Трилогия о Мариях

Проект, предложенный мне Пимштейном, был очень интересным. Речь шла о сценарии ремейка “Дикой Розы”. В свое время сериал был представлен именитыми и популярными артистами. Роль, которую предлагали мне, играла Вероника Кастро, мексиканская актриса, открывшая дверь на международный рынок для телесериалов нашей страны. Теперь тот же самый продюсер, что сделал из Вероники Кастро мегазвезду звонил мне, предлагая мне эту роль. Ва-а-ау! Я не могла поверить, что стану Марией Мерседес. И хотя мой третий диск “Love” был уже завершен, Пимштейн решил добавить в него тему “Maria Mersedes”, так что у меня разом были и сериал, и новый диск. С благополучным прибытием в Мексику!

Чтобы сняться в сериале, я душой и телом отдалась работе. Я изучила уличный мексиканский жаргон, поскольку моя роль требовала, чтобы я овладела им, как можно лучше. Я должна была научиться всему, начиная от жонглирования с циркачами, и заканчивая рыночным языком слов и жестов. Для этого мне приходилось ходить на рынок Тепито. Подобным образом я придавала характер своему персонажу. Сериал имел полный успех не только в нашей стране, но и за рубежом. Согласно прессе и другим средствам связи то, что произошло во Вьетнаме, было одним из тысяч примеров и сотен историй. Во время показа последней серии фильма, в которой вот-вот должна была наступить развязка истории, все замерло. По ежегодной статистике краж в стране день показа последней серии стал днем наибольшего числа автомобильных угонов, поскольку люди так спешили домой, чтобы успеть посмотреть, чем же закончится фильм, что оставляли машины открытыми. Вполне возможно, что даже полицейские в это время сидели, приклеившись к экранам телевизоров, пока любители чужого добра присваивали его себе.

Работы было невпроворот, как говорится, вагон и маленькая тележка: в будни творческие встречи со съемочной группой, по выходным я собиралась петь на закрытых аренах и устраивать частные шоу, сниматься в фотосессиях для журнальных статей, наконец... и я, как робот, безостановочно продолжала трудиться, не покладая рук. Я превратилась в трудоголика, приверженного работе.

На одном из рабочих собраний Валентин Пимштейн сел рядом со мной и спокойным голосом, от которого мне было очень хорошо, не торопясь, по-чилийски размеренно, ласково сказал мне, как всегда по привычке обращаясь на “вы”: “Дочка, Вы сделаете первую сериальную трилогию в истории телевидения. У меня уже есть для Вас следующие сериалы, и мы назовем их “Трилогия о Мариях”, – он говорил со мной с большой нежностью. – Вот увидите, деточка моя, Вы станете Педрито Инфанте [ прим: Педро Инфанте (Педро Инфанте Крус, 18.11.1917 – 15.04.1957) – мексиканский актер и певец в стиле ранчеро, легенда золотого века мексиканского кино. Снялся более чем в 60 фильмах и записал около 310 песен. Любимый актер Талии и ее кумир. ] моего производства”.

В конце 1993 года начался второй сериал этой трилогии “Маримар”. Мне было очень комфортно в роли Маримар. Моя бабушка родилась в городке Ла Пас, что в Нижней Калифорнии, так что говорок жителей побережья я услышала, когда была еще совсем маленькой девочкой. Хотя мне наняли учителя по фонетике, чтобы научить меня правильному произношению, моей настоящей практикой были разговоры с бабушкой, которая на самом деле была поморянкой. В этом сериале я жила; просторная одежда, которую на меня надевали, была очень похожа на ту, которую мы носили, когда приезжали в Ла Пас; мои волосы были естественными, их не нужно было причесывать и укладывать – от влажности, солнечного тепла и близости моря они приобрели свой натуральный вид с дикими от природы кудряшками. Для меня Маримар была персонажем, вместе с которым я выросла в доме, она была частью моих корней, она была реальной, такой, как я и планировала. Думаю, именно поэтому люди немедленно отождествили ее со мной. Телезрители испытывали жалость, сострадание и любовь к молоденькой девушке с побережья. Эта наивная и искренняя простушка преодолела языковые и культурные преграды, сумев заговорить на всеобщем языке надежды и света в конце туннеля. Так получилось, что Маримар приняли и полюбили всей душой миллионы людей во всем мире. Этот сериал показали в 180 странах, его перевели на все языки. Маримар принесла мне известность даже там, где я никогда и представить-то не могла.

