Роль лексики и грамматики в формировании личности и национального характера

Очевидно, что основную культурную нагрузку несет лексика: слова и словосочетания. Из них складывается языковая картина мира, опреде­ляющая восприятие мира носителями данного языка. Особенно наглядно и ярко этот аспект представлен устойчивыми выражениями, фразеоло­гизмами, идиомами, пословицами, поговорками — то есть тем слоем языка, в котором непосредственно сосредоточена народная мудрость или, вернее, результаты культурного опыта народа. Единицы этого слоя Н. Д. Бурвикова и В. Г. Костомаров в ряде статей предлагают назвать логоэпистемами. Логоэпистема — это знание, несомое языковой еди­ницей как таковой.

В специальном исследовании ²² были изучены английские и русские идиоматические выражения, отражающие и формирующие те свой­ства, достоинства и недостатки человека, которые ценятся или осужда­ются в соответствующем обществе и соответствующей культуре.

²¹ И. Ильин. Сущность и своеобразие русской культуры // Москва, 1996, № 1, с. 171.

²² П. Л. Коробка. Идиоматическая фразеология как лингводидактическая проблема. Канд. дисс. МГУ, факультет иностран­ных языков. М., 1998.

Количество и качество идиом, отражающих положительную или от­рицательную оценку тех или иных человеческих качеств, можно счи­тать показателем этических норм, правил социальной жизни и поведе­ния в обществе, отношения нации через ее культуру и язык к миру, дру­гим народам и культурам.

Например, такое качество, как безответственность. Ни английский, ни русский язык не имеет идиоматических выражений, которые оцени­вали бы это качество положительно. Что же касается отрицательной оценки, то на одну английскую пословицу — Too many cooks spoil the broth [Слишком много кухарок портят бульон] — приходится 12 (!) рус­ских выражений:

У семи нянек дитя без глазу;

Сам кашу заварил, сам и расхлебывай;

Моя хата с краю, я ничего не знаю;

Наше дело маленькое;

Наше (мое) дело сторона;

После нас хоть потоп;

Без меня меня женили;

Обещанного три года ждут;

За что купил, за то и продаю;

обещать молочные реки и кисельные берега;

сделать что-либо после дождичка в четверг;

бросать слова на ветер.

Наоборот, такие качества, как предусмотрительность, осторожность, представлены в английской идиоматике несколько богаче, чем в рус­ской. Положительная оценка

Английский язык:

Prevention is better than cure [Предупредить лучше, чем излечить];

One cannot be too careful [Нельзя быть слишком осторожным];

Safety first [Осторожность — первым делом]. Русский язык:

Готовь сани летом, а телегу зимой;

Береженого (и) Бог бережет.

По вопросу общительности и разговорчивости оба языка единодуш­ны в отрицательной оценке, но русский язык видит, в отличие от анг­лийского, и некоторые положительные моменты. Положительная оценка Английский язык: нет примеров. Русский язык:

За спрос денег не берут;

Язык до Киева доведет. Отрицательная оценка Английский язык:

Walls have ears [У стен есть уши];

The floor is yours! [Слово предоставляется Вам! (букв. Сцена Ваша!)];

148

Easier said than done [Легче сказать, чем сделать]; to ride a hobby-horse [кататьсяна излюбленном коньке]. Русский язык:

(И) у стен есть (бывают) уши;

Если бы да кабы, да во рту росли грибы;

Слово не воробей, вылетит — не поймаешь;

Воду в ступе толочь — вода и будет;

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается.

Приведем для сравнения выражения, передающие сдержанность в речи, скрытность. Положительная оценка

Английский язык:

Silence is golden [Молчание — золото];

Brevity is the soul of wit [Краткость — душа ума];

First think; then speak [Сначала подумай, потом говори];

A word to the wise [Слово мудрым];

Still waters run deep [Спокойные воды — в глубине]. Русский язык:

Слово — серебро, молчание — золото;

Краткость — сестра таланта;

держать язык за зубами. Отрицательная оценка Английский язык:

A penny for your thoughts? [Пенни (монетку) за твою мысль? ]. Русский язык:

В тихом омуте черти водятся;

проглотить язык.

