Глава 2. Тайны Волчьей Луны

Эрика с опаской ступила на странную тропу, весело бежавшую среди огромных сугробов. От брусчатки веяло могуществом древней магии, о которой ей практически ничего не было известно, но кровь её пела, откликаясь на беззвучную музыку причудливых плетений создателей этого чуда.

Идти пришлось долго, а когда Оданн и его спутница уже и шагу больше не могли ступить, настало время короткого отдыха. Завернувшись в плащ и привалившись к тёплому боку чёрного волка, воительница соскользнула в странный сон без сновидений. Через часа два брат Волчьей Луны уткнулся влажным и холодным носом в шею Эрики и повёл их маленький отряд дальше.

'Идём, ты как-то связана с ней, но больше ничего сказать не смогу. Будь внимательна, она может снова заговорить с тобой из Царства Ушедших'.

'Хорошо, Оданн. Выходит, Азар настолько ненавидел всех Фаэри, что учуял даже во мне капельку чужой крови. Иначе как 'Проклятой Волчицей' за глаза он меня не называл'.

'В семье твоей матери не было ни одного чистокровного человека, поэтому-то они успели вовремя откочевать в укромную горную долину и избежать многих бед и потерь'.

'Первая добрая весть за последние лет пять! Возможно, мне следует разыскать их. Вдруг среди родичей Аваны найдётся место и для меня'!

'Тебе там будут рады. Можешь даже в этом не сомневаться. Сейчас надо поесть и отправляться дальше. Времени всё меньше, я боюсь опоздать. Тогда для Ратля надежды на спасение уже не останется'.

Седьмица слилась в стремительный бег в погоне за призрачной удачей. На восьмой Эрика увидела странно реальный сон. Волчья Луна внимательно рассматривала ту, в жилах которой смешалась кровь людей и разных Фаэри, не только её гордого и независимого племени. Синие, как вечернее небо глаза были задумчивы, она так и не решила, а нужен ли воительнице дар, который женщина собиралась преподнести именно сейчас.

'Дитя моё, на человечьих ногах ты никак не поспеешь к сроку. Только вот готова ли ты проявить вторую сторону своей жизни и принять подарок, который больше никому не смогу передать? Такова воля Арокаса'.

'Волчья Луна, о чём идёт речь'?

'Когда я взяла в мужья обычного человека, мне пришлось уплатить виру. Волчья суть перекочевала в этот амулет, чтобы в свой срок стать твоим оружием в долгой гонкой во имя не только своей жизни. Не торопись с принятием решения, обдумай всё, как следует. Обратного пути не будет. Вряд ли люди смогут когда-нибудь вот такую вот изменившуюся тебя. На кону стоит слишком много, чтобы совершать необдуманные поступки. Очень часто обе стороны вынуждены блефовать, делать поспешные выводы и совершать поступки, которые ведут только к краху и небытию'.

Никогда ещё одной из некогда многочисленного клана Арван не приходилось принимать такого трудного решения. Впрочем, выбора-то, по сути, и не было: Оданн тревожился не на шутку, слабый человеческий организм, замученный многодневными трудностями пути, был не таким выносливым, как волчье тело.

'И что надо делать? Чем придётся платить за это преимущество'?

'Многие кланы людей не примут тебя, если только ты не поступишь, как я. Фаэри тоже не больно-то жалуют полукровок. Твоё будущее сокрыто от меня, девочка, скажу одно, если ты решишься, оно будет великим и трудным, на пределе твоих сил. Правда, чутьё говорит, что вас будет двое, но где и когда вы встретитесь, Арокас тоже не говорит'.

'Оданн, если оставить всё, как есть, у нас есть хоть полшанса на успех? - чёрный с проседью волк отрицательно помотал головой, старательно пряча от родственницы полный боли взор жёлтых глаз. - Значит, других путей для меня не существует. Волчья Луна, я принимаю твой дар во имя памяти о тех, кого мои родичи отправили в Царство Ушедших задолго до означенного Арокасом срока. Это будет вира за то, что натворил Азар Арван и те, кто развязал эту бессмысленную войну. Ратль умирает, это видно даже самым твердолобым из обоих Народов'.

'Надежды почти не осталось, Эрика. На этих Тропах, по крайней мере, никто не навредит тебе, пока ты будешь постигать мудрость нашего рода', - ладони женщины, которые легли на плечи воительницы были сухими и приятно тёплыми, точно она всё ещё была живым созданием из плоти и крови, а потом она запела сильным глубоким голосом.

Перед глазами у девушки сначала всё обесцветилось. Мир состоял из белого, чёрного и всех оттенков серого. Очертания окружающего стали иными, а нос уловил буйство разнообразных ароматов, а остроконечные ушки старательно ловили малейшие оттенки буйствующих вокруг звуков. Древняя кровь пела в такт каждому удару сердца.

Грациозная чёрная волчица сделала несколько неуверенных шагов, привыкая к четырём лапам вместо двух ног, в изумрудных глазах появилось насмешливое выражение, когда она представила, как на подобные перемены может отреагировать прохвост Скарокас. Задрав морду к равнодушным ко всему творящемуся в этом мире небесам, Эрика исполнила вою первую песню, славя Полнолуние, как и все в её славном и древнем роду. Аканх мягко мерцал в призрачном свете, похожий на дорогой ошейник, а не на ожерелье, которым, по сути, и был. Учитывая, что Фаэри считали себя одним целым, такого кичливого отношения Людей к пресловутой Чистоте Крови они так и не смогли понять. Подобное поведение оказалось выше их понимания.

Под лапами проносились мили и мили древней, две чёрные тени безмолвно неслись, точно плетью возничего, подгоняемые острым осознанием того, что надо спешить, иначе для всех уже будет слишком поздно что-то менять. Ветер свистел в ушах Эрики, но ей казалось, что она слышит голоса ушедших родичей.

'Тебе будет нелегко, дочь моя, особенно потому, что ты имела глупость привлечь мало того, что внимание дракона, так ещё и прохвоста Скаракаса', - девушка с досадой поморщилась, понимая, что Вайолет, как всегда, права.

'Ты сделала правильный выбор, Эрика. Правда, на этом пути придётся не только исправлять многие ошибки, не только твои, но и ломать вековые устои. Яростно сопротивляться будут и Люди, и Фаэри, ведь война оставила от их разумов только обугленные развалины милосердия и здравого смысла. Будь готова проявить лучшие бойцовские качества волков, в том числе и устойчивость к подчиняющей разум магии', - впервые в жизни Эрика ощутила что-то, сильно напоминающее почти панический страх, это состоянии ей определённо не понравилось.

'Проклятая Волчица, - верещал Азар! - Надо было поступить с тобой так же как с моей предательницей женой и выродками'! - истерически взвизгнул вождь Арван, но вскоре истерично захохотал и смолк.

'Оданн, я, похоже, начинаю, сходить с ума', - воительница не подумала, что может чего-то бояться, ощущения были настолько отвратительны, что она сжала волю в кулак и лишь помчалась ещё быстрее, словно спеша убежать от самой себя и трёх бестелесных голосов, звучавших на самой границе слышимости.

'Нет, просто твои способности просыпаются. Мы можем говорить с теми, кого уже нет рядом, это одна из способностей Клана Волчьей Луны. Правда времени слишком мало, придётся учиться уму-разуму второпях. Чтобы Азар не смущал тебя своими ядовитыми мыслями, просто прикажи ему заткнуться и больше не тревожить тебя'.

'Оданн, ты как думаешь: будем путешествовать оба в человеческом облике или только я'?

'Второе, - авторитетно отозвался чёрный с проседью волк. - Так будет проще: никто не посмеет лезть с дурными намерениями к одинокой девушке, у ног которой сидит этакая гора острых зубов и мускулов', - выдал он весьма специфичный образчик собственного юмора.

'Как скажешь. Скажи, долго нам ещё мчаться по Дороге'?

'Если поспешим, то пару суток. Потом, правда, придётся часа три проспать в укромном месте, сейчас отдыхать некогда. Дальше начнутся земли Людей, поэтому придётся быть очень осторожной, чтобы не выдать, что ты на самом деле и не человек вовсе'.

Молодая волчица тряхнула головой, словно это простое движение позволит лучше понять сказанное родичем, и припустила следом. Когда Оданн сказал, что можно прилечь и перевести дух, она долго вертелась, устраиваясь на каменной брусчатке дороги, и провалилась в тревожный сон, а когда проснулась от того, что влажный нос уткнулся ей в мохнатую щёку, так и не смогла припомнить, что же такого важного ей привиделось во время недолгого отдыха.

