Главная страница Случайная страница
КАТЕГОРИИ:
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника
Аналитический опрос
|
|
Аналитический опрос как жанр имеет некоторые сходные черты с жанром информационного опроса. Это сходство состоит прежде всего в том, что источником содержания публикаций, относимых к этим жанрам, являются ответы на вопрос журналиста. При этом, как в том, так и в ином жанре, структура текста образуется в ходе изложения «веера» полученных журналистом ответов «респондентов».
Но в отличие от публикаций, относимых к жанру информационного опроса, публикации, составляющие жанр аналитического опроса, обретают черты развернутого комментария, который обычно относится к аналитическим жанрам. Это становится возможным в результате «кумулятивного эффекта», возникающего при объединении в одном тексте нескольких подробных ответов на один и тот же вопрос. Но аналитический опрос нельзя относить к жанру комментария, так же как нельзя к этому жанру относить, например, интервью, содержанием которого может быть, скажем, комментарий какого-то интервьюируемого журналистом лица по поводу определенных событий. Отнесение публикации в данном случая к жанру интервью происходит по методу получения журналистом информации, изложенной в ней, но не по содержанию этой информации, которое может быть оценочным, комментирующим по своей сути. Подобное можно наблюдать и при рассмотрении публикаций некоторых иных жанров.
Аналитические опросы очень часто появляются на страницах «Литературной газеты». Журналисты обращаются к этому жанру, когда надо, например, выявить мнение известных артистов по поводу какой-то новой пьесы или мнение писателей по поводу современной художественной литературы и т.д. Охотно публикуют аналитические опросы и многие другие газеты и журналы.
| Из публикации «Понравится ли Борису Ельцину новая Дума?» (Профиль. № 50. 1999) |
| Пожалуй, впервые думские выборы прошли под столь жестким контролем и при столь явном участии администрации президента. На первый взгляд, опыт оказался удачным: позиции Кремля в нижней палате явно усилились. В связи с этим на вопрос, вынесенный в заголовок, отвечают руководители регионов РФ: Геннадий Дюдяев, председатель Кемеровского областного совета народных депутатов: «Я считаю, что результатами голосования президент приятно удивлен». Валерий Сердюков, губернатор Ленинградской области: «Борис Николаевич еще во время голосования сказал, что Дума будет хорошей и работоспособной». Евгений Савченко, губернатор Белгородской области: «Безусловно, понравится. Ельцин признался в этом еще в момент своего голосования, и удивляться подобной оценке не приходится. Еще несколько месяцев назад, в Госдуме-99, даже не просматривалось, кроме, может быть, ЛДПР и НДР, проправительственной фракции. А теперь их фактически три с довольно приличным числом мандатов. В принципе цель, которую ставил перед собой Кремль, достигнута. Теперь страна выходит на президентские выборы по схеме 1996 года, что обеспечивает преемственность нынешнего политического курса». Минтимер Шаймиев, президент Татарстана: «Президент России свое мнение на сей счет уже высказал. На мой взгляд, главный итог этих выборов в том, что основной костяк Госдумы составит центристское и правоцентристское большинство. Если бы в Думе по-прежнему остался единоличный лидер — КПРФ, мы не смогли бы дать ответы на те вопросы, которые ставит перед нами дальнейшее развитие». Александр Попов, председатель Законодательного собрания Ростовской области: «Новая Дума должна понравиться президенту. Коммунистов ведь в ней меньше, чем в прошлой». Анатолий Попов, вице-губернатор Курской области: «С этой Думой Борису Ельцину практически не работать: скоро президентские выборы. Так что новая Дума для Ельцина будет как чужая невеста и, конечно, понравится». Равиль Гениатулин, губернатор Читинской области: «Борису Ельцину должна понравиться новая Дума. Наверняка президенту и правительству будет работаться все-таки легче. Прошлая-то Дума была заранее, как бы по природе своей объективно ориентирована на конфронтацию с президентскими структурами и всей исполнительной властью. Вновь избранная Дума будет толерантна, что ли. Она будет сговорчивее, фракции чаще будут находиться в одной упряжке, чем