Глава 49. В опасности.

Они летели целый вечер.
К тому времени, когда они достигли поместья, мышцы Драко сильно затекли и невыносимо болели. Конечно, он часто летал, но никогда не проводил на метле так много времени, как в этот вечер — больше шести часов кряду. Он с трудом слез с «Ртути» и посильнее закутался в свой плащ-хамелеон. На этот раз плащ был из тяжелого бархата настолько черного оттенка, что полностью сливался с темнотой ночи.
— Чёрт, — проворчал Поттер, неуклюже слезая с метлы и прислоняя её к дубу. — Мне кажется, на моей заднице остался отпечаток от метлы.
Драко с трудом сдержал вертевшиеся на языке пошлые комментарии о метлах и заднице Гарри.
— Это же замечательно, — с сарказмом сказал он, так как должен был как-то отреагировать на слова Поттера, и, положив метлу рядом с «Молнией», махнул рукой направо. — Так, нам туда. Пошли.
Поправив свой рюкзак на плече, Гарри последовал за Драко по лугу.
После небольшой заминки у грязной лужи (Драко), спотыкания о корень дерева (Гарри — дважды) и истерики из-за маленького кролика в подлеске (снова Драко, и он вовсе не визжал, как девчонка) мальчики наконец сумели добраться до стены, окружавшей Малфой-Мэнор.
Мраморная белая стена была невероятно высокой и казалась бесконечной.
Гарри присвистнул.
— Просто чудесно. И как мы сможем перелезть через это чудовище?
— А мы и не собираемся. Если ты, конечно, не хочешь стать бифштексом. Отойди чуть назад, — велел Драко и, после того, как Гарри, ворча, послушался, начал осторожно водить руками по стене. Наконец, он остановился и облегченно вздохнул. — Нашёл. Ну-с…
Он прочистил горло и громко сказал:
— Уизли — болван.
Хотя, казалось бы, ничего не произошло, Драко торжествующе воскликнул:
— Да!
— «Уизли — болван»? — недоверчиво проговорил Гарри.
— Эй, это не я придумал пароль. Ему, по крайней мере, двести лет. Ну, не стой там, пошли.
Драко прошел прямо сквозь стену и, поколебавшись, Гарри последовал за ним. Он быстро обернулся, чтобы исследовать это чудо, но стена снова была твердой.
— Ничего себе. У вас все стены такие?
— Нет. Это секрет. Даже отец не знает об этом проходе. Им пользовался один из моих предков, чтобы тайком выбираться из поместья на дуэль, — сообщил Драко Гарри, озираясь. — Пожалуй, пойдем сначала к пруду. Да, так будет лучше. Следуй за мной, но осторожно.
Они шли по садам так бесшумно, что их присутствие выдавал лишь тихий звук гравия под ногами.
Мальчики добрались до пруда без происшествий, если не считать того, что Драко пришлось оттащить Гарри от Мухоловок-Людоедок, которых тот в темноте принял за обычные деревья.
Над блестевшей в лунном свете водой был маленький мостик, а около пруда находилась летняя беседка, окруженная яркими цветами.
Гарри медленно огляделся, любуясь видом.
— Красиво, — тихо сказал он.
Драко кивнул.
— Да. Мама проводит здесь много времени, когда она в поместье.
Он достал из кармана свою палочку и взмахнул ею.
— Accio лягушка!
— М-м, Драко? Зачем тебе лягушка? — спросил Гарри, смотря на Драко как на сумасшедшего.
— Увидишь. Достань себе тоже.
Гарри недоверчиво уставился на него.
— Что? Поверь мне, она понадобится.
— Ладно. Accio лягушка, — сказал Гарри и так легко поймал земноводное, что Драко почувствовал укол зависти.
Гриффиндорец скривился.
— Она мочится на меня, Драко.
Посмеиваясь, Драко повёл его по одной из тропинок. Его собственная лягушка была благополучно устроена в кармане мантии и вела себя как подобает.
— Это всего лишь значит, что она любит тебя, Гарри, — проворковал он и уклонился от удара. — Насилием ничего не решишь, — упрекнул он с притворной серьёзностью, сдерживая смех.
— Нет, но зато мне станет легче, — сухо сказал Поттер.
Пытаясь шутливой перепалкой отвлечь друг друга от грядущей опасной миссии, они шли по зелёным лабиринтам, мимо экзотических цветов и кустарников. Наконец, они прокрались к задней части самого Малфой-Мэнора. Стены особняка покрывал красивый плющ, смягчая строгие линии здания.
Драко остановился, когда они дошли до нужного места.
