Ауул (эл) - селение

Жер ташсыз болмаз, Эл башсыз болмаз.

Элде адам къалмаса, Харам киши бий болур.

Намыс кёрсенг, эл сорма. Элде турсанг, эл адетин эт.

Кесим деген кёп болса, Элии насыбы къурур.

Эл бузулуп бошаса, Ит иесин танымаз.

Иги элде кенгеш болур, Аман элде сермеш болур.

Нет земли без камней, Нет селения без главы.

Когда в селе уже нет (настоящих) людей, Главой становится подлый.

Увидев уважение, не спрашивай, каково село.

Живешь в селе - следуй его обычаям.

Когда себялюбцев становится

много, Счастье народа гибнет.

Когда село развращается до предела,

Собака перестает узнавать хозяина.

В хорошем селе будет — совет, В плохом — сражение.

Слово элу в зависимости от контекста, имеет несколько значений: «страна, народ, селение, люди». Известное слово аул применяется для обозначения небольшого населенного пункта, поселка.

Язык остается верным ментальности создавшего его народа, который этичность всегда ставит во главу угла. В этих изречениях бросается в глаза категорическое требование к объекту соответствовать своему имени или названию. Если в селении беспорядок, люди неуважительны, лживы, часты ссоры и раздоры, соседи говорят о нем: Эл деп тюйюлдю - «Это не селение» (так могут сказать и о народе). Причины этого ясны - каждый занят собой, нет настоящих людей, думающих об общем благе, стремящихся объединиться для достижения общей цели. Некому возглавить село, или его жители развратились и не допускают к власти достойных, а правят ими самые худшие. Образное выражение «собака не узнает (признает) хозяина» означает «высокое и низкое перепутаны, перевернуты».

Типы поселений: журт «деревня, поселение, населенный пункт», ауул «небольшое село», эл «селение», къабакъ «укрепленное село», къала «поселение, имеющее крепость или башню; город», шахар «город», ара шахар «столица».

5. ТЁРЕ - СУД, СОВЕТ, ЗАКОН

Тёре айтырыкъны билмесенг, Салып Тёреге барма.

Талай бла талашма, Тёре бла даулашма.

Тёре кесген бармакъдан Оймакъ толу къан чыкъмаз.

Жут киши и и Тёреге сайлама, Сайласанг а — къайнама.

Бий Тёреден къоркъады, Тёре Тейриден къоркъады.

Эл бир бирин ашай,

Тёре да ултха бла жашай.

Тёреде тюзлюк болса, Тийреде низам болур.

Телиге тёре жокъ.

Тёреден къоркъма да, Тёречиден къоркъ.

Келечиге жаз тил керек, Тёречиге баз тил керек.

Адетден чыкъгъанны къулагъы

кесилир.

Бир шагъат - шагъат тюйюлдю.

Не зная, что скажет суд, На судилище не ходи.

С множеством (людей) не борись, С судом не спорь.

Из пальца, отсечённого по решению суда, Не вытечет и наперстка крови.

Алчного человека в Тёре не избирай, А избрав — не возмущайся.

Князь боится Тёре, А Тёре боится Тейри.

Люди поедом едят друг друга, А Тёре живет взятками.

Если в Тёре будет правда, В округе будет порядок.

Для дурака законов нет.

Не бойся закона -Бойся судьи.

Сватам нужна речь

иносказательная, А судье — речь уверенная.

Нарушителю обычаев ухо отрежут.

Один свидетель — не свидетель.

Несмотря на то, что Тёре (в эпоху военной демократии - собрание свободных мужчин общества, позже - законодательно-судебные выборные органы) в каждом селении избирались всем свободным населением, оно осуществляло власть и большей частью ассоциировалось с власть предержащими - князьями. Но столь же часто князья и Тёре конфликтовали, а Большой Тёре (Уллу Тёре) мог и сместить князя. Выборы не гарантировали того, что в Тёре будут избраны только достойные доверия люди, которые не поддадутся искушению принять взятку. Поэтому отношение к этому органу двойственное, одному составу или судье верят, другому - нет.

Карачаево-балкарская народная юриспруденция была разработана весьма детально (к сожалению, тема пока ждет своего исследователя). Об этом свидетельствует и развитая терминология: сюд - «суд» (русское «суд» происходит от этого термина, в праформе сюз - «анализ, рассмотрение»), сюдю - «судья», тёречи - «член Тёре, судья»; арам, шагъат -«свидетель», таджи шагъат - «очевидец, свидетельство которого, по закону, приравнивалось к показаниям двух человек, не бывших свидетелями случившегося», айрахчы, айгъакъчы - «доказчик, следователь», ёкюл, жакъчы - «защитник», бегеуюл - «судебный пристав», мырта-закъ - «стражник, полицейский» и т. д. Перед произнесением приговора ударяли в литавры (дауурбас). Интересно, что эта традиция дожила до 20-х годов прошлого века в народных судах, но заменилась выстрелом из ружья.

Последние два изречения помещены здесь для примера. За нарушение некоторых законов и обычаев виновному отрезали ухо (поэтому шаловливому мальчишке и сейчас шутливо грозят: «Угомонись, а то ухо отрежу»). Свидетельство только одного человека Тёре в расчет не брал.

Слово тёре, имющееся и в других тюркских языках, в карачаево-балкарском имеет значения «законодательное собрание; закон, обычай; суд» (Большой Тёре мог не только смещать князей, но и отменять одни обычаи и законы и вводить другие). Происходит термин, вероятно, от тёр - почетное место в доме, возвышение (ср. обращение в нынешних судах - «Высокий суд!»).