Эрика снова приняла привычный с детства облик рыжеволосой девушки с пронзительным взглядом дерзких зелёных глаз и принялась приводить в порядок оружие и довольно потрёпанную одежду, пока на костре в котелке весело булькала похлёбка, в которую она бросила последнюю горсть крупы, которая у неё осталась. Она с тоской подумала, где же удастся пополнить совсем оскудевшие запасы, кто знает, насколько удачной в этих пустынных землях будет охота.

- Вы, двое! - обиженный голос Скарокаса ясно дал понять, насколько он обижен на то, что парочка улизнула тем путём, на который ему шагу не было. - Чтобы таких глупостей было поменьше. Верховная Жрица Арокаса Тамарин велела мне сопровождать вас на этом тёмном пути. Мне совсем не хочется, чтобы эта стерва за неуважение к воле Вершителя Судеб, ополчилась на меня! Согласен, мне не стоило напускать на тебя приворотные чары, но слишком уж велико было искушение. К тому же, одинокой девушке в наши тёмные времена чересчур опасно путешествовать практически без охраны, - и он с вызовом посмотрел на Оданна, сверкнув острыми клинками изумрудных глаз.

- Ты - Фаэри, причём дракон. Даже я сразу поняла, насколько опасен, как только ты переступил порог нашего Убежища.

- Гаэри Тамарин дала мне четыре амулета, каждому из нас. Не понимаю, зачем тебе-то, ведь ты всего-навсего человек?

- Мне говорили, что ваше племя - те ещё тугодумы, теперь я вижу, что правду сказали. - Эрика насмешливо фыркнула, одевая на шею красивый кулон в виде прозрачной капли с едва уловимым голубоватым оттенком.

- Так покажи мне, старому дураку, кто ты есть! - брюнет подошёл так близко к девушке, что она ощутила тепло разгорячённого тела, а в бесстыжих глазах сверкал вызов, точно остро отточенный клинок бывалого воина.

- Ты уверен, что тебе нужна правда, Скарокас? - губы спутницы Оданна скривились в горькой усмешке.

- Я должен знать, чью жизнь мне доверили! И не спрашивай, кто этот четвёртый, об этом не знает даже Верховная Жрица Тамарин. Когда встретимся, то кулон признает того, кому предназначен, самовольно покинет шкатулку, зашитую в подкладке моего плаща, и украсит шею второго посланника Арокаса.

- Как хочешь, дракон. Только настоятельно рекомендую не тянуть ко мне лапы, если они у тебя не лишние.

Заметив едва уловимый кивок Оданна, рыжеволосая воительница позволила своей второй сути, к которой ещё толком даже привыкнуть не успела, снова показать другую сторону Эрики Арван.

- Как она получила то, от чего отказалась Волчья Луна, Оданн?

Огромный чёрный с проседью волк не удостоил старинного врага ответом, лишь мимолётно окинув недруга полным боли и презрения взглядом, точно предупреждая: 'Только попробуй испортить жизнь моей родственнице, как уже поступил однажды, и от моего гнева тебя не спасут ни крылья, ни прочная чешуя'!

Медленно текли мгновения. Девушка оглушительно чихнула, когда ей в нос попала снежинка, и снова натянула более привычный человеческий облик и принялась деловито осматривать амуницию и оружие.

- Я предупреждала, Скарокас, что правда тебе совсем не понравится! - нехотя обронила она, полируя куском мягкой замши, купленной по случаю у странствующего торговца, лезвие меча, который когда-то принадлежал матери. - За Тропой моего Народа располагаются совсем уж незнакомые земли. Надёжный проводник нам бы не помешал. Правда, Оданн говорит, что тут в основном живут Люди, хотя они гораздо терпимее относятся к другим расам, чем мои ушедшие вперёд родичи.

- Так-то оно так, - тяжело вздохнул Чёрный Дракон, - но нам придётся разыграть перед чужими семью, которая ищет лучшей доли. Ты молода и здорова, поэтому можешь живо заинтересовать тех, кто потерял или ещё не нашёл свою пару. Война унесла слишком много жизней, обе стороны ожесточились и из последних сил борются за право и дальше топтать этот мир и оставить наследников.

- В твоих словах есть рациональное зерно. Что скажешь, Оданн? К сожалению, разыграть домашнюю зверушку Скарокас не сможет. Драконы не приручаемы в принципе, а вот воин в компании верных волков кому угодно не покажется странным.

Ловеласу совсем не пришлись по вкусу слова воительницы, но ему пришлось признать, что она предложила самый безопасный выход. Девушка тяжело вздохнула и сбросила человеческий облик, обернувшись чёрной волчицей с красивым ошейником на мощной шее. Две внушающие почтение зверюги встали по обе стороны от затянутого в кожаные доспехи хозяина, всем своим видом выражая готовность по первому требованию перегрызть глотку любому наглецу, который посмеет встать у них на пути.

Скарокас вежливо поздоровался с жителями небольшой деревушки и щедро поделился частью добычи из запасов воительницы. Зима была на исходе, впереди замаячили голодные времена, поэтому люди были рады увесистому мешочку с полосками вяленого мяса, которым чужак уплатил за ночёвку и скудный ужин для него и его волков.

Эрика с Оданном дурачились, виртуозно вводя в заблуждение наивных селян, весело гоняясь друг за другом и валяясь в снегу, точно два глупых щенка-переростка. Дракон с едва заметной улыбкой наблюдал за веселящейся парочкой сквозь полуопущенные веки.

'Скажи, а почему я ни разу не видела тебя в человеческом облике'?

'У меня больше нет второй ипостаси, Эрика. Такова была плата за то, чтобы Волчья Луна нашла своё счастье. Среди Фаэри, согласно древним законам, ей больше не было места. Я всегда волк, и только волк. Ты же приняла дар моей сестры, теперь она снова сможет вернуться к жизни, став одной из Волчьего Племени. Когда это произойдёт, моя утрата будет мне возвращена. Так сказал Арокас. Только случится радостное событие не раньше, чем закончится эта треклятая война'.

'Теперь понятно, почему ты так люто ненавидишь нашего невольного спутника'.

'Будь с ним осторожна, Эрика, этот хлыщ слишком опасен, ведь он умеет быть именно таким, каким его хотят видеть другие'.

'Спасибо за совет, Оданн, я, пожалуй, сделаю несколько кругов внутри изгороди, разомну лапы'.

'За ограду не выходи, если что необычное заметишь, сразу возвращайся и расскажи мне, не посвящая Скарокаса. Доверять ему полностью глупо'.

'Ты сказал, я услышала'! - проронила Эрика, уносясь в ночь.

Деревенька не отличалась практически ничем от тех, которых она на своём коротком веку повидала немало. Тут её чуткий нос уловил едва уловимый запах, который был столь же уместен здесь, как летняя одежда в Канун Зимы, когда сугробы возвышаются до печных труб, а то и выше. Слабый и почти выветрившийся, он вёл к полуразвалившемуся сараю. Юркнув внутрь, Эрика с ужасом увидела полуживого от холода эльфийского барда. Какой-то бессердечный изверг сломал деку и порвал серебряные струны.

Судить о возрасте незнакомца девушка не могла, так как Фаэри мало менялись после достижения Совершеннолетия. Мужчина слабо шевельнулся и застонал, было видно, что ему совсем плохо.

'Надо предупредить Оданна, бедняга совсем плох. Он же не воин, зачем эти глупые люди держат его в сарае'?

'Чтобы поскорее умер! - с болью в голосе прошелестела Волчья Луна. - Скорее предупреди моего брата, этого несчастного ещё можно спасти, а вот арфу точно придётся искать новую'.

Эрика чёрной молнией метнулась прочь, стараясь никому не попасться на пути. Время эльфийского барда ускользало стремительно, точно вода в сухой песок.

Внимательно выслушав чуть сбивчивый мысленный рассказ воительницы, Оданн на несколько мгновений задумался, решая, как поступить с пленником, медленно умирающим от холода и голода в полуразрушенном сарае.

'Тебе решать, Эрика. В нашем отряде главная - ты, как та, которую Арокас избрал своей Жрицей. Нам надо спешить, идти сам бард, боюсь, ещё долго не сможет'.

'Можно как-то с помощью магии сделать так. Чтобы он, как и я, совсем не был похож на Фаэри'?

'Конечно, но придётся провести сложный ритуал, и понадобится твоя кровь'.

