Теория политической модернизации

Идея обусловленности политического развития (и соответственно возможности его измерения) высказывалась давно. Еще Аристотель отмечал зависимость политической сферы, ее содержания от социальных факторов, например, социального неравенства. Традиция обусловленности политики внешними факторами (экономическими, социальными культурными и т. д.) долгое время доминировала в политической науке. Детерминистские теории, подобные марксизму, заметно упростили сложный характер взаимосвязи и взаимовлияния различных систем общества друг на друга и свели уровень зрелости общества к развитию материального производства («базиса»), который определяет зрелость всех остальных элементов системы.

Конечно, экономика влияет на политическую и иные сферы общества, хотя степень ее воздействия на различных этапах исторического развития неодинакова. Вероятно, для примитивных и неразвитых обществ, занятых физическим выживанием, зависимость политической, социальной и культурной сфер от экономики абсолютна. Однако по мере возрастания многообразия деятельности людей, дифференциации их социальных «интересов, роста материального благосостояния степень самостоятельности политики, социальной сферы, культуры заметно возрастает. Прогресс общества уже не сводится к экономической зрелости, а определяется и политическим, социальным и культурным развитием.

Наряду с детерминистским подходом, в рамках которого политика рассматривается как следствие экономического развития, существовала иная традиция анализа природы политических изменений. Ее сформулировал Н. Макиавелли, обосновавший идею самостоятельности политики и, более того, ее первенства по отношению к иным сферам общественной жизни. Идею самостоятельности политики развивали последова-

тели макиавеллистской традиции - представители итальянской школы политической социологии В. Парето, Г. Моска, Р. Ми-хельс. По их мнению, политическое развитие обусловливает прогресс общества в целом, а эффективность его влияния определяется качеством политической элиты, осуществляющей властные функции и принимающей важнейшие политические решения. Очевидно, что усиленная акцептация примата политики приводит к другой крайности - к признанию зависимости всего общественного развития от политики.

Однако в конце 50-х годов XX в. в рамках сравнительной политологии попытки определить критерии политического прогресса привели, как отмечалось, к формированию самостоятельного направления анализа политики - теории политической модернизации, или теории политического развития. В теории политической модернизации рассматривается конкретно-исторический процесс трансформации традиционных политических систем ь современные, выявляются внутренние механизмы политических изменений, которым вынуждены подчиняться все общества, проводящие модернизацию. В теории модернизации существуют различные школы, акцентирующие внимание на тех или иных факторах и критериях политического развития. Особый вклад в теорию политической модернизации внесли работы Г. Алмонда и Д. Пауэлла «Сравнительная политология. Подход с позиций «концепции развития» (1966), Д. Эптера «Политика модернизации» (1965), Л. Пая «Аспекты политического развития. Аналитическое исследование» (1966), С. Эйзенштадта «Модернизация: протест и изменение» (1966), С. Хантингтона «Политический порядок в меняющихся обществах» (1968) и некоторые другие.

Политическая модернизация представляет собой процесс изменения системных качеств политической жизни и функций институтов политической системы при переходе от традиционного общества к современному. Понятия «традиционное общество» и «современное общество» отражают различную цивилизацион-ную зрелость социальных систем, различающихся механизмами социальной регуляции и адаптации, технологией социальных изменений, местом и ролью индивида и возможностями его самореализации. Как показывает исторический опыт, развитие общества осуществляется от простых структур к сложным. Развитие производства как отражение постоянно растущих потребностей объективно вело к умножению и усложнению форм разделения труда. Процессы дифференциации

и интеграции в сфере труда сопровождались появлением новых групп интересов, ростом разнообразия социальных отношений, образов жизни. Следовательно, закон возрастающего разнообразия деятельности людей, усложнения социальных отношений социальной структуры предполагал определенную адаптивность общества. Политическая система современного общества была призвана отражать нарастающее многообразие интересов, эффективно реагировать на возникающие требования новых социальных групп, обеспечивать целостность социально дифференцированного общества. В таких условиях политическая модернизация означает переход общества от политически простых к более сложным формам организации политической жизни.

