Дневник фокса Микки» в контексте прозы и поэзии Саши Черного для детей.

Я давно подозревал, что собака гораздо умнее человека; я даже был уверен, что она может говорить, но что в ней есть только какое-то упрямство. Она чрезвычайный политик: все замечает, все шаги человека.

Н.В.Гоголь

В 1918 году Саша Черный эмигрировал из России. Поначалу жил в Литве, потом в Берлине и, наконец, в Париже. В 1929 он приобрел себе участок на юге Франции, там они с женой и обосновались. Поэт-сатирик в эмиграции начинает писать по большей части для детей. Из-под его пера в это время выходит целый ряд произведений: сборник «Несерьезных рассказов», повесть «Чудесное лето», «Сон профессора Патрашкина», «Дневник фокса Микки», «Кошачья санатория» и др.

Несмотря на то, что литературе русского зарубежья среди критиков уделялось всегда особое внимание, о Саше Черном написано не так много.

Одной из тех, кто довольно глубоко занялся изучением творчества писателя, была Л. Спиридонова. Она на протяжении нескольких лет занималась анализом жизни и творческой деятельности Саши Черного. В статье Л. Спиридоновой о периоде эмиграции поэта затронуты проблемы изучения детских произведений писателя [46, 167-208].

За последнее время внимание к детским произведениям Саши Черного увеличилось. В учебниках по детской литературе даже появились отдельные главы о писателе.

У поэта было довольно трудное детство, что подробно описывается в книге В. Миленко «Саша Черный: печальный рыцарь смеха». Когда поэту было 15 лет, он сбежал из дома. Саша Черный, а тогда еще Александр Гликберг, не мог больше жить в атмосфере постоянного напряжения. Истеричные выходки матери и деспотизм отца не давали ему покоя.

Мендель Давидович, отец Саши, смирился с тем, что его сын живет в другом городе, и устроил его перевод в одну из гимназий Петербурга. В течение года он оплачивал учебу сына и высылал деньги на карманные расходы. Но, когда Саша «срезался» по алгебре, отец в буквальном смысле от него отказался и оставил его без средств к существованию. К счастью, один журналист написал об этом случае статью. Ее прочел К.К. Роше, статский советник, который сжалился над гимназистом и взял его к себе.

«Все мы родом из детства», – писал Экзюпери, но если у Саши Черного не было детства, то откуда он родом? Нельзя сказать, что писателю плохо жилось у статского советника, но все же есть вещи, которые заменить нельзя. Трагедия поэта повлияла на формирование его личностных качеств и стала причиной его особого отношения к миру детей.

Саша Черный был сложным и закрытым человеком, многим приходилось держать с ним дистанцию, не смотря на несомненный интерес к личности писателя. Чуть ли не единственным человеком, которому удалось стать близким другом Саши Черного, была его жена Мария Ивановна. Она принимала писателя целиком и даже не тяготилась его выходками. Но, как и другие, она удивлялась поразительным изменениям, которые происходили с поэтом при появлении детей: «Глубокая нежность и ласка совершенно преображают обыкновенно брезгливое и недовольное лицо Саши Черного – оно просто светится добротой, всегда насмешливые глаза ярко блестят, он всей душой погружается в детский мир игры. Более того, он сам превращается в ребенка» [2]

У писателя с женой не было детей, поэтому свой «чемодан неистраченной доброты» он открывал перед другими детьми, которых хотел оградить от всего того, что довелось в прошлом испытать ему самому.

В 1920 году, когда Саша Черный оказывается в эмиграции, в его творчестве происходят значительные перемены. Можно сказать, что он из поэта-сатирика превращается в детского писателя.

В эмиграции для писателя Россия стала предметом ностальгии, хотя до отъезда Саша Черный говорил о ней по преимуществу с негативной оценкой. Возможно, там, за пределами Родины, он чувствовал себя изгнанником, а в России – своим, хоть недовольным ею, но своим.

По возращении из Италии в 1924 году Саша Черный пишет маленькую повесть «Кошачья санатория», где героями являются бродячие кошки. Писатель в повести демонстрирует тонкое знание кошачьих повадок. Как и многие другие детские прозаические произведения «Кошачья санатория» отличается наличием двух смысловых слоев, из которых внутренний понятен только взрослым. Дело в том, что бродячие кошки, для которых богатая и сердобольная американка организовала приют, являются аллегорией русской эмиграции. Жизнь, которую встретили русские в эмиграции, многих не устраивала, среди них был и Саша Черный. Он так же, как и Бэппо, хотел куда-нибудь убежать, но только ему в отличие от последнего бежать было некуда [60].

