Опросный лист Л.Г. Красноперова, рядового отдельной моторазведывательной роты 379‑й стрелковой дивизии, составленный в особом отделе Гороховецкого лагеря спецназначения

20 марта 1942 г.

г. Гороховец

Ивановской области

1942 г. марта 20 дня я, сотрудник ОО Гороховецкого лагеря с/н, лейтенант Г. Черенков, опросил быв. военнослужащего:

Красноперов Леонид Георгиевич, 1910, урож. Удмуртской АССР, Сарапульского р-на, дер. Кикбаево, проживал в г. ЛысьваМолотовской обл., русский, гр-н СССР, чл. ВКП(б) с 1941 г., № партбил[ета] 410113113, выдан Лысьвенским горкомом ВКП(б), образование 6 лет, фельдъегерь спецсвязи, так же из крестьян-бедняков, служащий; жена Маргарита Григорьевна Кобелева, 20 лет, работает зав. канцелярией конторы связи; дети: Владимир, 1, 6 м-цев, и второй сын родился уже без меня, не знаю его имени. Не судим, наград не имел. 22/X‑ 1941 г. [призван] Лысьвенским райвоенкоматом, с 1933 – 1936 гг. [служил] красноармейцем, у белых не служил, в бандах участия не принимал. Красноармеец 379‑ й дивизии отдельной моторазведывательной роты. Родственников за границей нет, репрессированных родственников нет.

В ночь с 13 на 14 января наша группа в количестве 18 человек: лейтенант Галко, командир отделения Торопыгин, Швецов и помкомвзвода Обухов, красноармейцы Плетнев, Шадрин, Попов, Миспоров, Коровкин, Шумилов, Расов, Трясин, Трясин второй, Тобин, Еремеев и Тихонов были на лыжах посланы в разведку в тыл врага. Находились наши части в дер. Хилово Калининской обл.Мы должны были разведать количество людей, боевые точки противника. Пройдя километров 6, мы остановились в лесу, а лейтенант послал ком. отд. Торопыгина, Трясина и Шадрина разведать в дер. Верейки. Эта группа шла вперед, а мы от них двигались на расстоянии 50 м. Торопыгин наехал на мину, она взорвалась и тяжело ранила его. Мы решили Торопыгина доставить в часть. Оттащили его в лес, перевязали и на лыжах повезли к линии фронта. Не доходя километров 14 до своих, стало рассветать, немцы нас заметили. Мы решили укрыться в лесу и переждать день. Часов около 3^х дня немцы начали окружать нас. Мы, перед тем как остановиться на дневку, двух связных: помкомвзвода Обухова и ком. отд. Швецова послали в свой штаб. Таким образом, осталось боеспособных 15 чел. Мы заняли оборону, наступающим оказали активное сопротивление, но у нас выбыло из строя 8 чел. и 3 чел. ранено. В это время заел у меня пулемет Дегтярева. Пока я сменил магазин, немцы напали на нас, ударили меня прикладом и всех обезоружили и повели в деревню Калицино. Из Калициноповели в штаб, который размещался в деревне Марково, раненые шли с нами.

В дер. Марковоот нас увели лейтенанта Галко в штаб и там начали его допрашивать; нас тоже привели в штаб, но в другую комнату. Через стену временами было слышно, как переводчик задает вопросы лейтенанту: где наши части, сколько раз наша рота участвовала в боях, с какой целью послали нашу группу в разведку, что намерено командование предпринять дальше? Лейтенант им ответил, что наше командование наступало и намерено наступать и в дальнейшем. Допрос лейтенанта Галко продолжался, а нас допрашивать не стали, а дали указание отвести в избу ночевать. Нас поместили к гражданке дер. Марково Павловой. Та нас накормила, я с ней договорился, что она поможет мне бежать, когда уснут часовые. Ночью часов в 12 часовые уснули. Павлова два раза посылала девочку увидеть, как на улице, нет ли немцев. Их не было, да и часовые спали. Павлова дала мне вместо шинели курточку. Я ее одел, вышел из избы, задами вышел на шоссе и дорогой добрался до леса. Около деревни Верейкидень я пробыл в лесу, а ночью перешел линию фронта, явился в свою часть. Из части направили в особый отдел. Там меня допрашивали, ездили на место боя, где наша группа дралась с немцами. Особый отдел допрашивал Павлову и 3 раза допрашивал и меня. Особый отдел отправил меня в город Калинин, а из Калинина 7/II‑ 42 г. направили меня в Гороховецкий лагерь.

Я должен добавить, что когда я собирался бежать, то уговаривал Расова бежать со мной, но он не согласился, сказав, [что] поймают, будет хуже. Тогда я решил бежать один, что и сделал. Что сталось с пленными – лейтенантом Галко, Расовым, Коровкиным, Миспоровым, Шумиловым и Тихоновым, мне не известно, т.к. после побега их больше я не видел. Записано с моих слов верно, протокол прочитан мной лично.

Красноперов [407]

Допросил сотрудник ОО

лейтенант Черенков

Д. 395. Л.1-2об. Подлинник. Рукопись.

30 января 1942 г.