разнообразие и свобода взглядов, вкусов и поведения выше це­нится в английской культуре, что и получило более богатое языковое выражение. Положительная оценка

Английский язык:

It takes all sorts to make a world [Чтобы создать мир, необходимо раз­нообразие];

Variety is the spice of life [Разнообразие — прелесть жизни];

Tastes differ [Вкусы различны];

Every man to his taste [Каждому свое];

There is no accounting for tastes [За вкусы не отвечают];

One man's meat is another man's poison [Для одного — мясо, для дру­гого — яд];

Beauty is in the eye of the beholder [Укаждого зрячего свое представ­ление о красоте]. Русский язык:

Каждый по-своему с ума сходит;

Каждому свое;

На вкус и цвет товарищей нет.

гостеприимство, наоборот, более выражено в русском языке, чем в английском. Положительная оценка

Английский язык: нет примеров. Русский язык:

Не красна изба углами, а красна пирогами;

В ногах правды нет;

Чем богаты, тем и рады. Отрицательная оценка Английский язык: нет примеров. Русский язык:

Незваный гость хуже татарина.

Интересно, что в английской идиоматике гостеприимство как обще­ственно значимая черта вообще не представлена ни положительно, ни отрицательно. Русская же отрицательная оценка — Незваный гость хуже татарина — связана с печальным опытом татарского нашествия на Русь. С той поры прошли многие сотни лет, все это время русские и та­тары мирно сосуществуют в одном государстве, но язык хранит память о былых распрях.

В результате проведенного исследования были выделены опреде­ленные качества личности и социальные отношения, признанные в дан­ных обществах как более или менее важные. Краткие выводы сформу­лированы так:

«1. Во многих разделах наблюдается совпадение или незначитель­ные различия в количестве и экспрессивных свойствах фразеологичес­ких единиц, отражающих следующие ценностные понятия: вежливость, адаптируемость, решительность, образованность, отношение к воспи­танию, правовой системе и власти.

2. В английском языке с более высокой, чем в русском, активностью в фразообразовании преобладают следующие целостные смыслы: чес­тность, осторожность, трудолюбие, профессионализм, ответственность, сдержанность в речи, бережливость, оптимизм, эгоизм, свобода лично­сти, консерватизм, материальное благополучие, закрытость семейной жизни.

3. В содержательной области русской идиоматики заметно большее, чем в английской, пространство занимают следующие ценностные по­нятия: опытность, общительность, корпоративность, патриотизм, спра­ведливость. Специфически присущей русской фразеологии ценностью оказывается гостеприимство» ²³.

Нет сомнения, что слова, словосочетания, фразеологические еди­ницы всех видов, то есть все то, из чего складывается лексический со­став языка, играют основную роль в реализации функции языка как орудия культуры и средства формирования личности. Однако не следу­ет думать, что весь «культуроносный слой» языка заключен в лексике и фразеологии. В формировании личности носителя языка задействова­ны все языковые средства, обычно, повторим, не замечаемые и не осоз-

²³ П. Л. Коробка. Идиоматическая фразеология как лингводидактическая проблема. Канд. дисс. МГУ, факультет иностран­ных языков. М., 1998, с. 132-133.

наваемые человеком. Приведем наиболее очевидные и показательные примеры того, как грамматика влияет на формирование личности.

Хорошо известный грамматический факт: в русском языке, как и в большинстве европейских языков, в качестве обращения используют­ся два личных местоимения ты и вы, а в английском только одно — уоu. Казалось бы, чистая грамматика, значения эквивалентны, просто you — это и ты, и вы. Однако возможность выбора в русском языке, когда вы может употребляться и для единственного числа (обычно с большой буквы, что подчеркивает уважительность этой формы обра­щения), и для множественного, не может не влиять на отношения меж­ду людьми и на их характеры. Русское ты может оскорбить: «Вы мне не тыкайте!» Сколько драк в России начиналось с тыканья. В определении хамства как социального явления употребление ты приводится в каче­стве «диагностического» признака: «В разговоре хам частенько исполь­зует неприличные выражения, „плоские шутки", фамильярное обраще­ние, обращение на „ты"» ²⁴. Однако ты может и осчастливить: «Пустое „Вы" сердечным „ты" она, обмолвясь, заменила» (А. С. Пушкин). И уже позже в стихах Анны Ахматовой:

И как будто по ошибке Я сказала: «Ты...» Озарила тень улыбки Милые черты. От подобных оговорок Всякий вспыхнет взор... Я люблю тебя, как сорок Ласковых сестер.