Действие повести происходит на Форуме Траяна, площади, представляющей собой историческое сооружение древнего Рима. Она располагалась на несколько сантиметров ниже окружающих ее домов. Посреди форума стояла колонна Траяна, которая была украшена барельефами из каррарского мрамора.

Главным героем повести является котенок Бэппо – сокращение от имени Джузеппе. Хозяина смелого котенка Саша Черный нарек именем, созвучным с названием макарон – Спагетти. Писатель не любил в итальянской кухне именно это блюдо, возможно, поэтому он так называет не очень-то приятного персонажа повести.

Скамаруччио – имя одной из масок итальянской комедии. Эта маска являлась воплощением светского хвастуна.

Имена других героев также имеют значение. Бимбо с итальянского – мальчуган, Брутто – грубиян, а Неро – черный.

Саша Черный делает карикатуры на русских эмигрантов через образы некоторых обитателей «санатории», которые пытаются сохранить иерархию в отношениях:

«– А вы замечали, – нарушая тягостную паузу, сказал белый, пушистый, словно пушок для пудры, кот… – Вы заметили, у нас завелись здесь полевые мыши.

«– Полевые? – переспросила желто-бурая молодая кошка, приоткрыв левый глаз. – Как же, знаю…

– Коричневые шубки, брюшко посветлее... Уморительные. Когда я жила на вилле Торлония, – с гордостью протянула она, – там у нас их было невыносимо много... Садовник наш все, бывало, бранился: они ему какие-то гадости натворили в оранжерее. И все на меня ворчал... Не буду же я каких-то полевых мышей ловить. Фи. Я, которую кормили каждый день сливками и голубиными крылышками...».

Следует отметить переклички повестей «Кошачья санатория» и «Дневник фокса Микки». Бэппо и Микки – кот и собака, которые в отличие от обычных представителей их родов имеют гораздо больше общего. И причиной этому сам автор. Герои часто являются непосредственными выразителями мыслей автора. Будь то Бэппо, стремящийся к свободе или Микки, ухаживающий за маленькими котятами, как за собственными детьми.

В 1927 году в свет выходит одно из лучших произведений эмигрантского периода Саши Черного – повесть «Дневник фокса Микки». Произведение было сделано в качестве пародии на мемуарную литературу того периода.

В русской литературе «собачьей» теме посвящен целый ряд произведений: «Муму» И. Тургенева, «Каштанка» А. Чехова, «Кусака» Л. Андреева, «Песнь о собаке» С. Есенина и др. Принципиальным отличием всех этих произведений от «Дневника фокса Микки» является то, что собака Саши Черного обладает «голосом», при этом, она может не только говорить, но и писать дневник. До Саши Черного только Э. Гофман обращался к теме «разумного» животного.

Впервые о фоксе Микки Саша Черный упоминает в стихотворении «Как я живу и не работаю»:

Иногда у консьержки беру на прокат

Симпатичного куцего фокса.

Я назвал его «Микки», и он мой собрат —

Пишет повести и парадоксы.

Он тактичен и вежлив от носа до пят,

Никогда не ворчит и не лает.

Лишь когда на мандоле я славлю закат, —

«Перестань!» — он меня умоляет.

«Дневник фокса Микки» состоит из двенадцати записей. Практически под каждой есть подпись. Названия записей отражают их тему, а подписи – настроение фокса.

В жанровом отношении повесть неоднородна, в ней, помимо личных записей, еще присутствуют элементы поэтических произведений:

НОВЫЙ СТИШОК

На каштанах надулись почки, -

Значит, скоро весна.

У Зининой мамы болят почки,

Поэтому она грустна.

Главными героями повести являются маленькая девочка Зина и ее собачка фокс Микки – любимые типы персонажей Саши Черного. Автор уже с первых строк подчеркивает их сходство:

«Моя хозяйка Зина больше похожа на фокса, чем на девочку: визжит, прыгает, ловит руками мяч (ртом она не умеет) и грызет сахар, совсем как собачонка. Все думаю – нет ли у нее хвостика? Ходит она всегда в своих девочкиных попонках; а в ванную комнату меня не пускает, – уж я бы подсмотрел». [59]

Интересно отметить, что Микки в отличие от всех остальных одновременно является участником происходящего и наблюдающим со стороны «экспертом». Этот удивительный пес-интеллигент делает в своем дневнике массу проницательных наблюдений за жизнью людей, сравнивая их с жизнью собак: «Когда щенок устроит совсем-совсем маленькую лужицу на полу, – его тычут в нее носом; когда же то же самое сделает Зинин младший братишка, пеленку вешают на веревочку, а его целуют в пятку... Тыкать, так всех!». [59]

Героям-животным Саши Черного присуще чувство собственной значимости. Это можно наблюдать как в дневнике собаки («Но, пожалуйста, не подумайте, что я какой-нибудь голодный бродячий»), так и в рассуждениях мыши («- Не нуждаюсь! Я из солидной семьи и вертеть в кинематографе хвостом мне не пристало»). [60]

Фокс Микки имел два прототипа. Один – фокс Микки, реальный питомец писателя, который, по легенде, умер вместе с хозяином у него на груди. Другой – сам Саша Черный, который среди людей был такой же непонятой собакой.

