Микены.

нередко исполненных критскими ма­стерами, — от шкатулок из слоно­вой кости, головок воинов в шлемах из клыков вепря и до росписей ваз, которые со­вершенно утратили крит­скую праздничность и превратились в стерео­типные, беглые, часто схематичные сценки. Од­нако они пользовались огромной популярностью на Балканах, островах, в Малой Азии и на Кипре.

К числу самых великих проявлений микенского духа принадлежат памятники погре­бального искусства. Вход в город был оформлен в XIV в. до н. э. так на­зываемыми Львиными воротами, ук­рашенными сценой поклонения львов божеству, воплощённому в критской колонне. Рядом с микен­ским дворцом находился царский некрополь (гробница). Он был уст­роен гораздо ниже уровня дороги и имел вид обнесённого каменным кольцом круга. Это так называемый «могильный круг А», открытый в 1876 г. Позднее, в 1952 г., был обна­ружен «могильный круг В», уже за пределами цитадели. В этих некро­полях, датируемых XVI в. до н. э., хранились все богатейшие сокрови­ща микенских царей.

В каждом «круге» устроено по не­скольку глубоких шахтовых гробниц прямоугольной формы, очень гру­бых и даже без обкладки стен кам­нем. На их дне были погребены члены царского рода, что должно было увековечить их в памяти по­томков. На лицах мужчин — золотые маски, сильно стилизованные, но яс­но передающие черты микенских василевсов. Ярко выраженные индо­европейские черты иногда по-на­стоящему благородны («маска Ага­мемнона»), В отличие от критян правители Микен носили усы и бо­роду, чему станут подражать и их греческие преемники.

Золотые маски, не будучи ново­стью в Древнем мире — они встре­чались уже в V тысячелетии до н. э. на территории Болгарии, — тем не менее загадочны. Их предназначе­ние — сохранять нетленными чер­ты смертных царей. У женщин мас­ки заменялись диадемами с очень широкой лентой и громадными вы­сокими лучами. Стилизованный ор­намент диадем говорит об их связи с богами-светилами, воплощением которых считались микенские цари­цы. Вероятно, женщины носили ди­адемы на высоких шапках — тиарах, истлевших со временем подобно пышным нарядам, от которых оста­лись только золотые бляшки со штампованным изображением крито-микенских богов — бабочек, ось­миногов, пчёл, звёзд и т. п.

Здесь же были найдены богатые бронзовые кинжалы с рукоятками из горного хрусталя и инкрустирован­ными рисунками — сценами охоты, бегущими львами, водоплавающими птицами, звёздным небом. Сценки исключительно живописны и дышат критской свободой исполнения. В шахтовых гробницах обнаружен и целый ряд прекрасных золотых пер­стней-печатей, о которых уже гово­рилось (тоже минойской работы). К числу самых богатых даров относи­лись сосуды из серебра, золота и электра (сплава золота с серебром): в «Одиссее» царь Менелай дарит на прощание своему гостю, сыну Одис­сея Телемаку, богатый кратер — со­суд для смешивания воды и вина. По смерти владельца такие сосуды кла­ли в могилу, они были, как тогда верили, залогом возрождения умер­шего. Некоторые сосуды имеют форму того или иного животного или оформлены в виде рога быка. Они использовались для ритуальных возлияний. В их исполнении раз­личают критский почерк (живой, натуралистический, образный) и микенский (схематический, стили­зованный, использующий крупные формы и цельные фрагменты).

Если в XVI в. до н. э. такие сокро­вища отправляли в захоронения -грубые земляные шахты, то в XIV в, до н. э. в тех же Микенах были по­строены величественные то'лосы — круглые в плане купольные гроб­ницы. Купол был украшен сереб-