Глава 3. Синеглазый кошмар для Чёрного Дракона

Скарокас молча топтался около самой заветной брусчатки Волчьей Тропы, ступить на которую ему не помогли даже самые сильные из арсенала драконьих чар, применяя которые, он до сих пор не терпел неудач. Древнее колдовство родичей Оданна оказалось ему не по зубам. Брюнет поминал недобрым словом Старейших этого племени Фаэри за то, что так охранили собственные угодья, что даже война их почти не коснулась.

Тут мужчина почувствовала, как воздух за его спиной пришёл в движение, а потом вкрадчивый женский голос, от души веселясь, промурлыкал:

- Так у тебя ничего не получится, Дракон! Впрочем, я отношусь к Светлому Пантеону и помогу тебе за небольшую услугу, не требуя предать Арокаса и стать одним из моих почитателей!

Скарокас стремительно обернулся и увидел молодую девушку, чьи серебристые волосы искрящимся водопадом стекали по спине и плечам до самой земли, в них вспыхивали и гасли искры, подобные тем, которые украшают снег под лучами скудного зимнего солнца. Ярко-синие глазищи были подёрнуты мечтательной дымкой, пухлые губы цвели шкодной улыбкой, а взгляд изучал собеседника с нескрываемым интересом. Васильковое платье из полупрозрачного шёлка с высокими вырезами на боках и с глубоким декольте. В общем, фигура выглядывала из 'всех окошек и лазеек', правда интересовала она чёрного дракона ровно до тех пор, пока дамочка не открыла свой прелестный ротик, который потом ни на минуту не закрывался.

- Гаана, Зарах тебя забодай своими острыми рогами, заткнись уже! Говори, что потребуешь за то, чтобы провести меня на Поляну Старейших Волчьего племени? Из-за происков Фаар отстал от своих попутчиков и не могу служить Сплетателю Судеб так, как должно! Да, кстати, что за причина толкнула тебя искать помощи у такого, как я?

- Помоги мне насолить тому умнику, который посмел лишить меня способности читать чужие мысли и всегда находить верную дорогу. Самое печальное, что так и не удалось узнать, кто повинен в моих злоключениях! Быть может, Волчье Племя сможет разгадать эту загадку.

- Я вижу тут три пожелания, Сиятельная Госпожа: узнать имя твоего обидчика, примерно его наказать и вернуть утраченные способности, как можно быстрее.

- Примерно так, Скарокас. Взамен проведу тебя туда, куда тебе так надо попасть. До Поляны Старейших тут всего шагов десять на восход солнца.

- Оплата несколько маловата, не находишь?! - брюнет выпустил из ушей два клуба дыма, как бывало всегда, когда он чуял, что кто-то самым наглым образом пытается обвести его вокруг пальца.

Воспоследовавшая за этим истерика переплюнула даже соплеменниц чёрного дракона, которые возвели это женское оружие тотального выноса мозга окружающим в ранг высокого искусства. Заткнув уши двумя затычками из звуконепроницаемой пробки, мужчина дождался, пока Богиня выдохнется и будет способна на адекватные поступки и предложения.

Покопавшись в глубинах тысячелетней памяти, Скарокас выудил на свет божий то, что рассказывал о Гаане его отец, который имел несчастье пару раз с ней столкнуться: 'Богиня Тайных Дорог - весьма легкомысленная, болтливая и склонная к интригам особа. Именно из-за этой своей страсти постоянно попадает в неприятности или, как минимум, в смешное или неловкое положение. Начав дело, никогда не доводит его до конца, увлекаясь новым прожектом. Относится к Светлому Пантеону, но из-за безалаберности и скандальности все, включая Тёмных Богов, за глаза, называют её 'Синеглазый Кошмар' и стараются держаться от вздорной дамочки подальше и не иметь общих дел. Фигура очень сексапильная, но постоянная болтовня вызывают только одно желание: сбежать как можно быстрее и дальше и больше никогда не встречаться. Обидчива, ветрена и скандальна сверх всякой меры. Если будет хоть малейшая возможность не заключать с Гааной Договор, лучше предпочесть обходные пути, иначе последствия потом будут аукаться тебе не одно столетие, сын'!

Когда наступила благословенная тишина, дракон вытянул из ушей затычки и деловым тоном почти прорычал:

- Если ты хочешь, чтобы я тебе помог, то придётся раскошелиться, Гаана.

- Мне говорили, что твоё племя настолько распутно, что ни в чём меры не знает! Я - Светлая Богиня, а не трактирная девка! Мне не по статусу шашни со смертным, неважно человек он, или Фаэри! - в ярко-синих глазах было столько негодования, что оно, как предполагалось, должно было заставить любого упасть ниц перед ней и, униженно ползая в снегу, молить о прощении.