Для всей детской прозы Саши черного характерно использование общих средств создания комического эффекта. Шаржирование образов можно проследить на примерах отрывков из произведений. В «Дневнике фокса Микки» черты персонажей из сцены в цирке комически утрированы:

«Но когда один, скелет, плюет в флейту, а другой, толстяк, стоймя поставил огромную скрипку и ерзает по ней какой-то линейкой, а третий лупит палками по барабану, локтями о медные линейки и ногами в большой пузатый бубен, а четвертая, лиловая курица, разъезжает взад и и вперед по пианино и подпрыгивает...» [59]

Или вот пример портрета белки из рассказа «Белка-мореплавательница», где также используется прием шаржа: «Любопытный зверек вытянул на камне усатое рыльце вперед, обнюхал бечевку. Нет, по бечевке не перейдешь — и тонка, и провиснет… Но белка не черепаха. Лапки на пружинках, хвост рулем»

[60].

Помимо шаржирования образов, Саша Черный в своих произведениях играет со словами, замещая в привычных фразеологизмах какие-то элементы. Вот, к примеру, в том же рассказе «Белка-мореплавательница»: «Рыжая спинка вздрогнула, но белка и виду не показала, что у нее душа в лапки ушла». [60]

Характерной чертой для многих детских прозаических произведений Саши Черного является мотив дороги. Белка-мореплавотельница путешествует по свету на корабле-игрушке, пес-интеллигент эмигрирует в Париж, мышь путешествует в чемодане хозяина, а котенок Бэппо находится в поисках подходящего пристанища.

К своему реальному фоксу Микки Саша Черный относился с такой же любовью, как к детям, поэтому образ собаки присутствует во многих его произведениях. Создавая героев-животных для детей, Саша Черный являлся одновременно ребенком, героем книги и писателем. Недаром в стихотворении, которое открывает сборник рассказов «Детский остров», автор характеризует себя так:

Беззаботный и беспечный, как Барбос,

Весел он под каждым кровом

И играет звонким словом,

И во все сует свой нос.

В произведениях Саши Черного важную роль играет мотив сна. В «Дневнике фокса Микки» главному герою снится сон, где он является директором собачьей гимназии. Микки преподает там такие предметы, как «история знаменитых собак», «правила хорошего собачьего поведения», «как надо есть мозговую кость». Саша Черный тут пародийно переиначивает обычные школьные предметы. Например, «история знаменитых собак» пародия на всемирную историю.

В рассказе «Люся и дедушка Крылов» сон является сюжетной основой. Люсе снится визит знаменитого баснописца.

Среди прочих произведений стоит отметить и сказку в стихах «Сон профессора Патрашкина» [60]. В самом названии уже заложена фабула сказки. Именно во сне происходят самые невероятные и удивительные вещи, поэтому Саша Черный так часто использует его в своих детских произведениях.

Фамилия профессора не является художественным вымыслом Саши Черного. В то время в Петербурге жил и работал журналист С. Патрашкин, который в своей статье ««Венское» питье» написал не очень лестный комментарий в адрес Саши Черного и журнала «Сатирикон»: «Видно, настала даже для „венских“ литераторов какая-то новая полоса. Отсмеялись. Вдоволь наелись конотопской колбасы. Саша Черный превратился в А. Черного. Вместо одного веселого „Сатирикона“ выходит два: новый в старой редакции и старый в новой редакции и оба веселые-веселые» [44].

То есть «Сон профессора Патрашкина» был ироничным ответом Саши Черного в адрес журналиста С. Патрашкина. Ирония состояла в том, что в произведении царство зверей превозносит профессора Патрашкина, как говорится, поет дифирамбы. Статус «царя зверей» подчеркивает фиктивность авторитета среди людей. А мотив пробуждения от сна подчеркивает эту идею.

Через шаржированный образ обезьяны-журналистки Саша Черный пародирует работу газетных деятелей, кем и является С. Патрашкин:

Мартышка всю эту беседу

Спешит поскорей записать:

В «Обезьянью газету» к обеду

Ей надо статью уже сдать.

Примечательно, что в начальной и конечном столбце стихотворной сказки Саша Черный использует фразу: «Ничего не может понять». Возможно, имена она и является ключевой строкой и именно это хотел сказать Саша Черный о статье С. Патрашкина.