Глава шестая. Генке я позвонил утром, с работы

Генке я позвонил утром, с работы. Спокойно и вежливо, но со скрытым

удовольствием (есть, есть кайф в том, чтоб сильным мира сего фигу показать!)

сообщил, что спасибо, извини, но... Одним словом, не хочу. Ответную реакцию

Генки назвать такой же спокойной и вежливой нельзя было никак.

- Саня, - начал он вкрадчивым голосом, в котором вначале тихонько,

затем все яснее начали позванивать блатные нотки, - Я не понял. Что за дела?

- Объяснять обязательно?

- С Сергуней говорил, что ль?

- А тебе какая разница?

- Это тебе есть разница, Санек, тебе, - сочилась трубка сладеньким

ядом, - Сергуня - он что? Холостой-свободный, только за свою башку

тревожится. А у тебя ж семья. Ты о ней думаешь?

- А что тебе моя семья? - ощетинился я, - Пугать меня собрался, что ли?

- Объясняю, Санек, - с ласковой яростью ворковал Генка, - Ты мне

согласие дал работать? Дал. Обязательство нарушил? Нарушил. А я под это дело

уже бабки зарядил хорошие, процесс запустил, понимаешь. А ты мне взял и

обломал все, корефан. Так что - давай, Санек, ищи-ка ты покупателя на свою

квартирку. Всех убытков ты мне не возместишь, конечно, да уж ладно...

- Ты что ерунду мелешь?! - беспомощно возмутился я, - Я что, договор с

тобой подписывал?

- Надо будет - и договор появится, - со смешком " успокоил" меня Генка,

- Нотариально заверенный. Если по понятиям жить не умеешь. Короче. До завтра

еще думай, в десять мне позвони. Согласен - все остается в силе. Нет - не

обижайся, Саня, но бизнес есть бизнес. За просто так себя на бабки ставить я

не позволю. Все, бывай.

Вот, оказывается, как это бывает. Я прерывисто вздохнул, пытаясь унять

обморочную слабость и подступившую тошноту. Да что же это такое, черт

побери?! Жил себе, никого не трогал и - на тебе. Я же не авантюрист какой -

нормальный человек. Казалось, все эти разборки, кидалова, мочилова - где-то

совсем в другом мире. А таким как я, чего бояться? Нас это не касается. Живи

спокойно, в авантюры не лезь, пьяных обходи, в уличные скандалы не

ввязывайся, Светку по вечерам на улицу не выпускай. Еще бы барбоса завести

поздоровее - и тогда совсем бояться нечего.

Да видно, какая-то шестеренка во вселенском механизме сбой дала, вот и

очутился я непонятно где. Не в своем мире. В этом мире негры с парашютом

прыгают и вежливые бандиты людей бомжами делают. Где же обратный вход, а?

Кажется, его и нету. Система ниппель....

- Александр Георгиевич, - вывел меня из ступора голос шефа, - У Вас все

в порядке?

- А?.. Да-да, извините, задумался....

- Есть заказ на Большой Грузинской. Его Володя принял, но он сейчас

срочную работу делает. Спросите его, он все объяснит.

- Ясно. Сделаю.

- Угу. И вот что... Как управитесь, на сегодня можете быть свободным, -

он пытливо глянул на меня, - По-моему, Вам отдохнуть не помешает, а? Вы

когда в отпуске были?

- Давно. Года полтора назад.

- М-да. Ладно, подумаем. Только позвоните, как закончите.

Пройтись - это было куда как кстати. В офисе я бы весь извелся. Закинув

на плечо рабочую сумку с инструментом и софтом, я зашагал к метро. А мысли

трусливо ускользали в сторону от обдумывания того, что свалилось на меня.

Интересно, думал я, а может ли добрый человек быть хорошим начальником?

По всем правилам получается, что нет. Нормальному работяге его доброта по

барабану, он свою работу и так хорошо делает, ему достаточно справедливости.