(«Читая Гамлета»)

Судя по приводимому ниже свидетельству, в других языках игра на ты и вы также весьма эмоциональна, это даже может решить судьбу страны:

На выборах президента в Румынии президент Илиеску проиграл пре­тенденту от оппозиции Константинеску при следующих обстоятельст­вах. Илиеску «запугивал румын в случае победы либерально-консерва­тивных сил грядущими предательскими соглашениями с соседней Венг­рией. „Господин Илиеску, — иронично заметил ему в связи с этим Константинеску во время последних теледебатов, — вы ведете себя, как безработный пожарный, который разводит огонь, чтобы потом ему все были благодарны за мужественную борьбу с пожаром". В гневной ответ­ной реплике Илиеску, которому было уже не до иронии, перешел с собесед­ником на „ты". Это дало Константинеску повод сделать действующему президенту соответствующее замечание, обернувшееся, как полагают здешние специалисты, еще несколькими процентами поддержки» ²⁵.

В разных языках, имеющих, как русский, обе формы — ты и вы, они различаются стилистическими оттенками употребления.

Например, в учебнике шведского языка есть текст с историей о том, как туристку из России задержала полиция из-за мелкого недора-

²⁴ А. Гореева. Почему хамы хамят, или 4 эффективных способа борьбы с хамством // Мос­ковский универси­тет, 1999, № 27.

²⁵ Независимая газета, 20.11.1996.

зумения с паспортом. В полицейском участке допрашивающий русскую девушку дежурный обращается к ней на «ты». В шведском языке это нормально: если бы он ее назвал на «вы», это был бы плохой признак, так как вы указывало бы на то, что он считает девушку виноватой и сохраняет формальную дистанцию. По-русски все наоборот: Вы s ус­тах милиционера звучало бы уважительно, а ты — грубо и пренебре­жительно, хотя многое зависит от интонации.

Русская студентка Татьяна Козлова пишет в своем эссе «Язык как орудие культуры» о воспитательном значении обращения на «Вы» к людям старшего возраста:

Usually referring to a person as «Вы» we express our respect. Traditional­ly we say «Вы» to people who are old­er than we are (thus, through lan­guage children learn to respect eld­erly people from the very beginning).

Обращаясь к человеку на «Вы», мы демонстрируем свое уважение. По традиции мы обращаемся на «Вы» к людям, старше нас (таким обра­зом, посредством языка детей с самого начала учат уважать пожилых людей).

Та же студентка на основе своего опыта учебы в датском универси­тете описывает переход на «ты» в датском языке:

Форма du (ты) вытеснила De (Вы) во второй половине 60-х годов XX века в результате молодежной (в основном студенческой) револю­ции — протеста против авторитарности и давления старших за пра­во участвовать в руководстве университетами и за свободу личнос­ти, выбора образа жизни и жизненного пути. Это движение совпало с протестами против войны во Вьетнаме, битлами, хиппи и т. п. Ког­да в конце 70-х годов все успокоились, одним из последствий стал тот культурно-языковой факт, что в Дании отношения между людьми раз­ных возрастов стали гораздо менее формальными и все перешли на du, о более почтительное De вышло из употребления. Студенты и профес­сора в датских университетах называют друг друга по имени и на du. Сама же Татьяна Козлова не смогла преодолеть барьер культур и вме­сто обращения просто по имени изобрела свое компромиссное обра­щение, добавив к имени титул Professor. По ее мнению (и с ним трудно не согласиться), то, что De вышло из обращения и осталась только одна, более фамильярная форма личного местоимения (ср.: в английском, наоборот, ушло though 'ты'), оказало и оказывает большое воздействие на социальную жизнь современной Дании.

Студентка МГУ, приехавшая учиться из Индии, пишет, как она пере­жила культурный шок в России, услышав, что дети называют родителей на «ты», поскольку в индийской культуре принято всех, кто старше (включая родителей и самых близких родственников), называть на «вы»: ...the same in the case when the Russians use the second person pronoun

«ты» for all relatives. I was shocked for the first time when I heard a small boy playing in the park, calling his mother by «ты». Then I accepted it. In our culture, if a person is older than you, you always have to use the equi­valent form of «вы». When one of my

...то же самое — когда русские, обращаясь ко всем родственникам, используют местоимение второго лица «ты». Я была поражена, когда услышала, как маленький мальчик, играющий в парке, говорит маме «ты». Потом я приняла это. В нашей культуре, если человек старше тебя, к нему всегда следует обращаться, используя эквивалент место­имения «вы». Когда одна из моих русских подруг приезжала ко мне в гости, я обратилась к маме на «вы», что совершенно естественно для нас, а ее это поразило. Затем она мне пояснила еще и то, что если бы она обратилась на «вы» к близкому родственнику, он мог бы даже обидеться.

