Глава 13. Первое объяснение в любви

«Шкода» пересека черту города, и мой телефон вновь заработал.

Инструкция босса была, как всегда, краткой и конкретной: «Доставить груз на Заречную, 140А».

Из-за густого плюща не только рассмотреть, а даже просто заметить этот большой особняк с улицы было довольно трудно: он покрывал его сплошной зелёной стеной.

И слева, и справа располагались настоящие дворцы и замки: эти дома построили явно небедные люди.

Металлические ворота поднялись и впустили меня во двор.

Никколо храпел в багажнике, и мне пришлось потрудиться, чтобы вытащить его наружу.

Я демонстративно небрежно кинул ключи на газон прямо у ног Дамиано, а он молча наблюдал за всем, скрестив руки на груди.

Внимательно рассмотрев то, что я ему привёз, он перевернул лежащее тело лицом вверх и одобрительно кивнул:

– Не перепутали!

– Дамиано, нам надо, наконец, объясниться! – чуть ли не закричал я.

Он невозмутимо посмотрел в мою сторону:

– Естественно! Но всего через пять минут, можете даже засечь время. А пока подведём итоги: вы привезли его, и это самое главное! Нарушили мои инструкции, оставив его без присмотра на минуту, поэтому и пришлось немного побегать, и в этом вы сами виноваты. Но вы всё-таки сами «разрулили» проблему, поэтому считаем этот инцидент исчерпанным. За машину можете не беспокоиться, её хозяину доставят и без вас. А теперь я весь внимание!

Мне хотелось чуть ли не вцепиться в его горло, хотя ещё на прошлой тренировке он наглядно показал, что одним взмахом руки может просто размазать меня по капоту.

Я мысленно посчитал до десяти.

– Дамиано! Вы говорили, что действуете легальными методами, но это – похищение человека, уголовная статья, а не мелкое хулиганство! Пускай это алкаш, пускай это «отморозок», но это не даёт нам права просто так увозить его в другой город, и тем более надевать на него наручники!

«Неаполитанец», дав мне возможность выпустить пар, размеренно ответил:

– Во-первых, я говорил: мы стараемся избегать криминала. Во-вторых, вы спокойно взяли у меня эти «браслеты», а сейчас предъявляете какие-то претензии! В-третьих, ударить его перед посадкой было вашей личной инициативой, кстати, весьма уместной. И тогда вы вряд ли вспоминали про права человека!

Крыть было нечем: Дамиано был прав, на все 100 процентов.

А он продолжал:

– Мы могли бы дать вам специальный аэрозоль. Один «пшик» в лицо – и это был бы паинька, тихо мурлыкающий себе песенки под нос. Мы могли бы дать вам для транспортировки замызганный фургончик с надписью «мясо», который никто и никогда не остановит. Но нам хотелось посмотреть, как вы справляетесь с поставленными перед вами задачами, и поэтому дело было организовано так, как оно было организовано!

– Пощекотать мои нервы захотели?

– Нет, проверить вашу самостоятельность. А что касается его прав, то это уже не человек.

– А кто же это, по-вашему?

Дамиано сорвал остатки порванной майки с его груди:

– Человек... Звучит гордо, только выглядит противно! Видите эти наколки?

– Сейчас это модно.

– Это не звезда советской армии, а «пентакль», знак Дьявола. Переверните его вверх ногами – и вы получите «печать Бафомета». А эта эмблема –не символ мира, а «крест Нерона». Апостола Петра распяли на «Южном Кресте»: перевёрнутом вверх ногами «кресте Иисуса». А потом его перекладины ещё и обломали, в знак презрения. Вот так и получился этот символ!

Дамиано продолжал, невзирая на моё изумление:

– Пока он безобидно отмечал свои «чёрные мессы», мы его никак не трогали. Но он готовился к ритуальному убийству: это его «должок Вельзевулу», как он сказал, и мы обязаны были вмешаться!

Я даже присвистнул от удивления:

– А что означают эти буквы на руке?

– Буква «Е» – шестая буква русского алфавита, то есть, это слегка зашифрованное «666». Что это такое, даже школьники знают. А в латинском алфавите это пишут чуть иначе: «FFF».

– А почему его не сдать полиции?

