Дочь алдара, или два друга

Жили два друга-алдара. Безгранично доверяли они друг другу, и радость, и беда были у них общие, так и жили много лет.

У одного из них были сын и дочь, другой же был бездетен. И вот умерла жена того алдара, у которого были дети. Алдар дал слово год носить траур и совершить паломничество в Мекку, чтоб помолиться за умершую жену.

Он оставил дочь в доме друга, а сам с сыном отправился в Мекку.

Живет девушка в гостях, ласково относятся к ней хозяева, да и она сама отвечает им тем же.

Однажды алдар и его жена устроили в своем доме праздник, чтобы гостья не скучала. Много молодежи собралось отовсюду, много было там красивых девушек, но не было никого красивее дочери алдара, и после праздника зачастили к ней сваты.

Люди любовались ею, все хвалили ее: «И лицом, и душой никто с ней не сравнится. Никто не скроит и не сошьет так, как она, никто не испечет хлеба вкуснее, а в поведении любая девушка должна брать с нее пример».

И снова алдар устроил праздник. Еще больше собралось народу, лучшие девушки и юноши были там, но снова все смотрели на дочь алдара. И у младших, и у старших горели сердца при виде ее, и все танцевали и пели без устали.

И опять потянулись в дом сваты.

Стала девушка украшением дома алдара, выполняла она все, что положено младшей, а алдар с женой узнали, что такое дочь.

На третьем празднике было столько народу, что, упади с неба искра, она бы не попала на землю. И в этот раз не было равных алдарской дочери. Кончился праздник, и еще больше юношей стали свататься к ней.

И все бы хорошо, да что-то алдар стал хмурым, тяжкие раздумья одолели его. Днем он неба не видит, ночью к нему сон не идет. К домашним делам не лежит его сердце, еда ему не впрок. Видят домашние, что алдар не в себе, а спросить о причине не решаются.

Долго он мучился, да так и не мог победить чувство, зародившееся в его сердце. Дьявол одолел его.

Любовь оказалась сильней доверия друга, уважения людей, долга и чести. Алдар полюбил юную гостью.

И вот, выбрав удобное время, алдар открыл девушке свое сердце. Ее словно молния ударила, но она сумела справиться с собой и ничем не выдала своей растерянности и страха.

«Если умом и хитростью я не уберегусь от него — плохо мое дело», — подумала дочь алдара, а вслух сказала:

— Пусть живет алдар, но ни отца моего, ни брата здесь нет. Хорошо бы тебе дождаться их возвращения.

— Это невозможно, я не властен над собой. Ты и сама видела, что я не в себе, хотя и не знала причины. Теперь же знай: без тебя я не смогу больше прожить ни дня.

— Если мой отец узнает, что я согласилась стать твоей второй женой — как горько и обидно будет ему! Ты, его лучший друг, наверно, и сам понимаешь это. И я сама не допущу позора на головы отца и брата. С другой стороны — как можешь ты оскорбить женщину, которой дал слово и с которой прожил столько лет! Или ты Бога не боишься?

— Это тоже решено: я с почетом отправлю ее в родительский дом, как положено по обычаю.

И он на самом деле отправил жену в отцовский дом. Тут девушка поняла, в какую беду попала, как трудно ей будет найти выход из этого положения, не запятнав чести отца и брата. И тогда она укрылась в крепости алдара, заперев за собою семь дверей.

Алдар то просьбами, то угрозами пытался выманить ее оттуда, но тщетно. Не поддается девушка на уговоры, хотя и страдает в тесной башне от голода и жажды. Плачет она от отчаяния, и слезы ее, словно жемчужины, падают на землю.

Тем временем получил алдар известие, что друг с его сыном возвращаются из дальних странствий. Мало радости было ему от этого известия, но он собрался и поехал навстречу.

Приветствовали они друг друга, и тот, что вернулся, спросил:

— Что с тобой, отчего ты такой хмурый, сам на себя не похож? Много испытаний перенесли мы с сыном — голод, жажду, опасности в безлюдной знойной пустыне, но, поверь, не было дня, чтобы я не вспомнил тебя. Я не так скучал по дому и единственной дочери, как по тебе. Потому я и послал тебе весть о своем возвращении, чтобы раньше встретиться, а ты, похоже, и не рад мне!

— Мой друг! Прошу у тебя прощения, но наберись терпения и выслушай меня, я расскажу, почему не похож; на себя и почему тебе кажется, что я изменил нашей дружбе. Но лучше бы все, что я собираюсь рассказать тебе, осталось в глубине моей души. Не поворачивается язык рассказывать все это, боюсь причинить тебе боль.

— Будет лучше, если ты, мой верный друг, расскажешь мне сегодня то, что я все равно услышу завтра. Если суждено мне перенести болезнь, лучше переболеть ею раньше, долги свои заплатить вперед. Говори, что хотел сказать, я слушаю.

