Обозрение

Этот жанр изобретен не журналистами, обозрение использо­валось задолго до возникновения периодической прессы. Прису­щие этому методу формы и способы отображения действительно­сти можно, например, найти в текстах Плутарха (I-II вв.), поз­же — в дидактических обозрениях китайца Ван-Ан-Хи (XI в.), а также — в «Опытах» Монтеня (XVI в.) и в «Главах» из книги «Обо­зрения Парижа» Луиса Себастьяна Мерсье (XVIII в.). Именно пос­леднего считают основоположником журналистского обозрения, поскольку первые несколько «Глав» из своего двенадцатитомного издания он первоначально опубликовал в газете.

Можно сказать, что современное обозрение не относится к ежедневно и интенсивно используемым журналистским жанрам. Однако оно важно для аналитической журналистики, как и другие жанры. Обозрения публикуются во многих газетах и журналах. Ос­новные программы радио и телевидения России имеют соответ­ствующие рубрики: «Медицинское обозрение» (МТК), «Между­народное обозрение» (СПб.), «Итоги», «Панорама» (НТВ), «Обо­зреватель» (ТВ-6), «Футбольное обозрение» (ОРТ), «Экономическое обозрение» (РР), «Зеркало», «Парламентская неделя» (РТР), «Па­раллели» (ТВЦ) и т. д.

Определяющий признак жанра обозрения — единство нагляд­ного освещения общественных событий и мысли обозревателя, глубоко проникающей в суть процесса, ситуации. В чем отличие этого жанра от других жанров журналистики, в чем его своеобра­зие? Это становится ясным в ходе определения функции и пред­мета обозрения. Обозревать — значит наблюдать и обдумывать за­меченное (но отнюдь не любоваться им). В обозрении ярко прояв­ляется позиция журналиста. Обозреватель должен:

— возбуждать интерес аудитории, рассказывать ей о событиях, процессах, происходящих в общественной жизни;

— отстаивать передовые точки зрения и способствовать совер­шенствованию «личной стратегии» граждан;

— обнаруживать в явлениях их сущность, показывать противо­речия действительности;

— через выяснение сущностных связей, определение линии развития явлений, прогноз осмысливать ход общественного раз­вития;

— способствовать практическому решению проблем общества.

Определение этих функций жанра помогает обрисовать в об­щих чертах предмет обозрения. Его составляют общие вопросы политики, экономики, характерные социальные явления и тен­денции их развития, вопросы образа жизни и межчеловеческих отношений и многое другое. Предметом обозрения могут быть идеи, почерпнутые из философии, истории, литературы. Для предмета обозрения характерна пространственно-временная или тематичес­кая связь обозреваемых явлений. Не случайно обозрения имеют строгую периодичность выхода в свет (ежедневные, еженедель­ные, ежемесячные). Они как бы подводят итог определенного пе­риода жизни, деятельности в той или иной сфере общественного бытия. Именно указанная особенность связей предмета обозрения позволяет главным образом отличить обозрение от статьи (для предмета последней характерной чертой является причинно-след­ственная связь отображаемых феноменов).

В отличие от комментария, предметом которого выступают прежде всего разнообразные новые события и явления, для обо­зрения важны те процессы, события, которые симптоматичны для современных социальных отношений, взаимосвязей, независимо от того, насколько они важны (события, процессы) сами по себе; они служат примерами, демонстрирующими, иллюстрирующими конкретные авторские идеи, значимые для общества[23][4].

Основной метод обозрения заключается в том, чтобы с помо­щью глубокого рассмотрения определенной совокупности фактов, объединенных временем, пространством, познакомить аудиторию с происходящими в обществе процессами, сложившимися ситуа­циями, возникшими проблемами. Обозревая явление во внешних и сущностных его характеристиках, автор приводит аудиторию к необходимой идее.

Выразительные детали служат опорными точками аргумента­ции или самими аргументами, предвосхищают саму идею (тезис, умозаключение). В отличие от статьи, где активно используются именно логические доводы, в обозрении применяются прежде всего выразительные примеры, детали, которые придают тек­сту наглядность, конкретный характер. Это происходит прежде всего потому, что обозреватель хочет остановить свое внимание на общезначимых проблемах. Для привлечения внимания аудито­рии он оперирует вполне конкретными фактами, использует воз­действие наглядности, останавливается на подробностях, чтобы затем быстро отойти от них, устремившись к обобщению. Поэто­му обозреватель должен обладать как талантом микрокопирова­ния жизни, так и талантом широкого ее видения, как бы разгля­дывая мир через линзы как уменьшающие, так и увеличивающие его объекты.

Стремление объединить часто разнородные примеры в каче­стве иллюстрации общей мысли сказывается уже на формулиров­ках заголовков обозрений. Например, они могут звучать так: «Что происходит в большом городе?», «Одно путешествие в Грозный», «Что радует?», «Победа над собственной трагедией», «Объяснение в любви», «О разрушении и сохранении», «Доверять ищущим», «Люди из одного мира» и т.д.