– Наличие сатанистской атрибутики и поклонение Сатане само по себе преступлением не является, и их церковь легально действует во многих странах. А полиция просто плюнет в глаза всякому, кто попытается предотвратить готовящееся преступление. Они и палец о палец не ударят, пока не появится реальный труп. А когда такое случается, они ещё и привлекают таких бдительных «за соучастие»!

– А откуда об этом знаете вы?

– Знаю: это моя работа! Как знаю я и то, что его жертва ждёт, когда он принесёт ей порцию «кокса» на заброшенную фабрику, где они устроили свою «молельню». И Карина даже не догадывается, что эта ночь могла стать для неё последней!

Дамиано пошарил по карманам Никколо и показал маленькую пластмассовую баночку.

– В таких коробочках очень хорошо хранить таблетки, мочу, – тут он сделал паузу, – или кровь!

– И что вы с ним теперь сделаете? – я уже пришёл в себя.

– Просто опрошу.

– А потом?

– Отпущу, на все четыре стороны.

– Голова – на север, ноги – на юг, а всё прочее – вдоль параллелей?

– Неплохое предложение, но только не сегодня. До завтрашнего дня он сможет добраться домой, если захочет. Карина выпьет воды из их «Серебряного Кубка», а потом поползёт к подруге в поисках опохмелки. Дальнейшее меня не интересует.

Я молча переваривал услышанное, а «итальянец» продолжал:

– Но вернёмся к нашим делам. Я вижу на ваших запястьях кровавые мозоли…

– Да, это от этих «браслетов»!

– И глубокие царапины на предплечьях....

– В лесу бывают ветки, знаете ли!

Дамиано достал из дипломата манжеты: такие гипертоники используют при измерении давления.

Он аккуратно надел их на меня.

– Через час можете снимать. И выпейте это! – он достал уже знакомую мне бутылочку.

– Опять «стрихнин?»

– Да, только другой, успокаивающий. Завтра идти на работу, а вы, я подозреваю, хотите «хряпнуть», чтобы снять напряжение. Это намного полезнее. И не бойтесь, никакой опасности привыкания!

– Когда-то врачи прописывали пациентам для успокоения кокаин и морфий.

– И ещё гашиш! А мышьяком китайцы лечат сифилис уже больше двух тысяч лет. На свете существует много целебных ядов, которые кое- где запретили. Но мы не врачи, мы знаем намного больше!

– И кто это такие «мы»?

– Мы называем себя «посредниками». Оттащите этого подонка в гараж, но сразу же возвращайтесь: это не гостиница!

Ворота гаража открылись сами по себе, и я потянул туда тело Никколо, взяв его за ноги.

Как и было приказано, я не задержался там ни секундой дольше положенного, но и того, что успел увидеть, было вполне достаточно, чтобы ещё долго не спать но ночам!.

Дамиано, увидев мой ошарашенный вид, улыбнулся:

– Завтра можете зря этот дом не искать, все равно не найдёте!

– Он что, заминирован?

– Нет, просто будет спрятан от любопытных глаз.

– А вы говорили, что живёте неподалёку!

– Во-первых, я здесь не живу. А во-вторых, всё на свете относительно: «много, далеко, дорого, близко».

– А что вы будете делать с теми приятелями?

– Абсолютно ничего. Те трое – совсем не сатанисты, но им нравится напиваться до чёртиков во время подобных «месс», а потом крушить всё подряд. Садитесь в машину, и всё-таки выпейте!

Я повиновался, и уже знакомое чувство пробрало меня с головы до ног.

Меня опять стошнило, и опять всё тело и пылало, и пело, но помутнение в глазах прошло намного быстрее.

У подъезда моего дома Дамиано пожелал мне спокойной ночи:

– Buena notte.

Кот встречал меня на пороге, но увидев, сразу зашипел, и забился под диван.

* * * * *

«Интересно, как он будет его допрашивать? Инквизиторскими методами, под гипнозом или «сывороткой правды»? И для чего там в углу стоит металлическая сетка с крысами?»

Сегодня я в очередной раз убедился, что Дамиано – совсем не какой-нибудь идеалист-гуманитарий, разгуливающий в поисках приключений по ночным пивным.

Но я видел и другое: он действительно делал Добро, не размахивая при этом крестом или Библией.

И Дамиано знал всё: и как я гонялся за этим беглецом, и как я ударил его перед погрузкой, и сколько приятелей сидело под киоском.

