Правовые последствия нарушения предварительного обязательства

В силу пункта 5 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации в случаях, когда сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, применяются положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В свою очередь, пункт 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепляет правило, в соответствии с которым в случае, если сторона, для которой в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации или иными законами заключение договора обязательно, уклоняется от его заключения, другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о понуждении заключить договор. Сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные этим убытки.

Таким образом, законодательно закреплены два последствия нарушения предварительного обязательства: понуждение к заключению договора и возмещение убытков. Причем эти последствия могут применяться совместно. Так, апелляционным определением Ростовского областного суда от 09.04.2014 г. по делу № 33-4547 в иске о понуждении к заключению основного договора купли-продажи и взыскании убытков отказано правомерно, поскольку в деле отсутствуют доказательства направления одной из сторон конкретного предложения о дате, времени и месте заключения основного договора, истцу было известно о принадлежности расчетного счета дочери ответчика, что не могло препятствовать заключению основного договора[98].

Понуждение к заключению основного договора возможно, если при направлении одной из сторон предложения о заключении основного договора, другая сторона уклоняется от его заключения. При этом предложение заключить основной договор должно быть направлено в рамках предусмотренного предварительным договором срока для его заключения, а сам предварительный договор должен соответствовать предъявляемым к нему законодательным требованиям.

В случае отказа от заключения основного договора, суд выносит решение о понуждении лица к заключению основного договора. Так, определением Верховного Суда Российской Федерации от 23.11.2010 г. № 58-В10-7 было оставлено без изменений решение Ленинского районного суда г. Комсомольска-на-Амуре от 21.07.2009 г., которым постановлено обязать ответчика заключить с истцом договор купли-продажи жилого помещения[99]. Исходя из формулировки «обязать ответчика заключить» можно сделать вывод о том, что само решение суда не является юридическим фактом, порождающим у сторон права и обязанности, вытекающие из основного договора. Своим решением суд лишь обязывает сторону заключить договор, но такой договор не считается заключенным в силу наличия судебного решения. Однако на практике суды выносят и такие решения, в соответствии с которыми обязанной стороне предоставляется срок для заключения основного договора, по истечении которого договор считается заключенным на условиях, предусмотренных предварительным договором[100]. По обоснованному мнению Васильева А.В. необходимо признать за судебным решением статуса юридического факта гражданского права (либо завершающего юридический состав акта), создающего правоотношение из предварительного договора[101]. Действительно, закрепление такого положения позволит истцу гораздо быстрее получить от ответчика исполнение. Однако необходимо помнить, что такое правило применимо только к консенсуальным договорам, поскольку заключение реального договора производится путем исполнения обязательства, то есть непосредственной передачи вещи, выполнении работ, оказании услуг и т.п. По причине того, что сторонами не произведены названные действия, договор не может быть признан судом заключенным.

Необходимо отметить, что из предварительного договора не следует требование об исполнении основного договора. Так, обществу с ограниченной ответственностью было отказано в удовлетворении требований о признании за ним права собственности на нежилое помещение. Суд разъяснил, что в силу пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. Предъявленный в обоснование требований договор оценен судом как предварительный, содержанием которого является обязательство сторон по заключению в будущем договора о продаже имущества на условиях, предусмотренных предварительным договором. Так как договор, заключенный между сторонами, не предусматривает передачу имущества, истцу отказано в удовлетворении требований в связи с их необоснованностью[102].

Спорным представляется мнение Васильева А.В. о необходимости пересмотра положений о понуждении к заключению основного договора[103]. В обоснование своей позиции автор говорит об ограничении принципа свободы договора, отсутствии диспозитивности в складывающихся отношениях. По нашему мнению, понуждение к заключению договора является обычной для гражданского оборота мерой. Заключая предварительный договор, лицо знало о возможных правовых последствиях, и при этом добровольно вступило в указанные правоотношения. Следовательно, в данном случае говорить об ограничении принципа свободы договора и диспозитивности так же справедливо, как и в случае уклонения покупателя от оплаты товара по договору поставки.

