История России как часть всемирной истории

История России, как и история любой другой страны, является частью всемирной истории и не может изучаться вне ее контекста. Возникнув на континенте, который стал главной ареной человеческих деяний, наша страна с момента своего появления была вовлечена в жизнь Европы и Азии, Запада и Востока. Впоследствии, когда Россия превратилась в империю и обрела статус мировой державы, играющей заметную роль во всех ключевых политических событиях, ее исторические судьбы еще теснее переплелись с судьбами человечества в целом. Вклад России в мировую культуру и науку также не подлежит сомнению.

Место России в мире, ее роль в общеисторическом процессе осмысливались на протяжении нескольких столетий, и по сей день эти проблемы являются предметом дискуссий. В русском обществе подобные дискуссии всегда были связаны с выбором пути дальнейшего развитии страны и потому нередко приобретали обостренный характер. Можно выделить несколько основных точек зрения по данному вопросу:

1. Россия является частью западной цивилизации. Эту позицию развивали
в 30–40-х гг. XIX в. русские историки и литераторы, известные как «западники» или «европеисты» (С.М. Соловьев, Б.И. Чичерин, К.Д. Кавелин и др.). Они считали, что русский мир по своей культуре, экономическим связям, христианской религии ближе к Западу, нежели к Востоку, и потому должен стремиться к сближению с Европой, к ликвидации отставания от передовых ее стран. Западнические концепции получили продолжение в марксистко-ленинской философии советского периода. В ней Россия рассматривалась по аналогии с западными обществами – до второй половины XIX в. века она отставала в социально-экономическом развитии, но затем совершила рывок и раньше других стран достигла рубежа перехода к высшей, коммунистической, формации.

Следует добавить, что, начиная с Петра Великого и до настоящего времени, власть в России преимущественно придерживалась курса на развитие страны по западному образцу.

2. Россия является типично восточной цивилизацией. На этой точке зрения стояли немногочисленные отечественные «восточники» (Э.Э. Ухтомский, С.Н. Сыромятников и др.), ее разделяли и разделяют зарубежные историки. Основная идея концепции заключается в том, что после татаро-монгольского нашествия произошло этническое и культурное смешение двух цивилизаций: ордынской и древнерусской. В результате Русь переняла характерные черты восточного общества: централизацию и единоначалие в управлении, подчинение общества государству, административный произвол вместо главенства законов, условность права собственности и т.д. Исследователями эта ситуация оценивалась по-разному: «восточники» писали об особой, развивающей, миссии Русского государства среди азиатских стран, западные авторы присматривались к попыткам вестернизации России, их успеху и неуспеху, пытались оценить дистанцию между миром Запада и стремящейся к нему восточной державой.

3. Россия является цивилизацией, уникальной в своем развитии. Корни этой идеи восходят к религиозно-мессианским представлениям XVI в., развивающимся вокруг формулы «Москва – Третий Рим». Если говорить о научно-философском осмыслении данной проблемы, то стоит остановиться на двух наиболее значительных концепциях.

Согласно первой, Россия – это особая славянская цивилизация. Сторонники данного направления, «славянофилы» (И.В. Киреевский, А.С. Хомяков, К.С. Аксаков, Ю.Ф. Самарин и др.), в 40-х гг. XIX в. вели оживленный диспут с «западниками», ратуя за самобытность русского народа, его органическое развитие. Славянофилы считали особенностями русского мира православную веру, высокую духовность, общинный быт, соборность, а забвение этих основ, их подмену, называли причиной трагического раскола русского общества. Во второй половине XIX в. положения первых славянофилов разрабатывались «почвенниками» (А.А. Григорьев, Н.Н. Страхов, Ф.М. Достоевский) и идеологами позднего славянофильства (Н.Я. Данилевский, К.Н. Леонтьев, В.В. Розанов). Н.Я. Данилевский, один из основателей цивилизационного подхода к истории, выделил отдельный, гармонично развивающийся славяно-русский культурно-исторический тип.