Это совсем нетрудно: установить в машине микрофоны и камеры, а на меня незаметно нацепить «маячок». В конце концов, можно посадить мне на хвост «службу поддержки», которая будет всё детально докладывать.

Но что это за такая организация: «Посредники»?

Про КГБ, ЦРУ и «Моссад» написаны сотни книг, а ГРУ, АНБ и многие другие службы в это время проворачивали свои дела, нигде не комментируя ни свои победы, ни свои поражения. А многие вообще отрицали своё существование!

* * * * *

Манжеты были внутри грязными, в крови и гное, но руки были абсолютно здоровыми.

Ещё одна секретная методика?

Я брезгливо выкинул их в мусорное ведро и прошёл на кухню.

Обои, вместо привычного нежно-розового оттенка, вдруг стали ярко-алыми и фиолетовыми, цветы на них распускались прямо на глазах, и откуда-то налетели пчёлы.

Но они стали не нападать на меня, а усаживаться на лепестки на стенках. Они собирали с тычинок нектар и улетали на улицу, прямо через оконное стекло, а на их место прилетали новые.

«Привет, гальюники! Здравствуй, белая горячка!»

* * * * *

В лесу я опять встретил отца, с уже полной корзинкой грибов.

– Не хочешь ли отведать мухоморов, сыночек?

– Нет, спасибо, папа, меня ими только что накормили!

– Сегодня тебя кормили маком, а не грибами!

Он посмотрел на меня пристально:

– Мне опять дали отпуск, и тебе его тоже скоро дадут. Будешь рядом – принеси мне клюквочки!

И он ушёл вглубь тёмной рощи, даже не попрощавшись.

* * * * *

Утром мусорка оказалась пустой, а обои опять были прежнего, розового, цвета.

На столе рядом с чашкой горячего чая стояла банка свежего мёда.

Я давно о нём мечтал, и однажды проговорился об этом Дженни.

Неужели она его вчера, наконец, купила?

Какая же она молодчина!

Глава 14. Из жизни «зайцев»

Дженни опять колдовала на кухне, пытаясь сотворить что-то вкусненькое.

Я уже расплылся от запахов, исходящих оттуда, но весь кайф обломал Дамиано: он позвонил на ВЫКЛЮЧЕННЫЙтелефон!

– Я занят! – попытался я отвильнуть от его «приглашения».

– Придётся отвлечься! Жду в нашем кафе, через десять минут!

Он даже не поздоровался, что было для него нехарактерно.

– Как у вас дела на работе?

Вообще-то, он наверняка это знал, и его вопрос был чисто риторическим.

– В пределах нормы.

– Вы давно уже не были в отпуске, самое время его взять.

Это была чистая правда. Не потому, что я совсем не хотел отдохнуть: мне просто не на что было шастать по всяким там Египтам и Таиландам.

– Если не секрет, куда меня хотите отправить?

– Не секрет: в далёкую снежную страну с волшебным именем Россия.

Я опешил.

– Снег там уже стаял, даже на Таймыре. Но неужели в такой большой стране у вас нет помощников?

– Есть, и таких немало, но и страна эта очень большая. Приходится иногда помогать коллегам.

Я серьёзно задумался.

– Давно я уже там не был. Там похоронены мои родители.

– После того, как всё сделаете, можете посетить их могилы. Ваш конечный пункт – всего в ста верстах оттуда. А сначала ознакомьтесь с этим!

Он достал какую-то книгу в фиолетовом переплёте: «Экзорцизм. Теория и практика XIV-XXI века». Я раскрыл её на середине.

«Силы тьмы способны нападать на человека как снаружи («наваждение»), так и изнутри («одержимость»). Наваждение и одержимость могут стать причинами болезни и умопомешательства, однако они не затрагивают душу, поскольку нападают только на свободную волю своей жертвы».

Я посмотрел на босса с иронией:

– Читал «Изгоняющего Дьявола», пару фильмов на эту тему смотрел. Довольно занятно, но и современная наука, и даже церковь, теперь считают одержимых просто душевнобольными, и я разделяю это мнение.

Но Дамиано совсем не улыбался:

– Тридцать лет назад в одном только Турине за помощью экзорцистов обратились тысяча триста человек, и шесть священников работали, не зная выходных, три года подряд! И это при том, что у Ватикана есть целый факультет экзорцизма! А в православном мире настоящих изгонителей Дьявола можно пересчитать по пальцам!

