Пришельцы из-за моря

Толтеки, в 987 году нашей эры покинувшие Толлан и ведомые Топилыдином-Кетцалькоатлем, пришли на полуостров Юкатан. Они не приняли новые жестокие религиозные обряды и искали место, где можно было свободно придерживаться древних обычаев. Конечно, они могли бы найти новый дом и поближе, не совершать такое далекое путешествие, проходя через земли враждебных племен. Тем не менее они предпочли переход длиной в тысячу миль в местность — плоскую равнину без рек с тропическим климатом, — абсолютно не похожую на их прежний дом. Они не остановились, пока не достигли Чичен-Ицы. Почему? Что заставило их вернуться в священный город, покинутый майя? Ответ на этот вопрос можно найти лишь в древних руинах.

Чичен-Ицу, расположенную неподалеку от административного центра Юкатана Мериды, часто сравнивают с итальянской Помпеей, где после удаления слоя вулканического пепла открылся римский город с улицами, домами, фресками и статуями. На Юкатане требовалось убрать зеленое покрывало джунглей, чтобы нашим глазам открылось двойное великолепие: город древней империи майя и копия Толлана в том виде, каким его в последний раз видели эмигранты. Дело в том, что пришедшие на это место толтеки перестроили и достроили Чичен-Ицу по образу и подобию своей прежней столицы.

Археологи убеждены, что люди обосновались в этом месте еще в первом тысячелетии до нашей эры. В книге пророчеств «Чилам Балам» утверждается, что к 450 году нашей эры Чичен-Ица стала главным культовым центром Юкатана. В то время город назывался Чинен, или «Устье колодцев» — главной его святыней был сенот, или священный колодец, к которому стекались паломники из ближних и дальних мест. Большая часть сохранившихся остатков сооружений майя расположены в южной части города, которую иногда называют Старый Чичен. Именно здесь находятся обнаруженные и описанные Стивенсом и Катервудом сооружения, носящие такие романтические названия, как Акаб-Циб («Дом черных письмен»), Женский Монастырь, Храм Преддверий и так далее.

Последними обитателями Чичен-Ицы перед толтеками были люди из племени ица. Одни ученые считают это племя родственником толтеков, другие полагают, что это мигранты с юга. Именно они дали городу сегодняшнее название, что переводится как «Устье колодцев ицев». Они построили свой культовый центр к северу от развалин сооружений майя. Самые знаменитые сооружения города, большая пирамида в центре («Эль Кастильо») и обсерватория (Караколь), тоже были возведены ими — но лишь для того, чтобы их захватили и перестроили толтеки, воссоздававшие свою столицу Толлан на месте Чичен-Ицы.

Случайно открытый проход теперь позволяет нам проникнуть в пространство, отделяющее пирамиду ицев от пирамиды толтеков, построенной поверх первой, и подняться по ступенькам в святилище ицев, где толтеки установили изображения Чакмоола и ягуара. Снаружи видна только постройка толтеков — пирамида, девять ступеней которой поднимаются на высоту 185 футов (рис. 38). Посвященная Богу Пернатому змею, Кетцалькоатлю-Кукулькану, она прославляет не только его многочисленными изображениями пернатой змеи, но и включением разнообразных связанных с календарем аспектов, таких, как лестницы из 91 ступеньки на каждой из четырех граней пирамиды, что в сумме вместе с верхней «ступенькой», или площадкой, дает количество дней солнечного года (91 х 4 + 1 = 365). Еще одно сооружение, получившее название Храма Воинов, является точной копией пирамиды «атлантов» в Туле — своим расположением, ориентацией, лестницей, каменными змеями в головных уборах из перьев, украшениями и скульптурами.

Как и в Туле (Толлане), у главной площади напротив пирамид здесь располагается площадка для игры в мяч. Это огромная прямоугольная арена длиной 545 футов — самая большая во всей Месоамерике. Две длинные стороны площадки огорожены стенами высотой около тридцати пяти футов, и в центре каждой из них расположено каменное кольцо, украшенное резьбой с изображением двух переплетенных змей. Чтобы победить в игре, необходимо было попасть мячом из сырой резины в кольцо. В каждой команде было по семь игроков, а проигравшие сурово наказывались: их капитана обезглавливали. Нижняя часть стен украшена барельефами, на которых изображены сцены из игры. На центральной панели восточной стены (рис. 39) виден капитан победившей команды (слева), который держит голову капитана проигравших.

| Такой жестокий обычай дает основание предположить, что игра в мяч была не просто развлечением. В Чичен-Ице, как и в Туле, имеется несколько площадок для игры в мяч — возможно, для тренировок или менее важных матчей. Главная площадка уникальна по своим размерам и убранству, а важность происходящего на ней подчеркивается тем фактом, что рядом расположены три храма, богато украшенные сценами из мифов, изображениями сражающихся воинов, Древа Жизни и также крылатого бородатого бога с двумя рогами (рис. 40).