Russian friends visited me and I addressed my mother using «вы», which is absolutely normal, she was shocked. Then she further added to my know­ledge that if they used «вы» for their close relatives the latter might even

feel insulted.

Насколько важна роль того или другого (ты или вы) обращения в

русском языке, показывает следующий факт:

В советское время Агентство национальной безопасности США по­тратило уйму денег только на то, чтобы выведать индивидуальные слабости членов Политбюро и правительства СССР. Им важно было знать даже, кто с кем на «ты», каким тоном отдаются указания ²⁶.

Всему этому эмоциональному фейерверку обыгрывания ты и вы английский язык противопоставляет регулярное безальтернативное употребление you, навязывая своему носителю формально-официаль­ное отношение. И учитель ученику, и ученик учителю, и генерал рядо­вому, и рядовой генералу — все друг другу говорят you. Все поровну, все справедливо, ну просто — «демократия в действии». Никого нельзя оскорбить тыканьем — уои каньем, но никого нельзя и, «обмолвясь», как будто по ошибке, осчастливить.

Так англоговорящие оказываются более вежливыми, но менее эмо­циональными, чем русскоговорящие. Язык первых не дает им воз­можности поиграть, а значит, и почувствовать, потому что нет выбора, есть всего лишь одна форма. В связи с этим забавно выглядит заяв­ление В. А. Сухарева, автора книги «Мы говорим на разных языках»: «Все члены английской семьи называют друг друга на „вы"» ²⁷. Точнее было бы сказать, что все члены англоговорящего коллектива друг с дру­гом на you.

Еще один пример из другой области грамматики — морфологии. Известно, что в русском языке имеется очень большое количество уменьшительных и ласкательных суффиксов: -очк- (-ечк-), -оньк-(-еньк-), -ушк- (-юшк-), -ик- и многих других. Носитель английского язы­ка, практически не имеющего таких суффиксов (bird [птица] — birdie [птичка], girl [девочка] — girlie [девчушка] — это редкие исключения), не может даже отдаленно вообразить себе все то огромное суффик­сальное богатство русского языка, которое предоставляет его носите­лям возможность выразить столь же огромное богатство тончайших ню­ансов любящей души (поскольку эти суффиксы даже в сухих граммати­ческих учебниках называются уменьшительно-ласкательными).

Как известно, стереотипный образ России и русского человека на Западе — это медведь, могучий, но грубый и опасный зверь. Так вот родной язык этого зверя отражает его потребность в передаче оттен­ков хорошего отношения к миру, любви и ласки (язык — зеркало куль­туры) и формирует из него тонкую и любящую личность, предоставляя в его распоряжение большое разнообразие языковых средств для вы­ражения этого самого хорошего отношения к миру. Причем именно к миру, а не только к людям, потому что уменьшительно-ласкательные суффиксы с одинаковым энтузиазмом присоединяются русскими людь­ми и к одушевленным, и к неодушевленным предметам.

²⁶Завтра, 1998, № 43 (256).

²⁷ В. А. Сухарев. Мы говорим на разных языках. М., 1998, с. 46.

Разумеется, это создает большие трудности при переводе. Представь­те себе, что русское слово старушка в есенинском «Ты жива еще, моя старушка?» требует в переводе четырех (!) английских слов: «Are you still alive, my dear little old woman?»

Действительно, по-русски можно сказать о людях: Машенька, Машутка, Машечка, Машуня, Машунечка и т. д.; девушка, девочка, девонька, девчушка, девчонка, девчоночка; о животных: кот, котик, коток, котиш­ка, котишечка, котишенька; телка, телушка, телочка, телушечка; со­бачка, собачушка, собаченька; а также о любом предмете неживого мира: домик, домишечка, домичек, домок, домушка; ложечка, вилочка, каст­рюлька, сковородочка и т. д. Всему этому богатству английский язык может противопоставить только слово little или dear little: little сat [букв. маленькая кошка], dear little dog [букв. милая маленькая собака], но до высот dear little fork/spoon/frying pan [букв. милая маленькая вилка/ ложка/сковорода] англоязычному человеку не подняться...

