ГЛАВА 6. Хотя Эми и по пятам следовала за Доктором, к тому времени, когда она достигла процедурного кресла, тот уже успел развязать заключенного

Хотя Эми и по пятам следовала за Доктором, к тому времени, когда она достигла процедурного кресла, тот уже успел развязать заключенного. Звук оборудования затих.

Доктор слушал сердце пациента. Затем, выпрямился и аккуратно приподнял ему веки.

– Я думаю, он просто потерял сознание, – заявил Доктор. – Будем надеяться, что серьезных повреждений нет.

– Что пошло не так? – спросила Эми.

– Бог его знает. Могло произойти что угодно. Малейшая ошибка, при работе с разумом человека может повлечь за собой необратимые последствия. Неожиданное падение мощности, колебание энергии, скачок напряжения.

– Получается, что-то произошло с энергией?

Доктор кивнул: – Или нет.

– Его можно перенести? – требовательно спросила майор Карлайл.

– Перенести куда? – поинтересовалась Эми.

– Обратно в камеру. Этот человек опасный преступник.

– О, вы верите в это всем сердцем, – сказал ей Доктор.

– Его можно перенести? – повторила она, но на этот раз обращаясь к сестре Филлипс, которая наблюдала за всем из дверного проема.

– Я не знаю. Наверное, да, – сказала она, явно нервничая. По тону её голоса, Эми догадалась, что раньше такого не случалось.

Веки заключенного начали двигаться. Доктор наклонился над ним.

– С вами все в порядке? – спросил он. – Вы слышите меня?

Заключенный изо всех сил попытался заговорить, но его дыхание стало прерывистым, а пальцы сжались в кулаки. Его спина выгнулась, а глаза полностью открылись и он снова закричал.

Доктор схватил человека за плечи, пытаясь облокотить его на спинку кресла. Эми поспешила на помощь. Заключенный бился в конвульсиях, его зубы были сжаты, а на лбу выступил холодный пот.

– Не хорошо, – пробормотал Доктор. – Это совсем не хорошо.

– Успокоительное, – приказала майор Карлайл. Сестра Филлипс поспешила к аптечке.

– Слишком поздно, – сказал им Доктор. – Мне очень жаль, – пробормотал он заключенному.

На какое-то мгновение, показалось, что взгляд человека прояснился. Конвульсии стали не такими сильными. Он посмотрел на Доктора, и Эми слышала, как он отчетливо произнес:

– Доктор, это ты?

Доктор посмотрел на Эми. – Кто сказал ему моё имя?

Эми покачала головой. – Откуда он тебя знает?

– Доктор, помоги мне! – просил заключенный.

Его голос был едва слышен. Майор Карлайл, казалось, не слышала этого. Джексон посмотрел в дверной проем. Сестра Филлипс щелкнула шприцом, полным лекарства, чтобы выпустить пузырьки воздуха.

Рука заключенного схватила Доктора. – Помоги мне, они здесь!

– Кто? О ком ты говоришь? – прошептал в ответ Доктор. – Расскажи мне последнее, что ты помнишь.

– Помню? – заключённый поморщился, пытаясь сконцентрироваться. – Все стало так расплывчато, когда они пришли. Но до этого я был здесь. Я настроил оборудование, для проведения первых тестов.

– Оборудование? – Эми посмотрела на Доктора, а затем повернулась к заключенному. – Почему заключенному позволяют настраивать оборудование?

– Я не заключенный, – сказал мужчина, упавшим голосом. Он откинулся на спинку кресла. – Я построил все это, установил все оборудование. Вы должны верить мне. Я…

Затем игла воткнулась ему в плечо, и он замолчал. Глаза мужчины закрылись. По его телу пробежала дрожь, а затем он остался лежать неподвижно.

Сестра Филлипс вынула шприц из плеча и сделала шаг назад.

– О, спасибо! – сказал Доктор. – Вы очень помогли!

– Он бился в конвульсиях, – сказала сестра Филлипс. – Ему было необходимо успокоительное. Все в норме.

– В норме? – Доктор не весело рассмеялся. – Что конкретно теперь в норме? Что конкретно? Что вы знали о нем?

Он печально покачал головой, как разочарованный родитель, безрезультатно пытающийся что-то объяснить ребенку.

– Сейчас мы можем его перенести? – спросила майор Карлайл.

– Вы можете делать с ним все, что угодно, – сказал Доктор, выходя из комнаты. – Он мертв.

Эми обнаружила Доктора, сидящим за столиком в небольшой столовой. Он сидел, откинувшись на спинку стула и положив ноги на стол, кроме него там никого не было. Доктор сцепил пальцы на голове в замок и смотрел в потолок.

– Сестра Филлипс убила его? – спросила Эми.