Все эти особенности, а также разнообразие и одежды игроков в мяч предполагают межплеменной или даже интернациональный характер события, имевшего большое политико-религиозное значение. Количество игроков (семь), обезглавливание капитана проигравшей команды и использование для игры резинового мяча, по всей видимости, воспроизводит миф из книги «Пополь Вух» о противоборстве между богами в виде состязания с резиновым мячом. В нем бог Семь-Макау и два его сына играли против Небесных Богов, в том числе Солнца, Луны и Венеры. Потерпевший поражение сын по имени Семь-Уанапу был казнен: его голову отрезали от тела, и она укатилась прочь, а сердце вырезали из груди. Но, будучи богом, казненный воскрес и превратился в планету.

Традиция толтеков, включающая проигрывание в лицах происходивших с богами событий, очень похожа не религиозные представления Ближнего Востока.

В Египте смерть и воскрешение Осириса ежегодно воспроизводились в мистерии, в которой роли разных богов исполняли актеры, в том числе и фараон. В Ассирии один раз в год тоже разыгрывали сложную пьесу о битве двух богов, в которой побежденного предавали смерти, но затем прощали и воскрешали. В Вавилоне частью новогодних празднеств было публичное чтение эпоса «Энума элиш», описывающего происхождение солнечной системы; в нем небесная битва приводила к появлению Земли (седьмой планеты) — в результате расчленения и обезглавливания ужасной Тиамат верховным богом вавилонян Мардуком.

В майяском мифе и его представлении — аналогично мифам и мистериям ближнего Востока — присутствуют небесные элементы и символика числа «семь» в его связи с планетой Земля. Примечательно, что на рисунках майя/толтеков на стенах игровой площадки одни игроки изображены с эмблемой в виде солнечного диска, а другие — в виде семиконечной звезды (рис. 41).

То, что это небесный символ, а не случайно выбранная эмблема, подтверждается, по нашему мнению, следующими фактами: в других местах Чичен-Ицы постоянно встречается изображение звезды с четырьмя лучами в сочетании с «восьмеркой», то есть символом планеты Венеры (рис. 42а), а в других городах на северо-востоке Юкатана стены храмов украшены знаками в виде шестиконечных звезд (рис. 42б). Изображение планет в виде звезд с острыми лучами стало для нас настолько привычным, что мы забыли о его происхождении: как и многое другое, этот символ впервые появился в Шумере. Основываясь на знаниях, полученных от нефилим, шумеры вели счет планетам не так, как мы, а начиная с внешних. Поэтому Плутон был у них первой планетой, Нептун второй, Уран третьей, Сатурн четвертой, а Юпитер пятой. Соответственно Марс считался шестой планетой, Земля седьмой, а Венера восьмой. Тот факт, что майя/толтеки считали Венеру восьмой планетой, ученые обычно объясняют следующим образом: синодическое выравнивание Земли с Венерой повторяется один раз в восемь земных лет (8 х 365 = 2920 дней), в течение которых Венера делает пять оборотов вокруг Солнца (5 х 584 = 2920 дней). Однако в этом случае Венере должно соответствовать число «пять», а Земле число «восемь».

Мы считаем шумерский метод более точным и изящным и полагаем, что рисунки майя и толтеков являются наследниками ближневосточной иконографии. Совершенно очевидно, что символы, обнаруженные в Чичен-Ице, почти идентичны тем, которыми различные планеты обозначались в Месопотамии (рис. 42с).

-

И действительно, по мере движения на северо-восток Юкатана и приближения к побережью символов в форме остроконечных звезд, похожих на ближневосточные, становится все больше. Самая известная из всех скульптур найдена именно здесь, в местечке под названием Цекелна; в настоящее время она демонстрируется в музее Мериды. Высеченная из большого каменного блока, с которым по-прежнему соединена спина статуи, она изображает мужчину с резкими чертами лица и, возможно, в шлеме. Его тело затянуто в облегающий костюм из пластинок или чешуек. Под мышкой он держит предмет, который в музейной надписи назван «геометрической фигурой в форме пятиконечной звезды» (рис. 43)- К животу статуи при помощи ремня прижато загадочное круглое устройство; ученые считают, что этот предмет указывает на принадлежность его обладателя к богам Воды.