Однако единства мнений относительно движущей силы процесса политической модернизации в западной политологии не существует. Наиболее общепризнанной является позиция Г. Алмонда и Л. Пая, утверждающих, что политическое развитие опирается на процесс постоянного совершенствования функций, которые должна выполнять политическая система для обеспечения стабильности и эффективности всего социального организма. Исходя из функционального подхода, они установили, что «изменение системных качеств и функций политических институтов включает три процесса: 1) структурную дифференциацию институтов политической системы и специализацию их функций; 2) возрастание способности политической системы к мобилизации и выживанию» (Л. Пай); 3) тенденцию к равноправию.

Рассмотрим подробнее обозначенные Г. Алмондом и Л. Паем процессы, отражающие содержание политической модернизации.

Структурная дифференциация институтов политической системы отражает процесс усложнения социальных отношений вследствие реализации закона возрастающего многообразия дЪятельности людей и появления новых групп интересов. Чтобы удовлетворить новые экономические и социальные потребности, политическая система должна быстро реагировать на их появление. Это достигается с помощью структурной дифференциации и высокой специализации функции институтов политической системы. Каждая политическая структура (законодательная, исполнительная, судебная) выполняет четко очерченную функцию. При этом все специализированные структуры тесно взаимосвязаны и составляют внутренне интегрированную систему. Подобного разделения труда между политическими структурами не существует в политически не-

развитых обществах. Обычно все властные и управленческие функции в традиционных обществах сосредоточены в руках узкого круга лиц и институтов.

Мобилизационная способность политической системы также формируется в определенных условиях. Возрастающее многообразие интересов и потребностей социальных групп и индивидов заметно повышает конфликтность и интенсивность столкновения интересов политических сил, преследующих свои цели. Для урегулирования конфликтов, обеспечения общественного порядка и социального прогресса политическая система должна быть способна мобилизовать материальные и людские ресурсы для выполнения общезначимых целей - в этом и обнаруживается мобилизационная способность политической системы. Обычно в традиционных обществах способность к мобилизации осуществляется с помощью политического насилия.

О способности политической системы к выживанию свидетельствует ее стремление к модернизации. Более сложные политические системы обладают значительным потенциалом к выживанию, поскольку располагают различными формами коммуникации и социализации (школа, вузы, церковь, армия и т. д.). Через эти каналы политическая система культивирует определенные образцы политического поведения и внушает доверие к власти, поддерживает веру в ее законность и справедливость. Естественно, что традиционные политические системы реализуют свою способность к выживанию не формированием положительной установки на систему, а принуждением, опорой на силу обычаев, традиций, верований.

Тенденция к равноправию проявляется в снятии всех ограничений (социальных, политических, национальных) на политическое участие различных социальных групп, предоставление всем гражданам возможности свободного занятия государственных постов. Традиционные политические системы характеризуются отчуждением широких слоев населения от политической деятельности, наличием кастовых, племенных, партийных и иных ограничений на занятие государственных должностей.

Однако существует и другая точка зрения на содержание политической модернизации, высказанная американским политологом С. Хантингтоном. Он связывает политическое развитие с процессом институциализации политических организаций и процедур. Только сильные и стабильные государственные институты, а также четкий правовой порядок могут обеспе-

чить высокую адаптивность политической системы к постоян- |

ным изменениям «внешней среды» и способность адекватно реагировать на новые устремления и требования населения. I \

Авторы теории политической модернизации отмечают, что.

в чистом виде традиционных или современных политических систем не существует. Любая политическая система сочетает в себе элементы традиционности и современности и в этом смысле является «смешанной», а преобладание в конкретной политической системе тех или других элементов будет указывать на степень ее развития.

Для измерения степени модернизированное™ системы Г. Алмонд и Д. Пауэлл ввели три критерия: 1) дифференциацию политических ролей; 2) специализацию политических институтов; 3) секуляризированность культуры.