А вот сачок этим вовсю пользоваться будет: ой, да у меня жена болеет, да у

меня желудок больной, да окажите помощь, да отпустите пораньше.... Да даже

если и не сачок, а в самом деле у него так? Добрый начальник будет ему

сочувствовать, помогать, отпускать - а делу от этого какая польза? В конце

концов и нормальный работяга возмутится: чего ради я должен и за себя, и за

того парня пахать? За те же деньги? Ибо премиальные ушли на помощь тому

самому парню. Уйдет, и кто ему что скажет? Он не Армия спасения, в конце

концов. И получится, что начальник и хороших людей растерял, и дело

развалил. Из-за того, что добрый. Но вот у шефа как-то все же получается и

дело держать, и человеком оставаться. Нет, все же хорошо, что я не ушел

сдуру.

Заказ был ерундовым - на час работы. А хозяин, пожилой журналист Марк

Иосифович - щедрым. Сверх оплаты по квитанции еще сотню подкинул и попросил

телефон оставить, чтобы напрямую обращаться, если что. Побольше бы таких

клиентов, тогда бы мы и на геночек всяких плевали с высокой колокольни.

Напротив дома Марка Иосифовича высилась глыба входа в зоопарк. Людей у

входа было совсем немного - середина недели, детвора в школе. Больше всего

было бабушек с внуками, да молодых парочек студенческого возраста. Мы с

Ленкой в свое время так же сбегали с лекций и гуляли здесь. Только зоопарк

тогда был еще старый, неухоженный, Ленка всегда в нем зверей жалела. А я

ведь так и не побывал в нем после реконструкции. Светку Ленка водила, мне

все некогда было. А может, зайти?

Ближайшее будущее было - как свинцовый грозовой фронт без конца и края,

а я перед ним - как легкий спортивный самолетик: ни подняться, ни облететь -

класс у меня не тот, мощи не хватит. И на запасной аэродром не уйти - нету

его просто. Остается стиснув зубы, переть вперед, да молиться, чтоб кривая

вывезла. Но пока гроза еще не начала швырять самолетик, как беспомощную

бабочку, у пилота есть еще пара свободных минут, чтобы напоследок глубоко

вздохнуть, на солнышко глянуть, сигаретой затянуться, да вспомнить

что-нибудь доброе - потом времени на это не будет. И я направился к

зоопарку. Чтобы хоть ненадолго отдохнуть от напастей, чугунной плитой

свалившихся мне на шею.

Зоопарк жил своей жизнью - добрый и безмятежный параллельный мир

посреди безумного мегаполиса. Здесь даже не был слышен уличный шум. Хотя,

скорее всего, я его просто не замечал, бездумно поглощенный созерцанием

существ, которым не было никакого дела до нашей суеты. Я неторопливо брел

между клеток и вольеров и с давно забытым веселым удивлением узнавал в

обитателях зоопарка нас с вами.

Глядя на карамельно-розовых фламинго - грациозных, нескладно-изящных, с

дивными горбатыми клювами, я почему-то сразу вспомнил французов.

Неторопливо-мудрый, с ласковыми шоколадными глазами красавец жираф Самсон

Ленинградов в прошлой жизни был, наверное, нашим профессором прикладной

математики Азаровым - доктором наук и мастером спорта по альпинизму, грозой

наших зачеток и сердец первокурсниц.

Бредущий крадущейся походкой бурый сип хищно втягивал голову в сутулые

плечи и с тоскливой злобой поглядывал на меня поверх могучего белого клюва -

ни дать, ни взять бандит Горбатый из Говорухинского " Места встречи...".

Невольно я задержался у клетки длиннохвостой совы-сипухи. На первый

взгляд, ничего в ней не было особенного. Но чем больше я смотрел на нее, тем

больше она мне нравилась. Опрятная, чистенькая, скромно сидящая в уголке -

вылитая симпатичная застенчивая монашка. Прелесть, а не птица. Эх, а ведь

сколько славных девчонок остаются без своего женского счастья только из-за

того, что нам, дуракам, в первую очередь яркие перышки в глаза бросаются.

Приглядеться повнимательнее - ведь такая красота откроется! А нам все

некогда.... Но куда это моя прелесть смотрит? Куда-то вниз. Что она там

увидела?