Большие статуи богов, вырезанные из цельных каменных блоков, были обнаружены археологами в соседнем местечке под названием Окскинток; по мнению ученых, они служили опорными колоннами в храмах. Одна из них (рис. 44) выглядит как женщина, составляющая пару описанному выше мужчине. Такая же чешуйчатая одежда встречается на нескольких статуях и статуэтках с острова Джайна у северо-западного побережья Юкатана, где когда-то стоял в высшей степени необычный храм. Остров служил священным некрополем, поскольку, согласно легендам, именно он был последним пристанищем Ицанны — бога народа ица, — великого древнего бога, который прибыл Морем и имя которого означает «тот, чей дом вода».

Таким образом, тексты, легенды и религиозные верования указывают на побережье Юкатана как на место, где высадилось божественное или обожествляемое существо, чтобы основать здесь поселение и принести цивилизацию на эти земли. По всей видимости, именно коллективная память заставила толтеков стремиться в этот район Юкатана, и особенно в Чичен-Ицу, куда они переселились в надежде возродить чистоту древних верований. Они хотели вернуться в те места, где все началось и где должен пристать к берегу вернувшийся из-за моря бог.

Средоточием поклонения Ицанне и Кетцалькоатлю — а возможно и памятью о Вотане — был Священный сенот в Чичен-Ице — огромный колодец, давший название самому городу.

Колодец расположен строго на север от главной пирамиды и соединен с культовой площадью при помощи мощеной аллеи; в настоящее время расстояние до поверхности воды составляет семьдесят футов, а глубина слоя воды около ста футов. Устье колодца имеет овальную форму длиной 250 футов и шириной 170 футов. Археологами найдены свидетельства того, что колодец был искусственно расширен и что к воде когда-то вели ступеньки. Около устья колодца до сих пор сохранились остатки приподнятой площадки и святилища. По свидетельству епископа Ланды, здесь проводились церемонии в честь бога воды и дождя, во время которых в колодец бросали девушек; паломники со всей страны жертвовали богу ценные вещи, предпочтительно золотые.

В 1885 году Эдвард X. Томпсон, который приобрел известность благодаря своей работе «Atlantis Not a Myth», получил назначение на должность американского консула в Мехико. Вскоре после этого он за семьдесят пять долларов приобрел участок джунглей площадью в сто квадратных миль, на котором находились развалины Чичен-Ицы. Сделав руины своим домом, он организовал для Музея Пибоди Гарвардского университета регулярные погружения на дно священного колодца в поисках того, что приносилось в жертву богу воды.

Было найдено лишь сорок человеческих скелетов, зато счет драгоценностям шел на тысячи. Более 3400 предметов были сделаны из нефрита, полудрагоценного камня, который высоко ценился и майя, и ацтеками. Это были бусины, палочки для ношения в носу, серьги, пуговицы, кольца, кулоны, шары, диски, разнообразные фигурки и статуэтки. Более 500 предметов были украшены резьбой с изображениями животных и людей. Среди последних встречались бородатые мужчины (рис. 45 а, Ь), напоминающие тех, что были изображены на стенах храмов, обрамлявших площадку для игры в мяч (рис. 45с).

Еще большую ценность представляли металлические предметы, найденные ныряльщиками. Сотни -предметов были изготовлены из золота, но среди них попадались также серебряные и медные — важные находки для полуострова, на котором нет залежей руд металлов. Некоторые предметы были сделаны из позолоченной меди или из медных сплавов, в том числе и бронзы, что свидетельствует об искусстве металлургии, которого не знали майя, а также о том, что эти предметы были привезены издалека. Но самой загадочной можно считать находку дисков из чистого олова — металла, который в природе не встречается в чистом виде и который можно получить лишь при помощи сложного процесса восстановления из руды, причем месторождений этой руды в Месоамерике тоже нет.

Среди искусно выполненных металлических предметов были культовые принадлежности (чаши, кубки), кольца, тиары, маски, украшения, скипетры, предметы неизвестного назначения, а также — и это самое ценное — диски с гравировкой или чеканкой, на которых изображены сцены противоборства. Фигуры в отличающихся одеждах и с разными чертами лица стоят друг напротив друга — возможно, в процессе поединка — в присутствии небесных или земных змей или Небесных Богов. Интересно, что победители всегда изображались бородатыми (рис. 46 а, б).