— Что ж, пусть будет по-твоему. Дочь твоя жила у меня, как у себя дома. Мы с женой любили ее и ухаживали за ней так, как не ухаживают за собственными детьми, ничего для нее не жалели. Правду сказать, первое время она вела себя прилично, но потом... Мне тяжело говорить об этом... Потом она внезапно изменилась. Нет на земле такой низости и подлости, которых она себе не позволила. Злым своим языком она сделала врагами нас с женой — мне говорила одно, ей другое. Но это еще не все. Она настолько потеряла стыд, что многим парням стала давать недостойные обещания. Да, да! Что только она не вытворяла! Даже мне, твоему названому брату, предлагала себя. Я стыдил ее, грозил твоим именем, а она, разобидевшись, заперлась в башне за семью дверями. Бог знает, что она делает и чем живет. Теперь и я, и моя хозяйка виновны перед тобой в том, что не смогли уберечь твою дочь от позора.

И тогда отец девушки крикнул сыну громовым голосом:

— Сын мой, ты своими ушами слышал, что натворила твоя сестра, а моя дочь! Возьми это кожаное ведро и скачи в дом моего друга. Зарежь свою сестру и принеси мне в ведре ее крови. Только этой кровью смою я с себя позор, только ею утолю свой гнев, а до тех пор не вернусь домой, не покажу лица своего людям! Всю жизнь я берег свою честь, никогда ничем не запятнал ее. И вот теперь, под старость, моя единственная любимая дочь обезглавила меня, опозорила, живьем отправила к мертвым! Еще и друг мой остался без вины виноватым. Как тяжело зло, причиненное детьми! Торопись, сын мой, я буду ждать тебя здесь.

Пылая гневом, прискакал сын алдара к башне, в которой укрылась его сестра, крикнул ей, чтобы открыла дверь, но не получил ответа.

Тогда он заговорил ласковым голосом:

— Не бойся, сестра, не бойся. Открой дверь, ведь это я, твой брат!

— Если ты и вправду мой брат, брось сюда кольцо нашей матери, иначе я и не подумаю открывать дверь.

Брат бросил ей кольцо, девушка рассмотрела его и выбежала из башни, а он повалил ее на землю и приставил к горлу нож, чтобы зарезать.

— Что с тобой, брат мой, или Бог лишил тебя разума? Я все глаза проглядела, губы искусала в ожидании вас с отцом, надеялась, что вызволите меня из темницы, отомстите клятвопреступнику, за что же ты хочешь убить меня?

Опустил юноша нож, поднял сестру с земли, и она от начала до конца рассказала ему, в какую попала беду.

Дрогнуло сердце брата, пожалел он сестру. Поймал во дворе курицу, зарезал ее и куриной кровью наполнил кожаное ведро. Сел на коня, сзади посадил сестру и поехал туда, где ждал его отец.

По дороге он оставил девушку в кустах, а сам, во весь опор прискакав к отцу, протянул ему ведро с куриной кровью. Алдар сказал: «Бисмилла», поднес ведро к губам и тем умерил свой гнев, а потом поехал домой.

Сидит алдарская дочь в кустах, тревожится, ждет брата. Вдруг ее с лаем окружили собаки. На их лай прибежали охотники, обращаются к девушке, а она на них даже не смотрит. Следом за охотниками появился какой-то алдар на коне. Увидев девушку, он спросил:

— Кто ты и что здесь делаешь? Отвечай скорей, или я натравлю на тебя собак, и они разорвут тебя в клочья.

— Добрый алдар, от угроз никто еще не умер, да и я не из тех, кого можно испугать. По рождению яравна тебе, хоть ты и нашел меня в плачевном положении. А выйти к тебе я не могу, потому что на мне недостаточно одежды.

Алдар снял с себя бурку и бросил в кусты. Девушка завернулась в нее, и они поехали оттуда в дом алдара.

Алдар сейчас же послал за дорогими тканями, и вскоре к девушке пришли портные, чтобы снять с нее мерки.

— С меня не надо снимать мерки, — сказала она, — я не надену на себя одежду, сшитую кем-то. Лучше принесите мне ножницы, иглы и нитки.

Ей принесли все это, и она принялась за дело: стальными ножницами раскроила ткани и очень скоро сшила себе все, что надо с головы до ног.

И вот она вышла в новом наряде, сияя красотой и статью, и коса ее, словно хвост скакуна, доставала до пят.

— Лань пришла к топору, — сказал алдар, — я всю жизнь мечтал о такой девушке, но подобной красоты не видел даже во сне.

И он приказал готовиться к свадьбе. Вскоре они стали мужем и женой, жили в любви и согласии и у них родились два сына, похожие на две жемчужины.

Как-то раз жена тяжело вздохнула.

— О чем ты так вздыхаешь? — спросил ее муж.

— Вот о чем: вдруг мои дети окажутся такими же несообразительными, как ты. В них ведь течет твоя кровь, а от колючки, говорят, растет колючка.

— Не пойму я, почему ты упрекаешь меня.