Трилогия о Мариях завершалась сериалом “Мария из предместья”, который так же как и “Маримар” имел ошеломляющий успех. В моем четвертом диске “En é xtasis” (“В экстазе”), который вышел в 1995 году записан саундтрек к этому сериалу. Эта песня разделила популярность с другой песней, “Piel Morena” (“Мулат”), музыку и слова которой дал мне Эмилио Эстефан [ прим: Эмилио Эстефан – известный музыкант и продюсер, кубинец по происхождению, проживающий в США. Писал песни для Глории Эстефан (своей жены), Талии, Шакиры, Рикки Мартина, Кристиана Кастро ]. Эти две песни стали катапультой, взметнувшей меня на уровень звезд международной величины. На меня дождем сыпались контракты и приглашения на многочисленные шоу и частные концерты; я выступила на музыкальном фестивале “Вилья-дель-Мар” в Чили и совершила первые рекламные поездки в Штаты. Я колебалась в выборе между певицей и артисткой, поскольку они взаимно дополняли друг друга.

Трилогию о Мариях посмотрели более двух триллионов человек во всем мире. С легкой руки трех

Марий моя музыка долетела до самых разных уголоков земного шара. Люди разыскивали песни из сериалов, и таким образом записанный с дальним прицелом на моем последнем диске саундтрек, убивал двух зайцев одновременно, продвигая и все мои песни, и сериалы. Зрители покупали мои диски, и мои песни становились известными и в других, не только испаноязычных, странах.

В тот день, когда я осознала, что своими песнями мне удалось перешагнуть границы, я почувствовала, что состоялась как певица. Мой успех на международном уровне был одним из самых значительных событий в моей профессии. Я много гастролировала, узнавала разные страны, знакомилась с совершенно немыслимыми людьми; я повидала мир так, как не могла даже мечтать. Признание и уважение выражалось не только в том, что мне платили за концерты, но и в том, что когда я приезжала на место, со мной обращались как с королевой; в прессе этих стран меня называли ацтекской королевой, мексиканской королевой, послом Мексики, и я как павлин гордо несла знамя своей страны, представляя свою отчизну. Я буквально парила в облаках, находясь на вершине своей карьеры.

Например, когда я приехала в Манилу, президент Филиппин встретил меня со всеми почестями, которые оказывают главам государств. Вместе с ним я заложила первый камень в фундамент начавшего строиться жилого комплекса, пообщалась с прессой, воздала дань уважения национальным героям, пройдя сквозь строй солдат в парадной форме и возложив по обычаю венок. Я посетила школы, детские дома и детские сады. Уже позже из сообщений я узнала, что перед моим приездом о нем сообщали по национальному телевидению: “Осталась неделя... Осталось три дня... Осталось два дня... Осталось всего несколько часов до приезда Талии, Маримар, Марии из предместья”. Вполне понятно, что когда я прилетела, в аэропорту было так много народа, что машины не могли даже тронуться с места. Это было очень впечатляющее зрелище. Улицы со всех сторон были заполнены людьми, скандирующими: “Ма-ри-мар!.. Ма-ри-я!.. Мария из предместья! ” Я видела столько улыбающихся лиц, люди громко кричали, некоторые из них плакали. Они махали руками, поднимали плакаты с разными надписями в обрамлении сердечек, какие-то постеры моих персонажей. Куда бы я ни захотела пойти, повсюду были буквально реки людей. В тот день, когда я собиралась встретиться с журналистами, для всей группы был подан автобус. Мы сразу увидели множество людей, огромную бурлящую толпу.

- Что происходит? – встревоженно спросили мы. – Это похоже на государственный переворот... там взлетает вертолет.