- Мечтать не вредно, вредно не мечтать! - Скарокас не смог сдержать хохота, и несколько минут почти истерический гогот метался среди одиноких стволов вековых деревьев. - Ты не в моём вкусе, Гаана, терпеть не могу блондинок, особенно если они такие гордячки! У меня старинная слабость к брюнеткам, а особенно, к строптивым рыжим стервам, но только если они не принадлежат к моему племени.

- И чего же тебе не хватает для того, чтобы согласиться помочь мне? - в ярко-голубых глазах царила паника.

- Когда твои способности вернутся, наделишь ими и меня. А сейчас будет довольно амулета, который позволит мне спокойно призывать тебя на помощь и открывать тропинку там, где её изначально не было.

- Не слишком ли многого ты хочешь?!

- Либо так, либо ищи другого идиота, который станет тебе помогать! - Скарокас мужественно пережил ещё одну истерику, получив в награду клятву исполнить их договор до последней запятой и красивый перстень с редкостной красоты туманный опалом.

На том они и расстались, оба весьма недовольные друг другом.

Раздражённый временной задержкой Скарокас лишь сердито шипел себе под нос древние драконьи проклятия, пытаясь предугадать, какие ещё гадости ожидают его после того, как он имел глупость связаться с самой вздорной и молодой Богине из Светлого Пантеона. Сдув с носа снежинку, которая имела наглость оседлать самый кончик его носа, мужчина подбросил сучьев в огонь и стал терпеливо ждать, пока Гаана сменит гнев на милость и снова появится на поляне.

Когда на землю спустились бархатные сумерки, дракон совсем потерял терпение и потёр камень в перстне, заставляя где-то загулявшую вертихвостку вспомнить о том, что обязательства предполагают, что их выполняют все участники договора. Даже если им лень или по каким-то им одним ведомым причинам сейчас не досуг заниматься делами.

- Ты что себе позволяешь, смертный? - в ярко-синих глазах было столько холода, что даже окружающая стужа показалась Скарокасу летним зноем.

- Я целый день ждал, пока ты снизойдёшь до меня, Гаана! В конце концов, это ты ко мне обратилась за помощью, а не я к тебе, заметь! - пуская из ушей и ноздрей струйки чёрного дыма, мужчина с трудом удержался, чтобы не высказать легкомысленной блондинке всё, что он о ней думает.

- Хам! Нахал! Подлец! - тут же начала она обличительную речь, приняв позу оскорблённой небожительницы, в которой её частенько изображали не только на живописных полотнах, но и выписывали в балладах и разнообразных опусах.

- Ага, а ещё мужчина, который знает себе цену, и в услугах которого ты нуждаешься больше!

Богиня несколько раз закрыла и открыла рот, но ни одного звука не сорвалось с капризных 'бантиком' губ. Пообещав себе, что обязательно отомстит нахалу позже, когда он больше будет не нужен лично ей. Потом что-то пропела на неведомом чёрному дракону языке, и, подтолкнув его к появившейся тропке, исчезла, выдохнув:

- Помни о нашем договоре, иначе я тебе такую жизнь устрою, что ты проклянёшь тот день, когда вылупился из яйца.

Скарокас, прибегнув к помощи чутья, быстро нашёл небольшой отряд, который как раз решил заночевать на небольшой поляне, естественно, приняв все возможные меры предосторожности, чтобы какой беды не случилось.

Увидев, что Эрика снова приняла человеческий облик, сгрёб её в охапку и сердито прорычал:

- Мне кажется, мы с тобой договорились о том, что ты будешь во время всего пути бегать на четырёх лапах, иначе барду не жить?

- Ты предпочёл сбежать с Тамарин, бросив нас на произвол судьбы, так что все свои претензии можешь оставить при себе! - Эрика тряхнула огненно-рыжей гривой, дракон удивился, что волосы за несколько дней доросли почти до талии: магия здешних мест явно влияла на воительницу сильнее, чем она понимала.

Гаана появилась в лагере непрошеной гостьей и сразу почуяла, что между эльфом и её обидчиком тлеет ссора из-за девицы. Улыбнувшись, она проворковала:

- Что же ты так неласков с младшим братом, Скарокас? Хотя, тут какие-то чары! - Богиня кокетливо намотала на палец серебристую прядь и произнесла пару слов на древнем языке, который не мог понять ни один смертный.

Вереск, сжимая в руках останки многострадальной арфы, так сразу и не понял, почему чёрный дракон с бешеным выражением на лице метает гневные взгляды с капризной небожительницы на него и обратно.

