Не гордись тем, что держишь молитву Иисусову. Плод этой молитвы

Март, 1877 г.

Письмо твое я читал, читал, и не мог надивиться: как это девочка мне показалась умная, внимательная, а какия глупости плетет! Она верит помыслам, что творить Иисусову молитву есть нечто важное. Глупенькая ты, преглупенькая! Я ж тебе говорил, что эту молитву, как не требующую ни книг, ни поклонов, ни других тяжелых подвигов, дают старухам, больным и окаменелым сердцем. Конечно, кто ужасно любит ходить в Церковь, придет прежде всех, не пропустит ни одного слова в Церкви, придет домой – обливается слезами, зря свою нищету и недостоинство; такому, конечно, молитву Иисусову не стали бы навязывать. А ты, глупенькая, во всем повинная: ни молиться, ни смиряться, ни любить оскорбляющих, ни слова Божия слушать, ничего подобнаго не умеешь.–А хочешь спастись! Что ж нам оставалось с тобою делать? Вот мы и дали тебе легонькую, прелегонькую молитву – всего 5 слов. А ты и тут ухитрилась отыскать что-то особенно великое, отличающее тебя от других, то есть: что собственно тебя должно бы смирять; ты в безумии думаешь этим еще гордиться. Врагу, разумеется, страшно, что такая девчонка, ни на что не годная, вдруг спасется, и потому всячески тебя уловляет, и внушает такия лживыя и глупыя мысли, что ты будто должна гордиться тем, что именно должно бы смирять тебя.

Оставь же глупости, притекай к Иисусу, а не к диаволу. Иисус умер до тебя, значит, тебя любит. А диавол не умер, а скорее тебя хочет умертвить. Так и не слушай его. Я и батюшку Амвросия спрашивал о тебе, он тоже сказал: «пусть продолжает, а диавола не слушает. А горло и грудь болят за недостоинство». Ибо всякая, а особенно эта старушечья молитва, назначается только для больных и непотребных–хуже которых всех я непотребнейший, –требует познания своей немощи и смирения. А ты сдуру вздумала еще возноситься! Глупенькая ты, преглупенькая!

Ну, Бог простит тебя! Начнем исправляться! Я и сам желаю положить начало. Благослови, Господи!

А что радость разливается в сердце – это я тебе, кажется, говорил: бывает. Иногда Господь желает подвижника утешить, видя, что он уже изнемогает: иногда же от усиленнаго напряжения к этой молитве. Сказано: Бог, т. е. Иисус, –огнь есть (грехи и немощи) попаляяй! И потому, часто призываемый Сладчайший Иисус не может не веселить сердце. Разве уж окаяннейший какой, яко же аз, огрубелый, то долго не может чувствовать радости. А настоящие молитвенники через несколько дней чувствуют радость и сладость, которая из сердца разливается – и на всего человека. Но только опасно принимать ее без разбора; ибо и сатана преобразуется в Ангела светла. А потому, как неопытная в духовной жизни, будь осторожна и принимать берегись, и отвергать берегись. Прочти у Марка Подвижника слово 2-е глава 28. Прочти еще в том, втором, слове главу 134-ю. А если оставишь молитву, куда тебя тогда девать? Терпи. Это скоро все пройдет, и слюбится. Молитва прекращается–это обыкновенно от празднословия, обжорства, осуждения, и главное – от гордости.

А так как ты особенно горда, то особенно и держись за эту молитву. А чтобы она никогда не прекращалась, так для этого ты, молоденькая, посиди у моря, подожди погодки!

Помыслов отвергать ты же еще не можешь, а будет с тебя, если будешь терпеть и звать Иисуса. А когда грехов за собою не видишь, тогда бываешь в диавольском устроении; он тоже своих грехов не видит; и никогда не каясь, не обвиняя себя, думает, что Бог пристрастен к человеку, ибо любит его, а Бог за то и любит человека, что он кается и смиряется. И ты во всем кайся и смиряйся, и Бог спасет тебя!