Эти воины явно не относятся к богам, поскольку змеиные или небесные боги изображались отдельно. Их облик отличается от облика бородатого и крылатого Небесного Бога (см. рис. 40), изображение которого встречается на барельефах, украшающих стены и колонны в Чичен-Ице, а также от других героев и воинов — например, воина с длинной узкой бородой (рис. 47), получившего прозвище «дядя Сэм».

Личность этих бородатых людей остается загадкой. С уверенностью можно сказать лишь одно: это не индейцы, у которых не растут волосы на лице и, следовательно, не может быть бороды. Но кто же эти иностранцы? Их «семитские» или, скорее, восточно-средиземноморские черты лица (еще более заметные на керамике) натолкнули некоторых исследователей на мысль, что это могли быть финикийцы или «евреи-мореплаватели», которые сбились с курса и были принесены атлантическими течениями к берегам Юкатана. Это могло произойти во время совместной морской экспедиции вокруг Африки в поисках золота, которую организовали царь Соломон и финикийский царь Хирам (примерно в 1000 году до нашей эры), или два века спустя, когда финикийцев вытеснили из портовых городов восточного Средиземноморья и они основали Карфаген и добрались до западного побережья Африки.

Независимо от того, кем были эти мореплаватели и когда они появились у берегов Америки, академическая наука отвергала любую мысль о преднамеренном пересечении Атлантики. Бороды, наличие которых никак нельзя было отрицать, ученые объявляли накладными или утверждали, что они принадлежат тем, кто попал на американский континент случайно или выжил после кораблекрушения.

Первый аргумент (его совершенно серьезно выдвигали известные ученые) просто переводит вопрос в другую плоскость: если индейцы имитировали облик бородатых людей, то кем были эти люди?

Гипотеза о немногочисленных жертвах кораблекрушений тоже не выдерживает критики. Легенды местных жителей, например, миф о Вотане, повествуют о многократных путешествиях и о разведывательных экспедициях, результатом которых становилось основание городов. Археологические данные не подтверждают предположение о немногочисленных случайных жертвах кораблекрушения, выброшенных на берег. Изображения бородатых людей (причем в разных ситуациях и обстоятельствах) встречаются на всем побережье Мексиканского залива, в удаленных от моря районах и даже далеко на юге, на тихоокеанском побережье. Это не стилизованные или мифологизированные фигуры, а портреты реальных людей.

Одни из самых удивительных изображений были иайдены в Веракрусе (рис. 48а, б). Увековеченные на этих рисунках люди поразительно напоминают западно-семитских сановников, захваченных в плен египетскими фараонами во время азиатских кампаний — победители рассказали об этом в памятных надписях на стенах храмов (рис. 49).

Когда и почему эти средиземноморские мореплаватели попали в Месоамерику? Археологические данные не способны дать ответ на этот вопрос и лишь ставят перед нами еще одну загадку. Это ольмеки и их явно африканское происхождение. Многие рисунки — как, например, найденный в Альварадо (рис. 50) — свидетельствуют, что бородатые люди и ольмеки встречались лицом к лицу, в одном месте и в одно время.

Из всех забытых цивилизаций Месоамерики именно цивилизация ольмеков является самой древней и самой загадочной. Ее можно во всех отношениях считать прародительницей высокоразвитых цивилизаций Месоамерики, которая копировалась и адаптировалась остальными. Она зародилась на побережье Мексиканского залива в начале второго тысячелетия до нашей эры и достигла своего расцвета к 1200 году (некоторые ученые отдают предпочтение 1500 году) до нашей эры. Культура ольмеков распространялась во всех направлениях, но наиболее интенсивно на юг, и к 800 году до нашей эры оставила след на всей территории Месоамерики.

Первое символьное письмо в Месоамерике появилось у ольмеков; то же самое можно сказать о системе записи чисел при помощи точек и черточек. Первые записи Длинного счета с загадочной точкой отсчета в 3113 году до нашей эры, первые произведения монументального искусства и скульптуры, первое использование нефрита, первые изображения оружия и инструментов, первые культовые центры и ориентация построек по небесным светилам — все это достижения ольмеков. Неудивительно, что при таком количестве «изобретений» некоторые ученые (например, Ж. Сустель, «The Olmecs») сравнивали цивилизацию ольмеков с шумерской цивилизацией Месопотамии. Цивилизация ольмеков — точно так же, как и шумерская — появилась внезапно, без каких-либо предшественников и периода постепенного развития. Шумерские тексты описывают их цивилизацию как дар богов — пришельцев, которые могли путешествовать по небу и поэтому часто изображались крылатыми (рис. 51а). «Мифы» ольмеков нашли отражение в их скульптурных изображениях. Так, например, на стеле из Исапы, штат Веракрус (рис. 5lb), изображено, как один крылатый бог обезглавливает другого. Этот рассказ в камне удивительным образом напоминает шумерский рисунок (рис. 51с).