'Скарокас будет против, но мы по очереди вполне сможем нести его на своих спинах. Бард настолько исхудал, что почти ничего не весит'.

'Значит, поступим так: за час до рассвета проберёмся в сарай. Надо ещё как-то цепи с него снять'.

'С этим проблем не будет, - в голосе девушки прозвучали нотки облегчения, - связка ключей висит на гвозде рядом с низкой полусгнивших луковиц. Правда, пленник сам никогда не смог бы дотянуться до неё. Странный амулет, висящий рядом, успешно блокирует эльфийскую магию'.

'Тогда сделаем так: Скарокаса отправим вперёд, а барда будем нести на спинах по очереди. Один из ритуалов Волчьей Луны решит ряд наших проблем, но до него ещё три дня. Придётся выбирать самые трудные и опасные тропы нашего народа и тому, кто будет свободен от ноши, придётся бдительно следить, чтобы нашему отряду никто чужой по дороге не встретился. Но ты права, бросить пленника умирать мы не вправе. Это противно нашим древним законам и здравому смыслу'.

'Всё равно завтра на рассвете собирались уходить, надо морок оставить, чтобы Люди решили, что бедолага отмучался и умер, и швырнули его в какую-нибудь яму в лесу. Они не должны понять, что он жив и сбежал из своей юдоли'.

'У меня есть травы, сделать отвар будет не долго. Они не догадаются, что нить его судьбы пока что не оборвалась, хотя они сделали всё, чтобы это произошло. В полночь я уйду в лес и приготовлю зелье, ты напоишь им барда, а я посторожу, чтобы никто не прознал о нашей уловке. Скарокаса лучше не посвящать в наши планы, с него станется запалить сарай вместе с пленником, лишь бы не возиться с ним в пути'.

'Оданн, я пока покручусь вокруг, послушаю, о чём говорят эти нелюди. Они такие же, каким был мой дядя Азар Арван'.

'К сожалению, потери и лишения ожесточили сердца обеих народов. Фаэри ничуть не лучше обращаются с пленными людьми. Надо делать, что решили и выбираться. Моё чутьё говорит, что времени осталось слишком мало, но поступить иначе мы не вправе'.

За час до рассвета, когда в деревне спали все, кроме часовых на дозорных башнях, Эрика снова приняла человеческий облик и проскользнула в сарай, где держали пленного эльфа. Разомкнуть неплотно сомкнутые челюсти и влить снадобье оказалось не трудно. В свете почти полной луны лицо эльфа было мертвенно-бледным, оттенённым иссиня-чёрными волосами, сбегающими до плеч. Сейчас они превратились в грязный и неряшливый колтун, что было совсем неудивительно. Было видно, что на цепи он просидел не одну неделю. Девушка молча стояла рядом, когда дыхание не туманило больше медное зеркало, которое среди очень немногих вещей досталось воительнице в наследство от матери, она снова натянула волчью ипостась, точно маску, села у входа полуразваленную и тоскливо завыла. Вскоре её голосу, полному безысходной тоски вторил и чуть хрипловатый взлай Оданна.

Скарокас, прихватив немилосердно чадящий факел, вместе с местными мужчинами примчался посмотреть, с чего это так расшумелись его спутники. Осмотрев пленника, он равнодушно проронил:

- Отмучался, бедолага. Если хотите, могу скинуть его в какую-нибудь яму в лесу.

- Будем премного благодарны, лорд Скар. Вы отбываете на рассвете?

- Да, эти твари спалили мой замок и убили всех моих домочадцев. Теперь пришла пора платить по счетам! - зелёные глаза воина полыхнули таким жестоким огнём, что староста деревеньки испуганно шарахнулся от него.

- Примите в знак нашей благодарности пару коней, мой лорд. Надеюсь, вы прогоните этих убийц подальше от наших порогов, - тоненький точно полупрозрачный от недоедания мальчишка лет тринадцати торопливо передал уздечки охваченных беспокойством скакунов дракону и поспешил поскорее вернуться в тепло родной хибарки.

Дракон скупо поблагодарил за щедрый дар и, громко свистнув, призывая волков, стремительно влетел в седло вороного жеребца, а на спину второго дюжий деревенский кузнец пренебрежительно швырнул 'умершего', привязав тело полуистлевшей верёвкой, чтобы оно раньше срока не соскользнуло на мёрзлую землю. Увидев, как Эрика и Оданн обменялись насмешливыми взглядами, Скарокас сразу заподозрил неладное, но время вопросов пока не наступило.

Черноволосый воин стремительно взлетел в седло и тронул поводья, кони испуганно косились на страшного седока, но ослушаться не посмели, срываясь в стремительный галоп. Из-под копыт тут же полетели фонтанчики снега, засверкавшие на ярком солнце чистым незамутнённым серебром.

Две зыбкие тени по бокам всадника не отставали ни на дюйм, по пути обмениваясь триумфальными взглядами. Когда дракон оказался в самой чаще, он резко осадил разгорячённых скакунов, увидев подходящую яму, куда он явно намеревался скинуть 'труп' барда. Впрочем, привести свои намерения в действие ему не дала Эрика, ухватившая Скарокаса за штанину и предостерегающе зарычавшая, обнажив во внушительном оскале острые, как бритва клыки.

- Глупая девчонка, он уже отмучился, в отличие от нас! - в изумрудных глазах было столько превосходства и насмешки, что девушка быстро вернулась в привычную ипостась и ударила самонадеянного спутника кулаком в лицо.

- Он жив, болван! - она торопливо расстелила на снегу меховое одеяло, местами уже сильно побитое молью и выудила из поясной сумки небольшой флакон, который дал ей старший родич.

Несколько капель янтарной жидкости прогнали восковую бледность и излишнюю резкость черт с лица барда. Он шевельнулся и глухо застонал, доказывая всему миру, что смерть ещё не открыла перед ним Последние Врата.

- Тьфу ты, Эрика, спешу тебе напомнить, что у нас совсем нет времени, чтобы нянчиться с ушастым недоразумением, которое вряд ли в курсе с какого конца держат в руках меч!

- Мы с Оданном уже всё придумали. Теперь в твоём отряде будет три человека. Этот эльф после одной хитрости будет не отличим от обычного человека. Нас-то с тобой даже никто не заподозрит, что мы - Фаэри. По странному капризу Арокаса, наши двуногие ипостаси служат нам идеальной защитой в людских землях. Наличие раненого среди нас, сделает нас в сознании селян менее опасными, они не станут присматриваться к тем, кто способен проявить милосердие к своим же. Неужели такую простую истину так сложно понять? - Эрика сердито сверкнула кошачьими глазами и помогла эльфийскому барду сесть.

- Что ты задумала, глупая девчонка? У нас, повторяю, нет времени нянькаться с этим неудачником. Одна его арфа выдаст нас с головой.

- Сразу видно, людская логика бежит от твоей дремучей глупости! Это трофей! Она сломана! Причём так, что уже никогда не запоёт свои сладкозвучные песни. А Лирт пострадал, потому что защищал собственную жену.

- Кого? - обиженно взвыл дракон. - Ты что удумала, Эрика?! Даже думать о таком не смей!

- Хорошо, но ты поклянёшься мне, что будешь заботиться о нашем новом спутнике, тогда он вряд ли в ближайшее время узнает, что я совсем не та, кем кажусь в волчьей шкуре.

- Договорились, сможешь сделать так, чтобы это ушастое недоразумение не пришло в сознание, пока мы не доберёмся до храма Арокаса, и внешне было похоже на меня? Скажем так, я мщу за обезлюдевшие земли, мой брат - единственное, что мерзкие засранцы оставили мне от прошлого, но ты пообещаешь мне, Эрика, что пока мы не доберёмся до Храма и не узнаем, что нам предстоит, будешь бегать на четырёх лапах.

- Договорились. В любом случае, если что можно будет укрыть его в землях Волчьего Племени, на обратном пути мы всё равно не минуем Волчью Тропу. А теперь не мешай мне, надо провести ритуал. Оданн, подсоби мне своей силой.

Только сейчас девушка смогла внимательно рассмотреть бывшего пленника, которого удалось буквально чудом вытащить из жадных лап смерти. Бард был высок и строен, как и большинство эльфийских мужчин. Чёрные с синим отливом волосы были грязны и превратились в безобразный колтун. Черты лица были настолько тонкими, что никогда не могли принадлежать человеку, как и огромные миндалевидные глаза. Воительница невесело усмехнулась, поняв, что ей жутко любопытно узнать, а какого они на самом деле цвета, ведь их с чёрным волком колдовство полностью изменят облик их нежданного спутника.

