Глава 22. Свет после грозы, или Всему приходит конец.

Что происходит в душе, когда совершается то, чего ты больше всего хотел, о чем мечтал? Ты чувствуешь, будто гигантский груз ожидания и ему сопутствующего падает с души, растворяясь светом. Ты счастлив, не зависимо от повода.

Гарри стоял посреди Большого Зала в кругу Щитовых чар со все еще поднятой палочкой и каким-то отстраненным выражением на лице. Вот и все… То, чего он хотел, произошло, и душа его сейчас пела.

Чары рухнули, но Гарри Поттер все так же стоял, только лишь палочку опустил. Да и в самом зале была тишина. Все еще всматривались в ту горстку пепла, что осталась после Волан-де-Морта, боясь, что он сейчас восстанет снова. И когда уже все поняли, что Войне пришел конец, в Зале поднялся безумный гвалт. Все поздравляли друг друга, рвались к Гарри, чтобы пожать его руку и слезно поблагодарить. Ведь это он сделал, Избранный. А Поттер же стоял, все еще стоял отвечая всем лучистым взглядом.

Гермиона же, поняв всю суть произошедшего, но не отдавая себе отчета, кинулась в объятья тому, кто ближе всех стоял. Ну мы-то помним, что сей объект – Драко Люциус Малфой, собственной персоной! Прижавшись к сильной груди, девушка по-детски заплакала, от счастья. А Малфой же обнял ее в ответ, поглаживая по спине и плечам.

- Драко, мы победили! – восхищенно прошептала Гермиона, отнимая свое влажное лицо от пиджака парня.

Тот лишь улыбнулся так искренно и мило, что у стороннего наблюдателя дух бы защемило. Она ему нравилась такая, в слезах, маленькая и беззащитная, обнимающая своими ручонками его талию. Хотя что это я говорю… Любая она ему нравилась, вот оно что. Это же надо, как то неловкое падение в каморке у Слизнорта всю жизнь двум подросткам перевернуло. Если бы не оно, то Драко, наверное, остался бы с Лордом, служил бы ему, угрожал реально смертью Дамблдору и все подобное. Убить старичка он все равно бы не смог – Малфой и не может быть убийцей, не смотря на довольно скверный характер.

И вот смотрел он сейчас на Гермиону, на ту смелую гриффиндорку, которую года два назад он без оскорбления отпустить не мог, и понимал всю свою прежнюю глупость.

- Малфой, ты на меня так странно смотришь! – то ли немного испуганно, то ли с иронией сказала Грейнджер.

Парень оглянулся. Там, где стояли они, было всего несколько человек. Остальные же были ближе к центру зала. Ну что ж, более идеального расклада не найти.

- Надоела! – крикнул слизеринец и припал губами к губам Гермионы.

О, как же давно этого он хотел! Эти мягкие, теплые губы гриффиндорки оставили след на душе Малфоя еще с того далекого лета, когда они совершенно случайно (или нет) поцеловались, после возвращения в свои тела.

Гермиона смело с первых секунд ответила на поцелуй, наслаждаясь всей душою сама. Да, как немного нужно для полнейшего счастья! И прямо бабочки в животе запорхали да ноги подкашиваться начали.

Рядом кто-то коротко присвистнул, да было как-то плевать. Да, наши герои, они такие. Могут кричать друг на друга и чуть ли не драться, но, черт возьми, влюблены же!

Когда воздух стал кончаться, ребята отстранились друг от друга и посмотрели глаза в глаза. Эти сияющие карие смотрели с любовью и нежностью на отвечающие им тем же серые.

- Ребят, я все конечно понимаю, но у нас тут война только что кончилась, - немного скучающим голосом и с деланным зевком пробормотала Джинни, стоящая совсем рядом.

Грейнджер и Малфой обернулись и увидели вышеупомянутую особу с братом и Поттером. Гермиона мягко отстранилась от своего возлюбленного и кинулась Гарри на шею.

- Я знала, что ты сможешь! Ты молодец, ты герой! – снова залилась слезами счастья девушка и прибавила шепотом: - Спасибо.

- Эх, Гермиона-Гермиона, - буркнул Гарри, обнимая подругу.

***

Гермиона пошла помогать мадам Помфри в больничном крыле – раненых было столько, что одной медсестре было не управиться. Да и сама гриффиндорка с шоком обнаружила в себе любовь к колдомедицине. Перевязывая Кингсли, которому куском штукатурки задело голову, Гермиона разболталась с «пациентом»:

- Знаете, мистер Брувстер, вы были бы неплохим Министром Магии. Советую вам всерьез задуматься над тем, чтобы выдвинуть свою кандидатуру, если будут выборы.