Употребление такого рода суффиксов показывает уважение, такт, хорошее отношение к окружающим. Часто они употребляются в речи, обращенной к детям. В магазине женщины, особенно пожилые, неред­ко говорят: дайте хлебушка, колбаски, молочка, маслица и т. п. Совре­менные коммерсанты немедленно взяли на вооружение эту «слабость» русского народа и продают масло под названием «Маслице» (лучше идет с таким ласковым родным названьицем), овсяное печенье в пачке с над­писью «Овсяночка» и т. п.

Навещая знакомого в реабилитационном военном госпитале в Хим­ках, я услышала, как пациент — большой высокий человек, сохранив­ший даже в больничной пижаме свою военную выправку, говорил по телефону: «Я тут попал в госпиталек». Тактичный русский человек, он не хотел пугать своих близких словом госпиталь и смягчил его, доба­вив уменьшительно-ласкательный суффикс. Между тем сам госпиталь выглядит как огромный неприступный бастион.

Стюардесса, любя пассажиров или демонстрируя любовь, говорила, за­глядывая в их билеты: «Третий салончик, второй салончик, пожалуйста».

Ласкательный суффикс может встретиться в любом слове, даже в свежем заимствовании из иностранного языка. Так, в Москве на Крас­ной Пресне открылся магазин под названием «Парфюмчик».

Профессор Зденька Трестерова из Словакии дает свое объяснение пристрастию русских людей и русского языка к уменьшительно-ласка­тельным суффиксам. По ее мнению, это реакция языка и культуры на тяжелую жизнь в советское время ²⁸.

Чем хуже благосостояние народа во всех отношениях, тем заметнее рвение к прекрасному (в духовном смысле прежде всего среди интел­лигенции) и просто красивому, будь то одежда, духи, мебель, все рав­но. Грубость жизни отразилась в языке не только богатым запасом бран­ных выражений, но, как это ни парадоксально, также любовью к ласка­тельно-уменьшительным словам, диминутивам, активным использова­нием языковых средств выражения подчеркнутой вежливости. Поку­пали и читали не просто книги, а книжечки, ели огурчики, помидорчики,

²⁸ 3. Трестерова. Некоторые особенно­сти русского мента­литета и их отраже­ние в некоторых осо­бенностях русского языка // IX Между­народный Конгресс МАПРЯЛ. Русский язык, литература и культура на рубеже веков. Т. 2. Братис­лава, 1999, с. 179.

капусточку. В стихах Ахматовой читаем: «А мне ватничек и ушаноч­ку» — здесь и связь с фольклором, и намек на места ссылки. В литера­туре встречаются примеры гипертрофированного употребления таких диминутивных выражений:

Я возьму свеколки, капустки, морковочки, все нарежу меленько и варю на маленьком огонечке, добавлю лучка, петрушечки, укропчика (под­слушано в очереди) ²⁹.

В престижном подмосковном санатории на двери была надпись: «Медсестрички». Его сотрудники, объясняя, как пройти в столовую, го­ворили: «По коридорчику направо», а лекарства давали со словами: «Это Вам анальгинчик, стрептомицинчик и ноотропильчик». Представить себе носителей английского языка, говорящих dear little corridor или dear little hospital, невозможно — и не просто потому, что в английском язы­ке нет такого количества и разнообразия уменьшительно-ласкательных суффиксов, а главным образом потому, что у них этого нет и в ментали­тете. А в менталитете нет, потому что нет в языке, они не приучены язы­ком к таким «нежностям».

Та же тенденция к повышенной эмоциональности у носителей рус­ского языка, к так называемой переоценке (overstatement), в отличие от знаменитой английской недооценки, недосказанности (understate­ment), проявляется, как это ни удивительно, и в пунктуации, в первую очередь в употреблении восклицательного знака.

В русском языке восклицательный знак употребляется гораздо чаще, чем в английском, что свидетельствует, возможно, о большей эмоцио­нальности и, очевидно, о более открытом проявлении (демонстрации?) эмоций. В русском языке восклицательный знак ставится после обра­щения в письменной форме — в любом жанре переписки: в деловой, частной, официальной и т. д.

