ГЛАВА 8. Вокруг них простиралась бескрайняя техасская пустыня

Вокруг них простиралась бескрайняя техасская пустыня.
Доктор и полковник Дивиниш перезагрузили последний рецептор.

– Меня всегда удивляет, – сказал полковник Дивиниш, наблюдая, как Доктор заканчивает последние приготовления, – то, что стало возможным просто так прогуляться с Луны в пустыню. Сам факт, что ты можешь находиться в двух местах одновременно.

– Это и есть наука квантовая механика, – сказал ему Доктор.

– Я знаю. Теоретически знаю. Но реальность это совсем другое.

– Понимаю, что вы имеете в виду. Эксперименты с атомами – это хорошо. Но когда все то же самое происходит с реальными людьми и в реальных местах… Вы знаете, это удивительно сложно. Я не думаю, что раньше была прямая связь между Землей и Луной, пока таинственный космический корабль исследователей не прилетел туда и не знаю, будет ли такая связь ещё когда-нибудь. – Доктор выпрямился. – Все. Мы закончили.

Дивиниш снял шлем и вдохнул теплый, сухой воздух пустыни.

– Так хорошо, наконец снять эту штуку, – сказал он.

Доктор тоже снял свой шлем. – В нем так жарко, верно?

– Здесь в пустыне да, но не на Луне, – Дивиниш подпрыгнул. – Чувствуете земную гравитацию? Каждый раз, когда сюда возвращаюсь, даю себе слово сесть на диету.

Из своего укрытия за дверью кладовой Эми наблюдала, как сестра Филлипс и профессор Джексон выходили из исследовательского отделения. Майора Карлайл не было слышно. Джексон прошел в наблюдательную комнату. Сестра Филлипс поспешила вниз по коридору.

Эми дождалась, пока они оба будут вне поля зрения. Решающий момент – она должна попытаться увидеть, что делает профессор Джексон? Выяснить, что случилось с майором Карлайл?

Или последовать за сестрой Филлипс? Она просто обязана пойти и проследить за Болванкой, что бы это ни было, он собирается снова сломать систему квантового смещения. Систему, которую Доктор пытался починить.

Выйдя из складского помещения очень осторожно, стараясь создавать как можно меньше шума, Эми побежала по коридору за сестрой Филлипс.

Мир вдруг стал размытым и искаженным. Андреа Карлайл быстро заморгала, чтобы восстановить зрение. В её голове что-то жужжало. Она попыталась пошевелить рукой, но безрезультатно.

Постепенно она осознала, что её лодыжки и запястья были привязаны, на талии застегнут ремень, а голову удерживала какая-то скоба, похожая на ошейник. Она полулежала на мягком стуле, упершись взглядом в голую стену.

Вообще-то, она не была совсем голой. На ней было что-то, если бы Карлайл могла сфокусироваться… Что-то отбрасывающее тень на стену, направленное прямо на Андреа.

И вдруг она полностью очнулась, пытаясь освободиться от ремней. Она находилась в процедурном кресле. Жужжание не было у неё в голове, это гул включенного оборудования. Она вспомнила, как вошла в комнату вместе с Джексоном и Филлипс и внезапную боль в шее. Блеснувший шприц. Нападение, она толкнула сестру Филлипс к двери, что-то упало на пол… Затем темнота.

И сейчас она очнулась здесь.

Свет стал ярче, гул усилился.

Голос Джексона был спокойным и четким, не смотря на то, что он разговаривал через рацию: – Я так рад, что вы проснулись, майор. Последний раз взгляните на мир своими глазами, прежде чем отдаться нам.

Её зрение снова стало размытым. Все, что она могла видеть свечение зонда. Все, что могла слышать нарастающий гул прибора. Что-то странное, как когти, как крыса, проникло в её разум и начало уничтожать воспоминания…

Фигура стояла в тени, под лестницей, ведущей в подвал. С виду обычный солдат, стоящий в карауле, разве что глаза были закрыты. Лицо его было спокойным и расслабленным. Плечи были выдвинуты вперед, руки вяло висели вдоль туловища.

Сестра Филлипс наблюдала за ним несколько минут, её рот растянулся в улыбке.

– Пора, – ласково сказала она.

Глаза солдата внезапно открылись. Он выпрямился, готовый ко всему.

– Ты знаешь, что делать, – сказала ему сестра Филлипс.

Она понаблюдала за солдатом, который промаршировал выполнять задание, а затем пошла назад к лестнице.

Металлические ступеньки скрипели под её ногами, заглушая звук шагов позади. Эми взглянула на исчезающую фигуру медсестры.