– Не намеренно, – Доктор убрал ноги со стола и немного потряс ими в воздухе. – Нет, это не честно. Она была виновата не больше, чем все остальные. Возможно, он все равно бы умер.

– И откуда он может тебя знать?

– Я думал об этом.

– И?

– Помнишь, я говорил, что удаленная память должна быть заменена?

Эми кивнула. – Иначе она просто вернется позже, как вспомнившийся через несколько часов сон.

– Может быть, случайно, но этот человек получил чью-то память. Или частичку её.

– Так, что он имел в виду под: «Они здесь» и прочим бредом?

– Не знаю. Что угодно. Он был растерян, что ж, по правде говоря, он умирал. Кто знает, возможно, он имел в виду новые воспоминания? Но что-то пошло не так с исследованием Джексона, – внезапно, Доктор стал смотреть мимо Эми. – Помянешь черта…

Эми повернулась и увидела, как Джексон вошел в столовую. Он выглядел усталым и озабоченным.

– Это был скачок напряжения, – сказал Джексон, присоединяясь к ним за столом. Он уставился на пластиковую столешницу. – Раньше такого никогда не происходило. И сейчас погиб человек. Я даже не знал его имени, он был просто заключенный Девять. – Он взглянул на Эми и Доктора, и Эми заметила, что он глядел на них своими серыми глазами отрешенно. – Должно быть, это та же проблема, что и с системой квантового смещения.

– Возможно, – согласился Доктор. – Мне нужно осмотреть рецепторы на поверхности Луны, чтобы удостовериться. Как только я проверю калибровку оборудования в подвале.

– Вы действительно сможете все починить?

– Если захочу, – сказал Доктор.

Джексон был озадачен. – А почему вы можете не захотеть?

Доктор встретился с ним взглядом. Некоторое время он молчал. А затем, когда ответил, его голос был спокойным и почти лишенным каких-либо эмоций. Эми могла сказать, что он сдерживал свои настоящие чувства, но было не понятно какие именно.

– Я достаточно много времени наблюдал за вашим исследованием, чтобы знать вашу конечную цель, профессор Джексон. Вы подаете другим хороший пример по реабилитации заключенных, стирая плохие воспоминания, возможно, даже заменяя их. Но это не то, к чему вы действительно стремитесь, не так ли? Вы хотите полностью очистить разум, оставить пустой шаблон. А затем создать новую личность. Я прав или… – Доктор откинулся на спинку стула и шмыгнул носом. – Ну, вообще-то, никаких или, потому что я прав.

Джексон выглядел так, будто его только что стукнули по голове. Но он быстро пришел в себя. – Вы очень проницательный человек, Доктор. Но я не понимаю, почему вы беспокоитесь.

– Беспокоюсь? – сказал Доктор. – Беспокоюсь?

Джексон взмахнул рукой. – Я даю шанс хорошим людям перезагрузить разум, начать жить вместо бесполезных уголовников. Представьте себе, какая это возможность для великого музыканта или мыслителя, который неизлечимо болен или просто очень стар. Они могут продлить свой век, в буквальном смысле снова жить в новой форме. Стать кем-то новым, но при этом сохранить свои способности.

Эми не думала, что это прозвучало так уж плохо. За исключением того, что кому-то придется потерять свой разум.

– Это все не так хорошо, – тихо произнес Доктор. – Великий музыкант в новом теле с тем же музыкальным слухом? Мудрец, чьи мысли наполнят ум простака?

– Но это не так просто, вам нужно подобрать донора с соответствующим интеллектом. Нет проблем.

Эми знала, что Доктор действительно имел в виду. – Донор умер, – сказала она. – Это проблема.

– Как я уже говорил, возможно, мы должны остаться каждый при своем мнении, пока систему не починят. Но до этого ещё далеко, поэтому я в нынешней ситуации пока не буду проводить какие-либо тесты.

Доктор задумчиво кивнул. – Я починю вашу систему. И после этого мы поговорим снова.

– Согласен. С нетерпением жду этого, – Джексон встал.

Эми дождалась, когда Джексон уйдет, а затем спросила: – Ты действительно сможешь починить эту квантовую штуку?

– О, возможно, – Доктор вскочил на ноги, а затем несколько раз подпрыгнул. – Я подумал, скачок напряжения может повлиять на искусственную гравитацию, но все нормально.

– Если только Джексон не соврал о скачке напряжения, – заметила Эми.

– Не знаю, почему он должен был. Почему бы тебе не пойти и не посмотреть, чем занимается сестра Филлипс?

– Ты имеешь в виду, что если он соврал, то могут произойти ещё несчастные случаи?

– Точно, – сказал Доктор. – Джексон сказал, что она присутствовала при каждом эксперименте. Она достаточно молода, чтобы быть немного болтливой, немного несдержанной.