Что это за народ, добившийся таких поразительных успехов? Это племя прозвали «ольмека» («резиновые люди»), потому что их земли на побережье изобиловали деревьями гевея, но на самом деле их происхождение было загадкой — чужие на чужой земле, пришельцы из-за моря, причем не просто из дальних стран, но с другого континента. На болотистой прибрежной равнине, где камень является большой редкостью, они воздвигли и оставили после себя памятники из камня, вызывающие удивление и сегодня. Однако наибольшее изумление вызывают портреты самих ольмеков.

Уникальными во всех отношениях можно считать гигантские каменные головы, выполненные с поразительным искусством неизвестными инструментами и представляющие собой портреты вождей. Первым увидел эти гигантские головы Дж. М. Мелгар-и-Серрано в Трес-Сапотес, штат Веракрус. Он описал свою находку в «Bulletin of the Mexican Geographical and Statistical Society» (1869) как «произведение искусства... великолепную скульптуру, которая удивительным образом изображает эфиопа». Приложенные рисунки точно воспроизводили негроидные черты гигантской головы (рис. 52).

Однако существование этих колоссальных каменных голов было подтверждено западными учеными лишь в 1925 году, когда археологическая экспедиция из университета Тулана под руководством Франса Блома нашла «верхнюю часть колоссальной головы, которая была глубоко утоплена в землю», в местечке Ла-Вента на побережье Мексиканского залива в штате Табаско. Когда голову полностью извлекли из земли (рис. 53), оказалось, что высота ее составляет восемь футов, окружность — двадцать один фут, а вес — около двадцати четырех тонн. Вне всякого сомнения, это изображение африканца в шлеме. Через некоторое время в Ла-Венте были найдены еще несколько голов, отличавшихся от первой чертами лица и шлемами, но имевших совершенно очевидные признаки негроидной расы.

В 40-х годах XX века археологическая экспедиция, которую возглавляли Мэтью Стирлинг и Филип Друкер, обнаружила пять гигантских голов в Сан-Лорен-цо, ольмекском поселении в шестидесяти милях на юго-запад от Ла-Венты. Затем группа археологов из Йельского университета под руководством Майкла Д. Коэ нашла в том же районе еще несколько голов. Проведенный ими радиоуглеродный анализ показал, что органические вещества проб (в основном, древесный уголь) относятся примерно к 1200 году до нашей эры; само поселение и статуи могут быть гораздо старше. Мексиканский археолог Игнасио Бернал, который обнаружил еще одну голову в Трес-Сапотес, датирует эти колоссальные скульптуры 1500 годом до нашей эры.

В настоящее время найдены шестнадцать гигантских голов. Их высота составляет от пяти до десяти футов, а вес достигает двадцати пяти тонн. Создавшие их скульпторы собирались продолжить работу, поскольку неподалеку от законченных голов археологи обнаружили «заготовки» — огромные каменные глыбы, которым придали округлую форму. Базальтовые камни, законченные и незаконченные, доставлялись из карьера, расположенного более чем в шестидесяти милях, через болота и джунгли. Остается загадкой, каким образом добывались, перевозились на место, обрабатывались и устанавливались эти огромные каменные блоки. Не вызывает сомнений лишь то, что ольмеки считали крайне важным увековечить таким способом память о своих вождях. То, что это портреты конкретных людей одной негроидной расы, но с индивидуальными чертами лица и в разных шлемах, очевидно из «портретной галереи», составленной из некоторых голов (рис. 54).

