и тяжело дыша.

Тэтч резким толчком весла вывел свою лодку вперед. Факел на носу ярко высвечивал контур его головы с гривой всклокоченных волос, и Шэнди это напомнило затмение солнца.

– По всей видимости, – заметил Тэтч, – мой гребец уже больше не появится.

Харвуд поднял голову и с усилием ответил:

– Нет. Как и твои привидения. Пока горят факелы… пока тлеет трава… они все останутся здесь.

– Тогда будем надеяться, что я сумею вспомнить дорогу.

Френд испуганно заморгал:

– Что? Но вы же провели нас вверх по реке, теперь осталось лишь вернуться…

Дэвис расхохотался:

– Ты ведь не забыл оставить след из свежих хлебных крошек, а, Тэтч?

– Как же, держи карман шире, – недовольно откликнулся Тэтч, толкая лодку вперед. – Но если заблудимся, справимся о дороге в первой же попавшейся таверне, на которую набредем.

Три шлюпки медленно продвигались вперед во влажной темноте, разгоняемой только оранжевым пламенем факелов. Головы белесых грибов, усеивавшие берега, теперь молчали, издавая лишь прерывистый скрип, напоминавший тихий храп.

Через некоторое время протока, по которой они плыли, расширилась, и стало возможно нормально грести. Шэнди снова уселся на носу лодки, чувствуя себя куда спокойнее, поскольку не приходилось все время отталкиваться от берегов и корней.

И тут его охватил внезапный гнев, горячее желание убить кого-нибудь. Он бросил свирепый взгляд на Харвуда, но тот сидел жалкий, понурый, а Френд повизгивал всякий раз, налегая на весла. Шэнди понял, что гнев, который он сейчас испытывал, отличается от его собственного. Его эмоции были бурными, гнев, смешанный с ужасом, душил его, но то, что он испытывал сейчас, было привычной злобой, исходившей от разума слишком эгоистичного, чтобы испытывать ужас.

Тэтч вскочил на ноги и выхватил факел из крепления.

– А, это опять наш дружок, эсте фаста, – пробормотал он негромко. – Не терпится ему порычать на нас да помахать ветвями перед нашими носами.

Эта лесная тварь, казалось, все слышала, ибо Шэнди явственно различил в затопивших его миазмах ярости нотку горького юмора.

Шэнди ощущал, как это нечто хищно наклоняется над шлюпками. Воздух стал тяжелым, Шэнди дышал с трудом. Инстинктивно он схватил горсть травы и швырнул на горящий факел. Вонючий дым заклубился, потянулся ввысь, к своду лиан и мхов над головой.

Он ощутил внезапно боль, охватившую тварь. На этот раз не было ни вопля, ни отступления. Дух джунглей понес урон, но отступаться не собирался.

Вода и воздух, сами заросли вокруг задрожали, заколебались и начали меняться.

– Продолжайте… плыть… – послышался крик Харвуда. – Быстрее… быстрее отсюда…

– Если повезет! – горько бросил Дэвис, наваливаясь на весла.

Поверхность воды задрожала, как студень, и в поднявшийся от болота пар посыпался сверху всякий мусор: листва, обломанные сучья. Шлюпка странным образом вдруг стала ненадежной, гибкой, и когда Шэнди глянул себе под ноги, то заметил, что вместо отесанных досок под ним самые настоящие ветви, которые с невероятной быстротой пускали побеги, на которых тут же распускались зеленые листья.

Шэнди заметил у себя на запястье прилипшую водоросль. Он попытался ее стряхнуть, но водоросль держалась цепко, тогда он ухватил ее за кончик и потянул; однако оказалось, что он просто вытягивает побег из дыры в собственной руке; и Шенди почувствовал, как что-то натянулось в его плече. Он немедленно перестал тянуть и тут же обнаружил, что из-под ногтей проклюнулись маленькие изумрудные ростки.

Он глянул на Дэвиса. У того на затылке разросся целый цветник. Цветы распускались прямо на глазах, и треуголка съехала набок. Бет билась, тоже охваченная превращением в растение. Содрогнувшись, Шэнди оглянулся на третью шлюпку.

Раздвигая побеги, которые росли из самого горла, Харвуд с усилием прохрипел:

– Бросьте же… ему… кого-нибудь…

– Боннета, – проквакал Френд. Он буквально прирос к шлюпке и веслам, только руки еще оставались живыми. – Отдайте этой твари Боннета…

Тэтч поднял голову, вместо которой теперь на плечах красовалась гигантская орхидея. Завибрировали листья, и послышался свистящий шепот:

– Да… Боннета…

Букет на голове Дэвиса кивнул.

