Глава пятая. Сигарета в тонких Ленкиных пальцах истлела почти до самого фильтра и

Сигарета в тонких Ленкиных пальцах истлела почти до самого фильтра и

хрупкий белый столбик пепла давно должен был свалиться на клеенку. Но

почему-то не сваливался, несмотря на то, что Ленкины пальцы чуть заметно

подрагивали. Словно в каком-то трансе, мы смотрели на эту невесомую

кривоватую палочку и молчали. Не могли посмотреть в глаза друг другу? Все

было ясно без слов?

Ну, вот что должна говорить нормальная женщина в таких случаях? " Не

валяй дурака, милый. У тебя семья, о ней ты и должен думать. Второй раз

такую работу не предложат. А откажешься ты - найдется другой, без

комплексов, кто эту работу все равно сделает, рано или поздно. А ты

останешься честным и с чистой совестью. И с пустыми карманами". И она была

бы права на все сто. И мне было бы потом хоть чуточку легче оправдаться

перед собой. Хоть и говорят, что легче всего перед собой оправдаться - не

знаю, кому как...

Столбик пепла, наконец, отвалился и упал на стол, развалившись

посередине, словно фюзеляж самолета при катастрофе. Ленка спокойно, очень

аккуратно вытерла клеенку губчатой салфеткой и кротко произнесла слова,

слышать которые очень хотят все мужики нашей эпохи дикого феминизма, а,

услышав наконец, теряются:

- Решай сам. Ты - мужчина. - И, помолчав, проговорила с еле слышно

позванивающими слезами в голосе: - Я просто устала уже сама все решать.

Спокойной ночи.

Ну вот. Сговорились они все, что ли? " Решай сам, ты мужчина! ". Скажите

пожалуйста, какие у нас кавказские замашки появились. Вах! Вы в каком горном

ауле воспитывались, девушка? Я-то вам не джигит, увы.... У меня воспитание

другое - попробуй реши что-нибудь сам, так потом упреков не оберешься. И

почему обои не того цвета купил, и зачем ребенка (из любопытства

форматнувшего диск) в угол поставил, и зачем ты мне эти хризантемы купил, и

так денег в обрез.... А потом сетуют: дескать, мужики вывелись,

обмельчали.... А у арбатской телефеминистки на все случаи готов

жизнерадостный ответ: " Да бросьте его к чертовой матери!! ".

А что изменится, если я откажусь? Что, жизнь остановится? Генка -

парень напористый, уж если решит - так своего добьется, будь спокоен. И

нужную команду соберет, и программу эту заполучит, и " ретро-клубничку" будет

штамповать, и все остальное. Не сегодня, так завтра. Что, те физики, которые

первую атомную бомбу делали, не понимали, какого джинна из бутылки

выпускают? А что делать? Прогресс не запрешь, он все равно себе дорогу

найдет. Не у тебя, так у соседа. Только почему все же так получается, что

любое изобретение прежде всего норовят приспособить либо для войны, либо для

спецслужб, либо для криминала? " Кто создал колесо, хотел едва ли, чтобы на

нем людей колесовали...".

Я потянулся к сигаретной пачке. Она оказалась совсем легкой. Ну вот, не

заметил, как все прикончил. И, конечно же, курить захотелось просто

мучительно, до тягучей кислой слюны. Машинально вспомнив Витька, я покопался

в пепельнице - не осталось ли " королевского бычка"? Фиг... Ладно, пройдемся

до киоска, заодно и мозги проветрим.

Погода была как раз под стать моему настроению: тоскливо-унылая, с

ощущением скорых жестких холодов. Мельчайшие дождинки не столько падали,

сколько плавали в воздухе - сыром и холодном, как в деревенском колодце. А

моим тягостным мыслям не хотелось, видно, оставаться одним на прокуренной

кухне и они увязались на прогулку вместе со мной.

Ладно, зарплата и примкнувший к ней прогресс - это одно. А второе (и

главное!) - это то, что выпал шанс заняться серьезным делом. Ну ведь не

дурак же я, в самом деле - способен на большее, чем с подержанным " железом"

колупаться. А еще пару лет - и кому ты будешь нужен? С молодежью не

потягаешься, они уже на следующем уровне. И давно пора понять - в этом мире

ты ни-ко-му не нужен. А хочешь жить нормально - сделай так, чтобы стал

нужен! Вроде все ясно. Все справедливо. С волками жить....