в разных. Ведь сейчас опыт показал, что какой-никакой — но есть бюджет. И будь ты хоть коммунистом, хоть фашистом — из этого бюджета не выпрыгнешь». Борис Говорин, губернатор Иркутской области: «Вопрос не в том, нравится кому-то Дума или нет. Это из разряда вкусовых ощущений. Состав Государственной Думы — это выбор народа. А выбор народа надо уважать. Тем не менее надо заметить, что впервые за три избирательные кампании с 1993 года в Думе складывается такая многочисленная проправительственная партия». Эдуард Росселъ, губернатор Свердловской области: «Думаю, что понравится. Можно будет наконец-то создать конструктивное большинство. Нам в Думе явно не хватает единства». Владимир Яковлев, губернатор Санкт-Петербурга: «Выбираем тех, кого хотели избрать. Ни один социолог не угадал, как пройдут выборы. Жизнь подтвердит правильность полученных блоками процентов. А понравится это президенту или нет, спросите президента. Поживем — увидим» Юрий Дюкарев, вице-губернатор Липецкой области: «Это просто какой-то рок, что коленопреклоненная поза «чего изволите?» сгибает Россию во все времена. Не только при царях и вождях. Не только при диктаторах и узурпаторах. Не только при белых и красных. Но и при демократах. При голубых и розовых. При самых записных вольнодумцах и правострадальцах. Как только на дворе потянет чем-то свеженьким, так сразу — точь-в-точь по Грибоедову: «Ах, боже мой! Что станет говорить княгиня Марья Алексевна?» Нынешней нашей всероссийской Марье Алексевне трудно угодить. Но, полагаю, новый состав Думы ей по душе. Во всяком случае, он устраивает ее гораздо больше, чем предыдущий... Но вопрос-то уже стоит иначе. Кому нравится сама Марья Алексеевна? Или Грибоедова сменил Крылов? «Чем кумушек считать трудиться, не лучше ль на себя, кума, оборотиться?» |
| Как видим, в данном случае роль автора свелась к тому, что он задал один и тот же вопрос нескольким политическим деятелям и записал их ответы. Однако данный материал можно отнести к аналитическим публикациям, что становится очевидным, если оценивать содержание ответов, последовавших на вопрос журналиста, как единое целое. Именно в этом случае можно заметить, что содержание выступления представляет единое целое, возникающее в ходе сопоставления разных точек зрения, объединенных одним и тем же вопросом. При этом разные позиции имеют свое обоснование, свою аргументацию, хотя степень ее развернутости колеблется от минимальной (нулевой), как в ответе Геннадия Дюдяева, до максимальной (в данном случае), как в ответе Юрия Дюкарева. А демонстрация доказательного рассуждения — это уже верный признак использования авторами ответов исследовательских действий, определенного анализа ситуации, о которой идет речь, что и позволяет относить некоторые публикации подобного рода к группе аналитических жанров. |
Степень аналитичности опроса во многом предопределяется правильной формулировкой вопроса. Если журналист, предположим, задаст своим респондентам вопрос: «Любите ли Вы поесть?», то вполне вероятно, что он получит большинство ответов, которые будут звучать так: «Да». Конечно, из таких ответов аналитический текст не возникнет. Поэтому при подготовке материала следует избегать вопросов, предполагающих однозначный ответ. В данном случае можно было бы задать вопрос, дающий отвечающему возможность обоснованно изложить свою позицию, проанализировать предполагаемые возражения возможного оппонента и т.д. Разумеется, что для обсуждения стоит выбирать такой предмет, который пробудил бы интерес респондентов и позволил «включить» их наиболее важный информационный ресурс, которым они владеют (скажем, спортсменов лучше спрашивать о спорте, чем о способах добычи угля в шахтах).
в начало
БЕСЕДА
Беседа наряду с интервью, опросом является важным аналитическим жанром журналистики, опирающимся на использование диалогического, вернее, «полилогического» метода получения информации. Беседа достаточно широко использовалась на страницах прессы на протяжении многих лет. Искушенному знатоку журналистских жанров хорошо известны, например, «Беседы за «круглым столом», которые многие годы велись на страницах (еще советских) «Литературной газеты», «Известий», других изданий. В настоящее время мы тоже можем встретить этот жанр в прессе.