Шэнди почувствовал, как по ступням течет вода, и понял, что ноги, пустив корни, проросли сквозь дно шлюпки и достигли поверхности болота. Но даже теперь он не мог заставить себя кивнуть.

– Нет, – прошептал он. – Нет. Не могу. Дэвис, разве я… я сдал тебя англичанам? Плечи Дэвиса поникли.

– Черт бы тебя побрал, Джек, – просипел он. Шэнди вновь покосился на третью лодку. Лео Френд превратился теперь в бочкообразный ствол с торчащими во все стороны ветками. Покрытый лишайником кипарисовый пень был Стидом Боннетом, а Харвуд, уже неспособный говорить, превратился в папоротник, листья которого метались и раскачивались, словно их трепали порывы ветра.

Дэвис яростно налегал на весла, но их шлюпка разваливалась быстрее, чем остальные две, и почти совсем затонула. Шэнди подумал, что они могли бы еще успеть: достаточно Дэвису перестать грести, и дождаться, когда к ним приблизится шлюпка Харвуда, и скинуть Боннета в воду. После такой жертвы тварь, может быть, позволит им уйти… Но Шэнди удалось отговорить Дэвиса от таких действий.

Дэвис выпрямился, отпустив весла. «Он собирается это сделать, – подумал Шэнди. – Это неправильно, мне все это не нравится, но, ради Бога, Фил, поторопись».

Дэвис поднял ногу и провел по залепленной грязью подошве пальмовым листом, который вырос у него вместо ладони, затем соскреб грязь с другого сапога и, к удивлению Шэнди, слепил небольшой шарик грязи.

«Черт возьми, – подумал Шэнди. – На что годится шарик грязи?»

Чудовищно удлинившиеся пальцы ног Шэнди нащупали дно реки и принялись зарываться в почву. Он ощутил, как по ним вверх хлынули питательные соки. Руки его тоже стали побегами, и теперь было даже трудно различить, где его собственная плоть, а где доски лодки.

Дэвис оперся рукой на извивающийся планшир, и ладонь туг же пустила корни, но зацветший пират отвел назад другую руку, собрал все силы и швырнул ком грязи прямо вверх.

И тут будто бомба взорвалась. Воздух разорвало пронзительным воплем, от которого оглохли уши и онемело сознание. Шлюпки закачались на поднявшейся волне. Невидимая свинцовая тяжесть, разлитая вокруг, сгинула. Воздух внезапно стал таким холодным, что у Шэнди заломило зубы. Он перекатился на бок… и только сейчас сообразил, что может свободно двигаться, что он уже не составляет единого целого со шлюпкой, да и сама лодка приобрела прежний нормальный вид, а не раскачивается под ногами клубком извивающихся зеленых ветвей. Под ногами даже было относительно сухо. Бет ничком лежала на корме; потеряла она сознание или нет, Шэнди определить не мог, но по крайней мере она дышала и обрела человеческие формы. Дэвис обессиленно поник на веслах и прижимал к груди покрасневшую, как от ожога, руку. Бесшумно закапал дождик, хотя по-прежнему густой полог деревьев закрывал от них небо.

В ушах Шэнди звенело, ему пришлось кричать, чтобы расслышать собственные слова:

– Комок грязи покончил с ним?

– Грязь на моих сапогах была с берега у фонтана. Здесь она смертельна для живых мертвецов. – Шэнди расслышал его с трудом.

Он глянул вперед. Тэтч, явно откладывая все объяснения на потом, уже сел на весла и энергично греб.

– Разрешите внести предложение, сэр, – как пьяный, обратился Шэнди к Дэвису. – Не лучше ли нам, черт возьми, убраться отсюда со всей возможной поспешностью?

Дэвис откинул со лба волосы и взялся за весла:

– Мой дорогой друг, ваше предложение принимается с благодарностью.

Пространство вокруг постепенно наполнилось приглушенным шумом, каким-то не то лаем, не то хрюканьем. До Шэнди не сразу дошло, что это разговаривают уже знакомые шары.

– Растительные ребята что-то не на шутку разошлись! – крикнул он через плечо.

– Подвыпили, я думаю, – с несколько истеричной веселостью отозвался Дэвис, перекрывая поднявшийся гам. – Уже в печенках сидят.

Бет наконец приподнялась и села, глядя прямо перед собой полуприкрытыми глазами. Могло бы показаться, будто она просто отдыхает, если бы не побелевшие костяшки вцепившихся в планшир пальцев. Мало-помалу вокруг факелов стали образовываться ореолы от сгущающегося тумана. Впереди шлюпка Тэтча завернула к югу, и хотя Дэвис, по указаниям Шэнди, направил лодку в ту же протоку, они уже больше не видели шлюпки Тэтча. Оранжевые блики света на деревьях отбрасывались лишь факелом их собственной шлюпки, и хотя они явственно расслышали рев Тэтча, когда окликнули его, голос пирата донесся издали и определить по нему направление оказалось невозможным.