Словно в ответ на молчаливый вопрос, ресницы дрогнули, и девушка утонула в бездонной синеве взгляда цвета вечернего неба. Впрочем, сил у музыканта хватило только на то, чтобы всего один раз взглянуть на склонившуюся над ним фигуру, а потом он снова впал в глубокое беспамятство.

Неопределённо передёрнув плечами, Эрика развела небольшой костерок, прекрасно чуя, что в этой глуши сейчас нет никого, кто смог бы заметить их присутствие и, выудив нож с узким длинным лезвием, опустила его в языки пышущего жаром пламени. Подождав, пока сталь остынет, воительница запела резким, неприятным голосом, который, точно морская волна в жестокий шторм, то взлетал на недосягаемую высоту, то точно стремительно обрушивался в бездонную пропасть, становясь едва различимым бормотанием.

Процарапав на левом запястье древний символ, она подождала, пока изображение не станет алым, и заставила кровь остановиться. Удивлённый вопль Скарокаса послужил лучшей наградой для рыжеволосой задиры. Колдовство удалось даже лучше, чем она надеялась, попутно приведя эльфа в более надлежащий вид. Даже волосы стали такими же короткими и пушистыми, как у сердито сверкавшего глазами на свою почти точную копию дракона. Впрочем, незнакомец был гораздо моложе своего 'лорда'.

- Эрика, делай, что обещала, иначе я избавлюсь от этого мальчишки при первом же удобном случае.

'Будь осторожна, Скарокас ревнует', - в голосе Оданна не было никаких эмоций, но девушка поняла, что теперь ей придётся быть очень осторожной, чтобы их 'предводитель' не впал в холодную ярость и не натворил бед.

Через несколько мгновений чёрная волчица уже свернулась пушистым клубочком у приятного тепла костра, насмешливо поглядывая на возмутителя спокойствия, вывалив набок розовый язык. Потом она выудила из раскрытой сумки грубо вырезанную из дерева миску и многозначительно помахала ею в воздухе, намекая, что время обеда уже наступило и не помешало бы заморить червячка и отдохнуть, пока обстоятельства благоволят маленькому отряду.

Чёрному дракону ничего другого не оставалось, как заняться стряпнёй:

- До чего я докатился! - так громко, чтобы услышали все, ворчал он. - Де если Верховная Жрица Тамарин застанет меня за таким постыдным делом, меня засмеют не только сородичи! Это ж надо было придумать такое! Благородный потомок древнего и славного рода в постыдной роли кухарки и заботливой няньки для эльфийского барда, у которого даже арфы больше нет! Оданн, объясни своей родственнице, что она слишком много от меня хочет!

'Эрика великолепно готовит, но это тебе приспичило, чтобы она бегала на четырёх лапах. К слову сказать, я совсем не против такого поворота событий: так воительница скорее приноровится к своей волчьей ипостаси'.

'Не собираюсь, чтобы какой-то там музыкантишка сломал мне всю игру только потому, что она его пожалела'!

'Только попробуй поступить с Эрикой, как с Волчьей Луной и ты проклянёшь тот день, когда твои глаза впервые увидели этот мир'!

'Как-нибудь без тебя разберёмся, Оданн! Главное - поскорее избавиться от мальчишки'.

'Оставь его в покое! Будешь вредить ему, наживёшь себе врага и в лице Эрики'.

'Поживём-увидим. Драконьи чары коварны, они действуют даже тогда, когда жертва сопротивляется, как твоя сестра'.

'Ты так ничему и не научился за истекшие столетия, Скарокас. Если Арокас сплёл чьи-то судьбы в одну нить, то лучше не совать туда свой глупый нос'!

'Это ты о чём? - дракон сердито сверкнул изумрудными глазищами. - О том, что Волчьей Луне предназначалась иная Судьба, а ты влез и всё пошло наперекосяк'.

'Зато смотри, какой славный цветок расцвёл на ветвях твоего родового дерева! Зануда ты, Оданн, не умеешь радоваться жизни и учиться явно не собираешься'.

'Оставь Эрику в покое, как и барда. У каждого из них своя Тропа, на которую тебе ступать явно не следует'.

Накормив мясной похлёбкой обоих волков, Скарокас растормошил начавшего приходить в себя барда и довольно нелюбезно рявкнул, сунув ему полную миску в подрагивающие от слабости руки:

- Ешь, да не копайся. Я и так потерял из-за тебя слишком много времени. Мы направляемся в Святилище Арокаса. Времени осталось мало, поэтому не думай, что кто-то будет слишком нянчиться с тобой. Это ещё хорошо, что у меня есть второй конь, обоих нас мой скакун бы не вынес, хоть ты и весишь не больше тощего барана у нерадивого хозяина. При всех зови меня лорд Скар. Тебе временно изменили внешность так, что сойдёшь за моего младшего брата. В ближайшем селении Фаэри, где достаточно безопасно, мы с тобой расстанемся.

Эрика сердито зарычала, ухватила Скарокаса за штанину и оттащила прочь от пленника: 'Оставь барда в покое, ему и так досталось, в отличие от тебя! Я выполню своё обещание, если ты не отступишь от того, что посулил мне. На нашем пути до самого Святилища будут только человеческие посёлки. Фаэри давно ушли из этих мест, глупец! И не вздумай надоедать мне, не то быстро пущу зубы в ход! Мне нет дела до твоих и его желаний! Сейчас совсем не подходящее время для романтических бредней под луной! Надеюсь, ты меня правильно понял, дракон'?

'Угомонись, Эрика'!

'Я ещё и не начинала скандалить 'лорд Скар'! Из-за тебя мне приходится испытывать сильное неудобство, так как этот мой облик пока что так и не стал для меня привычным'!

'Если ты перекинешься в девушку, тебе придётся себя вести так, как будто ты моя жена, иначе этому музыканту не жить! Надеюсь, что ты понимаешь, что нам придётся быть очень убедительными, чтобы провести эльфа'? - в изумрудных глазах старого змея было столько лукавства, что рыжеволосая воительница раздражённо фыркнула и предпочла отступить под защиту лап и клыков Оданна.

Бард, прекрасно понимая, что попал из огня да в полымя, быстро съел, что дали, и позволил Скарокасу усадить себя в седло и закрепить в специальной упряжи для перевозки раненых или больных товарищей. Он чувствовал, что волки далеко не так просты, как его хочет убедить чёрный дракон, о котором ходили противоречивые слухи, но все они сходились на одном постулате: от этого змея лучше держаться как можно дальше.

Эльф и не заметил, как задремал, убаюканный мерной иноходью своего скакуна. События последних месяцев настолько его измотали, что он не проснулся даже тогда, когда маленький отряд под вечер попросился на ночлег в очередную людскую деревню.

За оградой посёлка тянули свою заунывную песнь дикие волки, которые не имели ничего общего с племенем Оданна и Эрики, заставляя местных жителей покрепче запирать двери своих домов и держать под рукой рогатины и топоры.

Воительнице не спалось, даже не смотря на то, что луна сегодня не была полной. Из головы никак не шёл рассказ о том, как Скарокас поступил с сестрой Оданна. 'Странно переплетаются судьбы по воле Арокаса. Никогда бы не подумала, что я - человек лишь отчасти, а Арван был прав, называя меня волчицей'! - она задумчиво посмотрела на проходящую мимо девицу, которая несла миску какой-то весьма неаппетитной бурды, исходящей паром. - Видать, совсем охота плоха в этой глуши, раз они варят похлёбку из зимнего корня. Гадость'!

Решив проверить барда, Эрика сунула нос в развалюху, которую предоставили местные жители в обмен на всего пару мешочков сушёного мяса.

Их невольный попутчик потихоньку приходил в себя. Ловя злорадные взгляды, которые дракон украдкой бросал на мнимого соперника, девушка поняла, что он попытается избавиться от барда, не ссорясь с попутчиками при первом же удобном случае.

Черноволосая девица решила, что ковать железо лучше пока оно горячо, а хворый муж лучше, чем совсем никакого, и принялась хлопотать вокруг раненого. Громко чихнув, воительница скользнула в грязноватую комнату и красноречиво прилегла у входа, с явным неудовольствием поглядывая на незваную гостью. Впрочем, эльфу не было никакого дела до нахальной гостьи.

Решив, что кто сильнее, тот и прав, интриганка решила сама взять инициативу в собственные руки. Только вот она не учла, что чёрная лохматая 'собаченция', забежавшая на её беду в дом, будет сильно возражать против такого поворота событий.