Сцены сражений из барельефов на каменной стеле (рис. 55а) и других памятниках (рис. 55б) изображают ольмеков как высоких людей с плотными мускулистыми телами — несомненно, гигантов в глазах местных индейцев. Чтобы мы не думали, что имеем дело лишь с несколькими вождями, а не с целым народом, принадлежащим к негроидной расе — мужчинами, женщинами и детьми, — ольмеки оставили после себя сотни и даже тысячи собственных изображений, разбросанных по всей Месоамерике между Мексиканским заливом и тихоокеанским побережьем. Мы встречаем африканские черты лица в скульптурах, барельефах и статуэтках, на нефритовых и золотых украшениях из Священного сенота Чичен-Ицы, на многочисленных терракотовых статуэтках с острова Джайна, центральной и южной части Мексики, и даже в изображениях игроков в мяч (барельефы Эль-Тахина). Некоторые из этих фигурок представлены на рис. 56. Отдельные терракотовые фигуры и даже каменные статуи изображают ольмеков с детьми на руках — вероятно, это имело для них особый смысл.

Не меньший интерес вызывают сами места, где были найдены гигантские головы и другие изображения ольмеков: их размеры и структура свидетельствуют о деятельности организованных поселенцев, а не о немногочисленных жертвах кораблекрушения. Ла-Вента представляла собой небольшой остров на болотистом побережье, который по заранее намеченному плану был искусственно расширен, приподнят и укреплен землей. Главные постройки, включая необычную «коническую» пирамиду, продолговатые и круглые насыпи, здания, мощеные дворы, алтари, стелы и другие рукотворные сооружения, были с большой точностью ориентированы вдоль оси север-юг и протянулись более чем на три мили. В лишенной камней местности древние строители при сооружении зданий, памятников и стел использовали удивительное разнообразие камня — каждая разновидность выбиралась в соответствии с ее свойствами — причем все каменные блоки требовалось доставить издалека. Для сооружения одной конической пирамиды потребовалось привезти и насыпать миллион кубических футов грунта. Все это требовало колоссальных затрат труда. Кроме того, строители должны были обладать высоким уровнем знаний в области архитектуры и обработки камня, не имевшим прецедента в Месоамерике. Эти знания были явно приобретены в других местах.

Среди необычных находок в Ла-Венте можно выделить прямоугольную площадку, которая была окружена — или огорожена — колоннами из базальта (того же материала, из которого высечены каменные головы). Внутри ограды находился каменный саркофаг и прямоугольная гробница с крышей и стенами из базальтовых колонн. В гробнице на небольшом возвышении лежали несколько скелетов. По всей вероятности, это уникальное сооружение с каменным саркофагом послужило моделью для такой же необычной гробницы Пакаля в Паленке. В любом случае, использование огромных каменных блоков — даже если их приходилось доставлять издалека — для памятников, статуй и гробниц может служить ключом к разгадке тайны происхождения ольмеков.

Не менее загадочным было обнаружение в Ла-Венте сотен искусно выполненных предметов из редкого нефрита, в том числе необычных топоров, изготовленных из этого не встречающегося в данной местности полудрагоценного камня. Еще более странным выглядело то, что все они были преднамеренно зарыты в длинных глубоких траншеях. Траншеи, в свою очередь, были заполнены несколькими слоями глины, причем каждый слой отличался по цвету от предыдущего. Для этого пришлось привезти сотни тонн крунта из разных мест, в том числе далеких. Более того, дно траншей было выложено тысячами плиток из серпентинита, еще одного полудрагоценного камня сине-зеленого цвета. Считается, что траншеи предназначались для захоронения ценных нефритовых предметов, однако дно из серпентинита наводит на мысль, что траншеи были сооружены раньше и для другой цели, но затем их использовали для захоронения ценных предметов, таких, как редкие нефритовые топоры, когда необходимость в них (и в траншеях) отпала. Нет никакого сомнения, что ольмеки покинули свои города в начале христианской эры, причем даже пытались закопать некоторые из гигантских голов. Тот, кто пришел в эти места после ольмеков, как будто хотел выместить на этих каменных головах свою ненависть: одни из них были свергнуты с постаментов и сброшены с вершин холмов в болота, а на других явно видны следы попыток разбить их.

Среди многочисленных загадок Ла-Венты нельзя не упомянуть о найденных в траншеях вогнутых зеркалах из кристаллизованных железных руд (магнетита и гематита), идеальной формы и отполированных до блеска. После их тщательного изучения и экспериментов ученые из Смитсоновского института в Вашингтоне пришли к заключению, что зеркала могли использоваться для фокусировки солнечных лучей, чтобы зажечь огонь, или в «культовых целях» (это выражение ученые используют тогда, когда не знают, назначение предмета).

