Происхождение пашковской ереси. Сектанты не осеняют себя крестным знамением, так как это противно живущим в них духам

Мимоходом помянув о Юме спирите, вы ска­зали, что, когда жили в миру, вас приглашали на его сеансы, — и что когда вы отказались, об вас сказали, что еще благодать не коснулась вас. — Благодать и Юм как совместимы? Между тем говорившие вам, верно, думают, что в среде спи­ритов есть благодать. Мне тотчас пришло на мысль: не спиритского ли происхождения и пашковщина? Пашковщина — отродье ирвингийства; а ирвингийство, если не считать его плодом намеренного обмана, нельзя иначе объяснить, как проделками тех же духов, которые морочат и спиритов. Ирвингийство в С.-Петербурге носит имя апостольской общины. К ней принадлежал и Пашков; но отделился от нее, или отлучен, по той причине, что он не принимает Таинств, а те при­нимают. Но хоть он отделился от ирвингийцев в частностях, а в духе остался тем же, то есть лицом, одурачиваемым духами, действующими в обществе спиритов. Про него писали, что он публично заявил, будто ему являлся Христос и велел ему проповедовать. Спиритам духи явля­ются разные и разно. Очень не дивно, что и Пашкову явился какой-либо дух, назвал себя Христом и велел ему проповедать. Вероятным это можно считать потому, что учение Пашкова противно духу Церкви Христовой, коею правит Христос, как Глава ее; и потому не могло быть благословлено и одобрено Христом к проповеданию. И потому еще можно считать вероятным происхождение пашковщины от духов спиритских, что пашковцы не кладут на себе крестного знамения. Почему? Потому что это противно живущим в них духам, силу которых Христос Господь разрушил крес­том.

О навыкновении непрестанной молитве. Как покрепче ус­воить таинства нашей святой веры. Как воспринять дог­маты веры сердцем. О поддержании молитвенной ревно­сти. О помыслах, от врага всеваемых

Упражняетесь в навыкновении непрестанной молитве. Добре! Но смотрите, не ограничьтесь одного языка приучением к повторению краткой молитовки. Это будет механическое повторение молитвы без молитвы. Вместе с сим приучайтесь Держать себя в страхе и благоговеинстве, с со­крушением и смирением. Так имейте себя, как бы вы стояли на суде пред Господом, готовым изречь последнее о вас решение.

Спрашиваете, как бы покрепче усвоить себе таинства нашей святой веры.— Надобно пере­весть их из ума и памяти в сердце, — и крепко будет: ибо тогда они войдут в глубь вашей духовной жизни и сорастворятся с нею, или ста­нут едино с нею. А это вот как делать можно. Приведите на ум какой-либо догмат и то, как исповедание его выражает Святая Церковь опре­деленным словом; и начинайте молиться Господу по содержанию сего исповедания, прося Его вме­сте с сим дать уму полнее и яснее вообразить целостно весь догмат и напечатлеть его в сердце. Так сделайте ныне, завтра — и далее, до тех пор, пока в какой-либо момент, как блеском молнии, осветится ваше внутреннее и догмат восприимется сердцем как элемент жизни. Это будет свиде­тельством, что догмат напечатлен в сердце. Так потом сделайте с другим, третьим и всеми догма­тами. Так они наконец все перейдут в сердце.— От этого такой будет плод, что вас никакое воз­ражение против предметов веры не будет тогда колебать или смущать. Пока у нас вера только умовая, возражения Неверов, входя в ум, колеб­лют основы его, и он, чувствуя под собою почву неспокойною, смущается. А когда догматы серд­цем восприняты, тогда сколько хочешь возражай кто, возражения сии, оставаясь в голове, не могут колебать основ веры в сердце, и ум, чувствуя себя стоящим на прочной основе, остается совершенно покойным. Это даст ему возможность найти или припомнить противувозражение и отразить напа­дение; тогда как в первом случае, по причине смущения, это не совсем ему удается, — и он, чувствуя себя побежденным, скорбь глубокую причиняет сердцу. Когда же догмат в сердце, то хотя бы ум и не отразил нападения, покой веры не нарушается. Это есть великое благо.

Встретили хороший суп, и почувствовали под­ступы плача. — Чего бы ради? — Уж не о себе ли, — что после довольства прежнего, о коем вспомнилось при сем, теперь у вас все скудно. Если так, то это похоже на ропот: будто жалобу к Богу возносите на Бога из-за своего положе­ния. Се — не добре! Если возлюбили покаяние, любите и покаянную во всем обстановку, и ра­дуйтесь, что она у вас именно такая.

Прислали вы обращик записки того, что оста­вило впечатление при чтении. Добре! — Но что же это на клочке?! Надо тетрадь иметь или переплетенную книгу. А то все разлетится и пропадет даром.— Может быть, вы эту выписку сделали на клочке из книги или тетради? Или это у вас черновое, а после переписываете в безо­пасное хранилище? — Ну, этот прием не наде­жен. Лучше прямо записывать в книгу или тетрадь.

Коснулись вы работ. Как у вас работы не по послушанию, а по своей воле, то вам можно распоряжаться ими так, чтоб они нисколько не отвлекали вас от внутренних деланий. Следуйте в сем святому Исааку Сирианину. Он не благо­волит к работе и позволяет ее только в случае нужды, изредка. Ибо она отвлекает на себя ум. Надо особый навык приобресть, чтоб не отвлека­ла. Не работать нельзя. Есть естественная в ней потребность; однако ж и увлекаться ею не долж­но. Египетские монахи целый день работывали; но умом не отходили от Бога.

«Пройдет ли молитвенная ревность?» Прой­дет, если будете ревновать только о вычитывании молитвословий по уставу. Но не пройдет, если будете возгревать внутреннюю молитву, а напро­тив, будет все разгораться. Когда внутренняя молитва войдет в силу, тогда она станет заправ­ляющею молитвословием, будет преобладать над внешним молитвословием, даже поглощать его. От этого ревность молитвенная и будет разго­раться: ибо тогда рай будет в душе. Оставаясь же с одним внешним молитвословием, можете охладеть к труду молитвенному, — хотя бы вы совершали его со вниманием и пониманием: главное — чувства сердца молитвенные.

«Мысли, — говорите, — улеглись».— Какие мысли?! У врага такая тактика, что когда кто грешным помыслам не дает ходу, а тотчас их отсекает; то он от них переходит ко всеянию помыслов пустых и праздных, чтоб отвлечь от помышлений духовных, живительных, — а между тем высматривает, нельзя ли как ухитриться смануть и на помыслы страстные. Так, может быть, у вас не хорошие помыслы улеглись, а пустые все бурлят. В таком случае это половина дела. Надо добиваться до конца, — чтоб и про­стые помыслы не роились в голове.