Эрика ухватила нахалку за подол платья и, глухо рыча, потянула в сторону халупы, в которой ютилась изрядно поредевшая из-за бед и голода семья.

Глава семейства, почуяв, что безголовая дочь опять взялась за старое, запер Линору в доме, справедливо полагая, что лишние неприятности с залётным лордом Скаром ему вовсе ни к чему.

Новая личина барда воительницу сильно раздражала, каждое мгновение напоминая про одного ушлого зеленоглазого наглеца, который имел наглость совать свой длинный нос в её судьбу. Чёрная волчица свернулась пушистым клубком сразу за порогом, насмешливо поглядывая на 'младшего брата лорда Скара'.

Выудив из дорожной сумы остатки арфы, музыкант долго вертел погибший инструмент, а потом, ненадолго задумавшись, бросил искорёженный инструмент в печь, прекрасно понимая, что в данном случае верная подруга будет привлекать их отряду ненужное внимание. Странные чары работали пока что безотказно, но кто знает, насколько они сильны и убедительны.

Эрика, увидев муку на лице эльфа, ласково уткнулась мокрым носом ему в ладонь и ободряюще рыкнула. Мужчина в ответ слабо улыбнулся и ласково потрепал волчицу по загривку. Та в ответ лизнула его пальцы и выскочила в ночь, не желая давать Скарокасу очередной повод для ревности, которая могла слишком много маленькому отряду.

Оданн, сердито ворча, гонял по двору молодого паренька, который явно желал пощипать поклажу нежданных гостей. Только вот не учёл, что спрятанные там сокровища могут надёжно охраняться, а огромный чёрный волк проявит редкостное чутьё, наотрез отказавшись опустошить солидных размеров миску каши с мясом, щедро приправленную крысиным ядом.

'Там отрава. Скажи лорду Скару, пусть поднимет скандал. Этот сопляк - младший внук старосты деревни', - девушка с тоской поняла, что Фаэри совсем не зря недолюбливают Людей, раз уж у них в ходу воровство и такие подлые приёмы, нарушающие древние законы гостеприимства. - Не стоит тут задерживаться дольше, чем необходимо. Бард быстро исцеляется, так что вполне может позаботиться о себе в пути сам.

Скарокас, гневно сверкая изумрудными глазищами, затребовал возмещения нанесённого ему оскорбления:

- Так-то вы чтите древние законы гостеприимства: пытаетесь обнести меня и отравить моих волков?

- Господин, я накажу Ларда за такое непотребное поведение! - в карих глазах седобородого старосты появилось обречённое выражение лица, но он пытался сохранять лицо даже при такой паршивой игре.

- У вас есть кони, в качестве виры возьму пару запасных. И не вздумайте подсунуть мне полудохлых кляч! - дождавшись утвердительного кивка старика, дракон отпустил обоих провинившихся и отправился паковать пожитки, не собираясь задерживаться в этом воровском вертепе надолго.

Эрика осторожно скользнула вслед за улепётывающей парочкой, поэтому стала свидетельницей того, как глава деревни порол на конюшне собственного внука, приговаривая: 'Не умеешь воровать и травить, не берись! Сколько тебя ещё учить этой прописной истине? Волки - не глупые собаки. Они у чужого еду брать не будут нипочём'!

Девушка презрительно фыркнула, но так, чтобы её не обнаружили, и помчалась с докладом к Оданну и Скарокасу. Воительница обрадовалась, увидев, что инцидент исчерпан, и оба мужчины уже в сёдлах. Только вот излишне пристальный взгляд эльфийского барда ей очень не понравился, ведь дракон мог наделать глупостей, вновь вздумав ревновать.

Воительница лёгкой тенью скользила почти у самых копыт скакуна дракона, чёрный волк также сопровождал барда. На душе у девушки было совсем не спокойно, она вдруг поняла, что война ожесточила оба Народа, заставив забыть даже такие незыблемые законы, как гостеприимство.

Неожиданно Скарокас резко осадил коней и обратился к небольшому отряду:

- До вечера можете отдыхать. Верховная Жрица Тамарин прислала для меня Весть. Видимо Хозяину Судеб есть, что нам сказать. Возможно, придётся скакать во весь опор до самого рассвета. Так что, схоронитесь понадёжнее и ждите моего возвращения.

Привязав обоих коней к дереву в небольшой рощице, скинул человеческий облик, точно ненужную тряпку, и взмыл прямо в полуденные небеса.

Оданн презрительно фыркнул и, ухватив зубами мешок воительницы, где лежали их пищевые запасы и котелок, демонстративно подтянул добычу к барду и ободряюще лизнул ему ладонь. Эльф намёк понял и занялся приготовлением завтрака.

Девушка, воспользовавшись неожиданной передышкой, решила смыть со шкуры пыль и грязь, впрочем, не нарушая данного ревнивцу обещания. Скарокас гнал маленький отряд с такой скоростью, словно за ними гнались страшные ночные демоны, которые в такие времена частенько тревожили своими беззакониями многострадальный Ратль, делая жизнь совсем невыносимой.

'Брат лорда Скара' тоже пришёл на берег озера, чтобы набрать воды. Тут Эрика учуяла следы проделки дракона, а в следующий миг, мужчина поскользнулся там, где это было, казалось, совсем невозможно, и, точно утопающий за соломинку, намертво вцепился в ручку порядком закопчённого снаружи котелка.

'А, что б тебя, Скарокас, невезение на пару годков за жабры взяло'! - в сердцах выругалась про себя воительница и бросилась вытаскивать из беды незадачливого спутника.

Увы, в зубах от ворота остались одни лохмотья, а драконья магия неумолимо тянула своего пленника на самое дно. Пришлось Эрике принимать человеческий облик, иначе они оба сгинули бы в озёрных глубинах. Ворот со следами проделка их горе предводителя, она упрятала в поясную сумку, чтобы, в случае надобности, избавить и себя, и эльфа от мести бессовестного юбочника.

Жертва произвола Скарокаса едва слышно застонала, когда барда довольно бесцеремонно избавили от воды, скопившейся в лёгких.

- Ты из Волчьего Народа? - изумлённо выдохнул он. - Почему дракон скрыл это от меня?

- Оданн - мой кровный родич, но из-за весьма мерзкой истории, связанной с этим прощелыгой, утратил свой второй облик. Скарокас почему-то решил, что я должна пройти по той же скользкой дорожке, что выпала по его милости Волчьей Луне.

Бард помрачнел, ведь он был невольным свидетелем скандала, который тогда разразился. Именно с тех пор этого Чёрного Дракона люто ненавидели и Люди, и Фаэри.

- Меня зовут Вереск, - вспомнив о правилах приличия, представился собеседник.

- Эрика Азар. Рада знакомству, но этот гад потребовал, чтобы я бегала в волчьей ипостаси, да ещё и попытался убить тебя с помощью своих чар. Пусть только попробует открыть пасть, мигом заткну её. На твоём вороте, который остался в моих зубах, когда пыталась вытащить на берег, осталось достаточно следов, чтобы он больше никогда не посмел причинить вред кому-то в отряде. Моя мать была из селения, где Волчья Луна нашла пристанище. Им пришлось отказаться слишком от многого из-за глупого ловеласа: он на долгие века стал всего лишь волком, а она больше никогда не смогла пробежаться по снежному насту на четырёх лапах. Теперь этот хлыщ пытается и на меня лапу наложить, но, видимо, потому что в моей крови слишком много человеческой, его приворотная магия на меня никак не действует. А теперь я приму прежний облик, и мы сделаем вид, что ты так и остаёшься в неведении относительно того, кто так резко бежит рядом с конём, охраняя спину лорда Скара.

- Будь предельно осторожна с ним. Даже, если ты выйдешь замуж, вряд ли Скарокас просто так выкинет из головы свою блажь. Он - дракон, у него один закон: 'На что глаз упало, то и моё, а что моё - под замок и в пещеру'. Причём именно этот следует этой извечной истине своего народа с таким рвением, что это вызывает насмешки даже у соплеменников.

- Оданн тоже так считает. Не волнуйся, я очень осмотрительна во всём, что касается этого стихийного бедствия. Слишком много поставлено на кон. Арокас не может подарить Волчьей Луне новую тропу на Ратле, пока она не станет цельной, как и её старший брат. Не уверена, что кто-то другой, кроме них, мог заплатить такую высокую цену за то, чтобы однажды совершённая по глупости и молодости ошибка перестала терзать две благородные души. Пока мы не узнаем, что хочет от нас Повелитель Судеб, ничем не выдай, что знаешь, кто я такая на самом деле. Иначе, дракон взбесится от ревности и обиды и отыщет способ избавиться от тебя навсегда.