В тот момент мы действительно перепугались и были сильно встревожены. Мы подумали, что произошел народный переворот, и мы находились в самой гуще событий, но организаторы, шедшие вместе с нами, успокоили нас:

- Талия, это люди, которые хотят тебя увидеть... а этот вертолет транслирует в прямом эфире каждый твой шаг. Не волнуйся, – сказал один из них и, увидев, как мы с мамой переглянулись, добавил, – последний раз нечто подобное произошло 14 января 1995 года, когда нас посетил Его Святейшество Папа Римский Хуан Пабло II.

Я не поверила ему и догадалась только поднять руку и помахать ею, приветствуя толпу.

Как и все мы, я хотела прогуляться и получше познакомиться с этим чудесным местом, но у меня уже имелся опыт, который я восприняла как предупреждение. Один раз во время моего визита в страну меня повели за покупками. Я собиралась купить кое-что из типично филиппинской одежды, поскольку мне захотелось одеть что-нибудь такое. Я вместе с мамой и сестрами пошла в торговую галерею, где мы скупили почти весь магазин, причем не только готовую одежду, но также и чудесные отрезы материи, чтобы заказать что-нибудь на пошив в ателье. Мы как раз находились в магазинчике, когда услышали шум и крики. Раз от разу крики становились все громче, мы выглянули наружу – вокруг было столько народу, что яблоку негде было упасть; тут же раздался чей-то голос, сообщавший, что я здесь. Мы увидели, что люди стали ломиться в стеклянные двери, им даже удалось разбить витрину, еще немного – и они разнесут магазин. Мы были вынуждены спешно покинуть здание через черный ход.

Выбравшись оттуда, мы выработали стратегию моих прогулок по разным местам, в которых мы

бывали. В одном из городов под названием Суматра, который мы посетили, я по обычаю женщин этого региона надела длинное платье и полностью закрыла лицо так, что были видны одни глаза. Чтобы не вызывать подозрений, я сказала своему здоровенному белокурому телохранителю, чтобы он шел впереди меня, а я за ним, как будто была его женой. Таким образом мы добрались до одного широко известного в народе рынка. Мне захотелось скупить там все – там продавались такие красивые, уникальные вещи, что я была просто очарована ими. Но, когда я подошла к прилавку, чтобы заплатить за очень понравившуюся мне вещицу из рыбьей чешуи, продавщица посмотрела мне в глаза и, подняв руку, указала на меня пальцем, говоря: “Ты – Маримар… Маримар…” Я поняла только одно слово – Маримар, но прежде чем я успела осознать, что произошло, телохранитель

быстро посадил меня в машину, которая на полной скорости умчалась с рынка прочь. Я никогда не узнаю, как эта девушка смогла распознать меня через закрывающую мое лицо вуаль.

Некоторые журналисты подводили итоги зрительских рекордов и написали, что в Филиппинах

Маримар имела очень большое общественное влияние, и ей уделялось больше внимания, чем чемпионату мира по футболу 1998 года, и что в этой азиатской стране рейтинг Маримар был выше рейтинга финального матча по американскому футболу в национальной лиге США и премии Грэмми. Общественно-политическое влияние было таково, что в середине 90-х годов, когда я посетила Филиппины, страну охватила, можно сказать, лихорадка; зрители и средства массовой информации настолько были помешаны на Маримар, что даже был подписан исторический мирный договор между партизанами и правительством [ прим: Речь идет о мирном договоре, подписанном между правительством Фиделя Рамоса и Национально- освободительным фронтом в 1996г. ]. Между собой мы прозвали страну “Республикой Маримар”.

Я соглашалась на все сделанные мне в Филиппинах приглашения. Ну как можно отказать людям,

которые столько дали тебе? Проблема в том, что я не понимала, что все эти почести содержали в себе политическую подоплеку. Таким образом политическая верхушка использовала мой визит в страну, чтобы завоевать поддержку народа. Постепенно я стала больше понимать происходящее и больше разбираться во всем. Меньше всего я хотела, чтобы меня использовали для завоевывания голосов, и чтобы потом филиппинцы почувствовали, что какого-то кандидата я поддерживала в большей степени, чем другого. Я – артистка, и меня никогда не интересовало вмешательство в политику какой-либо страны, не говоря уж о том, что у меня нет политической подоплеки того, что происходит, для создания своих собственных убеждений.