Вторая концепция генетически восходила к славянофильству, но трактовала самобытность России иначе: ее адепты утверждали, что Россия является евроазиатской цивилизацией. Евразийская теория родилась в 20–30-х гг. XX в. в среде русской эмиграции. В ее основании лежали наблюдения В.О. Ключевского и Н.Я. Данилевского, развитые Н.С. Трубецким, П.Н. Савицким, Г.П. Флоровским, Г.В. Вернадским и др. Евразийцы акцентировали внимание на особом географическом положении России, ее полиэтническом характере, смешении в русском государстве, обществе, культуре восточных и западных черт. Именно в этом синтетическом характере они и видели уникальность русской цивилизации. Впоследствии положения евразийства были возрождены и дополнены Л.Н. Гумилевым.

4. Россия вообще не является цельной цивилизацией. Мнения такого рода высказывались разными авторами. Немецкий культуролог О. Шпенглер писал, что допетровская Россия – это еще внеисторическая культура, а петровская Россия, получившая продолжение в советской, представляет собой «псевдоморфоз» – ситуацию, когда еще не сложившаяся исторически душа народа заключается в формы чужой, в данном случае западной, культуры. Философ и историк Н.И. Бердяев, рассматривая взаимодействие восточных и западных влияний на русское общество, характеризовал его, в отличие от евразийцев, не как синтез, а как противоборство, противоречие (антиномичность). Русское общество, по мнению Бердяева, всегда было расколото, его развитие прерывисто, а потому надо говорить не об одной исторической России, а о нескольких Россиях (Киевской, Московской, петровской, императорской, советской). Ряд современных российских ученых (Л.И. Семенникова, И.Г. Яковенко, Б.С. Ерасов) полагают, что Россия представляет собой неоднородный конгломерат народов, в котором связующую роль выполняет не цивилизационное единство, а мощь государственной власти. У созданной на такой основе страны нет самобытного пути, и этим объясняются ее постоянные метания между Востоком и Западом.

Переходя к рассмотрению особенностей исторического развития России, надо отметить, что они, как и у любой другой страны, определяются рядом факторов: географическим, геополитическим, социально-политическим, этнокультурным и религиозным.

1. Географическое положение России характеризуется следующими чертами: обширная, преимущественно равнинная, территория с протяженными и слабо защищенными природой границами. Огромные пространства гарантировали обилие и разнообразие природных ресурсов, широкие возможности для колонизации, но в то же время приводили к проблемам с коммуникациями, уязвимости рубежей. Решить эти проблемы могло только сильное государство, способное мобилизовать необходимые людские и материальные ресурсы.

К гидрографическим особенностям России относится обилие рек и сравнительная удаленность от океана. Множество рек – фактор, безусловно, положительный, способствующий торговле (транзитной и внутренней) и колонизации. Но то обстоятельство, что Россия долгое время была отрезана от морей, приводило к невыгодам торговли и ограничению культурных связей. Даже позднее, когда страна вышла к морям, доступ в океаны, где проходили наиболее оживленные торговые пути – Атлантический и Индийский, остался для нее затрудненным.

Климат России можно охарактеризовать как разнообразный, однако на большей части территорий он недружелюбен (долгая и суровая зима, переменчивая погода). Это обстоятельство, в сочетании со скудными почвами исторической части страны, приводило к бедным урожаям и высокому риску неурожая, постоянной борьбе за выживание, а значит, затруднениям в развитии общества. Люди, живущие в зоне «рискованного земледелия» с кратким (125–130 дней) циклом сельскохозяйственных работ, были способны на кратковременную мобилизацию сил для преодоления трудностей, на принятие нетривиальных интуитивных решений, но не умели быть методичными и аккуратными труженниками, проявляли склонность к перемене мест. Бродяжничеству и стихийной колонизации способствовала также низкая средняя плотность населения. Это вынуждало государство, пытающееся собрать людей и средства для обороны границ, ограничивать свободу передвижения жителей страны. Наконец, неблагоприятные природные условия заставляли людей держаться вместе, поэтому общинный труд, коллективные усилия не изжили себя и в XX в., а затянувшееся существование общины неизбежно сдерживало развитие частнособственнических отношений.

