![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Братья по оружию
— Вот что, подруг... — Кто? — Ну, если бы ты был женского пола, то надо было бы сказать «подруга», а так как ты пола мужского, тогда «подруг». — Послушай, собак... — А меня вот хрен переделаешь, — гордо вставила кошка. Я напряг жбан, аж загудело где-то справа. Вот ведь зараза! Действительно, не переделать! Разве что «кошак», но это слово уже есть, и поэтому не считается. — Опять вывернулась? — Семь жизней... — Так вот «собак», я крайне не советую меня так называть. — Как скажешь, мне просто была интересна твоя реакция. — Опыты над людьми запрещены Женевской конвенцией. — А я — животное! — и заржала, как лошадь. — В Бобруйск отправлю. — В таком состоянии вряд ли. Тут она была права. Состояние было, прямо скажем, не первой свежести. Неделя плотного запоя плюс ещё какая-то баба в кровати. Я поворочал пересохшим языком, чуть ли не снимая с гортани стружку. — Как зовут женщину? — Я так и не поняла. — А ты поняла? — я вопросительно посмотрел на кошку. — А я и не пыталась. У нас к тебе разговор, кстати. Как раз по таким вот красавицам. — Воспитывать будете? — Воспитывать тебя уже поздно, мы тебя пугать будем. — Меня? Чем? — Ну, венерические болезни к тебе уже не пристанут — они в спирту не выживают, а вот что-нибудь посерьёзней при таком образе жизни вполне можешь намотать. — Свинку? — я икнул. — Не маленький — понимаешь, о чём мы. Естественно, я — не маленький. С лёгкой опаской осмотрел поле ночной битвы. К великой радости обнаружил две разорванные в клочья упаковки от презервативов. Кое-как дополз до них и принялся трясти ими перед зверьём. — Видали??! — Видали- видали... от самосвала педали.
Всё-таки мне с ними повезло. Конечно, с первого раза кажется, что жизнь моя — это ад кромешный. Не, всё не так, абсолютно не так благодаря этим четвероногим, жизнь имеет хоть какой-то смысл. Если вы в зрелом возрасте решите жениться, а потом спустя каких-то три года поймёте, что ошиблись в выборе, и начнёте планомерно с горя закладывать за воротник, то единственные, кто будут помогать вам на этом трудном и скользком пути, на этой обледенелой дорожке, ведущей к обеспеченной одинокой старости, это они — кошка с собакой. Был последний день моего отпуска, нужно было срочно приводить себя в норму. Кое-как растормошив безымянную тётю и объяснив ей, что она опаздывает на самолёт, я, пока она не очухалась, вытолкал её на лестницу практически нагишом. — На какой самолёт? — ничего не понимая, спросила она. — Из клёпаного алюминия. — Почему? — Потому что вибрации...
Очень сильно болела голова, наверное, сильнее чем у Брюса Виллиса в «Крепких орешках». — Тебе срочно необходимы кислородные ванны. — Не грузите меня, кофе давайте, а то блевану. — Тётю успел разглядеть? — Успел, лучше бы этого не делал. Страшная, как ночной кошмар. — После кофе надо прогуляться. — Может, не надо? Ей-богу, очень хуёво! — Надо-надо, — собака была непреклонна. — Ты с нами? — спросила она кошку. — Не, давайте без меня. Посмаковав божественный напиток, я закинулся парой таблеток и исчез в ванной. Но даже после стольких оздоровительных процедур я всё равно оставался абсолютно никаким. Собака критически осмотрела меня: — И надо было доводить себя до такого состояния? — Об одном прошу, — умоляюще обратился к ней я, — давай без мозгоклюя! — Ничего, сейчас я тебя поставлю на ноги: в ЦПКиО погуляем, на лодочке покатаемся и к вечеру придёшь в себя. Вода, она оттягивает. До парка нас довёз молодой парень, остановившийся на мою поднятую дрожащую руку. Узнав, что нам в ЦПКиО, удивлённо покосился на меня, но я к слишком разобран, чтобы заподозрить неладное. — А вы где служили? — Ракетные войска, — с трудом отвечал я. Довёз он нас быстро: — Удачи! — как то уж больно сердечно попрощался он.