- Знаешь, - доверительно выдохнула девушка, ни к кому особо не обращаясь, - никогда не понимала, почему Люди настолько глупы, что способны сломать самую прекрасную вещь только потому, что её сделали руки Фаэри! - тонкие пальцы сплелись в каком-то хитром жесте, и многострадальный инструмент обрёл свой первоначальный вид.

По странному стечению обстоятельств, деку арфы украшали резные фигурки драконов, исполняющих прихотливый танец. Драгоценные камни глаз были синими, янтарными или изумрудными. Неведомый мастер создавал своё творение с такой любовью, что можно было рассмотреть каждую жилку на листьях и лепестках, малейший извив растительного завитка или чешуйку на коже крылатых танцоров.

Удивлённый музыкант легко тронул серебряные струны, и в воздухе разлилась прекрасная, но чуть печальная мелодия Песни Странствий, которую он частенько исполнял, путешествия от одного городка эльфов в другой и во время многочисленных праздников.

Синие глаза горели двумя далёкими звёздами в ночном небе из-под иссиня-чёрной чёлки, упрямо падающей на лицо с тонкими, точно чеканными чертами. Длинные пальцы бабочками порхали, свивая узор из аккордов. Проняло даже Гаану: Богиня украдкой вытерла показавшуюся в углу глаза слезинку и улыбнулась. Когда последняя нота исчезла в бархатной тьме, она попросила:

- Сыграй ещё что-нибудь именно для меня. Сейчас редко удаётся послушать хорошего барда или менестреля, в такие лихие времена что Фаэри, что Людям совсем не до музыки и веселья.

Пожав узкими плечами, эльф послушно заиграл следующую мелодию. Затем другую. Эрика так и уплыла в сон под незнакомые ноты, на этот раз кошмары не посетили её сны, и она впервые за много дней прекрасно выспалась и отдохнула.

Скарокас довольно бесцеремонно оттащил Гаану за локоть и оттащил в сторону и прошипел:

- Ты что творишь? Мало того, что эльфу облик вернула, так ещё и его тренькалку починила!

- Знай своё место, нахал! - в ярко-синих глазах стыл зимний лёд. - Ты думаешь, что незаменим?

- Сиятельная Гаана, это вы обратились ко мне за помощью, а не я к вам! - чёрный дракон терпеть не мог, когда кто-то ему смел указывать, поэтому и предпочёл служить Богу Судьбы и Дорог Арокасу, который крайне редко вмешивался в повседневные будни Ратля, предоставляя каждому в рамках полученной Доли строить собственную жизнь так, как душа просит.

- Уговор есть уговор, но он действует только до тех пор, пока мои способности не вернутся ко мне! В твоих интересах сделать всё, как можно быстрее, так как я умею подобрать ключик ко всему, даже к женскому сердцу. И, уверяю тебя, что результат моего вмешательства лично тебе очень не понравится! - сердито тряхнула серебристой гривой, в которой точно плясали снежинки в ясный день, и вернулась к костру.

- Вереск, сыграй для меня ещё! - в голосе Хозяйки Тайных Троп было столько мольбы, что мужчина не смог отказать в невинной только на первый взгляд просьбе.

Синеглазая интриганка бросила задумчивый взгляд сначала на барда, потом на сладко спящую Эрику. До её чуткого слуха донёсся грохот, который производил Скарокас, который, в тщетных попытках успокоиться, обернулся в огромного чёрного зверя и в ярости крушил вековые деревья. При этом Богиня точно знала, что он опять пускал дым из ушей и ноздрей, с трудом сдерживаясь, чтобы не устроить пожар.

'Мне нравится Эрика, сразу видно, что в её жилах течёт благородная кровь рода, к которому принадлежала Волчья Луна. Оданн тоже обретёт, что утратил, как и его сестра, а этому ловеласу и наглецу придётся искать другой способ исправить грешки своей далёкой и бурной молодости'!

- Возьми, Вереск, этот амулет, он поможет тебе находить дорогу там, где заплутают другие, и всегда знать, кто говорит правду, а кто лжёт! - передавая серебряное украшение на длинной цепочке, она едва слышно шепнула на ухо спутнику рыжей воительницы. - Будь осторожен, драконы не останавливаются ни перед чем, когда дело касается богатств и женщин. Он попытается избавиться от тебя при первом удобном случае. Ему нужна Эрика, чтобы исправить грешок давно ушедших дней.

- Волчья Луна, - понятливо кивнул головой эльф и с досадой поморщился, - я помню её. Эта синеглазая у многих сердце похитила, но не устояла перед драконьими чарами: слишком молода и неопытна ещё была.

- На Ратле всё перепуталось, Нити Судеб и Дорог больше не сплетаются в единый узор. Вам предстоит найти того, кто устроил весь этот кавардак, и вернуть всё, как было, если, конечно, это возможно.

- Надо попытаться дотянуться до Арокаса, может, он подскажет, как нам быть.