– Вы хотите, чтобы я освоил это ремесло? Я атеист, эта роль не для меня!

Дамиано посмотрел на меня так, как смотрит классная руководительница на закоренелого двоечника:

– Нет, я хочу совсем не этого, любое дело должен делать профессионал! В поездке к вам присоединится один человек, и это его миссия будет основной. А ваша задача – его прикрытие, подстраховка и консультации. Он первый раз едет в Россию, совершенно не зная тамошних реалий. Ваш будущий партнёр неплохо говорит по-русски, но всё-таки он до мозга костей – иностранец. Нам не надо, чтобы вы «засветилис»ь из-за подобных мелочей. У него будут некоторые странности, но не обращайте на них внимания.

– Странности какого рода? Глотание шпаг после полуночи? Три головы и два желудка?

«Неаполитанец» улыбнулся:

– Подобные мелочи тоже можно перетерпеть, но его странности намного проще. Это обыкновенная итальянская деревенщина, которая даже с телевизором не всегда может справиться. Но своё дело он знает, и совсем неплохо!

Я почесал за ухом.

– Вижу: придётся туда ехать. Но что мне делать с моим котом? Он же помрёт без меня! Я не буду его сдавать в приют, а подругу у себя в доме на такой срок не оставлю!

– Не переживайте, это проблема решаемая. Когда возвратитесь оттуда, найдёте его совершенно здоровым, сытым, и даже без блох. Arrividerci!

* * * * *

Леонид Лейбович был значительно намного старше меня.

Нас не связывали ни родственные связи, ни национальные чувства, но я часто испрашивал его совета, а иногда приходил к нему в гости: просто так!

Для меня он давно был просто «Лёнчиком».

Он был из тех евреев, что остались в «диаспоре», а не уехали на историческую родину. Лёнчик редко посещал синагогу, с удовольствием ел сало и не соблюдал «шабат», но при этом изучал Каббалу, а Тору знал почти в совершенстве.

Этого он ни от кого не скрывал, даже в советское время, когда был парторгом на каком-то небольшом предприятии.

Один раз я спросил его:

– И как ты мог сочетать всю эту «марксистско-ленинскую» чушь с другой, «эзотерической»? На тебя наверняка давили всякие партийные «ортодоксы», которым ты платил членские взносы!

Он ответил, усмехнувшись:

– Ты не еврей, тебе это трудно сразу понять, но ты сможешь, со временем. Слаб тот, кто сгибается, и жалок тот, на кого никогда не давили! А давили нас не одно столетие! Мой папа, тогда капитан войсковой разведки, в самом конце войны подобрал в немецком концлагере полуживую девушку. Она едва дышала! Он послал к чертям собачим и устав, и всех «особистов», и даже «смершовцев». На руках принёс её в лазарет, и только тогда вернулся в свою часть. Потом её эвакуировали в наш тыл. Была полнейшая чехарда и неразбериха. Но он нашёл её, через год после демобилизации, где-то за Уралом, и перевёз сюда. А через четыре года родился я, «дважды Лев». И я, после такой истории с моими родителями, должен бояться какого-то вшивого партинструктора?

* * * * *

Существует такая болезнь: клептомания.

Ею не обязательно страдают бедные люди, и иногда это бывают жёны очень богатых мужей.

Такие дамы нигде не работают, не любят читать, а все эти фитнес-клубы и бассейны им порядком осточертели. И от скуки некоторые из них начинают воровать в магазинах: так они заряжаются адреналином.

Под пристальными взглядами охранников и объективами телекамер умудриться спрятать тюбик зубной пасты, заплатить за всё остальное на кассе, и с гордым видом пройти через арку металлоискателя – они считают это подвигом! И если их не поймали при этом за руку, они тут же могут выбросить всю свою добычу в мусорку.

* * * * *

У Лёнчика была похожая страсть: он обожал ездить «зайцем».

Заходя в автобус или троллейбус, по его бортовому номеру он уже знал, какие там стоят компостеры, когда их меняют, и как работает тот или иной аппарат.

Он мог за секунду вытащить из пачки пробитых талончиков именно тот, который продырявил здесь же, неделю назад.