- Это большая ответственность. Но взять этот пост больше некому, сильные люди мира сего или не такие сильные, или заняты, или еще маленькие для Министерства, - мужчина улыбнулся, глянув на Гермиону.

- Не дергайте головой, иначе у меня не получится красиво перевязать вас!

- А ты, Гермиона, не задумывалась будущем?

- Раньше я мечтала идти в Министерство. Куда-нибудь в отдел Магического правопорядка. Но сейчас, стоя тут в Больничном крыле, я понимаю, что мне на роду написано быть колдомедиком! – девушка рассмеялась.

Закончив перевязку, она посмотрела в лицо мужчины:

- Вот и все, вы теперь как новенький. Если где-то пережала, не судите строго, сегодня первый день моей практики.

- Ничего, доктор Грейнджер, - рассмеялся Кингсли. – Я думаю, следующий пациент к вам.

Гермиона обернулась, у нее за спиной стоял Малфой, скрестив руки на груди и улыбаясь.

- Что ты лыбишься, словно Чеширский кот? – лукаво спросила девушка.

- Как кто?

- Чеширский кот, это кот из маггловской сказки. Очень милое создание, которое широко-широко улыбается. Как-нибудь я дам прочитать тебе эту сказку.

Малфой прилег на кровать, у которой сидела Гермиона.

- Ну, что скажешь?

- О чем? – девушка и вправду не знала, о чем говорить надо.

- Что с нами дальше будет? – Парень уставился в потолок.

- А что будет? Будем жить. Война кончилась, скоро все поменяется и успокоится.

Драко присел на кровати, приблизившись к Гермионе.

- Да я ж тебя люблю, Грейнджер. Или ты еще не поняла?

Прямо мороз по коже пробежал. Хоть догадки и были у Гермионы, но все равно это так неожиданно. И вот что теперь ответить? Девушка густо-густо покраснела, чем вызвала у слизеринца немного самодовольную усмешку, и просто навсего резко его поцеловала. А оторвавшись, произнесла:

- Все я поняла. И ты, я полагаю, тоже.

***

Тоскливой лондонской осенью 2000 года.

- 39 и 2, - не очень радостно сказала Гермиона, смотря на градусник.
Драко сипло прокашлялся.

- Я сейчас приду, - сказала девушка, оставляя Малфоя в одиночестве, но лишь на минутку.

Через указанное время она зашла в комнату, держа в руках большую кружку ароматного напитка.

- Вот, выпей это. И болтай поменьше, - улыбнулась она.

Парень принял из ее рук кружку и попытался носом втянуть запах, что у него естественно не вышло. Тогда он сделал из кружки большой глоток, а через секунду все выплюнул обратно.

- Фу! Что это, моча фестрала? – прохрипел он, сморщив лицо. Гермиона нахмурилась и покачала головой.

- Это отвар из целебных трав, и он тебе поможет вылечиться.

- Боже, я тысячу раз проклял тот день, когда согласился лечиться маггловским способом!

- Ну знаешь! – Грейнджер скрестила руки на груди. – Колдомедицины мне хватает и в университете, тем более мы еще не проходили такие болезни, как грипп. И вообще, меня в детстве всегда лечили так, и именно через такое лечение чувствуется искренняя забота!

- Ну ладно-ладно, - Малфой прокашлялся. – Выпью я эту бурду, не кипятись только. А ты почитаешь мне? – спросил он с детской надеждой в голосе. Да с такой надеждой, что Гермиона мгновенно просияла.

- Конечно, - она взяла книгу с тумбочки и открыла ее. – Так, где мы остановились?

Драко с кислой миной сглотнул отвар, сморщился еще больше и прошептал:

- На том, где Алиса ушла из дома Герцогини с ребенком, а потом поняла, что это поросенок, и отпустила его.

- Ах да. Ну так вот, слушай дальше…

- Подожди, а скоро там будет кот? Его было мало в прошлый раз, а он мне нравится!

- Малфой! Тебе уже двадцать лет, а ты совсем как ребенок! – Гермиона потрепала возлюбленного по волосам. – Сейчас кот появится. Ты просто слушай и не перебивай.

И Грейнджер принялась читать: «Ну что ж, ничего, - подумала она, - ведь из него мог выйти очень противный мальчишка. А так получился очень симпатичный поросенок!» И Алиса стала вспоминать других знакомых детей, из которых могли бы выйти развеликолепные поросята, и уже говорила про себя: «Вот бы только узнать такое средство, чтобы превратить их...» - как вдруг она вздрогнула и остановилась.
В нескольких шагах от нее на ветке какого-то дерева сидел Чеширский Кот…"

The End