Процесс дифференциации политических ролей означает появление новых самостоятельных структур, выполняющих специализированные функции. Так, появление новой социальной группы требует представительства своих интересов во властных структурах. Если раньше интересы какой-либо конкретной группы, как, впрочем, и других, представляли, скажем, профсоюз или партия, то теперь возникает самостоятельная структура, например, лобби, способная отражать специфические интересы этой группы. Отражая процесс социальной дифференциации, усиливается специализация политических институтов, в ходе которой формируются относительно автономные и специализированные структуры (заинтересованные группы, партии, органы массовой информации, клиентелы и т. д.), которые, будучи интегрированы в единую систему, взаимодействуют друг с другом.

Однако наиболее важным компонентом политической модернизации, составляющим основу изменения политических ролей и специализации политических функций, является культурная секуляризация. Содержание культурной секуляризации составляют процессы рационализации политического мышления и политической деятельности индивида, перехода его от иррациональных (эмоции, переживания, традиции, обычаи) факторов политического поведения к рациональным началам в формировании политических позиций (конкретные факты, право, точная информация).

2. Кризисы политического развития

Переход к современной политической системе не представляет собой необратимый и непременно поступательный процесс изменения системных качеств политической жизни и

становления политической демократии. Создание нового политического порядка сталкивается с противоречиями, которые обусловлены переходом на иные принципы и механизмы социальной эволюции. Во-первых, рационализация общественных отношений, переход к универсальным принципам эффективности, целесообразности и индивидуализма, формирующиеся демократические институты наталкиваются на коллективистские ценности, иррациональную картину мира, традиции и обычаи, выражающие самобытность данного сообщества. В традиционном обществе индивид осознает свою идентичность за счет поклонения святыням, авторитетам, веры в уникальность национального единства. Иные системы ценностей он отвергает и враждебно относится ко всему, что не соответствует его укладу жизни. Во-вторых, рыночные отношения дифференцируют общество по видам деятельности, уровню жизни, социальному статусу, ожиданиям и устремлениям. Динамично развивающиеся потребности и связанное с этим появление новых видов разделения труда наталкиваются на прежние политически институты, ориентирующиеся на политическое единство общества, на ценности равенства и коллективизма.

Данные противоречия объясняют, почему переход от традиционной политической системы к современной происходит через кризисы политического развития.

Рассмотрим их на примере политической модернизации России: хотя советская политическая система и не является в строгом смысле слова традиционной, но ей свойственны многие превращенные черты последней..

Переход от тоталитаризма к демократии в конце 80-х годов XX в. в России обусловил кризис легитимности. Обычно легитимным считается режим, который соответствует ценностям не только правящей элиты, но и большинства общества. Прежний режим обеспечивал свою легитимность средствами насилия и тотальной идеологической обработки населения. Советская система создала легитимность на уровне государственно-зависимых работников, которые содержались на средства государства. Власть формировалась закрыто, узким кругом руководителей властвующей коммунистической партии, затем идеологическими средствами (иногда и принуждением) обеспечивалась поддержка решений власти со стороны государст-венно-чависимых работников. Создание демократического политического порядка обусловило изменение способов обеспечения легитимности через свободные выборы.

Однако сформированные демократическим путем институты власти оказались малоэффективными в удовлетворении социальных ожиданий населения. Правящая элита в России радикально стала внедрять ценности рационализма и индивидуализма, что привело к имущественному расслоению населения, прежде ориентирующегося на ценности равенства. Дискомфорт, который испытывает значительная часть общества от неолиберального курса правящей элиты, толкает эти группы на противостояние режиму. Правящему режиму все еще не удалось наладить диалог между носителями традиционных и индивидуалистических ценностей.