2. Важнейшей геополитической особенностью Русского государства было его промежуточное положение между Азией и Европой. Соседство Руси с огромными пространствами на Юге и Востоке выливалось в многовековую борьбу с беспокойной кочевой степью. Вместе с тем, промежуточное положение в отдельные периоды давало Руси-России торговые преимущества, способствовало культурному обмену, появлению такой черты национального характера, как терпимость к инородцам. Со временем восточные и южные азиатские территории стали объектом русской колонизации – не только государственной, но и народной, стихийной, носившей преимущественно мирный характер. При этом растущая на Восток Россия занимала в основном неокультуренные земли, освоение которых требовало времени и сил, что обременяло экономику страны и вело ее по экстенсивному пути развития.

3. Под влиянием упомянутых выше факторов сложилась специфическая система социально-политических отношений. Общинное в ней преобладало над частным, государственное над общественным, государство, общество и индивид оказывались неразделимы. Власть, чтобы быть эффективной, должна была быть централизованной, деспотичной и опираться на прочную идеологическую основу – государственный культ, обосновывающий справедливость ее жестких действий (православие, монархизм, коммунизм). Централизация и бюрократизация в управлении сочетались со строгой социальной иерархией и дисциплиной, бдительным контролем власти над различными сферами жизни и деятельности населения. Преобразования в России также исходили в основном «сверху», причем средством достижения прогресса часто становились насилие и принуждение.

Общество, со своей стороны, нуждалось во власти, обеспечивавшей распределение ограниченных ресурсов и их сосредоточение для обороны страны и дальнейшего развития. Отсюда патерналистское (как к отцу) отношение населения к правителю и власти в целом. Нарушение этих сыновне-отческих отношений выливалось, как правило, в крайние формы протеста.

4. В этнокультурном плане Россия – полиэтническое государство со всеми причитающимися достоинствами (терпимость, традиции многонационального общежития, культурный обмен и синтез) и недостатками (потенциальная конфликтность, сепаратизм). Следует отметить, что хотя русский этнос являлся государствообразующим, он никогда не имел прав юридически господствующей нации; напротив, его положение зачастую оказывалось менее выгодным, чем положение других этнических групп. При контактах русских с представителями иных культур не возникало существенного соперничества, вытеснения сильнейшим более слабого, насильственной ассимиляции. Можно сказать, что в России исторически выработались механизмы бесконфликтного проживания на одном пространстве этносов самого разного происхождения и образа жизни. При этом русская культура приобрела своеобразный внутренний иммунитет, который давал ей возможность сохранять свою самобытность в условиях внешней открытости для воздействия других культур.

5. С этнической пестротой напрямую связана конфессиональная неоднородность. Однако официальной религией Русского государства на протяжении большей части его истории было православие, влияние которого на русский мир невозможно переоценить. Вера, принятая из рук византийцев вместе с особой эстетикой, психологизмом, созерцательностью, оказала соответствующее воздействие на духовную жизнь восточных славян, а Великая Схизма 1054 г., расколовшая христианский мир на католиков и православных, в перспективе заметно усилила отчуждение России от Европы.

Вышеперечисленные факторы исторического развития на протяжении столетий сформировали культурные особенности русского народа, его ментальные черты:

1. Монархическая система власти, развивающаяся в направлении автократии, привела к возникновению подданнического менталитета по схеме «слуга – хозяин», «дети – отец». В лучшем случае это приводило к патриархально-патерналистским взаимоотношениям, в худшем подразумевало безответственно-пренебрежительное отношение к подданным и нижестоящим и рабски-уничижительное – к господину и начальнику. Так или иначе, патернализм приучал общество к иждивенчеству, пассивному выжиданию, бездействию, подавлял творческие начала и сковывал развитие нации и государства.

2. Человек в русской истории всегда был поглощен обществом. При этом он, как правило, не чувствовал себя ущемленным, так как не осознавал себя личностью, у которой есть собственные интересы, стремление самоутвердиться, личная ответственность и т.д. Индивидуализм в русской культуре не признавался ценностью, поэтому независимая личность неизменно оказывалась на обочине общественной жизни. «Мы» (община) полностью заменяло «я» (индивидуум).