- Не волнуйся, Эрика, будет, как просишь. Так это твоя магия изменила мою внешность настолько, что я могу без опаски путешествовать по людским землям, и они не узнают, что принимали в своём доме Фаэри?

- Да, но довольно об этом. Займись завтраком, а я разведаю, не свалится ли ещё какое-нибудь лихо на наши бедовые головы.

Чёрная, как безлунная ночь, волчица скользнула в густой подлесок, уловив едва уловимый аромат драконьей чешуи, один был знакомым и мог принадлежать только Скарокасу, а второй нет, но благоухал ароматом доминирующей самки.

Эрика осторожно подобралась к парочке заговорщиков, которые ни сном, ни духом не ведали о том, что их подслушивает пара чутких ушей. Девушка, почуяв беду, вся обратилась в слух.

- Арокас отвернулся от Драконьего Племени! - в сочном властном голосе было столько ярости пополам с досадой, что сразу было понятно, что что-то в её жизни пошло совсем не так, как она привыкла.

- Ты уверена, Тамарин? - Скарокас был в таком изумлении, что надолго замолчал.

- Смотри, что стало с моим Знаком Верховной Жрицы Вершителя Судеб! - мужчина коротко охнул, уставившись на оплавленный кусочек золотистого металла. - Кстати, твой амулет, наверняка, постигла таже печальная участь.

Полный гнева вопль подтвердил страшную догадку низвергнутой драконессы.

- И что нам теперь стоит предпринять, Сиятельная Тамарин?

Губы женщины скривила надменная усмешка, в изумрудных миндалевидных глазах вспыхнули и тут же угасли отблески пламени. Она поправила высокую причёску из огненно-рыжих локонов и промурлыкала:

- Смотри, третья подвеска осталось невредимой. Значит, Вершитель Судеб считает, что Драконы больше не могут быть Хранителями Ратля. В таком случае, мы зароем тут все три украшения и отправимся на Лавовый Остров. Старейшины всех родов созывают всех уцелевших соплеменников на Великий Совет! Как можно поручать решение таких важных для Фаэри вопросов волку, лишённому человеческой составляющей своей сути, девчонке-полукровке, наследнице безмозглой Луны и эльфийскому барду, чуть не сгинувшему в людском посёлке? Пришла пора решить, служение какому богу следует предпочесть! Мы - самая старая раса на Ратле, этот мир должен принадлежать нам, и только нам! Если Арокас настолько безумен, чтобы не понимать простых истин, то пусть сам и спасает своих любимых смертных от смерти и забвения! Пусть твои спутники напрасно прождут твоего возвращения. Всё Равно от Храма Дорог Судьбы остались лишь обугленные развалины. Мы отправляемся на Совет, а они пусть не успеют прийти в осквернённое демонами Место Власти до того, как остатки силы отвергшего нас Сплетателя Доли канут в небытие! Забудь про Эрику! Если посмеешь меня ослушаться, я сделаю так, что за тобой будут охотиться все Фаэри, как на предателя, который предпочёл их дочерей человеческой девке! Её кровь настолько сильно разбавлена, что без помощи Волчьей Луны она никогда бы не получила вторую ипостась!

Взгляд Скарокаса не обещал интриганке ничего хорошего, но он сейчас находился совсем не в том положении, чтобы бунтовать. Откинув со лба прядь чёрных, как смоль, волос, мужчина откатил в сторону один из неприметных валунов, вырыл в земле небольшое углубление и швырнул в безымянную могилу дары отвергнувшего их бога. Чары Тамарин скрыли все следы тайника. Если бы Эрика точно не знала, где искать тайник, то всё было бы уже кончено, а так ещё оставалась слабая надежда на то, что Вершитель Судеб скажет, как они могут помочь всё исправить.

Вскоре ветер, поднятый огромными крыльями, сообщил девушке, что разъярённая парочка удалилась восвояси. Обернувшись человеком, она откатила заветный камень и заполучила все три амулета, два из которых уже никому и ничем помочь никогда не смогут. Третий мерцал в ярком солнечном свете странным морозным камнем, с выгравированной на его поверхности руной 'Путь'.

Обратный путь занял гораздо меньше времени, ведь воительница прекрасно понимала, что их время на исходе и порадовалась про себя, что звериное чутьё оказалось гораздо острее человеческого. Предательство Драконов её ни капельки не удивило, так как даже в отношении сородичей они всегда строго блюли исключительно свои собственные интересы, до других рас им и вовсе не было совсем никакого дела.

Вылетев на поляну, где поредевший отряд разбил лагерь. Она отказалась от протянутой бардом миски с сытным мясным хлёбовом и быстро пересказала Оданну всё, что удалось узнать.

'Значит, Арокас, наконец-то, прозрел и отверг тех, кто не достоин вершить судьбы этого мира от его имени. Именно драконы повинны в том, что война полыхает на Ратле. Если бы они должным образом выполняли свои обязанности, а не занимались лишь поиском удовольствий и накоплением богатств, ничего подобного бы никогда не случилось. Отдай уцелевший амулет Вереску. Собирайте вещи, нам надо спешить, но поесть не забудьте. С нас будет мало толку, если мы ослабеем от голода'.

Услышав от старшего оборотня невесёлую новость, эльф не стал терять время на пустые разговоры. Вскоре укромную поляну покинули рыжеволосая воительница и черноволосый молодой человек, выражение лица которого было непроницаемым, словно он пытался скрыть свои мысли даже от самого себя. Небольшой отряд бесшумно скользил по заснеженному лесу вслед за огромным чёрным волком, в шкуре которого поблёскивали нити седины.

Дальнейший путь отложился в воспоминаниях Эрики, точно ускользающий на рассвете странноватый сон. Девушка в который раз помянула про себя недобрым словом хвалёный эгоизм, в котором их справедливо упрекали не только Люди, но и другие Фаэри.

Оданн почуял неладное гораздо раньше, чем они примчались к Храму Арокаса. Волк задрал морду к равнодушным небесам, и к звёздам воспарил леденящий душу вопль, от полных безысходной тоски звуков у обоих его спутников мороз по коже пробежал.

Воительница резко осадила скакуна, сунула повод в руку барда и заскользила к чернеющим в ночной тьме постройкам. Ни одна сухая ветка не треснула под подошвами изрядно поношенных сапог. Сначала она и не поняла, что не так, но, перекинувшись в волчью ипостась, поняла, что от святыни Сплетателя Судеб и Хозяина Всех Дорог остались только прокопчённые руины. Запахи, которые помогли бы понять, кто тут порезвился, отсутствовали напрочь.

Заметив в небольшом углублении в земле небольшую каменную табличку, которая чудом уцелела в этом царстве осколков былого величия, осторожно обнюхала находку и, подхватив зубастой пастью, со всех ног бросилась обратно под защиту леса. Эрика чувствовала полные злобы и презрения взгляды, поэтому не только путала следы, точно заяц, почуявший хищника, но и не поленилась выпустить себе за спину весь немудрёный защитный арсенал из наследия Волчьей Луны.

- Кто-то побывал там до нас. Видимо, драконы знали о несчастье, но почему нам ничего не сказали? - в голосе девушки было столько непонимания, что Оданн лишь ласково потёрся носом об кисть её руки.

- Ответ был у тебя перед глазами: два из трёх амулета обуглились. Значит, древние змеи снова решили показать свой непостоянный и злобный норов. Только вот напрасно они повздорили с Повелителем Дорог Ратля.

- Каждый выбирает по себе, ту Дорогу, что зовёт с собою. Ты чужим советам не внемли, думай всегда собственной главою. - Вереск пропел слова древней эльфийской баллады, в который раз пожалев, что глупые крестьяне разбили арфу, с которой он был неразлучен с самого начала. В Странствие его позвал сон, посланный Вершителем Судеб. - Похоже, они решили укрыться под крылышком у кого-то другого. Только без толку это всё, потому что не имеет никакого смысла. Надеюсь, Скарокас и остальные поймут, что их Старейшины допускают роковую ошибку, которая может привести к печальным последствиям для всего драконьего рода.