У стены находилась огромная каменная статуя змеи. Рептилия словно дремала, положив голову на землю.
Блондин сел на корточки рядом с ней и положил свою лягушку около её головы, в лужу, которая, видимо, образовалась после недавнего дождя.
Гарри последовал его примеру, несмотря на то, что был явно удивлен его поведением. Драко погладил змею по голове, и рептилия, подняв голову, зашипела.
Благодаря подарку Блейза, Драко впервые смог понять, что она говорит.
«Ах, маленький лягушкодаритель вернулся. Как это любезно с его стороны. Я действительно люблю слушать кваканье лягушек».
«Знаю. Мы хотим подняться на балкон третьего этажа, если ты не против», — зашипел Драко.
И Гарри, и змея изумленно уставились на него.
Каменная рептилия опомнилась первой.
«Вижу, ты наконец узнал, как разговаривать на цивилизованном языке. Конечно, я подниму вас. Зачем нарушать традиции? Забирайтесь, лягушкодарители. Чем скорее вы уйдете, тем скорее я смогу слушать лягушачью музыку».
Драко взобрался на шею змеи, и Гарри, вскарабкавшись за ним, уткнулся ему в ухо и сердито зашипел:
— Я знал, что это ты говорил тогда на парселтанге! Знаешь, как ты меня перепугал?
Пригнув голову, чтобы они не упали, змея осторожно поднимала их к большому балкону.
— Именно поэтому я это и сделал, — ухмыльнулся Драко.
— Как? Я не знал, что ты тоже можешь говорить на парселтанге!
— Объясню позже. Желательно тогда, когда мы не будем находиться в опасности. Мы на месте.
Они слезли со змеи и смотрели, как она вернулась на место. Но на этот раз она не задремала, а счастливо слушала тихое кваканье лягушек, положив голову у лужи. Драко с нежностью посмотрел на эту картину в последний раз, затем подошёл к дверям балкона.
— Alohomora. После тебя, Гарри, — любезно протянул он и, как только гриффиндорец вошел, добавил. — В конце концов, леди вперед.
— Драко, — предостерегающе сказал Гарри.
— Да-да, знаю, — прошептал Драко, посерьёзнев. — С этого момента мы должны вести себя тихо. Даже стены имеют уши.
Слава Мерлину, что они находились в комнате музыки, и на стенах не было никаких портретов. Драко, конечно, об этом знал, именно поэтому и решил проникнуть в поместье через эту комнату.
Гарри кивнул, весь подобравшись.
— Верно, — прошептал он и, достав из своего рюкзака серебристый плащ, повернулся к Драко. — Давай, забирайся под мантию.
— Это то, о чём я думаю?! Ну ты и счастливчик! Как ты смог заполучить мантию-невидимку? В Хогсмиде, на третьем курсе, ты был в ней? Я думал, у меня галлюцинации!
— Это мантия моего отца, и да, в тот раз я был в ней. Теперь поторопись, Драко.
Гарри накрыл мантией их обоих, и они медленно пошли к двери, то и дело наступая на ноги друг другу, пока не приноровились идти шаг в шаг. Драко даже сумел пару раз «случайно» прижаться и потереться о Поттера, прежде чем они дошли до выхода из комнаты. Гарри бросал на него подозрительные взгляды, но ничего не сказал.
Коридоры были ещё запутаннее, чем сады, в основном, потому, что они постоянно меняли своё направление, наподобие лестниц Хогвартса.
Хорошо, что Гарри позволил ему идти впереди, так как он, конечно же, лучше ориентировался в поместье. В конце концов, он ходил по этим коридорам в течение шестнадцати лет. Это был его дом.
Драко сглотнул.
Да, был.
Они продолжали идти по коридорам и залам, нервно оглядываясь и стараясь передвигаться как можно тише.
В одной комнате у самого края столика стояла красивая хрустальная ваза, и, когда Гарри поднял руку, чтобы отодвинуть её подальше от края, Драко молниеносно отстранил его руку.
— Она покрыта ядом, — кратко сказал он, дав себе слово с этой поры тщательно следить за тем, чтобы Гарри ненароком не коснулся опасных объектов и ловушек, которые обычно были вполне безобидны и красивы на вид.
Наконец, Драко остановился перед портретом спящего молодого человека, который внешне очень походил на него самого, за исключением того, что волосы его предка, доходившие до середины спины, были более жидкими, а лицо не таким заостренным, как у него.
Он тихо прошептал:
— Франкоис. Это я, Драко.
Человек на портрете проснулся и удивленно уставился на парившие в воздухе головы мальчиков.
— Драко, это действительно ты? Что ты здесь делаешь?