Иногда жанр беседы отождествляется с жанром интервью. Однако это отождествление необоснованно, хотя у названных жанров и есть общие черты. Прежде всего — двусоставность текста. Одна часть его «принадлежит» одному участнику беседы (интервью), другая — другому. И в беседе и в интервью есть обмен мыслями, репликами. Однако между жанрами существует очень важное различие. И заключается оно прежде всего в той роли, которая отводится журналисту-интервьюеру и журналисту-собеседнику, что оказывает существенное влияние на содержание самих текстов интервью или беседы. Если в роли интервьюера журналист может ставить только вопросы, а отвечает на них интервьюируемый, то именно последний и формирует основное содержание публикации, ее характер (в частности, позитивный или критический).
Журналист-собеседник является равноправным, наряду со своим партнером по коммуникативному акту, создателем содержания будущего текста. Поэтому вопросно-ответной форме обмена мыслями, присущей интервью, в беседе будет соответствовать обмен «равноправными», равнозначными репликами, суждениями, размышлениями. Когда журналист берет интервью, то он может лишь задать направление размышлениям интервьюируемого. А то, будет ли реально содержание публикации фактологическим, оценочным или каким-то иным отображением обсуждаемого предмета, предопределят главным образом ответы интервьюируемого.
Как бы ни старался интервьюируемый быть объективным, он в любом случае будет рассматривать предмет обсуждения со своей позиции, с позиции имеющихся у него знаний, представлений, стереотипов, установок. Поэтому он произвольно или непроизвольно будет вести речь о тех сторонах предмета, которые положительно коррелируются с этой позицией, и опускать то, что ей противоречит. Другой участник беседы также имеет свою позицию и рассуждает о предмете будущего выступления, исходя именно из нее. Однако то, что в беседе участвуют два равноправных партнера (или несколько), повышает шанс объективного освещения предмета разговора. Это происходит в силу того, что журналист (или другие участники беседы) может находиться на своих особых позициях, которые будут ориентировать его на освещение иных аспектов, иных качеств, достоинств, недостатков, связей обсуждаемого предмета.
Таким образом, в отличие от неизбежно одностороннего «монистического» освещения предмета обсуждения в интервью в беседе будет проявлено многостороннее, полифоническое видение предмета обсуждения, что, несомненно, повышает объективность его освещения.
| Из публикации «К вопросу о сексуальности гномов» (Всеобуч. № 1. 1999) |
| Насущные вопросы обсудил с Машей Мокровой Ник Перумов, наделавший много шума своим продолжением «Властелина колец». Кроме того, он выдумал свой собственный мир, Хьервард, населенный злобными хоботярами, стеноломами, ногогрызами и брюхоедами. Сейчас на его счету несколько серий («Кольцо тьмы» - продолжение Толкиена, «Летописи Хьерварда», «Теномагия»...) и отдельных книг («Не время для драконов», «Планета Армагеддон», «Русский меч»...). Маша: У Вас нестандартное понимание Света и Тьмы. По ходу чтения возникает сочувствие тьме, а свет, наоборот, выступает как нечто эгоистичное и жестокое. Вы такой умный или выпендриваетесь? Перумов: В традиционной фантазии правило «свет = добро, тьма = зло» укоренилось очень прочно, главным образом благодаря «Властелину колец» Дж. Р.Р. Толкиена. Признаюсь, мне довольно быстро наскучил этот стандарт. Кроме того, я люблю темноту и звезды. Как Блейк. Или Уайльд. Это упрощение, но в каждой шутке есть доля шутки. Мой принцип, которому я стараюсь следовать в своем творчестве, — нет изначально плохих, нет изначально хороших. Добро не может быть с кулаками, иначе оно перестанет быть добром. Поэтому Свет и Тьма у меня это скорее Сохранение и Развитие — которое, как известно, может быть весьма болезненным, как, например, роды. Должен сразу сказать, что я не принадлежу к поклонникам сатанизма, я атеист. Маша: Но ни во что не верить нельзя. Во что же верите? Перумов: В справедливость силы. Маша: Вы очень