В английском языке во всех этих жанрах ставится запятая, что часто вызывает конфликт культур. Носители английского языка недоумевают по поводу восклицательного знака в письмах, написанных русскими: Dear John! Dear Smith! Dear Sir/Madam! Русскоязычные же обижаются на запятую после имени: не уважают нас, восклицательного знака по­жалели, что это за Dear Svetlana,?!

В параллельных текстах журнала «Aeroflot» очень грамотные пере­водчики опускают русский восклицательный знак в английском переводе:

²⁹ Л. Найдич. След на песке. СПб., 1995, с. 197.

Гораздо менее грамотные переводчики написали параллельные тек­сты в российских гостиницах, самолетах:

Убедитесь, что туалет свободен! Be sure of vacancy!

He бросайте мусор в унитаз! Don't throw waste into closet!

Восклицательный знак в английском тексте этих призывов режет глаз, поскольку английский язык очень скуп на открытое проявление эмо­ций, тем более в такой малоподходящей ситуации.

Наоборот, в русском языке все «обращения к народу», даже на са­мую бытовую тему сопровождаются восклицательными знаками.

В автобусе: Граждане пассажиры! Не отвлекайте водителя во вре­мя движения!

На почте: Уважаемые клиенты! Проданные жетоны возврату не под­лежат!

В аналогичных объявлениях в англоязычных странах восклицатель­ные знаки не употребляются.

Русские дети, усваивая языки, усваивают и эмоциональную силу вос­клицательного знака. Вот два подлинных человеческих документа. Один написан русским мальчиком Ваней Павловским (7 лет) своей маме, уез­жающей в командировку. Другой — поздравление русской девочки Кати Левашовой (10 лет) сестре своей бабушки к 8 Марта (Катя при этом изобрела два новых термина родства: батетя — из бабушки и тети, и племявнучка — из племянницы и внучки).

Дорогая мама!

Я тебя очень люблю!!! Я буду стараться вести себя хорошо!!! Я тебе хочу сделать подарок — стихотворение!!! До свидания!!!

От Вани!!! Дорогой батете! От любимой племявнучки!

Поздравляю с 8 марта!!! Желаю счастья в личной жизни (и в обще­ственной тоже)!!! Побольше успешных лекций и всего прочего!

Катя!!!

Интересно, что оба ребенка, не сговариваясь, ставят именно три вос­клицательных знака на своей подписи. Это режет глаз взрослому носи­телю русского языка так же, как восклицательный знак после обраще­ния неприемлем для носителя английского языка.

В английском языке наибольшее число восклицательных знаков встречается в агитационно-рекламно-политических текстах:

Your Labour City Council is well known for the quality of its services and

the innovative ways of delivering them. That's an achievement to be proud of!

Городской Совет лейбористов по работе известен высоким качеством услуг и нововведениями в их оказании! Это достижение, которым мож­но гордиться!

Восклицательный знак в английском языке также употребляется для привлечения особого внимания, вызванного пере­менами в информации:

Отметим, что по-русски два восклицательных знака не ставятся ни­когда — или один, или три.

Интересно, что письмо, написанное по-английски китайским колле­гой, изобилует восклицательными знаками «на русский манер»:

Dear S.,

Nice to hear from you recently! I wish you had a won­derful trip to Australia! Thanks for your understanding about my suggestions at the January meeting!

Warm wishes!

Дорогой С.,

Ваше письмо меня очень обрадовало! Наде­юсь, Вы прекрасно съездили в Австралию! Спасибо за то, что Вы с пониманием отнеслись к моим предложениям на встрече в январе! Всего хорошего!

Язык английский, а культура, восприятие мира - китайские, вот и получилось Warm wishes! Восточным народам свойственна повышенная эмоциональность (overstatement) и языковое ее проявление. И в рус­ском языке проявляется восточность России («Да, скифы — мы! Да, азиаты — мы...») — во всяком случае в отношении восклицатель­ных знаков. У нас ими, как кашу маслом, текст не испортишь!