Но главная загадка Ла-Венты — это сам город, с удивительной точностью ориентированный вдоль оси, отклоняющейся на 8 градусов от направления север-юг. Многочисленные исследования показали, что это была сознательная ориентация, предназначенная для проведения астрономических наблюдений, — возможно, с вершины конической «пирамиды», выступающие края которой могли служить в качестве указателей направления. В специальной работе, посвященной этому предмету, М. Попено-Хэтч («Papers on Olmec and Maya Archeology», №13, Калифорнийский университет) сделал вывод, что «схема наблюдений, выполнявшихся в Ла-Венте в 1000 году до нашей эры, указывает на связь с корпусом знаний, полученных на тысячу лет раньше... Создается впечатление, что сама Ла-Вента и ее искусство отражают традиции, в основе которых, по большей части, лежат меридианные траектории звезд в дни равноденствий и солнцестояний примерно в 2000 году до нашей эры».

Если Ла-Вента действительно основана в 2000 году до нашей эры, это делает ее самым древним «культовым центром» Месоамерики — старше Теотиуакана, если не принимать в расчет тех легендарных эпох, когда в нем жили только боги. Возможно, эта дата не совпадает с временем прибытия ольмеков из-за моря, поскольку их Длинный счет начинается с 3113 года до нашей эры, но она явно указывает, что цивилизация ольмеков возникла гораздо раньше, чем знаменитые цивилизации ацтеков и майя.

В Трес-Сапотесе, самая древняя фаза строительства которого датируется археологами периодом в триста лет, с 1500 по 1200 год до нашей эры, повсюду встречаются каменные сооружения (хотя камень в этой местности редкость): террасы, лестницы и холмы, которые раньше могли быть пирамидами. В радиусе пятнадцати миль от Трес-Сапотеса обнаружено еще не менее восьми поселений, и это свидетельствует о том, что крупный культовый центр был окружен поселениями-спутниками. Кроме гигантских голов и других скульптурных памятников здесь были найдены несколько стел; на одной из них («стеле С») вырезана дата Длинного счета 7.16.6.16.18, эквивалентная 31 году до нашей эры, и это значит, что в этот период в Трес-Сапотесе жили ольмеки.

В Сан-Лоренцо остатки культуры ольмеков включают в себя здания, холмы и дамбы, среди которых разбросаны многочисленные искусственные пруды. Центральная часть города построена на рукотворной платформе площадью около одной квадратной мили, которая возвышается на 185 футов над окружающей равниной — земляное сооружение, превосходящее многие современные проекты. Археологи обнаружили, что пруды были соединены между собой системой подземных каналов, «назначение и функции которых до сих пор остаются невыясненными».

Описание центров культуры ольмеков можно продолжить — в настоящее время их обнаружено около сорока. И везде помимо произведений монументального искусства и каменных зданий присутствуют десятки холмов и другие свидетельства преднамеренных и спланированных земляных работ.

Как бы то ни было, а все эти сооружения из камня и земли, траншеи, пруды, каналы и зеркала должны были иметь какое-то назначение, даже если оно неизвестно современным ученым. Это же относится к самому присутствию ольмеков в Месоамерике — если не придерживаться теории жертв кораблекрушений, к сторонникам которой мы не принадлежим. Ацтекские историки писали о племени, которое они называли «ольмека», как о потомках древнего народа — а не о нескольких людях, — который говорил не на языке науа и который основал самую древнюю цивилизацию на территории Мексики. Археологические данные подтверждают эти слова и свидетельствуют, что со своей «базы», или «метрополии», в районе Мексиканского залива, где Ла-Вента, Трес-Сапотес и Сан-Лоренцо образуют главный треугольник, поселения ольмеков и их влияние распространялись на юг до самого тихоокеанского побережья Мексики и Гватемалы.

Что делали стоящие на высокой ступени развития ольмеки — мастера земляных работ, искусные каменотесы, строители каналов, владеющие секретами изготовления и использования зеркал, — в Месоамерике? На стелах они изображены выходящими из «алтарей», которые обозначают вход в земные недра (рис. 58), или внутри пещер с таинственными инструментами в руках, как на одной из стел Ла-Венты (рис. 59), где можно различить загадочные зеркала, прикрепленные к их шлемам.

В целом все способности и знания ольмеков, сцены на стелах и непонятные инструменты подводят нас к очевидному выводу: ольмеки были рудокопами, появившимися в Новом Свете в поисках драгоценных металлов — возможно, золота, а возможно, других редких полезных ископаемых.