Продавщица ночного киоска была совсем молоденькая - ну девчонка и

девчонка. Настороженно глянула на меня, торопливо отсчитала сдачу. Как ей

родители разрешают по ночам работать? Опасно ведь, черт побери - в любой

момент может какой-нибудь пьяный скот ввалиться. Да так вот и разрешают!

Тоже, небось, такие же олигархи, как и ты сам, вот и вынуждена девчонка тут

по ночам торчать, чтобы себе на юбчонку приличную заработать. Ну что,

хочешь, чтобы и Светка так же трудилась? А ты ей правильные слова будешь

говорить - о том, что любой труд почетен. Так что - иди домой, дядя, ложись

спать и не терзайся слюнтяйскими сомнениями. Все ясно. Если и совершаешь

грех, утешайся тем, что делаешь это ради ребенка.

Уже лежа в постели, я с усталой брезгливостью подумал о том, что если

Генка и в самом деле решит эту мерзость снимать с детской " клубничкой", то

настоящие дети для этого ведь и не нужны будут, так? Значит, не такое уж и

поганое это дело, если подумать. Все равно любители этой пакости не

переведутся, так пусть уж хоть живых детей для этого не уродуют. Никогда не

мог понять, почему Набоковская " Лолита" так популярна среди интеллигентов.

Нормальному человеку, по-моему, такая ситуация должна отвращение

внушать. Все, Саня - спать, спать...

И почти сразу же я провалился в душный и липкий кошмар. Светка

(почему-то выбритая наголо), обряженная в узенькие кожаные шорты и такой же

блестяще-черный бюстгальтер, сидела перед телевизором и пялилась на экран с

совершенно кретинским выражением лица. С ярко накрашенной отвисшей губы

тянулись вязкие слюни. На экране посреди широченной, как стадион, постели

кувыркалась задастая блондинка в обнимку с мраморным догом. Искоса глянув на

меня, Светка тупо ухмыльнулась и прибавила звук.

Я стоял, как вкопанный и язык был словно чугунный - ведь всю эту

мерзость сделал я сам, своими руками. Я силился что-то объяснить - что так

вышло, что нельзя это смотреть, отчаянно пытался потребовать выключить это,

наконец - и не мог, только беспомощно мычал и чувствовал, как волосы

шевелятся на голове от этого ужаса.

- Саня, Саньчик! - тормошила меня Ленка, - Ну, что ты?!

Боже мой, Боже мой, какое же спасибо тебе, что это только сон! Я сел,

хватая ртом воздух. Сердце грохотало в груди отбойным молотком, щеки были

мокрые и соленые.

- Ты так стонал... - испуганно прошептала Ленка, - У тебя сердце не

болит? Сейчас я валидол поищу, - начала она выбираться из постели.

- Не надо, Ленок, нормально все, - выдохнул я, - Просто дрянь всякая

снилась, спасибо, что разбудила. Ты спи, спи...

Запершись в ванной, я сунул голову под ледяную струю, прогоняя остатки

кошмара. Вдоль позвоночника побежали противные мурашки, застучали зубы. Так,

так! Еще! Уф, вроде отпустило.... Кое-как промокнув лицо, я прошлепал на

кухню, плюхнулся на табуретку, жадно закурил. С мокрой головы падали капли и

стекали по спине. Плевать...

Ну что, умник? Убедил себя? " Для дома, для семьи", ага. А как потом

Светке в глаза смотреть будешь, если она узнает? Папаша, скажет она, что ж

ты мне в детстве Андерсена да Крапивина читал, если сам такой дрянью

занимаешься? Заработать он, видите ли, хотел. Да хоть на рынок бы вон, пошел

- огурцами торговать. Работа как работа. Как же, мы ведь интеллектуалы, нам

на рынке торговать зазорно.

А вот и пойду! - обозлился я на себя. Попрошу Лаэрта, пристроит. Да

справлюсь, чего там. Что я - хуже других? Пол-страны за прилавок встали - и

педагоги, и ученые, не тебе чета - и ничего, не умерли. И ты не помрешь. А

если задницу свою зажиревшую подрастрясешь, так это тебе только на пользу

будет. И так мне легко вдруг стало, и вольно, что я даже засмеялся

вполголоса. И остаток ночи проспал спокойно и сладко, как в детстве у

бабушки на сеновале.