реалистично описали характеры гномов, эльфов и прочих персонажей. Они были придуманы вами из головы? Перумов: Все, что мы способны помыслить — так или иначе, продолжение нас самих. Эльфы — может быть, отражение какой-то возвышенной части нашей души, которая боится смерти, которая стремится к консервации, к сохранению существующего порядка вещей. «You want to live forever?», — как пел «Queen». Но, попутно, это и осознание того, что эта мечта бесплодна, что бессмертные существа, расплодившись, очень быстро заполнили бы нашу Землю. И они вынуждены были бы принимать какие-то драконовские меры по ограничению рождаемости. Гномы — это, наоборот, то, что наше земное, плотское, разгульное, основательное, Здравый смысл. Гномы дружественны людям в отличие от эльфов, которые всегда считались непознанными, непознаваемыми, необычными и опасными. С гномами больше торговали... Маша: Вы пишите в «Земле без радости»: «...Гномы, хотя ростом и не вышли, зато лучше их в постели никого нет, и даже самый здоровый хуторянин-бугай самому захудалому гному в подметки не годится». Не гномы, а какие-то сексуальные спецназовцы... Идея суперсексуальности гномов основана на интуиции или на научных данных? Перумов: Отчасти на научных. Как известно, избыток половых гормонов ингибирует рост костной ткани. В народной смеховой, скоморошьей культуре это нашло отражение: «Ростом мал, да в.... удал». Маша: Люди, которые отзываются о ваших книгах, часто замечают какие-то ошибки в описаниях, например в описаниях боев... Перумов: Бывает. Предположим, в начале книги какого-нибудь второстепенного героя зовут одним именем, а когда он появляется второй раз, его имя слегка изменено, просто потому, что я его уже забыл. А редакторы сейчас работают спустя рукава... Заметив меня и фотографа с кружками пива, Перумов возмутился: — Господа девушки пьют пиво! Во времена моей молодости... девушки не пили пиво. Предложить девушке пиво было смертельным оскорблением. Маша: Вы полагаете, так было правильней? Перумов: Мы не оцениваем обряды, в которых выросли, тем более если они не подавляют очень сильно личность. Это по типу «оранжевые штаны» — три раза «ку!». Цитата не точная, но примерно, да? Это вот некое «ку!» того времени. Это некий обычай такой, этикет. Как при королях дамам положено было делать реверанс разной степени глубины, в зависимости от положения дамы в обществе. А у нас положено было, если ты ухаживаешь за девушкой, ты должен был ее поить, в идеальном случае — коньяком, в реальном случае — хорошим сухим вином. Марочным, не крепленым, но ни в коем случае не пивом! Предложить пиво — это было все! Развод и девичья фамилия! |
| В данной публикации журналистка и писатель, с которым она общается, выступают, что вполне очевидно, как относительно равноправные, компетентные в обсуждаемом предмете собеседники. Здесь нет, так сказать, «авторитетного подавления» со стороны того, к кому обратилась за информацией журналистка. Ее реплики, хотя во многом лаконичнее высказываний Перумова, выглядят вполне достойными уровня проводимой беседы. |
Беседа как аналитический жанр может оказаться незаменимой в том случае, когда обсуждаемый предмет не поддается моментальному и однозначному истолкованию, но требует спокойного всестороннего, глубокого своего рассмотрения, аргументированного и квалифицированного «препарирования». При этом чем контрастнее будут позиции собеседников, чем выше будет их стремление «докопаться до истины», тем интереснее может получиться публикация. К тому же очень важно, чтобы собеседники с уважением относились к точке зрения друг друга, не стремились принизить весомость доводов оппонента. В противном случае беседа превратится в безрезультатный спор.
Жанр беседы требует достаточно высокой квалификации, компетентности журналиста в вопросе, который обсуждается в ходе беседы. Ведь он не может обойтись в отличие от интервьюера одними только вопросами, адресованными «источнику информации», но должен еще и продемонстрировать соответствующее понимание того предмета, который обсуждается.
в начало