Мы не торопясь побрели по аллейкам. Собака, всю дорогу радостно помахивавшая хвостом, как-то поутихла и понуро побрела СРДОМ Я, наоборот, потихонечку приходил в себя: — Ты чего загрустила? — Да так, что-то как-то прохладно стало. Может, в другое место поедем? — Чего это вдруг? Мне и тут хорошо. Я обвёл окрестности просветленным взором и внезапно понял причину собачьей грусти. — Сегодня что, второе августа? — Да. Представьте картину— человек со страшным похмельным синдромом, ракетчик, с собакой на поводке стоит посредине огромного парка, заполненного пьяными в хлам десантниками. — Ты за что ж подставила-то так? А?! — Уходим огородами... — Это же крылатая гвардия — они нас в момент сейчас накроют, только повод дай! — А ты не давай! Легко сказать! Но делать нечего, я стал выбирать дорожки, наименее нашпигованные десантурой. Но они были повсюду. Береты гуляли так же, как и воевали — на всю катушку. — Ты кто? — подозрительно оглядывая меня, вдруг спросил проходивший мимо фактурный десантник, расписанный по всем законам сегодняшнего праздничного дня. — Ракетчик, —ответил я ему, надеясь, что он отстанет от меня ко всем чертям. — Ну всё, приплыли... — пробормотала собака. — Ракетчик? — переспросил он, покачиваясь. — Ракетчик, — повторил я, понимая, что отступать уже некуда. — Ракетчик! — уже утвердительно и несколько недобро опять проговорил ВДВ-шник. — Ракетчик, — повторил я, но почему-то, начиная улыбаться. Уж больно дебиловато всё это выглядело. — Ракетчик — миньетчик, —ответил мне на это десант и встал в стойку. Десантура с соседних дорожек повытягивала головы как страусы. Как они всё это чувствуют? Сидели бы бухали дальше! А некоторые, самые активные, сразу же заработали ногами в нашу сторону. Я зло посмотрел на собаку. Та виновато забегала глазами. «Вот ведь втравила меня в блудняк, сейчас ведь насуют так, что не унести». — Ну, что делать будем? — я сквозь зубы тихонько спросил собаку. — Бантик, — чуть слышно отвечала она. — Что? — не понял я. — Десантник — бантик. — Спасибо, подруга, помогла я ебу как!!! — я вложил весь сарказм, который у меня на тот момент оставался, в эти слова. Десант с трудом, но стоял и ждал ответа, буравя меня взглядом. Алкоголь явно мешал ему понять, почему я так долго его игнорирую. — Ну? — нетерпеливо поторопил меня он. — Десантник — в жопе бантик. Таким образом все необходимые формальности были соблюдены. Дальше десант не стал оценивать мой литературный талант и сразу пошёл в атаку. Мне очень сильно повезло, что он был сильно выпивши. Попадись я на его удар правой — шансов бы не было. Всё-таки это дело у них поставлено хорошо. Между тем, оценивать боевую подготовку десантных войск дальше было некогда, я резко принял влево, заходя ему за спину, десантура, не устояв на ногах, завалился по инерции, увлекаемый силой своего могучего удара. Я выхватил из кармана мобилу и рванул на прорыв. С обеих сторон от меня уже гремели сапоги. Кто-то истошно заорал, как будто его резали: — Держи Карацупу! — Окружают, — выдохнула собака.—Давай к кустам! — Погоди ты с кустами, надо «в разрез» выходить, собрать их в кучу —это основное правило стратегии, а потом уже, на оперативном просторе, постараемся что-нибудь замутить. — Тогда не останавливайся! Жизнь танкового подразделения в тылу врага напрямую зависит от его мобильности. — Где ж ты раньше была с твоими познаниями? — Извини! Проспала разведка! Кому звонить будешь? — Есть только один человек, который может нам сейчас помочь. Вован... Я на бегу нашёл его номер в записной книжке. Обстановка тем временем резко осложнилась, нас с преследователями разделяло уже несколько метров. Я прибавил ходу и вовремя. Два отряда практически смяли друг друга, столкнувшись. Мы ускользнули чудом. В спину нам раздались многочисленные проклятья и обещания страшной смерти. — Вован! Здарова, старик! — Неужели первый раз за столько лет уважил ветерана! — Вован начал разговор неторопливо. — Вован, извини, некогда! Ты сейчас где? — Как где? Еду к парку, сегодня ж день ВДВ! Ты что, мне не по этому поводу звонишь? — По этому, по этому, ещё как, блядь, по этому! Далеко ты от ЦПКиО? — Да уже почти подъехал! — Мне срочно нужна эвакуация! Слышишь, Вова? Срочно! Практически под кинжальным огнём! — Погоди не кипишуй, ты сам где? — В ЦПКиО вашем ебучем, где ж я ещё могу быть сегодня со своей-то кармой?! — Ты совсем безбашенный?! — Об этом позже, подруливай к центральному входу, за мной тут погоня — будь готов! Мы с собакой ловко использовали ландшафт, и на какое-то время преследователи потеряли нас из виду. — Пробираемся к выходу! Дома — шкуру спущу! — Погоди, Иван-царевич, может, я тебе ещё пригожусь. Для справедливости надо признать, что отступали мы вынужденно— перед значительно превосходящими нас силами, и делали это крайне достойно — по всем правилам военной науки. Я уже видел главный вход, когда из кустов выпрыгнул особо резвый боец. И тут собака среагировала мгновенно: бросилась в ноги и сбила его. Потом, нависнув над ним, выдохнула: — Дёрнешься — яйца откушу. Это подействовало. Вот значит, где у десантника слабое место — яйца! Запомню на будущее... Мы выиграли ещё несколько минут, пока огорошенный боец сидел и ошалело глядел нам вслед. Последние метры мы преодолели очень быстрым шагом, но не переходя грань, за которой гордость стратегического отступления заканчивается и начинается позор бегства. Володя уже ждал нас, раскрыв Двери. Я плюхнулся на штурманское сиденье, собака сзади. — Поехали от греха, — тяжело дыша, попросил я. Вован рулил, прихохатывая: — Ну, как у тебя ума хватило сегодня так учудить! — Туда все вопросы, —я махнул рукой на заднее сиденье. — Это я лажанула, дядя Вова, мой косяк, — честно призналась собака. — Ну, вы даёте, конечно! Пьяные десантники — это же стихия! Я с благодарностью посмотрел на Вовку и только сейчас заметил, что он одет в военную форму — на груди блестели ордена: — С праздником тебя, мужик! Извини, что так получилось... — Ничего... Я сейчас вас до дома доброшу, потом вернусь, с однополчанами повидаюсь, а вечерком заскочу.
