В ночь под новый год

Управляющий дирекционом Швейб, обрюзглый немец, превыше всего ставил комфорт. Новый год он собирался встретить торжественно, так, чтобы " преподать этим русским еще один урок культуры", как он говорил. Задолго до праздника Швейб ушел с головой в подготовку к новогоднему балу, который намечался в помещении дирекциона.

Анатолию Попову и Сергею Левашеву, электромонтеру дирекциона, Швейб поручил иллюминацию елки. Пожар " биржи" и другие дела молодогвардейцев насторожили немцев, и они теперь проявляли исключительную осторожность. Была усилена и охрана дирекциона.

- Пусть пируют спокойно, - говорил Олег Кошевой, -но об их похмелье мы должны позаботиться.

Молодогвардейцы решили приготовить Швейбу новогодний сюрприз. Вначале намеревались взорвать в ночь под Новый год дирекцион. Идея заманчивая, но она вызвала у подпольщиков серьезные опасения. Кое-кто высказывался против взрыва. Решили посоветоваться с командиром ближайшего партизанского отряда.

Стояли лихие декабрьские морозы. Где и как искать партизан? Такое задание, пожалуй, было по плечу лишь Любе Шевцовой, но она, как на грех, отправилась в другую дальнюю разведку. Тогда надумали отправить к партизанам Ольгу Иванцову - девушку инициативную и находчивую. Ольга обрадовалась ответственному поручению и тотчас же собралась в путь.

До Каменска непрерывно шли машины. Немцы-шоферы за солидную мзду охотно подвозили пассажиров. Кошевой раздобыл для " подмазки" пол-литра водки и, отправляя Иванцову, напутствовал:

- Сама можешь опоздать, но любыми средствами дай знать к утру тридцать первого мнение командира партизанского отряда.

Оля пустилась в путь. Тем временем подготовка к взрыву шла полным ходом. Левашев и Попов заготовили пироксилиновые шашки и тол, спрятав их в надежное место. Все жили одной мыслью: " Что скажет командир партизанского отряда? "

Приближался канун Нового года. Оля задерживалась. Все забеспокоились о судьбе разведчика. Особенное нетерпение выказывал Олег. Он замучил бабушку, все время посылая ее к родным Оли узнать, не вернулась ли она.

Наконец, в полдень 31-го, Ольга приехала. Вид у нее был удрученный: командир отряда Данило, сверх всяких ожиданий, отнесся неодобрительно к затее молодогвардейцев и передал им письмо: " Не совершайте взрывы. Помните, что за каждого убитого немца расстреляют сто мирных жителей".

Кошевой внутренне сопротивлялся этому совету.

- Я считаю этот совет неверным, - говорил он. Будь сейчас у нас связь с товарищем Антоном, я уверен: он благословил бы нас на взрыв дирекциона. Подумайте, сколько соберется в нем немецкой сволочи и предателей! Вправе ли мы выпустить этих палачей живыми?

- Не забывайте, товарищи, - поддержал Сергей Тюленин, - что от нашего решения зависит - жить или не жить тем, кто расстрелял десятки шахтеров, мучает женщин, поднимает руку на детей...

- Мы успеем и в другой раз расправиться с палачами, - возражал Третьякевич. - После пожара " биржи" они особенно ожесточились. Если же мы взорвем дирекцион, они зальют кровью Краснодон.

Единства взглядов на эту операцию среди самих молодогвардейцев достигнуто не было, и поэтому Олег скрепя сердце отдал приказ об отмене взрыва.

Бал в дирекционе состоялся. Но молодогвардейцы все-таки преподнесли немцам новогодний сюрприз.

В сторону Каменска из Ворошиловграда направлялись машины с новогодними подарками для немецких солдат. Одна машина, груженная мешками и ящиками, потерпела аварию и застряла у домика, где жил Степан Сафонов.

Туркенич собрал с помощью связных десяток самых удалых ребят, и налет был совершен молниеносно. Шофера задушили, труп его сбросили под мост, а мешки и ящики унесли. Там оказались конфеты, сгущенное молоко, печенье и шоколад. Все это молодогвардейцы раздали шахтерским детям.