Преодоление кризиса легитимности связано с решением двух задач. Во-первых, необходимо повысить доверие к институтам власти, чего можно достичь с помощью реального улучшения материального положения основных социальных групп. Это, в свою очередь, осуществляется через поэтапное внедрение рыночных механизмов при обеспечении высокой степени социальной защищенности основных групп населения. Во-вторых, необходимо создать механизм преодоления социокультурных противоречий, для чего нужно в первую очередь определить социальные группы, ориентирующиеся на ценности рационализма, эффективности или равенства. Затем создаются относительно равные экономические возможности представителям разных социокультурных ориентации через свободу выбора форм собственности. Для наиболее социально уязвимых групп населения (пенсионеров, инвалидов, учащихся) следует предусмотреть социальные амортизаторы в виде пособий, новых рабочих мест и т. д. Наиболее важной частью механизма преодоления социокультурных противоречий является формирование срединной культуры, которая органично соединяет на принципах уважения и диалога традиционные и современные ценности*. Это возможно в том случае, если ценности рационализма будут выражаться в национальной, самобытной форме.

Формирование современной политической системы в России проходит через институциональный кризис. Советская политическая система ориентировалась на единство экономических, политических и культурных интересов общества. В ее основе лежал принцип сращенности всех видов власти и концентрации их в руках властвующей коммунистической партии. Хотя формально в России существовала представительная система в лице Верховного Совета (парламента), была судебная власть, но они имели вторичный характер и контролировались власт-

вующей партией. В условиях монополизации власти компартией отсутствует четкая регламентация и институциализация политического процесса, принятия политических решений -решения принимались анонимно от имени партии, государства, народа.

В процессе формирования нового политического порядка выяснилось, что динамично растущее многообразие социальных интересов не имеет механизмов и структур их представительства в институтах власти. Вследствие того, что политические структуры все еще представляют собой некую нерасчлененную целостность, они оказались неспособными ни вырабатывать эффективный политический курс, ни интегрировать нарастающее социальное, экономическое и политическое разнообразие. Формальное разграничение властей и закрепление их функций в новой Конституции страны не преодолело институционального кризиса. До сих пор обнаруживается стремление каждой из ветвей власти (законодательной, исполнительной и судебной) превысить свои полномочия, основанное на иллюзии, будто увеличение полномочий позволит эффективно решать сложные проблемы. Современный институциональный кризис в первую очередь связан с тем, что в формировании политической системы акцент сделан на достижение четкого разграничения властей и совсем отсутствуют механизмы их взаимодействия. Вследствие этого политическая система обладает ограниченными мобилизационными способностями.

Немаловажным обстоятельством, углубляющим институциональный кризис, является и несформированность социальной структуры. В России формирование политических партий, общественных движений заметно обгоняет процессы становления четкой социальной структуры и столь же четкого определения интересов различных социальных групп. Преобладание маргинальных слоев в российском обществе делает процесс структурной дифференциации иллюзорным. Обычно партии и движения реально не представляют никого, кроме руководящего ядра этих организаций, потому-то и вес их в политической жизни России крайне ограничен. Соответственно и процесс создания автономных политических институтов, реально представляющих интересы социальных групп и общностей, не может быть быстрым, а должен иметь естественные темпы.

Переход к современной политической системе предполагает преодоление кризиса участия. Для того, чтобы политический процесс был успешным, необходимо наладить эффектив-

ное взаимодействие всех политически значимых сил, и прежде всего взаимодействие власти и общества. Диалог между ними возможен при наличии разветвленной системы политической коммуникации, через которую граждане участвуют в политической жизни. В коммунистической политической системе не существовало традиции диалога, отсутствовала развитая система политической коммуникации. Система социального представительства профсоюзов, комсомола, общественных организаций контролировалась коммунистической партией. Реализация собственных интересов индивидом (например, продвижение по службе, повышение социального статуса) могла происходить лишь при условии членства в компартии. Подобная система представительства не только не позволяла свободно выражать собственное мнение, но и давала компартии возможность контролировать умонастроения в обществе и в любой конкретной социальной группе. Средства массовой информации также находились под влиянием компартии и были выразителями официальной точки зрения. Крушение коммунистического режима привело к исчезновению прежней системы социального представительства.

Носители появившихся специализированных групп интересов в лице банкиров, предпринимателей, служащих новых госучреждений и т. д. оказались лишенными каналов передачи своих требований властям, участия в процессе принятия политических решений. Процесс включения их в политическую деятельность без наличия разветвленной системы социального представительства порождал повышенную конфликтность в обществе и нестабильность в силу невозможности контролировать и координировать действия скрытых заинтересованных групп. В этих условиях правящая элита не обладала информацией о реальных требованиях различных социальных групп, которые не могут организованно донести их до официальной власти.