Когда Вовкин джип скрылся вдали, а мы остались стоять у подъезда, собака спросила: — Похмелье-то твоё как? — Ты знаешь, абсолютно ни в одном глазу. Как рукой сняло. — Я ж говорила, что пригожусь... — Ты молодец! Так отважно бросилась на того чумахода. — К сожалению, это была вынужденная контратака, скорее по необходимости, чем от храбрости. — Всё равно лихо погуляли. — Славная была охота. Мы ещё постояли. Я поздоровался с бабой Нюрой, вышедшей на прогулку. Потом с каким-то жильцом, живущим выше меня этажом, хотя абсолютно не знал, как его зовут — иногда только виделись в лифте. Наконец, мы успокоились до состояния, когда можно было спокойно идти домой. — Надо ещё прибраться после твоих вчерашних похождений — вечером дядя Вова в гости приедет, — напомнила собака. — Ну, я вроде вчера особо не свинячил? — Убирать надо не в связи с чем-то, а на систематической основе. — А тогда зачем нужно было мои вчерашние похождения приплетать? — Чтобы ты задумался, наконец! — Кто прошлое помянет — тому глаз вон. — Тогда ты дуй в магазин, а мы с кошкой марафет наведём, в смысле —порядок. Мы поднялись на этаж, и я запустил собаку в квартиру. — Как погуляли? — спросила кошка. — Душевно, пара часов, и я как огурец! — с легкой иронией ответил я. Но кошка не заметила скрытого подтекста: — Вот видишь, что значит свежий воздух и спокойная пешая прогулка! — Да уж, на всю жизнь запомню!
Я не спеша направился в лабаз. Так как за руль мне садиться было категорически нельзя, то пришлось идти пешком. Бродя между полками, заполненными всевозможными продуктами, пытался сообразить, что собственно купить? В результате за час хождения по магазину в корзинке у меня появился хлеб с булкой, колбаса, сыр и сосиски. Подумав, я взял ещё бутылку водки, лимонад и несколько пучков зелени. В последний момент вспомнил про помидоры, огурцы и сметану. Дома всё уже блестело. Квартира сияла чистотой, и ничто не указывало на то, что живёт в ней человек не очень твёрдых моральных устоев. Кошку я застал на кухне за мытьём пола. Почувствовав движение, она подняла голову: — A-а, герой! — Уже рассказали? — Да, вляпались вы, ничего не скажешь! Но молодцы, не посрамили! — Собака где? — На балконе решила прибрать. Я прошёл в комнату, перед балконной дверью стояла большая картонная коробка, в ней был свален разнообразный хлам, историю появления которого я не всегда мог вспомнить. — Это надо выбросить, — категорично заявила собака, оторвавшись от работы. — Но это же всё — история! — попытался протестовать я.— Всё это будут откапывать археологи много веков спустя. Представляешь как они обрадуются, когда всё это найдут? — Не переживай, если тебя это утешит, то и нас с тобой тоже когда- нибудь найдут, и даже, может быть, будут радоваться. — Это вполне вероятно... — Еды купил? — Разумеется, я же не в музей ходил! — Чего добыл? — Чего-чего... Сыр, колбаса. Колбаса, кстати, хорошая. — Ты говна принесёшь, и то будешь нахваливать. Я решил промолчать. — Ещё чего надыбал? — продолжала собака. — Петрушки, укропа, хлеба с булкой, разумеется, к чаю там по мелочи... — Готовить-то что? — Не знаю, вы сами решайте, моё дело поляну обеспечить. — Сметаны взял? — Да. — Замесим в сметане помидоры с огурцами. Это просто и гениально, как кобальтовая сетка. А ты не стой, как славянский идол — бери коробку и неси на помойку. Шапка зачем тебе эта? Собака сунула мне под нос найденную в недрах балкона старую выцветшую пыжиковую шапку. — Оставь её — воспоминания детства. — Ладно, шапку оставляем, а остальное — в печку! Я оттащил коробку к входным дверям. Заглянул на кухню к кошке поинтересоваться не надо ли ей что-нибудь выбросить. Кошка вытаскивала лапой из-под холодильника всевозможные закатившиеся туда предметы, изогнувшись, как змеевик. Я постоял, посмотрел: — А у тебя ловко получается! — Получается, когда ниже колена качается...— злобно прошипела она. Я решил ей не мешать.