- Попробуй, мы не смогли его дозваться. Драконы лишились своего покровителя, так как сами почти все отвернулись от него.

На рассвете Эрика проснулась с громким испуганным криком, в изумрудных глазах полыхал такой ужас, что она заметалась между двумя своими Ипостасями, то бессвязно что-то выкрикивая, то испуская леденящий душу волчий вой. Оданн, на беду, отлучился проверить, всё ли спокойно вокруг. Скарокас отлетел от взмаха массивной чёрной лапы точно тряпичная кукла.

Пока он выбирался из огромного сугроба, костеря на все лады ночные кошмары, которые превратили всегда уравновешенную воительницу в злобное нечто, Вереск осторожно приблизился к вздыбившему шерсть и оскалившему внушающие уважение зубы зверю и спокойно сказал:

- Что ты видела? Расскажи нам. Как не пытался дозваться Властителя Судеб и Дорог, у меня ничего не вышло. Может быть, ты преуспела больше, чем я?

Волчица прижала уши к лобастой башке и сердито заворчала, но не сделала попытки напасть. В голове у эльфа возник голос Гааны: 'Она сильно напугана, надо выяснить чем. Сыграй ей, по-иному она сейчас не в состоянии понять'. Бард мысленно поблагодарил за помощь и стал тихонько перебирать струны, выбирая спокойные мелодии без слов, которые могли успокоить и буйного и разъярённого страшными ранами дикого вепря.

Украдкой бросив взгляд туда, где ещё совсем недавно бесновалась до полусмерти перепуганная зверюга, мужчина с облегчением увидел бледную и дрожащую от пережитого ужаса Эрику. Девушка сначала виновато улыбнулась менестрелю, потом едва слышно извинилась перед Скарокасом.

Было видно, что она борется с остатками чего-то, что потревожило её сны. Чёрный Дракон, опасаясь новой вспышки бесконтрольной ярости, лишь молча скрипнул зубами, но не сделал попытки вмешаться, когда Вереск заботливо укутал рыжеволосую скандалистку собственным плащом и принялся вполголоса расспрашивать об утреннем кошмаре, который так сильно её напугал.

- Я видела Богиню, явно из Тёмного Пантеона. Она прокляла всех, кто живёт на Ратле, так как, воспользовавшись тем, что Арокас утратил власть над Судьбами и Дорогами этого мира, которые больше не сплетаются в единый узор, попыталась сместить его и стать властительницей жизни. Скарокас и Тамарин тоже отвергли предложение служить её целям, и она затаила зло. Но кто это, мне неведомо.

Чёрный дракон тут же подобрался, точно струна возрождённой Гааной арфы, которую рассеянно пощипывал бард, и вежливо попросил:

- Опиши мне её, будь добра. Возможно, сложив то, что мы видели, дастся понять, как следует поступить.

Рыжеволосая воительница непроизвольно вздрогнула, затравленный взгляд рассказал Скарокасу слишком о многом, он даже предположил, кто влез грязными руками в их и без того запутанную историю со многими неизвестными.

- Я видела во сне Богиню. Волосы её похожи по цвету на застывшую кровь, а в светло-серых глазах можно было прочитать лишь жестокость и полное безразличие к чужим страданиям. Она предложила мне невиданное доселе могущество в обмен на полную покорность. Когда же наотрез отказалась, то почувствовала, как жизнь вытекает из меня, словно вода в песок пустыни в полдень.

- Это была Фаар. Эта женщина принадлежит к Тёмному Пантеону, высасывает энергию бытия из спящих, а их души отправляет в вечные странствия по собственным владениям, которые никогда не видели света солнца и звёзд. И нам с Тамарин было предложено то же самое, да никто в здравом уме не пойдёт на службу к такому чудовищу. Возьми этот амулет и никогда не снимай. Иначе, эта тварь утащит тебя в свои земли и навеки запрёт там без надежды когда-либо вновь увидеть небеса Ратля.

Чутьё волчицы сразу подсказало, что брюнет не лукавит, рассказав всё, что знает. Оданн едва заметно кивнул головой, подтверждая Эрике, что в подарке нет никакого злого умысла.

'Побудьте пока здесь, Арокасу каким-то образом удалось пробиться в мой разум. Он говорит, что без помощи Волчьей Луны это бы никогда не удалось. Наложите все защитные заклятья, какие только знаете, и обязательно дождитесь меня. Фаар - не то враг, пренебрегать нападками которого следует. Эрика, она могла бы запросто убить тебя, если бы не амулет Бога Судьбы и Дорог. Обещай мне, что будешь осторожна и скажешь сразу же, даже если тебе просто покажется, что Богиня Кошмаров пытается снова просочиться в твои сны'.