Из-под перевернутой алюминиевой плошки на полу совятника неторопливо

выбрался хомяк. Серый, размером с крупную мышь. Потянулся, зевнул, повертел

щекастой головой и принялся озадаченно чесаться задней лапкой. Ребята, где

это я? Куда это я попал? Все такое вокруг незнакомое.... И от внезапной

жалости к этому малышу-нескладехе я аж прикусил кулак. Эх, парень, вот ты

п_о_п_а_л.... Ну точно как я. Еще минута-другая, и все. И не потому, что ты

дурак - ты такой, каким тебя природа создала, и в своей клетке или норке ты

был вполне адекватен. Жил себе спокойно, чесался, щеки пшеном набивал,

никого не трогал и был доволен жизнью. Но вот просто сложилось так, что

угораздило тебя родиться в том месте, где вашего брата для корма выращивают.

И ни в чем ты не виноват, просто так вышло....

Сова, между тем, неторопливо и бесшумно спорхнула вниз, с интересом

глядя на хомяка. Как это я его ночью не заметила во время кормежки? Ну

ничего, легкий полдник - вещь очень даже приятная.... Хомяк испуганно замер,

потом неловко засеменил в угол клетки. Сова перепорхнула за ним следом.

И вот ведь что самое жуткое - не было в ее поведении ничего такого

кровожадного, злобного. Только стремление к порядку. Что это такое? Мясо

себя так вести не должно. Оно должно спокойно лежать и ждать, пока его

съедят. Чего это ты разбегался, глупый? Сиди спокойно, так лучше будет, для

тебя же стараюсь.

Вот точно так же, наверное, старательный, благочестивый и туповатый

инквизитор старался поскорее отправить на костер еретика, искренне заботясь

о спасении его души и недоумевая, почему этот идиот не понимает своего

счастья.

- Бабуль, смотри! - прилип к ограждению пухлощекий карапуз в вязаной

шапке с помпоном, - Сова мышку поймать хочет!

- Ох, Димочка, - забеспокоилась подошедшая бабушка, - Пойдем отсюда,

ничего тут интересного. Вон - кенгуру прыгают, пойдем...

- Не пойду! - вцепился в трубу ограждения пацаненок, - Она ее съест!

Бабуль, скажи ей!

- Пускай съест! - живо встряла девчушка с кукольным личиком, - Я ни

разу не видела! - И вот ведь свинюшка маленькая, во все глаза смотрит, аж

рот разинула.

- Ты что, дура! - мальчишка готов был уже зареветь, - Она же живая!

- И пускай! - ликовала маленькая эсэсовка, - Давай, совушка, хватай ее!

Никогда не думал, что смогу возненавидеть ребенка. Черт. Отдохнул,

называется. Сваливать отсюда, сваливать... Я встал, чтобы уйти, не

оглядываясь, но никак не мог оторвать взгляд от клетки, где совершалось

аккуратное, опрятное, неумолимое убийство. Сова деловито загнала хомяка в

угол возле сетки, растопырила очень красивые полосатые перья. Вот и все...

И тут хомяк вдруг повел себя совсем не по-хомячьи. Рывком вскочил на

задние лапы, выставил передние, оскалил зубы (хотя какие у него там зубы -

название одно). И скакнул на сову, пытаясь тяпнуть ее прямо в клюв! Сипуха

оторопела. Ничего себе заявочки! Совсем закуска обнаглела. Хомяк скакнул еще

раз. Сова села на хвост. Но быстро пришла в себя - нет, не пропали охотничьи

инстинкты, просто притупились немного от сытой жизни. В следующий момент она

цапнула когтистой лапой то место, где мгновение назад был хомяк - гм,

утратила немного навык. Ну ничего, сейчас, сейчас...

- Ба-бу-ля-а!! - зашелся в отчаянном реве пацаненок Димка, молотя

ладошкой по сетке, - Ну прогони ты ее! Не трогай мышку, дура!!

У клетки начал собираться народ.

- Не, ну это ваще дурдом, - озабоченно проговорил тощий, как грабли,

парнишка с сосисками-дрэдами на голове, - Что, нельзя их в другое время

кормить - надо, чтоб чипиндосы всякие видели?