Убедившись наконец, что они потеряли шлюпку Тэтча из виду, Шэнди оглянулся назад; следовавшей за ними шлюпки Харвуда также не было видно.

– Мы предоставлены самим себе, – сказал он Дэвису. – Скажи, ты сможешь вывести нас к морю?

Дэвис перестал грести и стал оглядывать заводи и протоки вокруг, неотличимые от десятков других, которые они миновали. Нависающие кроны деревьев, густые заросли на берегу – болото одинаково тянулось во все стороны.

– Запросто, – сказал он и сплюнул в маслянистую воду за бортом. – Я определю направление по звездам.

Шэнди поднял глаза. Высокий полог переплетенных ветвей, мха, листьев и лиан был так же непроницаем, как купол собора.

В течение следующего часа Шэнди не переставая окликал две другие шлюпки, не получая ответа. Бет сидела совершенно неподвижно, туман становился все гуще, и Дэвис греб по извилистым протокам, стараясь плыть по течению. Продвижение затрудняли тупики и тихие заводи, в которых течение было неуловимо слабым. В конце концов им удалось выбраться в широкую протоку, где течение казалось более сильным. Шэнди обрадовался этому, поскольку факел уже начинал гаснуть.

– Теперь течение нас выведет, – выдохнул Дэвис, выгребая на середину протоки.

Шэнди заметил, как он морщится, наваливаясь на весла, и вспомнил, что Дэвис обжегся, кидая комок грязи в лоа. Он собрался было настоять на том, чтобы сменить Дэвиса, когда с берега их неожиданно окликнул один из грибов-голов. – Тупик, – прошелестел он. – Возьмите левее, там уже, но вы выберетесь.

К удивлению Шэнди, ему показалось, что он узнает голос.

– Что-что? – переспросил он быстро. Дождевик молчал, а Дэвис продолжал грести по широкой протоке.

– Оно сказало, что это тупик, – после паузы сказал Шэнди.

– Во-первых, – хрипло ответил Дэвис, – оно торчит тут в грязи, так откуда ему знать, куда нам плыть. А во-вторых, почему мы должны верить? С какой стати ей давать нам искренний совет? Мы чуть не пустили корни здесь, не забудь, а этот парень не смог улизнуть. Так почему же ему давать нам полезный совет? Неудачники любят компанию…

Шэнди с сомнением нахмурился.

– Нет, Дэвис, эти… Мы ведь не в них превращались, мы все становились нормальными растениями, цветами, кустами… Мы отличались друг от друга, были разные, а эти ребята – они все один к одному…

– Назад, Джек! – запищал очередной белесый шар. И вновь Шэнди показалось, что он улавливает знакомую интонацию.

– Что бы там ни было, – сказал Дэвис упрямо, – а эта протока становится все шире.

Один из шаров свисал прямо с ветвей дерева, и когда они проплывали под ним, он приоткрыл маленькое отверстие, очень похожее на крохотный ротик, и сказал:

– Впереди болото и зыбучие пески, верь мне, Джек. Шэнди поглядел на Дэвиса.

– Это же… это же голос моего отца, – прошептал он.

– Не… может… быть, – выдавил Дэвис, налегая на весла.

Шэнди отвернулся и сказал громко, обращаясь в темноту впереди:

– Влево, говоришь, папа?

– Да, – прошептала другая голова, – но надо вернуться, а потом с течением к морю.

Дэвис сделал еще пару гребков, а потом сердито остановил лодку.

– Ну хорошо, хорошо, – рявкнул он и принялся разворачивать шлюпку. – Хотя знаю, наверняка мы тоже станем такими же шарами и будем давать ложные указания глупцам, которые сунутся сюда.

При свете уже почти потухшего факела они нашли проход в стене деревьев, и Дэвис неохотно направил шлюпку в него, оставляя за собой широкую, удобную протоку. Позади них мгновение-другое светились огоньки блуждающих духов, потом погасли.

Густой туман двигался к морю. Он просачивался сквозь спутанные ветви, словно молоко, пролитое в чистую воду. Вскоре их окружала сплошная белесая пелена, и факел превратился в мутное оранжевое пятно. Протока, в которой они оказались, была так узка, что Шэнди запросто мог дотянуться рукой до мокрых кустов на любом берегу.

– Течение здесь, кажется, действительно быстрее, – неохотно признал Дэвис.