Поскольку обозрения публикуются с определенной периодич­ностью, то это сказывается и на выборе тем, характере, глубине анализа. Чем реже публикуются обозрения, тем больше у автора возможностей найти в потоке событий факты, наиболее интерес­ные для аудитории, проанализировать их, обобщить. Вместе с тем длительные промежутки времени между выходами обозрений при­водят к тому, что аудитория уже достаточно много знает о тех событиях, которые становятся предметом обозрения, из опера­тивных публикаций (репортажей, отчетов, корреспонденции и пр.). Это предполагает, что обозреватель, имеющий достаточно време­ни для размышления, анализа, может обнаружить в этих событиях взаимосвязи, еще неизвестные аудитории, что привлечет ее вни­мание к опубликованному обозрению.

Быть обозревателем вообще невозможно. Ибо нельзя объять необъятное. У каждого «работающего» в этом жанре должно быть свое «колесо обозрения», то бишь своя творческая ниша. В ней он обязан быть незаменимым или почти незаменимым знатоком. Чем уже поле обозрения, тем больше возможность подготовить глубо­кий материал. В XIX в. В. Г. Белинский в своих «обозрениях литера­туры» писал о всех значительных явлениях, происходивших в те­чение ряда лет. Эти обозрения публика ждала, как ждут сегодня последние новости. Жизнь все убыстряется, события следуют не­прерывной чередой. Новости стареют, едва успев родиться. Ны­нешний обозреватель успевает обсуждать, как правило, лишь со­бытия последних дней. Да и в этом случае он способен глубоко проанализировать лишь немногие из них.

Это еще одна причина, побуждающая современных журналис­тов-аналитиков к глубокой специализации. Порой достаточно знать имя автора обозрения, чтобы понять, о чем он примерно будет писать. Раскрывая, скажем, «Известия», поклонники политичес­ких обозрений ищут имена А. Бовина, Г. Герасимова, А. Привало­ва, А. Плутника или М. Соколова. Любители театра — имя А. Фи­липпова, телезрители — имя И. Петровской, любители шоу — имя А. Мунипова, книгочеи — имя Ю. Буйды, спортивные болельщи­ки — имя Д. Филипченко и т.д.

Огромное число событий, происходящих в мире, всегда делает актуальным вопрос: «Что достойно стать предметом обозрения?» Известный чеховский герой из рассказа «Два газетчика» не толь­ко без остановки «гнал строчки», но и все написанное считал исключительно важным, даже если речь шла о выеденном яйце. При этом он рассуждал так:

«Чем плохо выеденное яйцо? Масса вопросов! Во-первых, ког­да ты видишь перед собой выеденное яйцо, тебя охватывает него­дование, ты возмущен!!! Яйцо, предназначенное для воспроизве­дения жизни индивидуума... понимаешь! жизни! жизни, которая в свою очередь дала бы жизнь целому поколению, а это поколение — тысячам будущих поколений, вдруг съедено, стало жертвой чревоугодия, прихоти! Это яйцо дало бы курицу, курица в тече­ние всей своей жизни снесла бы тысячу яиц... — вот тебе, как на ладони, подрыв экономического строя, заедание будущего. Во-вто­рых, глядя на выеденное яйцо, ты радуешься: если яйцо съедено, то, значит, на Руси хорошо питаются... В-третьих...» и т.д.

Современная пресса тоже не обходится без обозрений «о вые­денном яйце». Однако реальная трудность в другом — из числа тем, действительно достойных освещения в прессе, всегда прихо­дится выбирать наиболее достойное. Это можно успешно делать, зная, что на явление первоочередной важности для обозрения указывает такое незаменимое его качество, как симптоматичность, или знаковость. Симптом, знак — сигнал действия какой-нибудь, иногда не­заметной на первый взгляд, проснувшейся силы, закономерности. Симптоматичное, знаковое явление может быть ярким, эффектив­ным. А может быть и незаметным, сереньким фактом для неопыт­ного взгляда. Талантливый обозреватель в потоке рутинных фактов обязательно заметит золотую россыпь симптоматичных фактов.

Зрение обозревателя обостряется по мере становления его со­циальной позиции. Говорить о том, у какого обозревателя верная позиция, у какого неверная, не имеет смысла. Каждый из них слу­жит определенным социальным группам, партиям и пр. Важно говорить лишь о том, чтобы позиция журналиста была ясна для аудитории. Позиция — это «лицо» автора.

Свое лицо есть у обозревателя «Подмосковных известий» В. Раскина. На протя­жении многих лет он оценивает происходящее в нашей стране с одной и той же позиции — с точки зрения простого человека, живущего своим нелегким трудом (обычно, наемного работника), для которого понятия «честь», «совесть» напол­нены вполне конкретным смыслом. Кому-то эта позиция может показаться не соответствующей времени, но она существует и безусловно заслуживает уваже­ния. Есть свое лицо и у А. Черкизова, в недавнем прошлом ведущего «Часа быка» (НТВ), обозревателя радио «Эхо Москвы». Он последовательно отстаивает инди­видуальную свободу, приоритет личного перед общим. Не всем нравится эта по­зиция, но она четкая, определенная, и это привлекает известную часть аудито­рии. Она чувствует, что именно этот автор смотрит на мир ее глазами, оценивает события, как бы оценила она их сама.

