Из протокола допроса Н.К. Назарова[394], сержанта 677‑го батальона, в особом отделе Валуйского спецлагеря № 196

6 марта 1942 г.

г. Валуйки

Курской области

[…][395] Об ответственности за дачу ложных показаний согласно ст. 95 УК РСФСР я предупрежден.

Назаров

Вопрос: Когда, где и при каких обстоятельствах Вы попали в плен к противнику?

Ответ: Командованием 677‑ го батальона по обслуживанию аэродрома в г. Орле, где я служил в качестве шофера, 25/IX‑ 41 г. я был командирован с автомашиной в с. Поныридля обслуживания там истребительного аэродрома. 2/X вышеуказанный аэродром был подвергнут бомбардированию авиацией противника, во время которой я был контужен и направлен в местную больницу на излечение, где я находился свыше одного месяца. 7/XI Поныри были заняты немцами, которые установили в больнице свой патруль. А 8/XI всех раненых и больных под конвоем направили в [г.] Фатеж, где я содержался в лагере военнопленных в течение 3^х суток. Из Фатежа колонна военнопленных, в том числе и я, была направлена в м. Тросна. Затем через 2 дня нас погнали на Брянскпешим порядком. Вблизи Брянска при прохождении по лесу я спрятался в лесу и из плена убежал.

Вопрос: Как вы вышли с территории, оккупированной противником, и перешли линию фронта?

Ответ: К Брянскугнали меня в колонне военнопленных численностью 8–9 тысяч человек, конвоиров было человек 9–10 с тремя собаками. Дорога шла по лесу, и когда мы проходили мимо лощины, то много из военнопленных убежало, в том числе и я. После побега я зашел в небольшой хуторок, в котором было не более 12^ти домов. Названия хуторка не знаю. Там я сменил красноармейскую одежду на гражданскую. Так как еще только начинался вечер, то я, не оставаясь там на ночевку, пошел в другую деревню. Название ее, кажется, Кузьминка. Линию фронта я перешел 21/XII в с. Алексеевка, километров в 18^ти от ст. Щигры. В Алексеевке немцев не было. Там жители мне сказали, что советские войска находятся в Стакановке. На другой день утром я пошел на Стакановку. Пройдя лог и выйдя на дорогу, меня обстреляли немецкие патрули, но расстояние между мною и ими было метров 300, и они в меня не попали. Я благополучно достиг с. Стакановки, где меня задержал советский патруль, который вызвал начальника караула. Последний пропустил меня в Стакановку, где я явился в штаб. В штабе у меня проверили документы и сказали, чтобы я обождал в Стакановке, чтобы не попасться к немцам снова, так как в то время была только узкая полоса, занимаемая частями Красной Армии. Поэтому я прожил в Стакановке 8 дней. Затем я в числе других перешедших линию фронта был направлен в особый отдел в Ново-Алексеевке. После протокольного допроса в Ново-Алексеевке нас направили на Мармыжи. Оттуда – на Кшень, Касторное, Горшечное, Валуйки.

Вопрос: Допрашивались ли Вы, кем и сколько раз за время нахождения в плену у противника?

Ответ: За время нахождения в плену у противника я никем ни разу не допрашивался.

Вопрос: Кто может подтвердить обстоятельства и факты пленения, освобождения из плена?

Ответ: Комендант аэродрома в Поныряхлейтенант Поповский может подтвердить факт моего ранения и помещения в местную больницу-госпиталь на излечение. Факт нахождения меня в госпитале и пленении немцами может подтвердить врач Понырской больницы по имени Иван Алексеевич (фамилию его не знаю). Протокол с моих слов записан правильно и мною прочитан.

Назаров [396]

Допросил: О/уполном. ОО Скрытник

Д. 523. Л. 2-3. Подлинник. Рукопись.

6 декабря 1941 г.