– Немного испуганной?

– Если нужно, – ухмыльнулся Доктор. – Не перестарайтесь, страшная леди.

Глаза Эми расширились: – Разве?

В лазарете находился только один пациент. Сестра Филлипс проверяла оборудование, показывающее состояние жизненно важных функций спящей женщины. Эми немного разбиралась в этих показаниях.

– Что с ней не так? – спросила она.

Если юная медсестра и была удивлена появлением Эми, то не показала этого. Она посмотрела на Эми бледно-серыми глазами, а затем повернулась к женщине на кровати. – Хотела бы я знать.

– Кто она?

– Лиз Дидбрук. Она ассистент профессора Джексона или была им.

Эми посмотрела на спящую женщину. Она вела себя беспокойно. Её голова металась по подушке, и женщина бормотала что-то себе под нос. Её темные волосы были влажными от пота.

– У неё температура? Инфекция?

Пока Эми говорила, веки женщины то и дело подрагивали.

– Нет, – сказала сестра Филлипс. – Это какая-то нервная болезнь. Вызванная стрессом, как считает профессор Джексон. Мы даем ей успокоительное.

«Надеюсь не то же, что дали заключенному Девять», – подумала про себя Эми. Она наклонилась к кровати и прислушалась: – Что она говорит?

– Просто чепуху, – сказала сестра Филлипс. – Мы хотели доставить её в больницу в Техасе, вот только…

– Вот, только, вы сейчас не можете попасть домой, – закончила фразу Эми.

– Это просто бред, – сказала сестра Филлипс, увидев, как Эми продолжает прислушиваться к пациентке.

Женщина – Лиз, уставилась на Эми, выражение её лица вдруг стало предостерегающим. – Мы плохо знакомы.

– Да, я Эми. Я здесь, чтобы помочь.

– Гигантские черепахи остались в веках, – сказала Лиз. – Эволюция – это выживание наиболее приспособленных.

– Видите, чепуха, – сказала сестра Филлипс. Она развернулась и вышла из комнаты.

– Но приспособленные, не значит сильнейшие, – продолжила Лиз. – Это значит более везучие. Вот почему они хотят нас.

– Почему кто-то хочет нас? – спросила Эми.

– Белый кролик опаздывает, – сказала Лиз. – Крестиком отмечено место, где зарыто сокровище. Когда небо темное, волки работают.

– Она права, – тихо сказала Эми. – Просто бред. Эй, поправляйся, – она нежно похлопала женщину по плечу. – Увидимся, да?

– Не уходи! Они здесь! – Лиз попыталась сесть. – Я должна… Все поезда задерживаются. Даже рейс «Роут 66». Отвлечение внимания. Они задерживаются из-за отвлечения внимания.

– Поезда? – Эми нахмурилась. Что-то из её слов имело смысл, но остальное чепухой. Отвлечение внимания. – Ты хочешь сказать, что должна отвлечь их? Кто они? – она посмотрела по сторонам. – Они могут нас слышать? Они слушают нас?

– Слушать изнутри, это так отчетливо. Так отчетливо внутри разума. Так много отвлекающих вещей. Отвлечение это хорошо. Хороший, плохой и гадкий. Спагетти Вестерн – для чая, обеда, завтрака, ужина и любого другого приема пищи.

Рука Лиз «выскочила» из-под подушки и схватила Эми за запястье.
– Я не могу сказать тебе, если они здесь. Мухи в меде. Дождь в ветре. Гаечные ключи в работе. Волки в лесу.

Женщина пристально глядела на Эми поразительно голубыми глазами.
– Что ты мне говоришь? – спросила Эми. – Ты имеешь в виду здешнюю систему? Гаечные ключи в работе – ты это имела в виду?

– Гаечные ключи в работе, – сказала Лиз. Она сдавила запястье Эми. – Злая сила в исследовании.

– Исследовании? – повторила Эми. Позади, раздался звук, она повернулась, потянув за собой руку Лиз.

– Она действительно должна отдыхать, – сказала сестра Филлипс. Как долго она за ними наблюдала? – Это просто чепуха и всё. Не обращайте внимания.

Эми посмотрела на Лиз, плюхнувшуюся на кровать. Цвет её глаз, казалось, выцвел. Из ярко синего стал почти серым.

– «Серый Африканский слон» – самая крупная мышь на западном побережье и выпускается в девяти различных оттенках розового, – пробормотала Лиз. – Помни, что я сказала, – её глаза медленно закрылись, а речь стала просто бормотанием.

– Я запомню, – тихо сказала Эми. И повернувшись к сестре Филлипс, сказала: – Вы правы. Она просто в бреду. Говорит настоящий бред.