Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава 2.Стр 1 из 29Следующая ⇒
Александр Никонов. Хуевая книга
--------------------------------------------------------------- © Copyright Александр Никонов Email: alexandr@cnitm.com Date: 14 Sep 2001 ---------------------------------------------------------------
ЧАСТЬ 1. * Унесенные ветром
" Не хвались идучи на рать, а хвались идучи срать." Пословица.
ГЛАВА 1.
Как я научился играть в преферанс. Я научился играть в преферанс в поезде, 18-и лет от роду. Десять лет уже прошло с тех пор! Боже мой! Еб твою мать! Десять лет! А ко времени издания этой хуевой книги, если это говно вообще когда-нибудь будет издано, пройдет я ебу сколько лет! А ведь мне уже 28! Скоро 29! А будет -- бог весть сколько лет. И тогда цифра 29 покажется мне детством золотым и умильным. Время-то идет. И это хуево. Мне было хорошо в 18 лет. Потому что тогда я научился играть в просиранс. Пики-крести-буби-черви. В поезде. По пути следования со студенческой группой в город Магнитогорск, на ознакомительную практику после первого курса.
ГЛАВА 2.
Преферанс -- не главное в жизни. Но сначала я поступил в МИСиС. Годом раньше преферанса. МИСиС -- это Московский институт стали и сплавов. В годы сталинского мракобесия институт имел ту же аббревиатуру, но расшифровывался по-другому -- Московский институт стали имени Сталина. Вот такое говно. Но я туда поступил. Это хороший институт. Там не сдавали иностранный язык: я херово знаю французский. Я вообще сдавал два экзамена. Тогда был Брежнев и застой. Это называлось поступить " по эксперименту". Учитывался средний балл аттестата. Если он больше 4, 5 (четыре целых, пять десятых долей еще одного целого), то абитуриент сдавал два экзамена: математику и физику. Если он при этом получал не менее 9 баллов, то автоматически считался поступившим. А если меньше, то сдавал еще химию и сочинение на русском языке. У меня был аттестат 4, 52. Потому что я иногда подправлял оценки в школьном журнале и любил ставить напротив своей фамилии пятерки. Учителя меня тоже любили. Кстати, потом, уже учась в институте, я из головы придумал 156 экспериментальных значений в курсовой работе. А позже, наполовину выдумал научные цифры своей дипломной научно-исследовательской работы, построил красивые графики и защитился на пять баллов. Я преступник. Оторвите мне яйца. Итак, я набрал на вступительных экзаменах 10 очков и поступил. Мне было по хую куда поступать-то, я просто не хотел идти в армию, а мой двоюродный дядя из Госплана, сам кондовый металлург, усердно ломал меня на МИСиС, обещая, что у него сам ректор чуть ли не пахан, и в жопу целует, и вообще хуева туча знакомых на кафедрах -- обещал поддержку. Увы, поддержки не получилось. По математике все эти элементарные задачки я решил как не хуй срать. А вот по физике меня ебали долго, давали дополнительные задачки, я отсаживался, решал их, а мне еще давали, но таки я взял свои пять баллов и отвалил. НО ЕСЛИ БЫ МНЕ ДОСТАЛСЯ НЕ МОЙ БИЛЕТ, А СЛЕДУЮЩИЙ, Я МОГ ПОЛУЧИТЬ БАНАН. Я знаю. Потому что следующий билет взял мой одноклассник. Правда он был двоечник, но то, что он мне передал на решение, я не решил: такие херовые формулы мы по оптике не проходили в школе... Короче, так случилось, что я поступил в МИСиС. А на следующий год наша крутая группа МО-81-3* поехала в Магнитогорск на Магнитогорский металлургический комбинат. Здесь необходимо отметить следующее: на обратном пути мы, корифаны, затарились колбаской и водочкой, сложили эти чудеса в сумку и пошли на поезд со своими сраными баулами, проникли в купе. И в предотъездной суматохе у нас эту волшебную сумку, туесок наш заветный, сидор приспособленный -- СПИЗДИЛИ. Спиздили! Унесли без спроса и без отдачи! Представляете?! Впереди полутора суток дороги, нам по 18 лет, мы радостные, сдавшие на хуй зачет едем домой к любимым мамочкам после долгой отлучки из родного гнезда и у нас нет водки!! Блядь! Где справедливость?!. И полбатона вареной колбасы тоже там было, в сумке. Но это хуй с ним, с колбасой. Жрачка -- хуйня, допустим, нас бабы из соседнего купе в дороге задаром кормили. Но ву-одка!!! Александр Матросов, отчаявшись -- хоть жопой заткнуть! -- прыгнул раком на амбразуру. Еврей Гастелло направил тлеющий аэроплан на озверевшие фашистские колонны. И все их подзорвал на хуй. Зося Космодемьянская героически удавилась на глазах у всей деревни. Александр Невский разбил псов-рыцарей на ледовом поле. Мересьев ежиков ел. Пионер-герой Марат-Казей тоже мочил фашизм. Но все хуйня!!! Мы -- четверо здоровых советских чуваков ехали в поезде со студенческой практики без водки! Думал ли о таком исходе войны Александр Матросов? Хуй с два. Сомневаюсь. Никогда, никогда еще в истории... Слезы застилают... Блядь... Весь вагон. Весь состав. Вся страна, Родина-мать... И только мы... -- Как?!. Как имена этих героев?! Где их малая родина? -- спросите вы. Вот они: 1. Я. 2.Толстенький Олег Косокин, который учил меня преферансу по дороге ТУДА. 3. Баранов Олег (про него позже) 4. Дима Макеев (позже, позже). Вот, четверо. Эти святые имена. Такое горе нас постигло. И что же? Разве мы погибли? Пропали? Упали духом на хуй? Нет, нет и нет! Мы достали из других сумок оставшуюся еду, открыли трехлитровую банку с огуречными там помидорами. Поели. И заорали во всю мощь хриплые хмельные песни, будто были в дупель, просто в жопу. В сиську были. Весь вагон решил, что мы ужрались. ГЛАВА 3,
(вставная челюсть) Я вот сижу, пишу книгу, а Галя-жена доебывает с разными вопросами: -- Ты меня любишь? -- Угу. -- А ты меня будешь любить если я бегемотика рожу? -- Человек не может рожать бегемотиков: у них хромосом мало, -- рассудительно отвечаю. Моих мозгов не сгинет сила! -- Меня это не интересует. Я спрашиваю -- ты меня будешь любить, если я бегемотика рожу? -- Угу. Хоть бензовоз... -- А я бы его на веревочке в лес водила, в прудик плавать запускала... Я ебешь!.. Так мешать творческому процессу! (Эпиграфом к этой главе, если бы он был, я бы взял слова Льва Новоженова*, сказанные им мне однажды вполголоса, чтобы редакционные девки не услышали: " Все бабы -- дуры.").
ГЛАВА 2,
опять. ...Итак, весь вагон решил, что мы ужрались. А когда Баранов вышел из купе под предлогом поссать, блядун и алкоголик Соломонов с завистью констатировал его сильное опьянение. -- Не пили мы, -- скромно промолвил Баранов. -- Ничего не принимали. -- Врешь! -- убежденно, будто гирьку на весы положил, сказал Соломонов. -- А ну дыхни! -- Ххо!.. -- И рассолом запивали, суки! -- заключил Соломонов. Вот что такое сила духа и настоящая убежденность. Идет на хуй любой Мересьев.
|