Хрупких одиноких женщин давно уже сменили бригады крепких мужиков с бляхами, и они заходили в салон группами, по три или четыре человека. Спорить с такими и сопротивляться – глупость невероятная: заплатишь в итоге не один штраф, и даже не десять!

Два таких проезда сыну моего знакомого обошлись в новый мотороллер.

На этих контролёрах были яркие жилеты зелёного цвета, а их размалёванный «FIAT» с убегающими зайчиками и ярким проблесковым маячком был виден за километр.

Если нужного талончика всё-таки не находилось, у него всегда был «дежурный», чистый, и Лёнчик успевал пробить его моментально, ещё до того, когда нога первого из представителей «транспортного аудита» касалась ступеньки автобуса.

Дома он смачивал пробитый билет водой и проглаживал его горячим утюгом.

Когда появились компостеры с краской, Лёнчик нашёл противоядие, обесцвечивая её ультрафиолетовой лампой. Даже когда ввели электронные билеты, он научился хитрить и с ними.

Сами водители на «зайцев» смотрели довольно равнодушно: от штрафов они не получали ни копейки, а разборка с безбилетниками занимала какое-то время Водители выбивались из графика, за что их строго наказывали, поэтому некоторые даже предупреждали по громкой связи: «На линии контроль!»

Менялись методы облавы, менялась и тактика бывалых «зайцев».

Если его всё-таки брали за жабры, Лёнчик пускал в ход всё своё красноречие, в чём был непревзойдённым мастером, и после продолжительной дискуссии его чаще всего отпускали без штрафа, очередной раз погрозив пальчиком.

Раз в месяц ему всё-таки приходилось пробивать билет, раз в год его штрафовали, но все равно это было намного выгоднее, чем покупать проездной.

Я называл его иногда «Почётный Заяц нашей Республики», и он делал вид, что обижается: «А почему не Народный?»

Потом он купил машину, хотя редко ею пользовался, и к машине пристрастилась его жена, а Лёнчик продолжал заниматься своим любимым видом спорта.

* * * * *

На столе тут же появилась водка:

– Давай накатим. Раньше сядешь – больше выпьешь!

Я посмотрел на этикетку: «Еврейский стандарт, кошерная водка на маце, произведена в соответствии со всеми законами кашрута».

Увидев улыбку на моём лице, Лёнчик пояснил:

– Это мне друзья из Израиля прислали. Если есть «Русский стандарт», почему не может быть «Еврейского»?

– А я раньше считал, что правоверным евреям вообще нельзя пить водку, а тут – кошерная!

– Ерунда! Водку иногда можно пить даже в синагоге, нельзя только напиваться до потери пульса. А раз в год, на праздник Пурим, дозволяется и такое. Как говорят наши раввины: «Чтобы не различать проклятие Аману от благословения Мордехаю!» Кстати, ещё есть кошерный коньяк, вино и текила.

– А кошерной свинины, случайно, не бывает?

– Про Израиль не слышал, а вот в Беларуси и России уже есть! Хрюшек там кормят мытыми фруктами, овощами и зерном, но не дают ни грамма мяса! Содержат их на деревянном полу с опилками, и ни одной ногой такая свинья не может касаться земли. Покупают такую свинину со свистом!

Закусив явно некошерным салом, он продолжил:

– Наши раввины понапридумывали столько правил, что сами в них запутались. Чёрную икру есть нельзя, а красную – можно. Яйца – только те, у которых один конец тупой, а другой острый. Да когда-то раввины объявляли запретным плодом помидор! Продукт нечистого животного считается тоже нечистым. Но пчелу есть нельзя, а вот её мёд – сколько угодно, они его объявили растительным продуктом! И в разных странах бывают разные правила: у осетра есть чешуя и плавники, и Талмуд разрешает его есть, а Галаха – запрещает!

– А почему ваши раввины не испросят разъяснений на этот счёт у вашего Синедриона?

– Да нет у нас давно никакого Синедриона! Это у вас, христиан, есть кто-то главный: или Папа Римский, или митрополит Всея Руси. А у нас теперь так: живут в одном городке три еврея, и любого из себя могут выбрать раввином, и раввин из соседнего города ему уже не указ! И все эти «главные раввины» – чистые самозванцы, их в одной области по три штуки бывает!

Я вспомнил про римских Пап и Антипап: история повторяется!