Шэнди кивнул. В тумане стало зябко, и ему пришло в голову, что Бет одета только в легкое хлопчатобумажное платье. Он скинул камзол и набросил ей на плечи.

Вскоре шлюпка нырнула в такой узенький проход, что Дэвису пришлось совсем втянуть весла внутрь. Но затем их суденышко течением выбросило на широкое пространство воды. Туман здесь был гораздо реже, и когда они проплыли еще немного вниз по течению, Шэнди сумел различить впереди пламя трех костров. – Хэй! – воскликнул он радостно, хлопая Дэвиса по здоровому плечу. – Ты только посмотри! Дэвис оглянулся, по лицу расплылась улыбка.

– А теперь глянь туда, – сказал он, кивнув за корму. Шэнди вгляделся и различил слабые пятнышки оранжевого света. Факелы.

– Похоже, остальные тоже добрались, – заметил он без энтузиазма.

Бет оглянулась назад.

– Мой… мой отец в одной из этих лодок?

– Да, – ответил Шэнди, – но я ни за что не позволю ему причинить вам вред.

Следующие несколько минут они плыли в тишине, и лодка пошла немного боком, когда Дэвис дал отдых обожженной руке. Пираты заметили приближающиеся шлюпки и начали кричать и трубить в рожки.

– Он… он что-то пытался мне сделать? – спросила Бет.

Шэнди оглянулся на нее.

– Разве вы не помните? – Шэнди вдруг сообразил, что сейчас не самое подходящее время будить в ней ужасные воспоминания. – Э-э-э… Он приказал Френду уколоть вас в палец, – неуверенно закончил он.

Она поднесла руку к лицу, но не произнесла больше ни слова до тех пор, пока они не подошли к самому берегу и встречавшие, поднимая брызги, не бросились в воду.

– Я помню, вы приставляли мне нож к горлу, – произнесла она отрешенным голосом. Шэнди досадливо улыбнулся:

– Я приставил нож тупой стороной, да и вообще он вас не коснулся. Я просто хотел проверить, нужны ли вы ему еще для его проклятой магии или все, что ему требовалось, – это несколько капель вашей крови. Черт возьми, я пытаюсь защитить вас от него!

Пираты уже бежали к шлюпке, ухватились за борта и потащили лодку к берегу.

– Магия, – произнесла Бет задумчиво. Шэнди пришлось нагнуться к ней, чтобы расслышать ее слова в шуме, поднятом пиратами.

– Нравится вам это или нет, – сказал он громко, – но вокруг этого здесь все и вращается.

Она перекинула ногу через борт, спрыгнула на мелководье и подняла на него глаза. Факел на носу почти погас, но все еще давал достаточно света, чтобы Шенди прочел осуждение на ее осунувшемся лице.

– Но ведь вы по собственной воле выбрали это, – сказала она, повернулась и побрела к берегу.

– Знаешь, – Шэнди обратился к Дэвису, – я все же вытащу ее из этой передряги, хотя бы ради того, чтобы доказать, как она заблуждается.

***

– Ну, парни, чертовски рады видеть вас живыми! – крикнул один из толкавшихся у шлюпки пиратов. Они уже вытащили шлюпку из воды, Шэнди и Дэвис выбрались на берег и теперь стояли, потягиваясь. Возбужденные возгласы постепенно утихли.

– А мы чертовски рады выбраться оттуда.

– Вы, должно быть, дьявольски проголодались, – вставил другой пират. – Или вам там удалось подкрепиться?

– Да у нас там и минутки свободной не было, – заверил его Дэвис, поворачиваясь к реке и следя за приближающимися огнями двух других шлюпок. – Сколько еще до рассвета? Может, Джек соорудит нам что-нибудь в качестве раннего завтрака?

– Не знаю. Фил, сейчас еще не поздно – прошло часа два после заката.

Шэнди и Дэвис уставились на говорящего.

– Но ведь мы отплыли через час после заката, – сказал Шэнди. – И отсутствовали по крайней мере несколько часов…

Пират перевел непонимающий взгляд с Шэнди на Дэвиса, и Дэвис резко спросил:

– Сколько же мы отсутствовали, приятель?

– Ну как сколько… два дня, – ответил озадаченный пират. – Точно, два дня от сумерок до сумерок.

– А, – сказал Дэвис, задумчиво кивая.

– И от костра до костра, – заметил Шэнди, слишком усталый, чтобы беспокоиться, понятно ли говорит. Он поглядел в сторону приближающихся шлюпок. Ему хотелось сейчас только одного: как следует напиться, завалиться в гамак и поспать часов двенадцать. Он лениво задумался: как же не позволить Харвуду изгнать душу Бет из тела, чтобы привидение ее матери могло занять ее место.