ИШ - РАБОТА

Ишни ашыгъып башлама, Башласанг а - ташлама.

Этмей сокъураннгандан эсе, Этип сокъуран.

За работу принимайся не спеша, А принявшись — не бросай.

Чем не сделать и жалеть, Лучше жалеть, сделав.

Кючюнге базынма да, ишинге

базын.

Ишни аллы — жубанч, Ишии арты — къууанч.

Кёпге ты и гы л а да, бирин эт.

Къарынынг тойгъунчу аша, Белинг талгъынчы шиле.

Ишлегенни кёлю базыкъ, Ишлемеген болур жазыкъ.

Надейся не на свою силу, а на

свой труд.

Начало работы - забава, Конец работы — радость.

Выслушай многих, сделай одно.

Ешь, пока не насытится желудок, Работай, пока не заноет поясница.

Душа труженика будет крепка, Душа бездельника будет

несчастна.

Знакомый этнограф рассказывал мне о народе, у которого принято работать только до пота: вспотел - пора прекращать работу, отдыхать. У карачаево-балкарцев принято работать до седьмого пота, до тех пор, пока есть силы, многие из них - самые настоящие трудоголики. Делать что-либо в полсилы - работать, петь или плясать, воевать, и т.д. - не в их характере, поэтому за какое дело они не возьмутся, все доводят до конца; карачаево-балкарцы максималисты во всем (бросив пить, один сельчанин не прикасался даже к пустой бутылке из-под кефира). Забавно было поведение двух знакомых плотников, которым дали путевки в дом отдыха. Оба через два дня познакомились с плотником санатория и стали работать в его мастерской, просто так, бесплатно. Через неделю один из них сбежал домой, на сенокос.

Огромный опыт привел карачаево-балкарцев к убеждению, что в любых ситуациях, даже в тех, когда никакие средства, известные им, не помогают, надо работать. Так было в годы жизни на чужбине, в страшные годы выселения. Их руками сделано там очень многое. Многих представляли к званию Героя Социалистического Труда, но им, как спецпереселенцам, награды получать было не положено. Известны и несколько случаев, когда трудовые достижения были так высоки, что даже ЦК КПСС не смогло отклонить поданные документы. Традиционное, врожденное трудолюбие спасало и в такой, крайней, ситуации. Да и местное население, вначале относившееся к спецпереселенцам со страхом, увидело, что это не «людоеды» и не «бандиты» (как объясняли пропагандисты), а обыкновенные и умелые труженики, и отношение к ним стало быстро меняться.

Родители часто весьма трезво оценивали будущее своих сыновей, особенно отцы. Нет, не в профессиональном, конечно, смысле и не в имущественном. В основе их прогнозов всегда лежало отношение подростков к их поручениям, к обыкновенной физической работе, в которую их постепенно вовлекали. Если соседи, видя, что дети относятся к труду серьезно, ответственно, стараются сделать все как нужно, довести до конца, не отлынивают, хвалили их, отцы говорили коротко: Хау, ол адам болургъа ушайды - «Да, похоже, из него выйдет человек». Или, в обратном случае: Адам болургъа ушамайды - «Непохоже, что он станет человеком» (хвалить своих детей не принято; и даже если приходится упоминать о них в разговоре, вместо имени гово-рят «ол аман...» -«этот негодный мальчишка», «эта негодная девчонка...»).