С этим выводом согласуются легенды о Вотане, в которых говорится о туннелях в горах. Об этом также свидетельствует тот факт, что среди Древних Богов, почитание которых племена науа унаследовали от ольмеков, был бог Тепейолоти, что означает «сердце горы». Он изображался в виде бородатого бога пещер, и ему сооружали каменный храм, причем желательно внутри горы. Символом этого бога служило изображение пронзенной горы (рис. 60а), и его часто изображали с инструментом, похожим на плазменный резак — точно так же, как в Туле!

Наше предположение, что изображенный там плазменный резак (в руках атлантов и на колонне) мог использоваться для прорубания туннелей, а не просто для выполнения резьбы, подтверждается барельефом из долины Оаксака в Мексике, получившим название Дейзи № 40. На нем ясно виден человек внутри какого-то замкнутого пространства, направляющий плазменный резак на стену перед собой (рис. 60б).

Как подтверждают многочисленные рисунки, загадка негроидных ольмеков тесно связана с загадкой бородатых людей из восточного Средиземноморья. Они изображены на памятниках во всех ольмекских городах — либо в виде портретов, либо в сценах поединков. Примечательно, что некоторые поединки проходят внутри помещений, напоминающих пещеры; на изображении из Трес-Сапотеса (рис. 61) кто-то из сопровождающих лиц даже держит в руках осветительный прибор (в эпоху, когда для освещения пользовались лишь факелами). На не менее удивительной стеле из Чалкатцинго (рис. 62) изображена женщина «кавказской» расы, управляющая каким-то сложным техническим устройством, а у основания стелы вырезан значок в виде «алмаза». Все это указывает на связь с минералами.

Может быть, бородатые люди появились в Месоамерике одновременно с ольмеками? Были ли они союзниками, помогавшими друг другу, или конкурентами в поисках драгоценных минералов или металлов? Точно неизвестно, но, на наш взгляд, принадлежащие к негроидной расе ольмеки были первыми, а причины их появления нужно искать в загадочной нулевой точке Длинного счета — 3113 году до нашей эры.

Независимо от того, когда и как начались контакты этих двух народов, закончилось все ужасной катастрофой. Ученые удивлялись, почему во многих городах ольмеков видны следы намеренного разрушения — изуродованные статуи (в том числе гигантские головы), разбитые артефакты, сброшенные с пьедесталов памятники, — причем сделано это было с явной жестокостью и жаждой мести. Разрушение не было мгновенным. Ольмеки покидали свои культовые центры постепенно: сначала старую «метрополию» у побережья Мексиканского залива примерно в 300 году до нашей эры, а затем южные города. В Трес-Сапотесе обнаружена дата, эквивалентная 31 году до нашей эры, из чего следует, что процесс ухода ольмеков из своих городов, после чего они подвергались жестокому разрушению, мог продолжаться несколько столетий. Ольмеки покидали обжитые места и отступали на юг.

На изображениях, найденных в южных районах и относящихся к той смутной эпохе, ольмеки все чаще предстают перед нами в виде воинов в страшных масках орлов или ягуаров. На одном из таких барельефов изображены три воина (двое в масках орлов) с дротиками. Рядом видна фигура обнаженного бородатого пленника. Непонятно, то ли воины угрожают пленнику, то ли спасают его. Мы так и не получаем ответа на вопрос, сражались ли ольмеки и бородатые люди из восточного Средиземноморья на одной стороне, когда для первой цивилизации Месоамерики настали трудные времена.

В любом случае их ждала одинаковая судьба.

Неподалеку от тихоокеанского побережья есть в высшей степени интересное место под названием Монте-Альбан, где на многочисленных искусственных возвышениях воздвигнуты необычные строения, использовавшиеся для астрономических наблюдений. Здесь на десятках каменных плит, образующих мемориальную стену, вырезаны изображения скрюченных людей с негроидными чертами лица (рис. 63). Долгое время их называли «танцорами», но в настоящее время ученые пришли к выводу, что это обнаженные тела изуродованных ольмеков — возможно, убитых во время восстания местных индейских племен. Среди этих скрюченных тел есть одно изображение бородатого человека с семитским носом (рис.64), который явно разделил судьбу ольмеков.

Считается, что Монте-Альбан был основан в 1500 году до нашей эры, а к 500 году до нашей эры поселение превратилось в крупный культурный центр. Таким образом, через несколько столетий после расцвета города строители увековечили в камне изуродованные тела — жертвы тех, кого они учили.

После этого целое тысячелетие — золотой век пришельцев из-за моря — превратилось в легенду.