Апостольское Предание и Символы Веры

Наши вероисповедные книги отмечают своё место в апостольском и послеапостольском предании, присягая символам веры, ранние формы которых доказуемо предшествовали нашему Новому Завету, который и сохранил их[4]. Цитируя древние источники Аугсбургское вероисповедание и Апология видят себя находящимися во вселенском предании[5]. Формула Согласия, цитируя более ранние лютеранские вероисповедные книги добавляет их к этому преданию. Заявление о том, что вселенские символы веры не могут требовать к себе нашей лояльности [протестантский принцип] не позволяет осознавать, что они участвуют в библейской сущности и выражении и что они выросли внутри апостольских церквей [католический принцип]. Настолько, насколько либеральные и неоевангелические протестанты ищут себе возмездие в другом, они испытывают отвращение к символам веры, которые для нас являются средоточием веры Церкви и означают наше участие в её истории[6]. Мартин Хемниц, ассистент в составлении Формулы и способствующий составлению Книги Согласия предоставил для поддержки лютеранской позиции свидетельства Древней церкви в своём Перечне свидетельств, а в своём Исследовании Трентского собора он показал, что лютеранская вера продолжила апостольское предание. Современное евангелическое, англиканское и лютеранское движение в сторону Римо-католического и Православного общения может быть объяснено желанием принять историческую непрерывность Церкви в более серьёзной степени.

3. Дух, Писание, Церковь: Единое духовное звание

Недостаток подробного артикула о личности Духа в наших вероисповедных книгах отражает лютеранское понимание Церкви как Его дела. Несмотря на то, что библейское вдохновение важно, объяснение третьего члена символа веры Лютера ничего не говорит об этом. Если бы он использовал Никейский символ веры, он мог бы упомянуть это. " [Святого Духа] говорившего через пророков" [7], за чем вплотную следует " в Единую Святую вселенскую [Христианскую] и апостольскую церковь". Его понятие о святости Церкви происходит из работы Духа через слово и, таким образом, боговдохновение есть предпосылка для освящения. Всё, что совершил Христос " предложено нам и даровано в наши сердца через проповедь Евангелия Святым Духом" [8]. Для Лютера слово не исчерпано Писанием, а, несомненно, включает его. Дух не действует в том же направлении, что и слово [Кальвин], но принадлежит слову по существу. Оно не только наполняет наш ум [ contra Кальвин], но обращает сердце. Нет слова – нет Духа! Нет Церкви – нет Духа! " Ибо где Христос не проповедуется, там нет Святого Духа чтобы творить, призывать и взращивать Христианскую Церковь, и вне этого никто не может прийти к Господу Христу" [9]. Универсализм был невозможен для Лютера, который прикрепляет дело Духа к Церкви. " До последнего дня Святой Дух пребывает со святым собранием христиан" [10]. " Через [Церковь Святой Дух] взращивает нас, используя её чтобы учить и проповедовать слово" [11]. Дух свят, потому что соделывает верующих святыми, приводя их к вере[12], но Лютер может говорить о Церкви как о богатстве, через которое её собственная святость возрастает[13]. Эта святость приобретается " через христианскую церковь" [14]. Освящение не приобретается через закон, но через слово (Евангелия)[15]. То, что Лютер относит к слову в одном, он относит к церкви в другом и Святому Духу в третьем. Второй член рассматривает Христологию в личности Иисуса, а третий член рассматривает Христологию как то, что Дух совершает в Церкви[16]. Слово, Церковь и Дух возносят и применяют дело Христа[17]. Освящение есть ни что иное, как Христос, действующий через Духа в Своей Церкви[18]. " Потому освятить есть ни что иное, как принести нас к Господу Христу чтобы принять Его благословение, которое мы не можем получить самостоятельно" [19]. Без Христа Дух не может освящать[20]. Освящение, лишённое Христологии оставляет нам религию, сведённую исключительно к моральным принципам, которую Лютер осудил в папстве[21] и которая ныне является характеристикой Арминианства и Веслейанства. Использование слова " христианская" после " кафолическая" в описании Церкви уже существовало в этом месте к пятнадцатому веку[22]. Для Лютера это отражало важность Христологии для его понимания Духа и Церкви. Христос есть единственный Глава Церкви[23]. Кафолическая осталась в латинской версии Символов веры и его Formula Missa. Никакого отказа от выражения, что Церковь была католической или вселенской не было. Называние церкви " христианской" подтверждает его понимание, что христианское самосознание сперва познало Христа в исторической реальности Церкви, ещё до осознания Духа как творца веры. " [Святой Дух] сперва ведёт нас в Своё святое общение, кладёт нас на лоно Церкви, где Он проповедует нам и приносит нас ко Христу" [24]. Дух являет Христа, Сам оставляясь необнаруженным. Утверждение Лютера о том, что " Святой Дух являет и проповедует Слово", непосредственно предваряется его утверждением о Церкви, которая " есть мать, которая рождает и носит каждого христианина через Слово Божие" [25]. " Через [Церковь Дух Святой] говорит и делает своё дело" [26]. Лютер называет " христианскую церковь и прощение грехов" двумя средствами, которыми Святой Дух " создаёт и ежедневно увеличивает святость земли". Святой Дух, Церковь и прощение для Лютера сложно взаимосвязаны. " Вне [Христа] мы не видим ничего, кроме гневного и страшного суда. Но мы ничего не можем знать о Христе, если это не будет явлено Святым Духом" [27]. В Апологии церковь названа церковью пророков из-за их свидетельствования о Христе[28]. Церковь может быть названа " пророческой" или " апостольской", потому что как пророки, так и апостолы свидетельствовали о Христе. Удалите Христологию из определения Церкви, и Святой Дух уйдёт. Идея Вельгойтса о том, что Дух готовит обращение перед и вопреки Евангелию чужда и враждебна лютеранскому мышлению[29].