'Обещаю, Оданн. Только с мужчинами переговори сам. Скарокас всё ещё не оставил своих беспочвенных притязаний на меня, а свара внутри отряда нам сейчас абсолютно не нужна'.

'Согласен. Взял бы с собой, да Арокас велел прийти одному. За тобой сейчас наблюдает слишком много глаз, далеко не все из них желают нам добра'.

'Не волнуйся почём зря. Я так вымотана от пережитого, что мне не помешало бы поспать, вот только не уверена, что это будет правильно принятое решение'.

Тут Гаана неожиданно вмешалась в безмолвный разговор двух родичей:

'Иди спокойно, я не допущу, чтобы между этими двумя возник пожар ссоры. Передай пожелания удачи Арокасу спроси у него, кто устроил весь этот тысячелетний кавардак на Ратле'. - Богиня улыбнулась Эрике и продолжила. - Нас связывает Договор, он обещал помочь мне вернуть то, что я утратила в обмен на то, что помогла ему догнать отряд. Скарокас остался верен Господину Судеб и Дорог, а Тамарин всё ещё на Распутье. Она слишком любит власть и тяжело переживает, что утратила высокий статус Верховной Жрицы, потому что смалодушничала и подумала, что коли божество не отвечает больше пару месяцев на твои мольбы, то не стоит и тратить время и силы на служение такому необязательному и ненадёжному небожителю'.

'Благодарю тебя, Гаана, сделаю, что просишь. Почту за честь помочь тебе', - галантно отозвался Оданн и стремительно помчался в самую чащу.

Рыжеволосая воительница так и не соизволила перекинуться в волчью ипостась. Присев рядом с Вереском вместе с Богиней Тайных Троп и Путей, которая была дочерью того, кому уже много столетий верно служил чёрный с проседью сын Волчьего Народа, попросила исполнить какую-нибудь спокойную мелодию. Эльф к явному удовольствию Гааны дамам не отказал. Через несколько мгновений девушка уже мирно посапывала, завернувшись в плащ барда и привалившись спиной к стволу векового дуба.

Она боялась, что Фаар снова потревожит её покой, но вместо тёмной Богини пришёл тот самый незнакомец, который привиделся ей на месте разрушенного храма Арокаса.

Перед мысленным взором девушки снова предстало лицо молодого черноволосого человека с задорными голубыми глазами, как тогда, когда буран, словно спички, ломал вековые деревья. Она, как и в тот раз, не распознала в нём ни Света, ни Тьмы, а только весёлый и бесшабашный характер. Облачённый в жемчужно-серые одежды, подобные тем, которые предпочитали эльфийские менестрели, отправляясь в свои многолетние странствия. За спиной в кожаном чехле она разглядела арфу, а за жемчужный пояс была заткнута серебряная свирель, щедро изукрашенная причудливыми рунами.

'Помоги мне. Твой родич сумел преуспеть там, где я потерпел неудачу. Пусть он передаст Арокасу, что я понял его слова о том, что перемены могут нести и Добро, и Зло, и следует всегда строго смотреть за тем, что они несут. Пусть скажет, как исправить, если ещё не слишком поздно'.

'Кто ты'? - волчье чутьё девушки вызывало лёгкое беспокойство, но никакой опасности от юноши не исходило.

'Младший сын Господина Судеб и Дорог, Бог Перемен Ароталь'.

Эрика попыталась позвать, но Арокас так и не откликнулся. Усилием воли она заставила себя открыть внезапно потяжелевшие веки и принялась задумчиво смотреть на пляску языков пламени, пытаясь понять, как ей следует поступить. Тут девушка услышала, как её кто-то довольно вежливо просит подойти. Не сразу она осознала, что это Гаана тянет её за руку, не желая, чтобы хоть кто-то стал свидетелем их разговора, который был совсем коротким.

- Ты чем-то встревожена? Может, я смогу помочь тебе хоть в малом? - ярко-синие глаза смотрели требовательно в ожидании правдивого ответа.

- Ароталь попросил, чтобы я попыталась дозваться до вашего отца, но понятия не имею, как это сделать. В роду Арван никто особым почитанием после смерти моей матери и тётки никто особо не отличался. Мы вечно кочевали, поэтому никого, кроме меня, и не осталось.

- И Смертные ещё жалуются на то, что Боги больше не присматривают за вами?! Мы слабеем без взаимодействия с вами, Эрика. Возьми свой амулет в руки и попытайся вызвать из глубин своей души то, чем славен род Волчьей Луны. Что-то мне подсказывает, что мы обе будем порядком удивлены.