Но грех ехидства редко покидал меня, и решил «поддеть» его:

– А это правда, что правоверные евреи не должны совместно вкушать с «гоями», то есть, с нами, не-евреями?

– Правда. Но это совершенно невозможно в «диаспоре», где мы всегда в меньшинстве: мы бы сдохли бы с голоду ещё при фараонах. И раввины придумали: сидеть за одним столом с иноверцами не грех, если евреев там большинство. А если нет – можно мысленно очертить границы стола, и расставить свои блюда так, словно ты сидишь в одиночестве. Нельзя пить вино, сделанное не-евреем, но где ж ты другое найдёшь? А с хлебом вообще путаница: рисовый хлеб, сделанный не-евреем, есть можно, а пшеничный – нельзя! Но вы тоже не все свои каноны соблюдаете: истинно православный не имеет права мыться с иноверцами!

– Ты предлагаешь установить в банях и бассейнах «фейс-контроль»?

– Тогда уже «поц-контроль»! Ничего я не предлагаю, это ваша затея, православная. А у католиков с протестантами такой вопрос никогда и не возникал: они столетиями не мылись, благоухая за версту своим дерьмом и потом. И на своих благородных дамах их кавалеры прилежно ловили вшей, зажимая при этом носы. А нас убивали из-за простого запаха чеснока и лука!

Ко мне подбежала его маленькая собачонка, которая стала недовольно меня обнюхивать.

Лёнчик заметил:

– Похоже, ей запах твой не нравится!

– Котом, может, пахнет?

– Ну нет, ты же знаешь: у самого есть кошка, и они между собой не воюют. У тебя твой кот давно уже живёт. Когда ты был у меня прошлый раз, она к тебе даже ласкалась. Что-то с тобою сотворилось с тех пор, наверняка, ты не тех книг начитался. Я не сказал тебе: «плохих», но явно это не дешёвые детективы!

Я никак не мог уяснить, какая существует связь между моими книгами и запахом от меня.

– Ты прав: до твоей Каббалы я ещё не созрел. А скажи мне, кудесник, любимец Иеговы, что ты можешь поведать мне из неё?

– Я прочитал всего пять процентов из того, что в ней написано. А до нас дошло всего пять процентов из того, что было сказано тысячу лет назад. Но и этого достаточно, чтобы понять суть многих вещей.

– И что ты успел понял?

– Что Соломон был прав: «Всё в этом мире – суета сует!», и можно наслать на человека проклятия, можно повернуть реки вспять, вот только делать этогосовсем не стоит! И всё, что ты плохого сотворишь, против тебя же и обратится. И для понимания этого совсем не надо знать все двадцать две буквы нашего алфавита и их сочетания.

– А что там говорится про Дьявола?

– Что его нельзя бояться, но и недооценивать не стоит.

– А про Бога?

– Давай-ка лучше выпьем!

* * * * *

Мы неплохо расслабились, но пора и честь знать, хотя Лёнчик предлагал остаться у него переночевать.

– Нет, домой мне сегодня надо обязательно! Во-первых, любовница ждёт, а во-вторых, в дорогу собраться.

– Так Витесса тебя довезёт, она же ни грамма не выпила. Десять минут – и ты дома!

– А она хорошо водит машину?

– Лучше Шумахера!

Я не слишком поверил в это, но Витесса, красивая пухленькая брюнетка, села за руль и приказала мне пристегнуться. Она без малейшей нервозности объехала все машины во дворе, и скоро мы выехали на трассу.

Она с непостижимой лёгкостью обгоняла все попутные машины, и выбирала такой маршрут, что мы всякий раз попадали на «зелёную волну».

Мы пронеслись мимо плаката «Иисус ждёт тебя!», но сегодня мы совсем не торопились на встречу с ним.

Витесса влетела в мой двор и плавно припарковалась там, одним манёвром заняв единственное свободное место.

Я спросил, вылезая из салона:

– Кто тебя научил так водить?

– Папа. Спокойной ночи!

* * * * *

Дженни ещё не спала.

Новость, что я уеду в командировку на несколько недель, она восприняла довольно спокойно:

– Если тебя не будет со мной столько времени, всю порцию любви ты должен отдать мне сейчас, авансом!

Она протянула мне какой-то напиток. Он расслабил мою голову, но возбудил тело: не иначе, вкатила туда двойную «Виагру».

И мне так расхотелось уезжать!