Часов в шесть позвонил Вован: — Буду через час, — отрапортовал он. — Ждём, даже стол сообразили.
Ровно в семь, а точнее в девятнадцать ноль-ноль, Вован уже стоял на пороге. Четвероногие бросились его радостно приветствовать. Он погладил каждого подхалима по голове: — Сегодня ничего не привёз, извините, никак не получилось, только- только от своих. Мы уселись вокруг стола на кухне. Вован окинул глазом еду: — Ты-то хоть поучаствовал в приготовлении стола или как всегда мусор выносил? — Мусор выносил, — отвечал я. — Доверили самое ответственное, —объяснила кошка. — Теперь рассказывайте, какого лешего вас понесло сегодня на подвиги? — Да, я вчера усугубил, вот меня чуть тёпленького утречком и поволокли выгуливать. — Герои, ничего не скажешь! — Вовка захохотал и принялся рассказывать кошке: — А я еду, звонок. Ну, думаю, неужели вспомнили про меня? И начинаю с благодарностей, а тут мне- «Требую эвакуацию!», мы с собакой наперебой стали ещё раз пересказывать события сегодняшнего дня. Я особо подчеркнул мужественный бросок в ноги. Вован заливался от смеха. — А я вот тоже расскажу сейчас — обхохочетесь. У меня у жены отца брат двоюродный живёт где-то на периферии. Вот тот чудит! Там у них речка какая-то, и мост наведён понтонный, рядом всегда рыбу ловят мужики деревенские. Он как-то подходит — деловой как штангенциркуль, достаёт рулетку и начинает этот мост мерить и так, и сяк, бормочет чего-то, записывает на бумажку. Мужики ему: «Чё мол такое?», а тот с серьёзным видом: «Вы чё? Не в курсе? Мост будем строить нормальный, а понтоны эти на хуй отсюда.» Мужики естественно: «Зачем, мол на хуй, может, можно нам оставить, пригодятся в хозяйстве.» — А зачем им понтоны? — удивился я. — Вот сам думал, не мог понять. Ну, ты же знаешь, как у нас, халява есть халява, и хлорка как сахар. Короче, родственничек этот говорит: «Ладно, хер с вами, давайте две полбанки и делайте что хотите с понтонами этими.» Те скинулись, ломанулись в продмаг, отдали ему водяру, и он срыл восвояси. С утра председатель едет на работу — моста нет! Е6 вашу мать! Кипешу было! — И чего ему было за такие подвиги? — Да ничего, как с гуся вода всё. — Чувак жестянщик! Ему в правительство надо, вот там он развернётся! — Не говори... У него спрашивают, почему не работаешь? Он им: «Я накапливаю потенциал, чтобы разрядиться в каком-нибудь проекте». — Неплохо разрядился, только дёшево как-то мост продал. — Э-э, не скажи, дороже если — то подозрительно, да и жаба может задушить, а тут с детства устоявшаяся такса. Психологически всё грамотно сработано! — Водку будем? — Давай, совсем символически — мне за руль ещё. Я достал бутылку, разлил «на донышке». Мы чокнулись и выпили. — Дальше про него тоже хохма. Жена его ему: «Наколи дров». Тот: «Давай полбанки». Та пообещала. Он наколол дров, приходит: «Давай бутылку.» Она ему: «Ты охерел совсем? Где я тебе её достану?» «Ах, так!», — говорит. Пошёл и все наколотые поленья назад гвоздями сбил. Такие вот кадры пропадают...
Так, за разговорами, мы просидели часа три. После чая Володя засобирался домой. Я спустился с ним к машине, мы пожали руки. Он что-то вспомнил и улыбнулся: — Ну, давай, ракетчик. — Давай, десантура. Мы подняли головы — в окне кухни на подоконнике сидела кошка и махала нам лапой.
|