Еще одним последствием нарушения предварительного договора является взыскание убытков. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (пункт 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации). В соответствии с абзацем 2 пункта 4 статьи 445 Гражданского кодекса Российской Федерации сторона, необоснованно уклоняющаяся от заключения договора, должна возместить другой стороне причиненные этим убытки. Можно ли взыскание убытков отнести к способам обеспечения обязательств?

Б.М. Гонгало выделяет критерии, по которым различаются способы обеспечения обязательства и иные обеспечительные меры: «Использование способа обеспечения обязательства: а) приводит к появлению акцессорного обязательства; б) предполагает возможность наступления имущественных последствий; в) имущественные последствия могут наступить только в случае нарушения должником основного обязательства; г) до нарушения способ обеспечения обязательства проявляет себя либо стимулированием должника к исполнению и (или) приданием кредитору уверенности в том, что нарушение обязательства не приведет к умалению его имущественной сферы»[104].

Безусловно, взыскание убытков – это последствия имущественного характера, однако, по нашему мнению, взыскание убытков не является способом обеспечения обязательств. Данная мера не порождает дополнительное обязательство между сторонами основного договора и вряд ли стимулирует должника к исполнению обязательства, так как при взыскании убытков восстанавливается справедливость (все затраченное кредитором возвращается ему лицом, в такой затрате виновным). Также стоит отметить, что взыскание убытков по предварительному договору идет в неразрывной связи с понуждением к заключению договора. То есть в итоге происходит и исполнение обязательства, и взыскание убытков. Однако практике известны и такие случаи, когда истцом взыскивались только убытки, возникшие в результате отказа контрагента от заключения основного договора. Так, постановлением Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 13.03.2015 № Ф04-5451/2014 по делу № А81-2380/2014 было отказано во взыскании убытков, возникших вследствие неисполнения предварительного договора аренды недвижимости и возврата задатка[105].

Необходимо также отметить, что наличие заключенного предварительного договора в отношении имущества, проданного третьему лицу, не является основанием для признания договора купли-продажи недействительным[106], поскольку предварительный договор не порождает имущественных прав. Считаем, что в подобных случаях необходимо понуждать контрагента к заключению основного договора, а затем взыскивать убытки, поскольку из основного договора проще доказывать убытки[107]. По нашему мнению, для договоров, предусматривающих передачу индивидуально-определенных вещей, необходимо предусмотреть правило, в соответствии с которым право распоряжения вещью, подлежащей в будущем передаче контрагенту по основному договору, ограничивается до истечения срока действия предварительного договора. Предлагаем законодателю внести изменения в пункт 1 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации посредством дополнения данного пункта абзацем 2 следующего содержания: в случае, если основным договором, подлежащим заключению на основании предварительного договора, предусмотрена передача индивидуально-определенной вещи, право распоряжения данной вещью ограничивается на срок действия предварительного договора.

Поскольку понуждение к заключению договора не всегда удовлетворяет истца (например, истец утратил интерес к заключению основного договора), по нашему мнению, необходимо предусмотреть в Гражданском кодексе Российской Федерации еще одно последствие нарушения предварительного обязательства, альтернативное понуждению к заключению основного договора. Итак, в случае, если истец не желает заключения основного договора, но есть все основания для обращения в суд с иском о понуждении к заключению основного договора, он может потребовать денежную компенсацию в размере 30% от суммы, на которую должен быть совершен основной договор. Такое последствие нарушения предварительного договора следует называть компенсацией за незаключение основного договора. При этом наряду с такой мерой ответственности возможно взыскание убытков по предварительному договору. В связи с чем предлагаем законодателю внести изменения в абзац 1 пункта 5 статьи 429 Гражданского кодекса Российской Федерации и изложить его в следующей редакции: в случае, если сторона, заключившая предварительный договор, уклоняется от заключения основного договора, другая сторона вправе потребовать компенсацию в размере 30% от суммы, на которую должен быть заключен основной договор, либо применить положения, предусмотренные пунктом 4 статьи 445 настоящего Кодекса. Требование о понуждении к заключению основного договора может быть заявлено в течение шести месяцев с момента неисполнения обязательства по заключению договора.