Воительница долго вертела серебряную фигурку мужчины, который держал в руках пучок переплетённых нитей. Эрика долго рассматривала жгуты из тончайших проволочек, пытаясь вникнуть в их скрытый смысл. Богиня тайных Дорог с любопытством наблюдала, как Эрика проходит первую в своей жизни проверку на способность взглянуть на мир шире тех границ, в которые её так и не удалось загнать Азару Арвану.

Она так пристально всматривалась в игру света в светлом металле, который так любили все: и Фаэри, и Люди. И те, и другие верили, что магия, заключённая в лунном серебре, отгоняет беды, дарит здоровье и красоту и позволяет добиться цели с минимальными потерями и в самые короткие сроки.

Воительница невесело улыбнулась: клану Арван, увешанному дорогущими побрякушками с ног до головы, странная сила этого металла так и не помогла. Сгинули все, кроме неё, да и то только потому, что она оказалась полукровкой, которых так боялся и ненавидел помешанный на чистоте крови вождь.

Человеческая её часть никак не отреагировала на амулет, ведь Эрика привыкла к песне стрел и звону сшибающихся в честной схватке мечей. Магия же и жреческие ритуалы были ей настолько же чужды, как Скарокасу лютня и писание поэм в честь недосягаемой луны.

Беспомощный взгляд, украдкой брошенный на Гаану, подсказал Богине, что дело гораздо хуже, чем она боялась. Только вот вся беда в том, что сейчас никому не было позволено подсказать Эрике правильную Тропу. Такого рода испытания каждый должен был проходить совершенно самостоятельно. Хозяйка Тайных Троп прекрасно знала, зачем Арокас призвал к себе Оданна именно сейчас. Старый волк любил, как собственное дитя, свою родственницу, поэтому мог вмешаться, допустить чего Владыка Судеб не имел права.

Воительница тяжело вздохнула и поднесла амулет поближе к огню, пытаясь рассмотреть мизерные руны, которые то тут, то там украшали кулон. Прикрыв изумрудные глаза, в которых плескалась тревога, девушка потянулась той частью самой себя, которой пока ещё не привыкла доверять, как верному мечу и охотничьему ножу и луку. Оружие нередко спасало её жизнь в сложных ситуациях, которых за свою недолгую жизнь Эрика повидала слишком много.

Решив, что так будет проще, она перекинулась в чёрную волчицу и старательно обнюхала амулет и впитала в себя доселе неизвестную гамму чувств и ощущений, которые были знакомы лишь сородичам Оданна. Со всей страстью своей души она принялась взывать к Арокасу, даже не надеясь услышать даже отголосок ответа. Увы, предчувствия девушку не обманули.

Какие-то странные ощущения скреблись внутри её головы, но звериный разум так и не смог понять, что же было сделано не так. Вернувшись к более привычному облику, рыжеволосая задира долго смотрела в языки пламени, в глубине души понимая, что она сама, точно слепой котёнок тыкалась в стену в поисках выхода, но так и не смогла его найти.

Вереск, почувствовав, что воительница чем-то расстроена и попытался вмешаться, но Скарокас удержал его на месте, только молча покачал всклокоченной башкой и не дал тому подойти к их спутнице. Гаана шепнула:

- Не оказывай той, которая тронула твоё сердце медвежью услугу. Оданн не просто так ушёл по воле моего отца, так было надо. Если Эрика справится, она получит гораздо больше, чем потеряла из-за войны, которая и вспыхнула-то, в основном, из-за того, что Ароталь стал больше прислушиваться к нашей матери, Фаар.

- Как такое может быть?

- Когда-то она была Ткачихой и из Нитей Судеб, создавала великолепное полотно. Тогда ни Люди, ни Фаэри не знали бед и горя, а потом Зараху показалось, что жизнь стала чересчур пресной и однообразной. В душу матери он заронил сомнения. В итоге, она стала Тёмной Богиней, которая, тоскуя по прежней доле, крадёт чужие души, чтобы вернуть себе ощущение покоя и благоденствия. Теперь она - супруга Зараха. Мы больше не можем видеться. Если бы Ароталь не признал, что ошибся и не пожелал исправить содеянное и ответить за всё перед отцом, то он бы повторил её судьбу.

Эрика задумчиво крутила амулет в пальцах, силясь понять, почему волчье чутьё чувствует некую странность, а человеческий разум никак не может понять, в чём она состоит.

'Смертная! - в голосе Фаар было столько презрения, что воительница почувствовала, как в истерзанном невзгодами сердца начинает разгораться ледяная боевая ярость, которая была гораздо опаснее гнева, так как голова оставалась холодной и соображала гораздо лучше, чем обычно. - Не пытайся встать на моём пути, иначе будешь вечно бродить в Пределе Кошмаров, проклиная несчастную Судьбу, которой оделил тебя непутёвый неудачник Арокас'!