- Когда положено, тогда и кормят! - отбрила его красивая ухоженная мама

маленькой садистки. Судя по всему, ей тоже нравилась сцена охоты. - Будут

тут еще всякие хиппари сопливые советы давать!

- Херня это все, - осторожно возразил " сопливый хиппарь", - Они на воле

по ночам жрут, пускай бы и кормили их по ночам, пока не видит никто...

- Уйди, дура такая! - бился в истерике Димка, - Тьфу!

Он плюнул в сову, но слюни только потекли по его трясущемуся

подбородку.

Э-э, пропади оно все пропадом! Я поднырнул под ограду, двинул кулаком

по гладкой сетке. Хоть бы хны. Тонкая, но прочная, зараза. Я суетливо

раздернул молнию сумки, выхватил бокорезы. Прочная, да тонкая... Двумя

щелчками перекусил соединения полотен сетки, рванул отошедший край на себя,

сунул руку внутрь.

- Айда сюда, парень!

А еще говорят, что у хомяка ума - с горошину. Серый комочек метнулся

прямо ко мне на ладонь, я вытащил его наружу - встрепанного, дрожащего,

обалдело вертящего розовой мордочкой с черными глазами-бусинами.

- Мужчина, вы что хулиганите! - взвилась ухоженная мамаша, - Вам кто

дал право инвентарь портить?!

Возмущенный визг ее был заглушен разочарованным ревом дочери.

- Ты, дядя, лучше хватай задницу в горсть и - скачками отсюда, - дал

непочтительный, но дельный совет " хиппарь", - А то повяжут.

- Дырку заделать надо... - копался я в сумке, выуживая обрывок

проволоки.

- Ничего, отец, чеши. Я заделаю.

- Ага.... На, проволоку возьми.

Торопливо покидая с хомяком в кулаке место схватки, я оглянулся и успел

заметить Димку, размазывающего слезы и сопли по сияющей рожице.

X x x

Сергей задумчиво вертел чашку, глядя, как кофейная гуща образует на

стенках замысловатые коричневые иероглифы. Вздохнул, звякнул чашкой о

блюдце.

- Нет, Саня, не могу я ствол достать, - проговорил он, не отводя глаз.

- Точнее, смог бы, сегодня это - дело нехитрое. Только зачем это тебе?

- А что мне остается?

- И что, думаешь, сможешь выстрелить?

- Не знаю, - честно признался я, - Но наверное, смогу, если совсем уж

прижмет. А что делать? Если Генка квартиру отберет, куда нам деваться? К

старикам перебираться? Мои - в деревне, у них самих домишко маленький. У

Ленки они - вообще в коммуналке живут. А работать где, а то, а се? Пристрелю

гада, и гори оно все синим пламенем. Пусть сажают, зато хоть семья с

квартирой останется...

Сергей внимательно посмотрел на меня.

- Слушай, а ты здорово изменился за эти дни. Даже внешне - весь

подтянулся как-то, пузо почти не видно, щеки ввалились....

- Э. Жизнь подтянула. Вон, Васька - и тот в драку кинулся, как жизнь

заставила. А я же не хомяк все-таки.

- Ты его Васькой назвал? - удивился Сергей.

- А что? Плохое имя? Пока к тебе ехал, я его по всякому окликал, думал,

как назвать. Он сидел себе и внимания не обращал. А на Ваську вроде

среагировал - голову поднял, стал усами трепыхать....

- Так это же девчонка! - засмеялся Сергей, - Василиса!

- А ты откуда знаешь?

- А вот, смотри...

- Ну и ладно. Василиса, так Василиса.

- Давай, еще кофе сварю, - поднялся Сергей, - Ты пока включи комп, ага?

Серегин хомяк, сидя в клетке, явно тяготился своим заточением и

проявлял активный интерес к Васе-Василисе, сидящей рядом, в маленькой

пластмассовой клеточке, куда ее поместил Сергей (" а то слиняет, ищи потом").

Василиса скромно, как и положено воспитанной девушке, грызла тыквенную

семечку и не обращала на ловеласа никакого внимания.