- Кто знает. На счёт Тамарин ничего не могу сказать, а вот наш прежний проводник не показался мне совсем уж безголовым. Вереск, Оданн, я нашла на пепелище каменную табличку, но такие руны мне не знакомы. Может, кто-то из вас прочтёт написанное или подскажет, кто сможет нам помочь. Я знаю, что она уцелела не просто так. Это единственная целая вещь в разрушенном и разграбленном Святилище Арокаса.

- Нет, я ничем не смогу помочь, такие руны и я вижу впервые, - мужчина сокрушённо покачал головой и посмурнел.

- Ничем не могу помочь, Эрика, но может быть, Старейшие Волчьего Народа более сведущи в подобных делах. На ней написано нечто важное, именно для нас, так подсказывает моё чутьё.

- Делать тут больше нечего, нам пора отправляться в обратный путь. Я не выкинула оплавленные амулеты, кто знает, может быть, покинувшие нас товарищи ещё одумаются и вернутся? - но голосу воительницы не хватало той убеждённости, которая была присуща тому, кто уверен в своих предположениях.

Тамарин, гневно сверкая изумрудными глазищами, была вынуждена склониться перед Тёмной Богиней Фаар, которая славилась тем, что высасывала жизнь у спящих, а их души отправляла в вечные странствия по собственным владениям, которые никогда не видели света солнца и звёзд.

Волосы женщины были похожи по цвету на застывшую кровь, а в светло-серых глазах можно было прочитать лишь жестокость и полное безразличие к чужим страданиям.

- Итак, ты хочешь быть моей Верховной Жрицей, дракон? Арокас, смотрю, не больно-то милостив к Старшей Расе Ратля.

- Всё зависит от того, какую цену ты запросишь, госпожа.

- Пустяк: ты должна стать единственной Старейшей в своём племени, избавившись от всех остальных. Помни, Тамарин, я не делаю предложение дважды, а кроме тебя его получат и все остальные, кто достаточно могущественен, чтобы служить моим целям.

- Фаар, нас и так осталось слишком мало, твоё предложение не подходит для меня.

- В таком случае, я обращусь к другим твоим соплеменникам. Береги спину, Тамарин. Арокас отвернулся от вас двоих, поэтому ничто не помешает мне смахнуть вас с Доски Жизни, точно ставшие ненужными пешки. Ты разочаровала меня, поэтому сделаю всё, чтобы с вами обоими разобрались в первую очередь.

- Раз тебе нужна помощь, Фаар, - в голосе Скарокаса проскочила насмешка, то ты далеко не так сильна, как пытаешься нас убедить, - изумрудные глаза горели триумфом, ведь ему удалось вывести эту напыщенную и жестокую Богиню из душевного равновесия.

Чёрный дракон проворчал, как только Богиня Вечной Боли, соизволила убраться восвояси:

- Тамарин, как мне подсказывает чутьё, пришло время позабыть старые распри и предупредить наших сородичей об опасности. Если Фаар удастся привлечь на свою сторону хотя бы одного из Старейших, небо с овчинку покажется всем, уверяю тебя. Лично я склонен принести худую весть и вернуться к Оданну, Эрике и этому беспутному эльфийскому барду, даже его имя мне неведомо.

- Чем тебя так взволновала эта полукровка? Или тебя совесть загрызла из-за той грязной истории с Волчьей луной, и ты таким образом пытаешься убить двух зайцев одной стрелой: исправить ошибки бурной молодости и заполучить эту вертихвостку? - что-то в голосе низвергнутой с пьедестала собственной значимости жрицы подсказало мужчине, что она банально его ревнует к рыжеволосой воительнице.

- Мне нет дела до того, чья она родственница. Я всего лишь следую своей древней природе: 'На что глаз упал, то и моё, а что моё - под замок и в пещеру'! Как будто все мы не находимся во власти этого древнего проклятия нашего рода.

- Наша раса - древняя и великая, первой заселившая этот мир. Чистоту крови должно блюсти неукоснительно, Скарокас!

- Тамарин, драконы вымирают, их магические способности начинают угасать. Мир изменился, зачем цепляться за то, чего уже больше нет, и никогда не будет?

- Не желаю слушать столь крамольные мысли. Я отправляюсь на Острова Рока. Чтобы предупредить сородичей об опасности. Как тебе поступить, сам решишь! - красивое лицо женщины с волосами, полыхающими точно яркое пламя, исказила полная презрения гримаса. - Все вы, мужики, не зависимо от рода, к которому принадлежите, мазаны одним миром: готовы, высунув язык, гоняться за каждой юбкой, а до соплеменниц вам нет никакого дела! У вас только один бог - собственные удовольствия и резоны! - обернувшись золотым драконом, она помчалась на север, чтобы принести тревожную весть о том, что Фаар решила сделать рабами её зависти их гордое племя.

- Глупая баба! - фыркнул Скарокас, недовольно сверкнув глазами. - Ты меня не интересовала даже в сане Верховной Жрицы Сплетателя Путей! С чего ты взяла, что теперь что-то изменится. Закон о Чистоте Крови уже давно никто не блюдёт строго: слишком уж опустели наши места из-за треклятой войны, которая началась не без подстрекательств со стороны той же Фаар! Тут не до жиру, лишь бы оставить потомство!

Решив, что осмотреть развалины ещё раз не помешает, черноволосый интриган воспользовался нехитрым заклинанием переноса и, внимательно осмотревшись, убедился, что лишних глаз и ушей поблизости на данный момент нет.

Ничего подобного за свою долгую жизнь этому интригану встречать не доводилось. Белый с зелёными прожилками мрамор был не только оплавлен, но и искорёжен чьей-то злой волей. У Фаар на такое деяние явно бы не хватило силёнок.

Присутствия Арокаса он тоже не заметил, но чуял, что недавно тут побывал ещё один сородич мужского пола, причём, судя по остаточной мощи, это мог быть только один из Старейших. Что он тут делал, и что его подвигло на такое деяние, для Скарокаса так и осталось тайной за семью печатями.

Решив не торопиться с выводами, он ещё раз внимательно изучил развалины и даже нашёл оплавленный амулет, который не мог принадлежать ни Тамарин, ни тем, кто был ещё совсем недавно с ним в одном отряде. Символ на кулоне, был проныре не знаком, но вызывал странную тревогу, словно таил неведомую опасность для любого, кто попробует выведать его страшные мрачные тайны.

- Кто же тут так разрезвился, осквернив Святилище Бога Судеб, что тот был вынужден покинуть эти места? - чутьё подсказывало, что надо бы разузнать, кто это был, а потом принимать решения, куда направить собственные крылья.

Скарокас был не из тех, кто страдал от излишнего любопытства и чересчур халатно относился к собственной шкуре. Именно поэтому Чёрного Дракона боялись, как огня, и уважали многие, чем он и пользовался без зазрения совести. Положив находку в мешочек, охраняющий владельца от магии, заключённой в любом предмете, если его поместить внутрь, он запахнул плащ и с помощью поискового заклятья решил разыскать троицу, которая умудрилась тут побывать раньше его, а потом двинулась в сторону Волчьей Тропы, явно намереваясь испросить совета у тамошних мудрецов.

После того, как он увидел, что единства в племени драконов больше нет, интриган решил, что выслушать чужое мнение может быть полезно. К тому же, странная тревога уже не только пронизала все его сны, но и терзала дурными предчувствиями теперь уже постоянно.

'Назревает что-то такое, то, действуя поодиночке, бесславно сгинем, даже не поняв, что произошло! - прозрение оказалось горьким и безрадостным. - Надо разыскать Оданна, Эрику и эльфа. Может, в четыре головы мы сможем найти хоть какое-то мало-мальски стоящее решение. Кажется, настала пора забыть старые распри. Враг уже почти у самого нашего порога, а мы даже не знаем, кто он и чего добивается'!

'Лорд Скар' снова был готов выйти на сцену жизни, хотя блистать в солнечном свете драгоценной чешуёй было гораздо приятнее, чем тащиться по обледенелой дороге на своих двоих, поминая недобрым словом и Богиню Вечной Боли, и бывшую теперь уже Верховную Жрицу Арокаса Тамарин.

- Проклятая баба! - ворчал себе под нос одинокий путник, продирающийся сквозь сугробы к Волчьей Тропе и, надеясь, что гордое племя позволит ему задать свои вопросы и получить хоть самые простенькие ответы. - Беда уже готова постучаться в каждый ставень или ворота, а эта дура вздумала ревновать и фокусничать! Да хуже драконесс никого нет, даже эльфийки и феи так не капризничают! - и он припустил в сторону чернеющей в отблесках уходящего дня Волчьей Тропы с удвоенной скоростью.