Чего ждет аудитория от обозревателя? Ведь то, о чем он будет рассказывать, уже в какой-то мере ей известно. Очевидно, ее будет интересовать то, что не всегда удается уяснить из оперативных со­общений. А именно — суть обозреваемых явлений. Чтобы попробо­вать разобраться в анализируемой ситуации, обозревателю важно ответить прежде всего на следующие вопросы:

1) Что породило данное явление (ситуацию)? Разумеется, обо­зреватель может рассказывать не об одном, а о нескольких событиях (что обычно и бывает), происшедших за месяц, неделю. По­этому, если он будет описывать причины каждого из них, обозре­ние может получиться очень громоздким. Но в любом случае автор должен разобраться с причиной каждого из рассматриваемых яв­лений. Если он уверен, что относительно некоторых из них у ауди­тории ответ уже есть, то должен в рабочем порядке сформулиро­вать его лично для себя. То есть в процессе осмысления происходя­щего он должен построить цепочку ответов о причине каждого из событий. Это, несомненно, поможет ему более четко увидеть при­чинно-следственные связи обозреваемых явлений.

2) Какова значимость обозреваемых событий? Как они влияют на разные стороны общественной жизни, на жизнь отдельных граж­дан или групп? Обычно ответы на вопросы именно этого плана и составляют львиную долю практически каждого обозрения (если, разумеется, оно является аналитическим выступлением, а не де­тализированной информационной подборкой).

3) Как будут развиваться обозреваемые явления или ситуация и что надлежит сделать в связи с этим? Эти вопросы наиболее трудные для обозревателя. Пытаясь ответить на них, дать прогно­зы, обозреватели часто опираются не только на чье-то мнение, но и на знание тенденций, закономерностей, которые порождают события, управляют ими. В этом случае журналиста нередко выру­чает знание развития аналогичных событий, ситуаций в каких-то иных сферах или в прошлом.

Степень профессионализма обозревателя проявляется прежде всего в его стиле, которым, так сказать, «пронизаны» его обозре­ния.

При этом имеются в виду не столько языковые особенности его публикаций, сколько, так сказать, лейтмотив его творчества — некая постоянно заявляющая о себе «сверхидея», озаряющая сво­им светом каждое выступление автора и, может быть, помимо его воли становящаяся ясной аудитории.

Такой лейтмотив ярко проявляется в передачах трех телеведущих и одновре­менно обозревателей — Н. Сванидзе, Е. Киселева, Н. Доренко. Так, для Сванидзе характерно язвительно-уничижительное отношение к своим политическим про­тивникам. Прежде всего — к коммунистам. Важнейший признак телепередач Ки­селева — желание спокойно, аргументирование «докопаться» до сути дела, кото­рого касается выступление. Для Доренко характерно то, что лейтмотив его твор­чества — нацеленность на то, чтобы опорочить, втоптать в грязь любым путем своих оппонентов, — «худшее, по мнению редактора «Нового времени» А. Пум­пянского, что есть в современной отечественной журналистике, агрессивное и по-своему убедительное доказательство того, что свободная пресса есть не что иное, как переход от табу к беспределу».

Своеобразие стиля проявляется и в приверженности автора отображать опре­деленную содержательную сторону темы, определенного рода взаимосвязи. Ска­жем, обозрения «нововременцев» Л. Цукановой, В. Ханыкова, М. Глобачева отли­чает углубленный анализ взаимосвязей в пределах какого-то одного события, дей­ствия, феномена. Такого рода обозрения близки по своему содержанию к аналитической статье (или даже аналитической корреспонденции). А вот, напри­мер, обозреватель «Русской мысли» И. Иловайская чаще всего исследует в своих обозрениях явления, объединенные временной связью (например, обзор событий в России за неделю). Поэтому ее обозрения носят панорамный характер, представ­ляют разные явления в их сравнении или противопоставлении. Это другой тип связей. В данном случае обозрение строится по типу информационной подборки. Чтобы избежать поверхностности в анализе разнородных событий, И. Иловайская сводит число обозреваемых событий до минимума (обычно до трех). Обозреватель «Российского радио» С. Колотилинский добивается этого, включая в свои обозре­ния комментарии других журналистов по поводу анализируемых событий. Иногда, имея в виду такого рода творческую доминанту, говорят о стандартном подходе автора к разработке темы. Хорошо это или плохо? С одной стороны, вроде плохо. Но, с другой — жесткий темп журналистской работы немыслим без определен­ных, устоявшихся стереотипных подходов, без алгоритмов отображения действи­тельности.

Стиль автора проявляется и в приверженности к определенным методам ана­лиза (индукции, дедукции, ассоциации и т.п.). Пример — обозрения М. Соколова на страницах «Известий», которые очень часто строятся с помощью метода анало­гии. Не случайно они обычно помещаются под рубрикой «Аналогии».

Разумеется, что языковая сторона творчества также является стилеобразующим фактором в творчестве обозревателя и ее изуче­ние также требует внимания начинающего журналиста.

в начало