Вошел Сергей с дымящейся туркой в руках, разлил кофе по чашкам.

- Включил машину?

- Пароль введи.

- А, да, - потыкал он в клавиатуру, - Грузись, машинка...

Сел в кресло, отхлебнул горячущего кофе и подмигнул мне.

- Нич-чо, Сань, не дрейфь - прорвемся.

- Ты что задумал? - ясно было, что у Сергея созрел какой-то план.

- Да я и раньше об этом думал, а раз теперь так все складывается - так

нечего и думать, делать надо.

- Да что делать-то?

- У себя на сайте программу выложу, вот что. Для всех желающих.

- Ты что - серьезно? - опешил я.

- А фиг ли нам, взрослым кабанам? Пускай качают, кому не лень.

- Слушай.... Неужели не жалко?

- При чем тут " жалко-не жалко"? Просто надо так. Она ценная, пока у

одного в руках. А этот один, как ты убедился, наворотить всякого может. А

так - совсем другое дело. Завтра в любом ларьке купить можно будет.

- Но все-таки...

- Сань, ну ты заколебал, елки! Что, ждать надо, пока этот козел твою

дочь украдет? Или маманю мою? Их-то к себе не привяжешь. Все, решили. Модем

вруби....

Появление хомяка в семье вызвало радостный Светкин визг и умильное

Ленкино сюсюканье. Только имя Василиса ей не понравилось.

- Долго выговаривать, - заявила она, - И какая она Василиса? Василиса -

это что-то такое могучее, а она вон какая маленькая.

- А что делать? - расстроился я, - Она только на Васю отзывается.

- Тогда пусть будет Бася! - недолго думая, решила Ленка.

- Что еще за Бася?

- Сериалы надо хоть изредка смотреть, папуль! - назидательно отозвалась

Светка, - тогда будешь знать, что Бася - это уменьшительное от Барбары.

На том и порешили.

X x x

Генке я назавтра не звонил. Работал себе спокойно и упивался сладким

мстительным чувством, представляя, как тот сейчас поглядывает на телефон в

уверенности, что я вот-вот позвоню и паниковским голосом буду скулить:

дескать, возьмите меня, я хороший. А вот черта тебе лысого. Хоть Волобуев из

нас я, но пресловутый меч получишь ты.

Генка позвонил сам. Откуда он мой рабочий телефон узнал, интересно? Я

ему не давал.

- Здоров, Сань, - голос Генки был вполне миролюбивым. Наверное, решил,

что не стоит сразу палку перегибать, если я и так никуда не денусь, - Чего

не звонишь?

- Да работы много, - небрежно ответил я, - Некогда.

- А-а. Ну ты как - надумал, нет? - Холодеет, холодеет голосок-то...

- Насчет чего? А-а, насчет программы-то? Да нет проблем, записывай

адрес, - весело продиктовал я ему название Серегиного сайта, - Она там

выложена, называется " Акакий". Бери да скачивай. И тратиться не надо.

- Чо-о?!

- Не понял, что ли? У Сереги она на сайте выложена, со вчерашнего дня

еще. Заходи, да скачивай, народ уже вовсю качает. Название запомнил?

А-ка-кий.

- ХРЕНАКИЙ!! Ну, Саня! Н-ну, блллин!!

- Ген, ты чего? - не мог я удержаться от смеха, - Что-то не так?

- Смеешься, крендель?! - ярился Генка, - Хрен ли ты смеешься, ведь

такие бабки упустил, кретин!

- Засунь их себе... Сам знаешь куда. Бывай здоров.

- Я-то буду. А вот как ты - не знаю... - грохнул трубкой Генка.

Я сладко потянулся. Пле-вать нам на этого Геночку. Утром позвонил Марк

Иосифович, спросил, не могу ли я помочь его знакомому - у него с

" макинтошем" проблемы. Наконец-то начал своей клиентурой обзаводиться.

Может, и в самом деле, соскочил я с этой дурацкой конвейерной ленты

невезухи? Тогда очень даже здорово, что та самая шестеренка сбой дала!