В данном случае полемичная бывшая премьер-дама Имельда Маркос, жена ныне покойного экс-

президента Филиппин Фердинандо Маркоса, который проводил тогда президентскую кампанию, пригласила меня на ужин, чтобы познакомиться со мной. Ужин целиком был приготовлен для меня, однако, зная то, что я о них знала, и, учитывая деликатность ситуации в стране, мы очень вежливо и осторожно отклонили приглашение. Я послала письмо, в котором говорилось о том, что я ничем не могу им помочь. Несмотря на все то, что Имельда Маркес вместе с мужем сделали для меня, я не могла принять их приглашение. Если бы мои поклонники увидели мои фотографии с ней, это непременно ранило бы их чувства. Вскоре после всего этого успеха я решила записать диск, который выпускался бы исключительно на Филиппинах. В него вошла песня “Nandito Ako”, это был первый представленный нами сингл и первый раз, когда я выучила язык, в данном случае тагальский, для того, чтобы записать диск, хотя на этом диске были и другие песни на английском языке.

Всего через неделю после выхода этот диск стал платиновым. Каждая последующая страна

удивляла меня больше предыдущей. Одной из таких стран была Индонезия. Это очень интересное место, интересный народ, культура, еда, музыка и, особенно, танцы. Я хотела взять уроки индонезийских танцев. Меня восхитило совершенство их движений, лица танцующих, их невозмутимость. Они были похожи на гигантских марионеток, их руки не шевелились, двигались только широко открытые глаза и казалось, что они вот-вот вылезут из своих орбит. Движения их тел были математически точны; танцующие казались ожившими скульптурами, вышедшими из храмов.

Возвратившись из той поездки я включила эти движения в свою хореографию. В один из

выходных дней, когда я находилась на Бали, я побывала в нескольких наиболее удаленных и глухих поселениях. В одном из них работающие на рисовых плантациях люди пригласили меня к себе домой. Они дали мне миску только что собранного вечером риса, а группа музыкантов играла народную музыку. Заметив мой сильный интерес, они научили меня играть на гамелане, это инструмент, похожий на маримбу [ прим: гамелан, маримба – балийский и мексиканский соответсвенно музыкальные инструменты, похожие на ксилофон ], и сами играли для меня.

Я постоянно думаю, что люди и вправду верили в то, что к ним приезжала Маримар, а не Талия,

поскольку чувство, которое вызвал этот сериал в Азии, не имеет себе равных. Азиатские зрители были помешаны на девушке с побережья. А я с нежностью смотрела на этих людей, на их мечтательные лица, когда они усаживали меня за стол, и я ужинала вместе с ними, как в сериале. Они только что не отыскивали взглядом моего пса Блохастого, чтобы посмотреть, не привела ли я его с собой. Я могла гордиться тем, что эти люди имели возможность разделить со мной минуты своей жизни, и это переполняло мое сердце. Иногда женщины плакали от охвативших их чувств. Это было что-то необъяснимое, вихрь переживаний и страстей, оставивший свой след глубоко в моей душе. Сегодняшний день я провела за деревенским столом, а назавтра была на роскошном празднике, банкете, устроенном в мою честь, за столом губернатора с высшим светом страны, сорока местными музыкантами и нескончаемыми яствами, текущими рекой. Чтобы выглядеть подобающим образом пришлось доставить в гостиницу подходящее мне изысканное, вышитое золотом платье из самого тонкого в стране шелка. Из деревни с моими рисовыми музыкантами, как я ласково их называю, я перешла к лучшим музыкантам страны, одетым в свои лучшие праздничные шелковые наряды.