В синтаксисе наиболее замет­ная разница — это порядок слов

³⁰ Разумеется, всякие обобщения по вопросу о национальных харак­терах достаточно сомнительны, тем более когда речь идет даже не о нациях, а о странах света. Не успела я написать о повышенной эмоциональности восточных народов, как немедленно прочитала сле­дующее: «Носители восточных языков более сдержанны в проявлении своих чувств по сравнению с носителями европейских: японец, наблю­дая, как немецкие дети громко рыдали, узнав о смерти императора, был удивлен импульсивностью европейцев в выражении чувств; япон­ка, рассказывая о смерти сына, улыбалась, так как этикет общения не разрешал ей „маркировать" эмоции отрицательным знаком. Оба эти случая описаны в рассказе Акутагавы Рюноскэ „Носовой платок"»

(Г. А. Антипов, 0. А. Донских, И. Ю. Марковина, Ю. А. Сорокин. Текст как явление культуры. Новосибирск, 1989, с. 116). Эта информация отнюдь не опровергает сказанного о повышенном открытом проявле­нии эмоций и общей тенденции к «переоценке» (overstatement) у многих восточных народов, а лишь подтверждает еще раз две про­стые вещи. Во-первых, что Восток — дело тонкое, и там существуют очень разные культуры, во-вторых, что следует избегать категорических суждений и чрезмерных обобщений. Культура тоже дело очень тонкое.

в предложении. Английский язык известен своим жестким фиксиро­ванным порядком слов. Посколь­ку у него не развита система паде­жей, как в русском (английский язык — аналитический), и, соот­ветственно, у него нет окончаний, показывающих отношения между су­ществительными, то порядок слов выполняет важнейшую функцию ука­зателя этих отношений.

В русском языке, при относительно свободном порядке слов, падеж­ные окончания сразу покажут, кто кого любит — Петя Катю или Катя Петю, независимо от их места в предложениях: Катя любит Петю; Петю любит Катя; Петю Катя любит; Любит Петю Катя; Любит Катя Петю. В английском языке, имеющем форму Катя любит Петя (Kate loves Pete), кто первый — тот подлежащее, тот и любит. На лицо/ предмет, производящий действие, указывает только порядок слов, а не сами слова и их формы.

Из этого, впрочем, не будем делать поспешный вывод, что строгий порядок слов приучает людей, говорящих по-английски, быть ограни­ченными, но дисциплинированными и любить порядок, а вольности порядка слов в русском языке делают русских людей недисциплиниро­ванными, беспорядочными, но творческими и многогранными. Возмож­но, в этом и есть доля правды, но поскольку научно это никак не дока­зано, то значит и не существует.

Вот что существует и что может быть доказано, так это социокуль­турная значимость порядка слов в устойчивых выражениях, фразеоло­гизмах, коллокациях и ее влияние на формирование личности носите­ля языка. Например, в обоих языках обращение к аудитории имеет строго фиксированный порядок слов: Ladies and gentlmen, Дамы и господа! Подчеркнутое первенство дам и Iadies зафиксировано на социально завышенном уровне речи: это словосочетание употребляется по отно­шению к достаточно высоким слоям общества. На более низких ступе­нях социальной иерархии представителей разных полов называют муж­чины и женщины, men and women.

Значит, в том социокультурном слое, где лица мужского пола мужчи­ны, они идут первыми, до женщин; поднявшись по социальной лестни­це на ступеньку выше и став господами и gentlemen, они уступают доро­гу дамам и ladies. Мальчики и девочки, как и boys and girls, также свиде­тельствует о патриархате и главенстве мужского пола. Таким образом ребенок, овладевающий родным английским или русским языком, уз­нает, кто важнее, чья роль в обществе ценится выше. При этом переста­вить слова и сказать женщины и мужчины, так же невозможно, как ска­зать господа и дамы.

По-английски, говоря о себе с супругой или супругом, можно сказать только: ту wife and I [моя жена и я], ту husband and I [мой муж и я], то есть личное местоимение обязательно будет стоять в конце, подчерки-

вая вежливость и уважение к партнеру. По-русски порядок слов свобо­ден, и возможны разные варианты: я и моя жена, мой муж и я, моя жена и я исамый распространенный — мы с женой или мы с мужем.