— Как же мне тебя не упрекать! Сколько лет живу я в твоем доме, сыновья наши скоро перерастут тебя, а тебе даже в голову не пришло спросить, откуда я взялась — упала с неба, выросла под кустом или вышла из камня?

— Моя добрая хозяйка! Если у тебя есть родители или близкие — мне большей удачи и не надо, мое счастье от этого удвоится!

— Я, как и все, родилась от отца с матерью. Есть у меня и брат. Мать моя умерла, но отец с братом живы. Хотелось бы мне навестить их, показать им своих сыновей.

Алдар собрал жену в дорогу: еда, питье, подарки, — все, как положено; послал с ней человека, которому доверял, и сотню всадников. Дети тоже поехали с матерью.

Пустились они в путь. Долго ехали и добрались до берега реки.

— Здесь отдохнем и перекусим, — сказала женщина, — а потом поедем дальше.

Остановились они, поели, утолили жажду. Всадники пустили коней пастись, а сами прилегли в тени на травку, да и уснули. Тут друг алдара говорит женщине:

— Ты давно мне нравишься, ни одной женщины я не видел лучше тебя. Не отвергай меня, будь ко мне благосклонна.

— Будь ты проклят, разве для этого послал тебя мой муж? Чтоб я от тебя ни слова больше не слышала! Хорош друг, нечего сказать!

— Исполни мое желание, иначе зарежу одного из твоих сыновей!

— Даже если и зарежешь обоих, не бывать по-твоему! Я никогда не опозорю своего мужа.

— Так ты не согласишься?

— Ни за что!

Мужчина вскочил, выхватил кинжал и перерезал горло обоим мальчикам. Женщина бросилась бежать. На бегу она схватила одежду одного из всадников, переплыла реку, а на другом берегу переоделась в мужское платье, спрятав волосы под шапку.

Пошла она по дороге и дошла до какого-то села. Стала искать себе работу. Один пожилой человек сказал ей:

— Я возьму тебя. За моим скотом смотрят одиннадцать человек, нужен еще один. Оставайся, а насчет оплаты договоримся.

Жена алдара согласилась.

Стала она жить среди пастухов. Присмотрелась к их работе, начала ее исправлять, и очень быстро сделалась старшей. Разделила стадо на части, каждому пастуху дала ту работу, какая у него лучше получалась. Постепенно перестроила жилища и кошары: они были сделаны из плетня, а она поставила новые из камня и дерева.

Гораздо лучше стали жить пастухи, лучше стали и работать, стали множиться их стада. Зачастили к ним гости, и каждому они резали барана, но скота было уже так много, что они могли себе позволить и большее.

Вскоре слава о замечательном пастухе распространилась далеко, Другие алдары завидовали хозяину, у которого работает такой пастух. И вот однажды они договорились собраться и своими глазами посмотреть на его дела. А хозяину стало неловко: «Все только и говорят о моих пастухах, а я сам ни разу у них не был!»

И вот в назначенный день возле кошары слезли с коней алдар и его гости. Старший пастух хлопочет, ухаживает за гостями. Зарезал жирного быка, приготовил разных кушаний и напитков. Гости поели, попили, потом пошли смотреть, как содержится скот, и не было конца их удивлению и восхищению.

Спросили хозяина:

— Кто твой старший пастух, где он научился всему этому? Не смог хозяин ответить, потому что и сам не знал. Тогда алдары позвали пастуха.

— Скажи нам, кто ты и где научился всему, что сделал? Или, может, ты сам придумал все это? Мы многое видели, у каждого из нас есть стада и пастухи, но никому еще не удавалось сделать то, что удалось тебе.

— Добрые люди, я выполню любую вашу просьбу. Но, прежде чем я назову себя, обещайте выслушать меня. Обещайте также удалить отсюда любого, кто попытается помешать моему рассказу, но не отпускайте его, а задержите в другом месте, пока я не кончу говорить.

Алдары согласились.

Стала женщина рассказывать о своих злоключениях, но так, словно это произошло с кем-то другим. Первым пытался помешать ей друг ее отца, из-за которого начались все ее беды. Его увели и приставили к нему стражу. Потом точно так лее увели друга ее мужа, который зарезал детей.

Закончив рассказ, сняла она с головы шапку, и из-под нее рассыпались длинные волосы.

— Та, кого оклеветали и вынудили бежать из отцовского дома, та, чьих детей зарезал злодей, та, что видела столько бед — это я. Теперь я требую справедливости и прошу вас быть судьями.

Начался суд.

— Распилим их на четыре части деревянной пилой — это лучшее решение!

— Нет, так нельзя. Даже если распилить их на куски, все равно придется хоронить их, словно людей утратить на них силы. В моем табуне есть необъезженные жеребцы. Привяжем негодяев к их хвостам и отпустим, чтобы даже костей от них не осталось.

Так и сделали.

Дочь алдара вновь обрела отца и мужа. Жили они с мужем долго и счастливо, и у них родилось еще много детей.