Разрешение кризиса участия предполагает последовательную интеграцию вступающих в политическую жизнь новых групп интересов посредством создания развитой системы социального представительства и политической коммуникации, что позволит правящей элите своевременно реагировать на эти интересы. Перед правящей элитой стоит и другая задача, решение которой позволит создать условия для политической стабильности и обезопасит ее от неожиданных сценариев политической модернизации. Она состоит в необходимости обеспечения легитимности оппозиции и включения ее в процесс принятия решений. Тем самым оппозиция окажется связанной политической ответственностью за принимаемые решения.

Потребность в создании разветвленной системы социального представительства в России актуализируется рядом обстоятельств, и прежде всего наличием слишком широкого слоя маргинальных групп, которые могут быть использованы различными политическими силами, если их интересы не будут представлены легально. Без системы представительства спе-. циализированных групп интересов они будут стремиться заявить о своих требованиях спонтанно.

Еще одна трудность заключается в том, что процесс образования новых классов в России заметно отстает от формирования партийной системы. Образовавшиеся партии часто не имеют четкой социальной ориентации. Слабость партийной системы приводит к преобладанию латентных (скрытых) форм представительства интересов и спонтанного, неорганизованного характера их выражения. Именно в силу несформированности социально-классовой структуры в качестве вдохновляющих мотивов политического участия доминирующую роль играют национальные идеи.

Логические задания и проблемные вопросы

1. Чем можно объяснить тот факт, что перенесение западных политиче ских институтов и процедур в страны Азии и Африки не приводило к развитию демократии⁷

2. Американский политолог С. Ли п сет утверждает, что, «чем больше нация преуспевает экономически, тем больше шансов для того, чтобы нация стала демократической». Как Вы думаете, насколько прав ис следователь? Какая взаимосвязь существует между политическим раз витием страны и уровнем ее экономического роста?

3. Страны Латинской Америки страдают слабостью демократических институтов, в них совершается большое число переворотов. Западные авторы объясняют это господством католицизма в регионе. По утвер ждению известного канадского политика 77. Трюдо, «католические на ции не всегда были пылкими сторонниками демократии. В религиоз ных вопросах они авторитарны; и так как разделительная линия между духовным и мирским может быть не только отчетливой, но иноша и ставить в тупик, то католические нации зачастую очень не охотно ищут решения мирских проблем путем простого подсчета голо сов» Насколько это верное утверждение, на Ваш взгляд? Влияет ли религия на политическое развитие?

4 Французский юрист Ж. Бодэн в XVI в выявил зависимость политического развития от климатических условий. Он писал: «Народы промежуточных областей обладают большей силой, чем народы Юга, меньшей хитростью и большим смыслом, чем народы Севера, и меньшей силой; более пригодны для командования и управления республиками... Точно так же, как крупные армии и державы появляются на Севере, так и оккультные науки, философия, математика и прочие со-

зерцательные науки дают южные народы; а политические науки, законы, юриспруденция, дар красноречия и умение рассуждать берут свое начало и происхождение в срединных областях, и все великие империи основаны там: империи ассирийцев, мидийцев, персов, парфян, греков, римлян, кельтов». Верно ли данное утверждение о влиянии климата для объяснения особенностей политического развития современных обществ?

5. Английский священник Томас Роберт Мальтус (1766 - 1836) вошел в историю своим «законом народонаселения», в котором он выявил зависимость политического развития от численности населения. Без регулирования народонаселение, по мнению Мальтуса, возрастает в геометрической прогрессии, а продовольственные ресурсы увеличиваются в арифметической прогрессии. Возрастающий разрыв между ними порождает бедствия, нужду, голод, которые приводят к революциям, войнам, кризисам. В какой мере эти представления позволяют объяснить особенности современного политического развития, особенно развивающихся стран?