Роль игрового терапевта

Терапевту не нужно направлять ребенка к тому или иному виду деятельности. Терапевт позволяет ребенку самому прокладывать дорогу и готов последовать за ним. На самом деле важной является не мудрость терапевта, но мудрость ребенка; не направление, в котором движется терапевт, но путь, которым движется ребенок; не решение терапевта, но творческая активность ребен­ка. Поэтому ребенка следует принимать таким, каков он есть, чтобы дать ему свободу быть единственным в сво­ем роде.

Игровой терапевт — это не учитель, не наставник, не приятель, не нянька, не замена родителей. Маленький Дибс формулирует свое представление о терапевте в следующих словах: «Вы не мама, Вы не подруга, Вы не мамина приятельница, с которой та играет в бридж. Кто Вы? На самом деле это не имеет значения. Вы про­сто хозяйка чудесной комнаты, в которой можно играть». (Axline, 1964, стр. 204). Терапевт не решает проблем зa ребенка, не объясняет его поведение и мотивы, не задается вопросами о его намерениях — все это лишило быребенка возможности изучать самого себя. Означает ли это, что терапевт пассивен? Абсолютно нет! Терапевт играет активную роль. Должен ли терапевт что-то делать для ребенка или за ребенка, чтобы можно было сказать, что он активен? Означает ли активность наличие боль­ших физических усилии со стороны терапевта? Актив­ность вовсе не является неким наблюдаемым качеством. Терапевт активен эмоционально, — а это означает наличие сензитивности, одобрения того, что ребенок делает или говорит, и установки на восприимчивость и отзыв­чивость.

Такой эмоциональный вклад характеризуется взаимодействием между ребенком и терапевтом и откры­то выражается в интерактивных вербальных высказы­ваниях терапевта. В процессе игровой терапии терапевт сохраняет активную роль не в смысле управления дея­тельностью ребенка, а в смысле непосредственной вовле­ченности и искренней заинтересованности во всем.

Могут ли усилия терапевта дать детям информацию о самих себе? Может ли он разделить мудрость, накоп­ленную им за годы обучения в аспирантуре, чтения ли­тературы и опыта работы с детьми, — разделить ее с маленькими клиентами? «Пророк» Джайбрена (Gibran, 1923), раздумывая об этом, говорит: «Ни один человек не в силах раскрыть тебе что-либо, кроме того, что дрем­лет, притаившись у истоков твоего собственного знания... Потому что мудрость одного человека не одалживает своих крыльев другому...» (стр. 32). Игровой терапевт — это не тот, кто старается, чтобы что-то произошло, по­скольку то, что происходит — это не простой выбор в системе реально существующих возможностей. Сде­лать так, чтобы что-то произошло пли сотворить для другого глубинную мудрость, необходимую для того, чтобы что-то произошло, просто невозможно. Все, что важно и необходимо для роста ребенка, уже существует в нем самом. Роль терапевта и его ответственность состоит не в том, чтобы придать иные очертания жизни ребенка или заставить его измениться в некотором на­перед заданном направлении. Проживание жизни ни­когда не является статичным событием, это процесс непрекращающегося научения и обновления. Пастерна имел в виду этот процесс, когда говорил:

«Когда я слышу, как люди говорят, что надо переделать жизнь, я теряю самообладание и впадаю в отчаянье. Переделать жизнь! Люди, которые так говорят, никогда ни черта не смыслили в жизни — они никогда не чувствовали, что это —дыхание, это — сердцебиение независимо от того, сколько они сделали или повидали! Они глядят на жизнь, как на заготовку, которой требуется обработка, которую их прикосновение может облагородить. Но жизнь — вовсе не материя, не субстанция! для разливки по формам. Жизнь непрерывно обновляется, переделывается, изменяется и принимает новые формы...» (Salisburg, 1958, стр. 22).