Повернувшись назад, она проследовала за другой темной фигурой через лабиринт из труб и кабелей, мимо консолей управления и компьютерных терминалов. Казалось, Болванка точно знал куда идти. Наконец, солдат остановился перед консолью на стене. Он смотрел на неё в течение нескольких секунд, и Эми так и подмывало спросить, что он делает.

Затем солдат поднял с пола металлическую трубу. Он взвесил её на руке, а после со всей силы грохнул об консоль.

Консоль вспыхнула каскадом искр. Звук оборудования изменился, стал низким и колеблющимся.

Эми побежала вперед. – Прекрати! Прекрати немедленно!

Солдат, казалось, её не услышал. Снова и снова он продолжал дубасить консоль. Целый отдел взорвался. Из панели валил дым.

Солдат занес над головой трубу ещё раз. Эми схватила его за запястье и сильно дернула, пытаясь помешать ему. Он едва заметил руку Эми, железной хваткой вцепившуюся в его запястье и вновь вдарил по консоли.

Видимо удовлетворенный, солдат бросил трубу. Она с грохотом покатилась по полу, вся во вмятинах и слегка погнутая, благодаря стараниям упорного военного. Солдат потянулся к многочисленным проводам на консоли и провел по ним пальцами, а затем выдернул их. Кончики поврежденных проводов извергали искры. Свет на минуту погас, а затем снова вспыхнул. Включился сигнал тревоги. Сохранившаяся часть консоли была освещена беспорядочно мигающими красными огоньками.

– Так, довольно, – Эми побежала к мужчине. Она размахнулась и, как следует, врезала ему сзади.

Солдат с размаху вперился в стену. Его тело затряслось, когда он получил удар током, соприкоснувшись с оголенными концами проводов. Свет снова вспыхнул, а затем окончательно погас.

Последнее, что Эми успела увидеть, перед тем, как все погрузилось во тьму – это было изменившееся лицо солдата, повернувшегося к ней, он смотрел на неё немигающим взглядом. Никаких эмоций. Болванка.

Шлем был всего в нескольких шагах от него. Но Доктор и не пытался до него добраться.

Полковник Дивиниш рухнул на колени и схватился руками за горло, пытаясь дышать. Горячий от жары песок пустыни превратился в холодную серую лунную пыль.

Доктор тоже стал задыхаться. Его горло горело от недостатка кислорода. Холод коснулся его кожи, глаз, разлился по всему телу.

Он попытался подползти к Дивинишу. Но полковник был так же далеко, как и шлем – всего в дюйме. Недосягаемый дюйм.

Скрежет в голове майора Карлайл был невыносимым. Все остальное испарилось: чувства, воспоминания, мысли. Испарились, будто чьи-то когти выцарапали их из её разума.

Она попыталась сфокусироваться на голосе: «Срочно нужно кричать!» Но она не могла издать ни звука.

– Сестра Филлипс, выключите энергию. Я на решающей стадии. Нужно отключить энергию. Что делает Болванка? Энергия, сейчас же…

Каким-то образом она почувствовала, что это к лучшему. Когти меньше чувствовались. Мир снова был в фокусе: процедурное кресло, вокруг горят красные аварийные огни. Свет зонда начал мерцать и потух.

На короткое время разум Карлайл стал свободным. В течение нескольких драгоценных секунд она имела воспоминания и мысли, которые были удалены. Затем зонд снова вспыхнул, ослепительно яркий свет зажегся в её глазах.

Эми моргнула, когда после нескольких минут свет снова зажегся. Звук оборудования, казалось, стабилизировался. Она догадалась, что дополнительный генератор, во время включения сигнала тревоги взял на себя некоторые функции поврежденных систем.

Солдат все ещё смотрел на Эми, как и раньше. Красные огни погасли.

– Что ты делаешь? – требовательно спросила она, мысленно подготавливаясь к атаке.

Но мужчина не двигался. Он просто стоял, глядя на неё. Затем его глаза медленно закрылись. Его плечи опустились, как будто он стоя заснул.

«Он как будто выключен», – подумала Эми. Как компьютерная программа, выполнившая свою задачу и отключившаяся.

На лунной поверхности, внезапно, невозможный ветерок разметал пыль вокруг рецепторов. Два шлема – красный и белый лежали наполовину похороненные в ней. Перчатка одного из умирающих в последней отчаянной попытке на спасение потянулась к одному из них.

Затем ветер исчез, унося с собой последний воздух. Оставляя только пыль и умирающих…