На протяжении этих сериальных историй произошло много разных событий таких как репортаж от

ЮНЕСКО, в котором указывалось, что “в Африке, в Кот-д’Ивуаре, и в Париже люди приостанавливали многие из своих повседневных дел”, чтобы посмотреть сериал. Я до сих пор волнуюсь, вспоминая те чудесные времена, ведь я никогда не ожидала подобного успеха.

К тому моменту как мы приземлились в аэропорту, меня там уже поджидали мои ярые фанаты. На

своих машинах они сопровождали меня до самого отеля. Они изготавливали транспаранты, умудряясь склеивать разные листки писем, и потом сворачивая их как гигантские рулоны туалетной бумаги. Это были метры и метры бумаг, на которых я читала только одно: “Талия, я тебя люблю; я тебя люблю; я тебя люблю; Талия, я тебя люблю”. Меня заваливали плюшевыми медвежатами, открытками с поцелуями, альбомами с моей профессиональной карьерой, цветами, сердечками. Такое происходило во всей Южной Америке и повторялось в Греции, Венгрии и разных европейских городах. Я очень многое получала от людей и на старом и на новом континенте. Например, в Бразилии, когда меня представляли в программах, идущих в прямом эфире, или на концертах, у меня складывалось впечатление, что увидев меня, девушки поднимали руки к щекам, царапали себе кожу и плакали, крича при этом изо всех сил.

Придя в гостиницу, я видела в окно, как фанаты накануне концерта укладываются спать прямо на

землю, чтобы дождаться моего выхода и приветствовать меня. В этих случаях я посылала кого-нибудь из моей команды купить поклонникам что-то на ужин и передать им; я так сильно переживала, видя их лежащими на земле, что просила их разойтись на ночь по домам и обещала поприветствовать их на следующий день. Во время моих турне такое случалась очень часто, потому что когда мы давали концерты, фан-клуб следовал за нами. Я говорила поклонникам, что все это превосходно, но с одним условием – чтобы они разрешили мне оплатить им гостиницу, поскольку не хотела, чтобы они проводили ночь на улице. Я всегда проявляла заботу о своих фанатах, поскольку они заботились обо мне. Они были моей семьей, моими друзьями, самыми преданными и надежными людьми. Многие из тех фан-групп существуют до сих пор, они были со мной с самого начала. С годами у многих из тех девушек появились дочери, они назвали их моим именем, и их дочери знают мои песни. Это лучший подарок для меня, самая большая награда за нелегкий труд.

Где бы я ни находилась они собирались целыми семьями, разговаривали обо мне на своем

родном языке и пели мои песни на испанском. Это было безумием. В Бразилии меня сделали Королевой Карнавала в школах самбы в Рио-де-Жанейро. Конечно, это был один из самых удивительных и чудесных опытов, приобретенных в жизни. Кроме того, я без памяти влюбилась в Рио-де-Жанейро, его еду, музыку, его жизнерадостность. Мне пришла в голову идея записать диск на португальском языке специально для их внутреннего рынка.

“Росалинда” был моим последним до сегодняшнего дня сериалом. Он был снят по сценарию

Делии Фиальо, продюсировал его Сальвадор Мехия. Сериал вышел в 1999 году, в Мексике он имел успех, хотя и не добрался до рейтинга Марий. Он оказался хитом просмотров и в других странах – Перу, Аргентине, Боливии, Голландии, Франции, США, Германии и в Африке. В то время мы очень много работали, и мое здоровье было уже подорвано. Один раз, когда мы должны были снимать сцену на старой железнодорожной станции, не приехала машина с освещением. Я начала свой день в семь часов утра; сейчас было три часа ночи, и освещение еще не прибыло. Я не могла ни присесть, ни прилечь, чтобы отдохнуть, потому что была уже одета и не могла помять платье, поэтому облокачивалась на дощатые перила. Съемка началась около четырех утра, температура была на четыре градуса ниже нуля, а одеты мы были очень легко. От жуткого холода я не чувствовала пальцы ног. И только лишь когда мы отсняли сцену, я смогла завершить свой двадцатичетырехчасовой рабочий день. Как тут было не заболеть! Я простудилась, меня лихорадило и был сильный жар, державшийся целую неделю, но я не могла бросить работу.