'Почему ты его так ненавидишь'? - девушка чувствовала, что хочет знать правду.

'В вашем мире ещё кое-где рассказывают легенду о том, что некогда рядом с Богом Судеб и Дорог была любимая жена, которая ткала из Нитей Бытия чарующие узоры. Все были счастливы и не знали горя и лишений. Только вот, когда она попросила чуть больше свободы и силы, тот, кого она любила больше собственной жизни, не только отказал в столь малой просьбе, но и посмеялся над богиней. Ткачиха стала чудовищем, ворующим души, чтобы унять тоску по тому, что было, и чему уже нет возврата'.

'Фаар, кто знает, что таит будущее? Не умножай собственных печалей'.

'Что ты знаешь о предательстве, девчонка? Много ли ты понимаешь в жизни'?

'Достаточно, чтобы понять, что твоя Дорога ведёт в никуда! Оставь Ароталя в покое, он не должен принадлежать ни к одному Пантеону и уравновешивать ваши силы. Перемены могут нести и Свет, и Тьму. Лишь когда их поровну, Люди и Фаэри смогут не сильно страдать и понимать, что есть что на Ратле. Уходи, я не желаю слушать твои ядовитые речи'!

'Вы все горько пожалеете, что посмели заступить мне путь! Берегись, Эрика, моя месть будет ужасна'!

'Я не боюсь. Ты слишком любишь власть, поэтому и оказалась у разбитого корыта. Зараху, уверена до тебя нет никакого дела: он всегда был помешан лишь на самом себе. Именно поэтому ты бы хотела вернуть, что было, но не знаешь, возможно ли это и чем придётся заплатить за содеянное'.

Ответом послужила полная тишина. Фаар просто ушла, не удостоив ответом дерзкую смертную. Рыжая скандалистка открыла глаза и ещё раз очень внимательно посмотрела на серебряные нити, которые свисали, зажатые в ладонях Арокаса. Чутьё подсказывало, что разгадка была именно в них, но в роду Арвана за легенды о далёких временах, которые были задолго до Войны, полагалась смерть, а девушка чувствовала, что разгадку следует искать там.

Эрика подошла к Вереску и попросила:

- Расскажи мне легенду про Господина Судеб и Троп и Ткачиху Фаар.

Увидев, как довольно переглянулись Гаана и Скарокас, воительница поняла, что она выбрала верную дорогу. Впрочем, сказка оказалась короткой: слишком уж много воды утекло с тех времён. Воительница сразу ухватила самую суть истории и поняла, что все проблемы начались с того, что Нити Судеб не сложились в единый рисунок. Ароталь своими нововведениями сделал так, что те, кому было суждено быть вместе, в реальной жизни так и не встретились. Многие и вовсе сгинули во время затянувшегося не в меру Лихолетья.

- Спасибо, Вереск. Скарокас, а что о тех временах помнит Драконье Племя? Раз вмешиваться напрямую никому из вас нельзя, то, может, я смогу понять, что к чему, через легенды обоих ваших народов.

- У всех Фаэри в ходу именно этот вариант истории. Так что, увы, ничем не смогу тебе помочь, хотя и хотел бы! - Скар попытался схватить строптивую девицу в охапку, но та ловко увернулась и снова присела у огня, наблюдая за пляской пламени.

Гаана поманила своего не в меру развоевавшегося союзника за собой и прошипела:

- Сейчас не время для погони за развлечениями! Неужели ты не понимаешь, как много зависит от того, кого именно выберет наследница Волчьей Луны?

- Ничего не могу с собой поделать, Госпожа тайных Троп. Я - дракон, у меня один закон: 'На что глаз упало, то и моё, а что моё - под замок и в пещеру'!

- Надо уметь вовремя отказываться от привычек, которые могут слишком дорого стоить в итоге не только тебе самому, но и всему Ратлю!

- Драконий удел - жить по велению сердца и не слушать ничьих советов. В нас ещё поёт первозданный Хаос Желаний и Свобода Стихий! Мы - старшие дети Арокаса, поэтому нам позволено чуть больше, чем всем остальным, - наглый изумрудный глаз насмешливо посматривал на Богиню, точно говоря: 'Не трать понапрасну слов. Именно поэтому наш мир пока что не обезлюдел: из нас ещё никому и никогда не удавалось создать боеспособную армию, мы не склонны подчиняться приказам и одиночки по натуре'.

- Запомни, Скарокас, Эрика должна сама решить, с кем по воле Сплетателя Судеб и Хозяина Всех Дорог она создаст первый ряд узора. Ни тебе, ни Вереску, ни даже Оданну не велено совать нос в её выбор!