Тот факт, что в русском языке есть отсутствующая в английском язы­ке категория рода, наделяющая все существительные, а значит все пред­меты окружающего мира, свойствами мужскими, женскими или нейт­ральными, «средними», свидетельствует о более эмоциональном отно­шении к природе, к миру, об олицетворении этого мира. Ну, как пере­дать на английском языке всю эмоциональную драму популярнейшей русской песни о рябине, которой нельзя никак «к дубу перебраться», если и рябина, и дуб по-английски не имеют рода, а вместо этого имеют артикль, и для англоязычного человека важно только, одна ли это из многих рябин (неопределенный артикль а) или та самая рябина, о ко­торой шла речь (определенный артикль)? Русскому уму и сердцу эти вопросы определенности — неопределенности не говорят ничего, рус­ский человек сострадает бедной женщине — рябине и мужчине — дубу, которые не могут соединиться.

Или стихотворение М. Ю. Лермонтова «Утес»:

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумался глубоко

И тихонько плачет он в пустыне.

Что осталось бы от этого шедевра, если бы тучка не была женского рода, а утес — мужского?! Если бы это были безродные — бесполые слова с неопределенным артиклем (a тучка, an утес) в первой строчке (одна какая-то тучка на каком-то одном утесе), и с определенным — в дальнейшем (тот самый утес, который в первой строчке был один из многих). Вот уж поистине «загадочная (для русского человека) англий­ская душа», которая категоризует мир с помощью артиклей!

Ю. М. Лотман разъяснял роль артикля в видении мира: «Артикли разделяют имена на погруженные в очерченный мир вещей, лично зна­комых, интимных по отношению к говорящему, и предметов отвлечен­ного, общего мира, отраженного в национальном языке» ³¹.

Категория артикля так же необходима для английской культуры и Для носителей английского языка, как категория рода — для русского мира. Уберите категорию рода, и из русской литературы, особенно из поэзии, уйдет часть души, она померкнет, поблекнет — всего лишь из-за утраты грамматической категории.

Гениальный М. Ю. Лермонтов несколько «подпортил» своим пере­водом известное стихотворение Генриха Гейне о северном кедре, тос­кующем о далекой южной пальме:

³¹ Ю. М. Лотман. Культура и взрыв. М., 1992, с. 181.

Ein Fichtenbaum steht einsam

Im Norden auf kahler Hö h'.

Ihn schlä fert; mit weiß er Decke

Umhü llen ihn Eis und Schnee.

Er trä umt von einer Palme,

Die, fern im Morgenland,

Einsam und schweigend trauert

Auf brennender Felsenwand.

В переводе Лермонтова о прекрасной пальме тоскует... сосна:

На севере диком стоит одиноко

На голой вершине сосна

И дремлет, качаясь, и снегом сыпучим

Одета, как ризой, она.

И снится ей все, что в пустыне далекой,

В том крае, где солнца восход,

Одна и грустна на утесе горючем

Прекрасная пальма растет.

Если бы Лермонтов переводил с английского, где одно какое-то де­рево (без рода и пола, но с артиклем) — a cedar — мечтало бы о другом каком-то дереве — a palm-tree, тогда это было бы более извинительно. Ноу Гейне все указано ТОЧНО: ein Fichtenbaum (мужской род), eine Palme (женский род). В немецком языке есть и категория рода, как в русском, и категория артикля, как в английском.

Итак, уже на уровне грамматики язык свидетельствует о повышен­ной эмоциональности, сентиментальности, сердечности русской души, русского национального характера.

Уменьшительно-ласкательные суффиксы русского языка не только отражают повышенную способность русскоязычного человека к выра­жению любви и доброты, его эмоциональность и чувствительность, но и несомненно способствуют формированию этих качеств.

Наличие выбора между ты и вы также дает больше возможностей для передачи оттенков чувств и, следовательно, формирует более вы­сокую эмоциональность, чем у людей англоговорящих, не имеющих этой возможности выбора.

Восклицательный знак и грамматическая категория рода тоже опре­деляют более эмоциональное отношение и к людям, и к окружающему миру.

Таким образом, в формировании личности носителя языка участву­ют все средства языка, в том числе грамматические.

Разумеется, этот краткий обзор не исчерпывает всех языковых яв­лений в свете рассматриваемой проблемы — это и не возможно, и не нужно. Здесь только даны примеры тех направлений, в которых долж­ны идти исследования. Они ведутся в настоящее время многими науч­ными школами и отдельными учеными, и через некоторое время можно ожидать взрыва информации на эту тему.