Драко наклонился к нему с таким видом, словно собирался поведать величайший секрет.
— Мы пришли сюда, чтобы воспрепятствовать Тёмному Лорду поработить волшебный мир.
Гарри предостерегающе посмотрел на него, но Драко проигнорировал это.
— Неужели? — спросил Франкоис, явно заинтригованный. — Я слышал о том, что сделал тебе Люциус. Мерлин, лишить наследства за такую ерунду, как забавы с мальчиками! Это твой молодой человек? — он кокетливо улыбнулся Гарри, и тот слегка покраснел.
— Да, — беспечно сказал Драко, не обращая внимания на то, что Гарри наступает ему на ногу. — Мы безумно влюблены. Вот почему меня выгнали. Отец разозлился, что я встречаюсь с Мальчиком-Который-Выжил.
Франкоис всплеснул руками.
— Действительно? О, Мерлин! Какой скандал! На самом деле я, конечно, должен сообщить о вас Люциусу, мальчики, но не сделаю этого, так как вы заслуживаете счастья! И он такой сексуальный, — он подмигнул Драко. — Признаться, я всегда испытывал слабость к высоким, темноволосым, красивым мужчинам. Знал, что у тебя хороший вкус, Драко. Ну, проходите. Удачи!
Портрет распахнулся.
Драко потянул Гарри в секретный коридор и, попрощавшись с Франкоисом, который все еще вздыхал из-за романтичности их отношений, закрыл за ними проём.
— Lumos, — прошептал Поттер. — Это было… интересно.
— Да. Франкоис — довольно легкомысленное создание. У нас в роду каких только не было, но, учитывая столетия существования нашей семейной линии, это неудивительно, — Драко тоже пробормотал «Lumos». — Мантия-невидимка нам пока не нужна.
Гарри кивнул и, взяв её в руки, пошёл нога в ногу с Драко.
Слизеринец вел его по лабиринтообразным пыльным коридорам, через другие скрытые проходы, пока они, наконец, не достигли места их назначения.
Накрывшись мантией, мальчики вышли из секретного прохода в пустую гостиную.
Это была большая зала, декорированная в кремовых и золотых тонах. В середине комнаты, на полу из дорогого камня, был выгравирован семейный герб. Напротив мальчиков находился камин, достаточно большой для трех человек.
— Мы на месте, — прошептал Драко и повёл его к другой части комнаты.
Там, в уголке, стояла статуя дракона с приподнятыми крыльями, доходящая примерно до груди мальчиков. В отличие от большинства волшебных статуй, эта была неподвижной.
— Что теперь? — тихо сказал Гарри, сворачивая мантию и кладя в карман. — Как мы откроем скрытую комнату?
— У тебя есть что-то острое?
— Нет, — озадаченно ответил Гарри.
Раздраженно вздохнув, Драко достал свою палочку и преобразовал стоявшую на столике табакерку в маленький нож. Взяв его в руку, он зажмурился и слегка порезал ладонь.
— Что, черт возьми, ты делаешь?! — прошипел Гарри.
— Открываю комнату, болван, — зашипел в ответ Драко и обмазал своей кровью рот дракона.
В тот же момент раздался шум раздвигающихся камней. Звук казался таким громким и жутким в пустом огромном помещении, что мальчики инстинктивно придвинулись друг к другу.
— Она открывается только для людей с кровью Малфоев, данной добровольно. Отец умрет от ярости, когда поймет, кто помог украсть череп, — Драко ухмыльнулся, затем указал на зияющее в полу отверстие, где раньше был герб, а теперь была видна винтовая лестница. — А вот и проход.
Его голос вовсе не дрожал. Конечно, нет. Но Поттер, разумеется, заметил.
— Ну, — сказал Гарри, встретившись с ним взглядом, словно желая передать ему свою решимость. — Готов?
Драко фыркнул.
— Нет, но это же всё равно тебя не остановит.
Они направились к темному отверстию в полу, слегка задевая руки друг друга. Даже если это и было случайно, Драко это немного успокоило. Гарри начал спускаться по неосвещенной винтовой лестнице первым, а Драко пошёл следом.
Наконец, они спустились и оказались у входа в секретную комнату. Замерев на месте, они посмотрели друг на друга.
— Пойдем, — в конечном счете, сказал Гарри и решительно вошёл внутрь. Драко последовал за ним, идя чуть позади, наполовину спрятавшись за его спиной.
У него появилось ощущение, что скоро он слишком привыкнет во всем полагаться на Гарри Поттера.
Если это «скоро» настанет.
Если они вообще выберутся оттуда живыми.