Наследница Волчьей Луны долго рассматривала серебристые нити, в которых пульсировала странная магия. Её волчья суть говорила, что всё не так просто, и от того, как она справится с загадкой от самого Арокаса, зависят не только жизни их небольшого отряда.

Девушка осторожно прикоснулась к одной из них и сразу почувствовала, что это именно её путь. Прикрыв глаза, она стала осторожно водить подушечкой пальца над будущей основой Узора Бытия, прислушиваясь к себе. Почувствовав, что к одному сияющему жгуту тянет гораздо сильнее, чем к двум соседним, вздохнула и переплела их.

Только тут она поняла, что сделала именно то, что от неё ждала Гаана и её отец. Чуть насмешливый голос Богини тайных Троп прозвучал в голове, звеня точно хрустальные колокольчики: 'Говорила я Ароталю, что ты не струсишь и справишься, Эрика. Не умеет он ещё с ходу разбираться в том, к чему приведут его собственные мысли и поступки. Впрочем, молодость и неопытность позволяют многое простить, хотя испытания заставили и младшего моего брата заметно повзрослеть'.

Воительница с удивлением заметила, что простенький амулет стал точным подобием того, который она видела некогда на груди Тамарин.

- Гаана, какая из меня Верховная Жрица Господина Судеб и Дорог? - в изумрудных глазах полыхало такое удивление, что Богиня лишь проказливо улыбнулась и ничего не сказала.

- Скарокас, Ароталь ждёт нас у Дубовой Развилки. Мы должны сделать так, чтобы Нити Бытия сложились в тот узор, который решил создать наш отец.

- Я не оставлю Эрику с этим длинноухим хлыщом! - дракон прямо на глазах начинал свирепеть, сжимая и разжимая в кулаки пудовые ручищи в роскошных латных рукавицах.

- Верховная Жрица Арокаса сама выбрала, с кем сплести свои судьбы. Она предпочла тебе Вереска. Идём, если не хочешь, чтобы я превратила твою жизнь в оживший кошмар! - Гаана бесцеремонно ухватила расстроенного брюнета за плечо, увлекая за собой.

Скарокас, потеряв контроль над эмоциями, попытался не только вырваться, но и отвесить спутнице звонкую пощёчину за дерзость, как-то позабыв, что пере ним не Фаэри и не человеческая женщина. Всё перед глазами тут же померкло, и скандалист без чувств рухнул на прошлогоднюю траву, кое-где выглядывающую из-под снега.

- Одни проблемы с этими драконами: одна, пренебрегая обязанностями Старшей Жрицы, теряет расположение Арокаса, второй смеет оспаривать волю новой избранницы! Давно говорила, что драконы - слишком ненадёжные союзники, чтобы давать им в жадные лапы слишком много власти и могущества! Они способны думать только о себе и собственных удовольствиях, на других им наплевать.

Из заснеженных кустов орешника вывалился Оданн. Ему хватило всего одного взгляда, на Вереска и Эрику, чтобы понять, что рыжеволосая наследница Волчьей Луны всё же справилась с задачкой, подкинутой ей его повелителем.

'Ты должна, следуя внутреннему чутью, делать так, чтобы судьбы сплетались в Узор Бытия так, чтобы Фаэри и Люди забыли про распри. Я велел вам разделиться, чтобы сократить вдвое по времени Великое Странствие. Скарокас дракон, его придётся постоянно контролировать, чтобы он, утомившись, не поступил как Тамарин, забросив дела в долгий ящик. Мы не можем себе этого позволить: на кону стоит чересчур много жизней и будущее нашего мира. Фаар и Зарах не смогут навредить никому из вас, так как это не в их власти. Вам с Вереском и Оданном идти теперь вечно рука об руку'.

Эрика с удивлением увидела рядом с наставником улыбающуюся Волчью Луну, которая, смеясь, поведала, что ей дарована новая жизнь с двумя ипостасями, но она должна уйти к Волчьему Народу и впредь не доверять, кому попало, безоглядно. Девушка решительно встала на брусчатку Тропы и быстро удалилась, не желая разочаровать Арокаса, который решил восстановить и её нить судьбы.

Оданн оказался высоким черноволосым мужчиной с пронзительными янтарными глазами. Негласно он так и остался главой их сократившегося вдвое отряда.

- Нам пора отправляться, время не ждёт. Не думаю, что Фаар не попытается вставлять нам палки в колёса. Ведь нам удалось разрушить тугую паутину их с Зарахом интриг.

Вереск лишь молча кивнул и помог спутнице подняться. Вскоре воительница, сжимая в длинных пальцах серебряный амулет, уже уверенно вела за собой остальных. Следовало не допустить кровавой резни в эльфийской деревне, которая будет стоить жизни будущей матери того, кому будет по силам примирить в недалёком будущем все племена Фаэри и найти подход и к людским сердцам.