Привычка подчиняться и перекладывать ответственность за свою судьбу на общину и государство привела к тому, что в России так и не появилось гражданское общество – партии, разделение властей и т.п. В этих достижениях демократии как бы не возникало потребности, поскольку внутри общин жизнь регламентировалась религиозно-нравственными принципами, между ними – распоряжениями государственной власти. С этим связан и своеобразный правовой нигилизм русского общества – для него законы были не результатом соглашения подданных и власти, а чужой волей, которой в случае безнаказанности можно не следовать.

Общинность русского социума имела и ряд других, как положительных, так и негативных качеств: следование патриархальному коммунистическому идеалу, солидарность (сплоченность), обостренное чувство сострадания, конформизм (приспособленчество, следование мнению большинства), эгалитаризм (уравнивание), нетерпимость к «выскочкам» и т.д.

3. С монархическими и общинными началами русской жизни тесно переплелась православная вера. Православие вкупе с общинностью способствовало тому, что основами русской духовной культуры стали иррациональность и традиционализм, а европейский рационализм в России пришлось прививать искусственно. Православие также повлияло на формирование таких качеств русского характера, как жертвенность, долготерпение, самоуничижение и самоотречение. С православием на русскую почву была перенесена и идея соборности, под которой подразумевалось коллективное действие и согласие, единодушное участие верующих в жизни мира и церкви. Наконец, в православии были сильно развиты учение о конце света (эсхатология) и связанные с ним настроения. Отсюда в русской культуре возникают обостренное восприятие добра и зла, неприятие земных порядков и отношений, неудовлетворенность жизнью, поиски идеала за пределами окружающей действительности.

4. Неизбежным следствием жестких социально-политических отношений, подкрепленных традиционализмом, становилась повышенная конфликтность и мучительность изменений. Реформы периодически приводили к расколу русского общества, раздваивали мир русской культуры. Это явление, называемое бинарностью, подразумевало ситуацию, когда внутри единой культуры разворачивалась борьба ценностей и идей, сопровождающаяся взаимным притяжением и отторжением: христиан с язычниками, никониан со старообрядцами, западников со славянофилами, патриотов с космополитами и т.д. Развитие нашей страны происходило во многом благодаря этой конфликтной динамике. Но, с другой стороны, двоемыслие создавало благоприятную почву для потрясений, а внутренняя напряженность отнимала немало сил и приводила к трагедиям.

Другим следствием постоянного контроля государства над обществом становилось длительное накопление в социуме противоречий, сдерживаемых вплоть до критической точки. Это свойство применительно к культуре принято называть амбивалентностью – т.е. двойственностью, сочетанием противоположных черт. Особенность русской культуры заключается в том, что ее амбивалентность характеризуется отсутствием середины между противоположностями, сильной внутренней поляризацией и молниеносным переходом от крайности к крайности (инверсией). Так, например, народное долготерпение в России оборачивалось тем, что в итоге массы от молчаливой покорности сразу переходили к бунту, от воздержания – к разгулу, от преклонения – к ненависти. Отсюда и особенное представление русских о свободе, как о воле, граничащей с произволом и своеволием.

5. Масштабные потрясения, как внешние, так и внутренние, несколько раз прерывали эволюцию русского общества и русской культуры, поэтому можно говорить о дискретности (прерывистости) их развития. Точки разрыва определяются исследователями по-разному, но среди них безусловно можно указать монгольское нашествие, реформы Петра I и октябрьскую революцию 1917 г.

После каждого исторического разрыва государству и обществу многое приходилось начинать заново. Потрясения раз за разом подпитывали типичные для христианства ожидания конца времен, сообщали русской культуре черты катастрофизма. Русский человек, пребывая в условиях непредсказуемости, не умел и не любил жить настоящим, отдавая предпочтение идеализированному прошлому или мечтам о далеком будущем. Ностальгия и утопия прекрасно уживались в его картине мира.