Словно в насмешку, погода стала стремительно портиться. Мало того, что резко похолодало, так ещё и с равнодушных небес посыпались крупные хлопья снега, которые грозили сделать долину непроходимой даже для повидавшего много чего на своём долгом веку Скарокаса. Настроение у брюнета было под стать погоды: он прекрасно чуял, что грядущий буран не имеет ничего общего с зимними капризами.

При этом чуждая магия исходила не от мстительной Фаар, которая вполне могла попытаться похитить его душу. Ей вполне по силам заставить её вечно бродить неприкаянным призраком в своих лишённых радости и надежды на спасение владениях. Задумавшись на несколько минут, Скарокас укрылся в небольшом овраге и завернулся в тёплый плащ. Спешить уже было некуда, он прекрасно чуял, что Оданн, Эрика и клятый бард уже ступили в заповедные земли Волчьего Народа, поручившись за эльфа.

Сучьев и всевозможного сора скопилось порядком, а низко нависающие ветви деревьев, заваленные сверху снегом, давали достаточно тепла, чтобы дракон мог спокойно переждать, пока колдовская буря не иссякнет сама собой. Накидав сухих сучьев на пол, мужчина с максимально возможным комфортом устроился на импровизированной лежанке, выудил полоску вяленого мяса и принялся неторопливо жевать, размышляя над тем, кто ещё мог приложить руку к происходящим сейчас непотребствам, и как ему оградить не только себя от неприятностей, которые непременно воспоследуют, если не проявить осторожность.

Во всех событиях присутствовала некая странность, ухватить которую даже ему, видавшему виды интригану, пока что никак не удавалось. Слегка утолив голод, Скарокас позволил своему разуму спокойно течь, омывая берега немногочисленных фактов, которые ему удалось скопить на данный момент. Они сейчас были гораздо важнее баснословных сокровищ, надёжно укрытых в недрах его владений на Драконьих Островах.

Решив, что Фаар вполне может учудить что-нибудь неприятное прямо сейчас, он выудил из вещевого мешка нефритовую пластинку и собственным когтем начертал руну 'Путы', которая не позволит тёмной богине утащить его душу во время сна. Даже такому могучему существу, каким являлся он, время от времени нужен был сытный ужин и долгий отдых.

Методично возведя защитный купол и ограды, Скарокас отхлебнул несколько глотков травяного отвара, сваренного Эрикой, сжевал ещё пару полосок вяленого мяса и, смежив веки, раскатисто захрапел, выпуская клубы дыма через нос и уши.

Среди бестолковых обрывков видений проглядывали насмешливые и мечтательные голубые глаза. В них не было ни симпатии, ни ненависти. Их хозяин или хозяйка ловко прятались в тенях, пока что лишь наблюдая и не желая обнаружить свою суть. Скарокас, проснувшись, покопался в своих обширных знаниях, но так ничего путёвого и не нашёл. Разве что чутьё услужливо подсказало своему хозяину, что он столкнулся с незнакомым божеством, которое так и не определилось, как к нему отнестись.

Пожав плечами, дракон осторожно высунул нос наружу и торопливо юркнул обратно: буран не только не думал утихать, он властно набирал мощь, грозя завалить всё вокруг такими сугробами, преодолеть которые не сможет ни пеший, ни конный.

'Интересно, кто же так разрезвился на Ратле и чего он хочет? На развалинах Храма Судьбы были отголоски заклинаний такой силы, какой нет ни у одного из известных мне магов или колдунов. Странно всё это. Жаль, что прямо сейчас даже я ничего не могу сделать. Впрочем, крылья помогут мне выпутаться даже из этого переплёта, как только буран перестанет терзать эти края'.

Оданн, Эрика и Вереск едва успели ступить на плиты Волчьей Тропы, как в и так негостеприимном краю началось настоящее светопреставление. Ветер ломал, точно спички, вековые деревья, поднимал с земли и швырял наземь, разбивая на тысячи осколков, огромные валуны. В свисте ветра девушке послышался весёлый смех: точно миллионы хрустальных колокольчиков сплетали чарующую песню.

Прикрыв зелёные глазищи, воительница позволила чутью узнать всё, что удастся. Перед мысленным взором девушки предстало лицо молодого черноволосого человека с задорными голубыми глазами. Она не опознала в нём ни Свет, и не Тьму, а только весёлый и бесшабашный характер.

'Кто же ты такой? Я никогда не слышала ни о ком, подобном тебе. Знаю только, что можешь принести и великую радость и разрушения и смерть. Жаль, что Скарокас не с нами, может, драконы знают, кто это? Хотя, Вереск - бард, а в старинных балладах можно отыскать такое, что не сохранили ни людская память, ни мудрость Фаэри, ни учёные книги'.

- Оданн, Вереск, мне было видение, но я никак не могу понять, что оно означает! - Эрика позволила обоим проскользнуть в её разум. - Вы знаете это божество?

- Нет, этот бессмертный мне не знаком. Кто знает, какие тайны он знает, и через какие тропы пролегает его Путь? Скажу лишь одно: я не чувствую в нём ни света, и ни тьмы. Он - словно ничем не ограниченная Стихия. Сложно сказать, к добру или к худу его появление на Ратле.

Оданн лишь отрицательно кивнул головой, тоже признаваясь в собственном незнании. Только в голове у девушки промелькнула ворчливая мысль старшего родственника:

'Обладатель этих глаз, похоже, не склонен задумываться над тем, к чему могут привести его проказы. Могу сказать только одно: и развалины Храма Судьбы, и сегодняшний буран - его рук дело. Кто он и чего хочет, про то мне неведомо. Может, Драконы что-то могли бы рассказать, только вот они избрали другую дорогу. Надеюсь, Старейшие Волчьего Народа смогут, хотя бы, слегка прояснить эту безотрадную ситуацию'.

Эрика прекрасно понимала, что эльфа раздражает чужая личина, особенно так живо напоминающая их недавнего спутника и всегда приводящая к тому, что она не была расположена к его обществу даже во время коротких остановок.

Вереск снова выудил из вещевого мешка бренные останки арфы, горюя об утраченном инструменте, который прошёл с ним вместе столько Дорог, что выкинуть то, что уцелело, рука не поднималась. Рыжеволосая воительница мысленно дала себе увесистый подзатыльник и напомнила, что на самом деле бард выглядит совсем не как отвратительно приставучий и липучий, как патока, Скарокас.

Девушка неуверенно присела рядом и, не зная, с чего начать разговор, поделилась маленьким путевым наблюдением:

- Знаешь, не спеши выбрасывать серебряную спутницу твоих долгих странствий. Мне доводилось встречать горных фей, а они большие мастерицы не только искать клады и богатые рудой и самородками жилы, но и восстанавливать то, что слишком дорого, чтобы позволить ему навеки потеряться в прошлом.

- Лет двести не встречал ни одной, - музыкант даже нос повесил, так ему было жаль искорёженный злобой тёмных крестьян струнный инструмент.

- Попробуем отыскать их. Часть Волчьей Тропы идёт через Сарейские Горы. Может быть, нам повезёт, и ты сможешь вернуть то, что у тебя, почти что, совсем отняли.

Эрика всматривалась в черты лица собеседника: так мог бы выглядеть Чёрный Дракон, принёсший им с Оданном столько бед и хлопот, только вот взгляд был совсем иной: тёплый и точно любующийся всем, что видели эти глаза во время столетних странствий. Эльфийские менестрели никогда не брали в руки оружия, но были способны с помощью музыки и светлых чар одолеть целую армию. Чем сильнее был музыкант, тем на большие чудеса он был способен.

- Тебе так ненавистен Скарокас, что ты бежишь от меня точно от чумы и боишься провести и лишнюю минуту поблизости.

- Я прекрасно понимаю, как глупо веду себя, Вереск, но ничего не могу с собой поделать. Этот ухарь на меня положил глаз, а поступит он согласно суровому закону своего древнего племени: 'На что глаз упал, то и моё, а что моё - под замок и в пещеру'! Нет уж, Волчьей Луне он жизнь сломал, не хочу такой же печальной участи.

- Чтобы избавиться от него, тебе придётся выйти замуж с соблюдением всех сложных ритуалов Волчьего Племени, причём только за Фаэри.

- Знаю, но у меня сейчас нет времени на подобные пустяки. Да и он, хвала Арокасу, на время слинял. Надеюсь, что больше нас не побеспокоит. И без него хлопот полно: надо узнать, кто тот шутник, который за