Подготовка реформы

Действия правительства были ускорены развернувшимся после Крымской войны общественно-политическим движением за отме­ну крепостного права. На первом месте стоял вопрос о пережив­шем себя крепостном строе. В 1855—1857 гг. литераторами, публи­цистами, учеными, государственными чиновниками императору было подано 63 записки, затрагивающие эти вопросы. Подход к проблеме и предлагаемая программа практических действий были разные, но всех объединяло понимание необходимости коренных перемен.

В общественном движении четко выделялись три главных на­правления.

1. Леворадикальное направление группировалось вокруг журна­ла «Современник» и зарубежных изданий А.И. Герцена. Сторонни­ки этого течения подвергали беспощадной критике весь общест­венно-политический строй. На самом крайнем фланге находились А.Н. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский, отвергавшие всякие ком­промиссы и проекты освобождения крестьян сверху, действиями правительства. Наиболее желательным они считали массовое дви­жение крестьян и ликвидацию крепостного ига снизу. Сторонники этого течения были приверженцами социалистических идей, меч­тали о новом социальном устройстве общества на базе равенства, справедливости и всеобщего вдохновенного труда. Первый шаг к установлению нового общественного строя они видели в ликвида­ции крепостного права и наделении крестьян землей. [14]

2. Умеренно-либеральное течение было наиболее влиятельным и включало цвет тогдашней российской интеллигенции. По соста­ву оно было разнородным. С умеренно-либеральных позиций выступали известные славянофилы, сторонники самобытного пути развития России — Ю.Ф. Самарин, А.И. Кошелев, а также запад­ники — историк и философ К.Д. Кавелин, молодой юрист Б.Н. Чичерин, предводитель дворянства Тверской губернии A.M. Унковский. На либеральных позициях стояли многие крупные чиновники Министерства внутренних дел и других ведомств.

Программа либерального лагеря была изложена К.Д. Кавелиным в «Записке об освобождении крестьян в России». Документ был адресован царю, но получил широкую огласку, печатался в извле­чениях в журнале «Современник», опубликован А.И. Герценом за границей. К.Д. Кавелин резко критиковал крепостнические отно­шения, называя их «гордиевым узлом, к которому сводятся все наши общественные беды». «Частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств, — считает автор «Записки», — совершенно необходимое условие процвета­ния сельской промышленности». К.Д. Кавелин предупреждал об опасности дальнейшего сохранения крепостного строя в неизмен­ном виде. Через несколько десятков лет «это взорвет на воздух все государство»[15].

Либералы призывали к полному уничтожению крепостного строя в короткие сроки, наделению крестьян землей по доброволь­ному соглашению с помещиками и за выкуп. По их мнению, пра­вительство обязано было оказать в этом финансовую поддержку крестьянам.

3. Консервативное направление поддерживало большинство дворянства. Понимая необходимость изменений, оно считало, что это нужно делать постепенно, не ломая основы помещичьего зем­левладения. Более конкретно обосновал консервативную програм­му в своих записках Александру II в 1855—1856 гг. полтавский по­мещик М.П. Позен: крестьяне получают за выкуп личную свободу; выкуп земли проводится только с согласия помещика; правитель­ство должно для этого предоставить крестьянам кредиты.[16]

Таким образом, все общественные течения сходились в необхо­димости преобразований. Боязнь взрыва крестьянского недовольства, «новой пугачевщины» объединяла либералов и консерва­торов. Различия были в глубине, путях и темпах проведения неиз­бежных реформ. Ликвидация крепостного строя исторически со­зрела не только в ходе объективного развития страны, но и в умах людей, в настроениях всего мыслящего общества второй половины 50-х годов. При существовавшем в России политическом строе реформы могли быть проведены по воле императора. Бытующее в исторической литературе мнение о возможности освобождения крестьян «снизу», путем всеобщего бунта нереально и привело бы лишь к невиданному хаосу и разрушению. Да и предпосылок все­общего крестьянского восстания в то время не было.

Реформирование помещичьей деревни в первой половине XIX в. включало, не считая указов о вольных хлебопашцах и об обязанных крестьянах, еще два варианта локального характера: освобождение крестьян без земли в трех прибалтийских (остзейских) губерниях и введение в трех юго-западных губерниях инвентарей — правительственной регламентации наделов и повинностей при сохранении крепостного права. На начальной стадии подготовки реформы это учитывалось.

Когда в октябре 1857 г. Назимов привез адрес дворянства северо-западных губерний на имя Александра II, царь потребовал срочно подготовить ответный рескрипт. Он и был одобрен Секретным комитетом 20 ноября 1857 г. Со стороны столичных дворян инициативы так и не последовало. Тем не менее, воспользовавшись их прежними ходатайствами, правительство все-таки приписало эту инициативу им, и 5 декабря 1857 г. был издан рескрипт на имя петербургского генерал-губернатора П.Н. Игнатьева. Александр II предписал дворянам создавать губернские комитеты для выработки проектов крестьянской реформы. Это указывало на неизбежность распространения реформы на другие губернии.

Сразу же после подписания Александром II рескрипта Назимову текст его поездом был отправлен для рассылки всем начальникам губерний и губернским предводителям дворянства. Через неделю рескрипт Назимову был опубликован в «Le Nord», а еще спустя месяц оба первых рескрипта (Назимову и Игнатьеву) — в «Журнале Министерства внутренних дел». Всем газетам и журналам разрешалось их перепечатать. Рескрипт царя был опубликован впервые после долгих лет николаевского царствования, правительство ознакомило общество со своими намерениями.

Дворянство получало право создать на местах губернские комитеты и на основании рескриптов разработать проекты реформы для данной губернии: допускалось, что каждая из них будет иметь свой проект и свой закон, и вводиться они будут постепенно, с запада на восток.

Потрясенные гласностью крестьянского дела и конкретностью приступа к реформе, дворяне в массе не откликались на меры правительства, побуждавшего их к действиям. Только нижегородское дворянство, где губернаторствовал А.Н. Муравьев, в прошлом участник первых декабристских организаций, связанный с либеральной бюрократией из Министерства внутренних дел, прислало «всеподданнейший» адрес с просьбой дать рескрипт, который последовал незамедлительно. Московские дворяне молчали, несмотря на нажим правительства, конфиденциальные письма, циркуляры. Противостояние продолжалось два месяца и сломлено было, не без труда, 16 января 1858 г.^[17]

Александр II 17 февраля 1859 г. санкционировал создание специальной комиссии — с единственным условием, чтобы в ней председательствовал Ростовцев. Ее скромное название – Редакционные комиссии – вполне соответствовало представлению членов Главного комитета, что создается как бы его подкомиссия, и это на первых порах совпадало с мнением Александра II. Между тем вскоре к Редакционным комиссиям было приковано общественное внимание всей России и Европы. По словам французского историка А. Леруа-Болье, первого исследователя деятельности Редакционных комиссий, «никогда, быть может, в Европе ни одна законодательная комиссия не имела перед собой столь нелегкое дело».^[18]

Отмена крепостного права затрагивала жизненные основы огромной страны. Александр II не решался взять ответственность всецело на себя. В конституционных государствах все крупные мероприятия сначала разрабатываются в соответствующих министерствах, потом обсуждаются в Совете министров, а затем вносятся в парламент, которому принадлежит решающее слово. В России в то время не было ни конституции, ни парламента, ни Совета министров. Поэтому потребовалось создать систему центральных и местных учреждений специально для разработки крестьянской реформы.