6. Неожиданные перемены в жизни страны, природные капризы, зависимость от чужой воли выработали у населения России своеобразное отношение к труду. Поскольку высока была вероятность, что усилия окажутся напрасными, методично и последовательно работать в нашей стране не научились. Однако в случае необходимости русский труженик был способен мобилизоваться и, совершив мощный рывок, достигнуть выдающегося результата. Особенно тогда, когда этот результат был в его собственных интересах, поскольку работа на кого-либо традиционно рассматривалась как повинность, и ее результативность была совершенно иной. Свою роль в этой сфере играло и христианское учение с его пренебрежением к земным благам и отношением к труду скорее как к способу дисциплины и самоуничижения, нежели как к творчеству и самовыражению.

В результате русской ментальности стали свойственны такие черты, как пассивность (лень), беспечность, непрактичность, действие наудачу («на авось»). В масштабах государства они отразились в стремлении решать проблемы за счет обширных территорий и природных богатств страны, в шапкозакидательских настроениях. Отсюда же проистекает тяга русского народа к грандиозным (и непрактичным) формам самовыражения, к размаху, «широте души», при игнорировании разного рода «досадных» мелочей.

7. Наконец, русскому миру издавна был присущ мессианизм – т.е. чувство исключительности, богоизбранности, особого предназначения народа в человеческой истории. Мессианизм, при всей его значимости для формирования национального сознания, сплоченности государства и общества, имел и негативные стороны, приводя к ожесточенной конфронтации с носителями других мессианских идей, забвению насущных проблем и готовности идти на неоправданные жертвы ради достижения «высоких целей». В результате, национальный потенциал России очень часто растрачивался вовне – не на собственное развитие, а на экспансию. К тому же русский имперский мессианизм имел ярко выраженный покровительственный характер – Россия не раз вступалась за «братские» страны себе во вред, а новоприсоединенные к империи земли не подвергались колониальному грабежу, но, наоборот, благоустраивались.

В XVI–XVII вв. мессианизм существовал в рамках концепции «Москва – Третий Рим» и подразумевал в первую очередь сохранение истинной православной веры. Но постепенно эта концепция стала обрастать политическими амбициями русских монархов, взявших на себя роль защитника единоверцев, где бы они не находились –в Речи Посполитой, на Балканах или в Закавказье. Освобождение православных от турецкого ига и отвоевание Константинополя многие десятилетия были навязчивой идеей правителей России, одним из стержней русской державности. Ко всему этому позднее прибавилась панславистская идея – мечта собрать всех славян под русской короной. Затем, благодаря Октябрьской революции, Россия стала авангардом в построении мирового коммунизма, что тоже послужило основанием для самовозвеличивания и орудием в проведении внешней политики. И по сей день наша страна не может отказаться от привычного имперского мессианизма, хотя теперь он носит скорее ностальгический характер.

Литература

Ахиезер, А.С. История России: конец или новое начало? / А.С. Ахиезер, И.М. Клямкин, И.Г. Яковенко. – М.: Новое издательство, 2005.

Бердяев, Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX в. Судьба России / Н.А. Бердяев. – М.: Изд-во В. Шевчук, 2000.

Гумилев, Л.Н. От Руси до России: Очерки этнической истории / Л.Н. Гумилев. – СПб.: ЮНА, 1992.

Данилевский, Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. – СПб.: Глаголъ, 1995.

Дворниченко, А.Ю. Россия. Загадка истории / А.Ю. Дворниченко. – М.: Весь мир, 2015.

Жидков, В.С. Десять веков российской ментальности: Картина мира и власть / В.С. Жидков, К.Б. Соколов. – СПб.: Алетейя, 2001.

Лихачев, Д.С. Раздумья о России / Д.С. Лихачев. – СПб.: Логос, 1999.

Милов, Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса / Л.В. Милов. – М.: РОССПЭН, 1998.

Размышления о России и русских. В 3-х тт. / Сост. С.К. Иванов. – М.: Правда Интернэшнл; МШПИ, 1994–2006.

Сторчак, В.М. Феномен российского мессианизма в общественно-политической и философской мысли России (вторая половина XIX – первая треть XX в.) / В.М. Сторчак. – М.: РАГС, 2005.

Яковенко, И.Г. Познание России: Цивилизационный анализ / И.Г. Яковенко. – М.: РОССПЭН, 2012.