![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Глава семнадцатая. В другой ситуации я бы испытал облегчение
ЭТО, БЛЯДЬ, НЕВЕРОЯТНО! Она хочет, чтобы я ушел. В другой ситуации я бы испытал облегчение. Хотя прежде такого и не бывало. Обычно женщины умоляют меня остаться. Но не она, не та единственная, которую я хочу, — как раз она хочет, чтобы я ушел. — Уйти? Ты, блядь, издеваешься надо мной? — кричу я, неспособный выражаться иначе. Она качает головой. Ее глаза блестят от слез, кажется, она вот-вот заплачет. Видеть ее такой… причиняет боль и приводит в смятение, черт бы все подрал. Если отталкивать меня для нее так мучительно, то зачем все это?! — Индия… зачем ты делаешь это? Я тянусь к ней, но она отдергивается от моего прикосновения. Руки сжимаются в кулаки, прижимаясь к бокам. — Я должна. Ярость и расстройство берут надо мной верх. — Должна? Почему? Объясни мне это, потому что, я, блядь, не понимаю! Совершенно ясно, что ты хочешь меня, но при этом просишь уйти? И не говори, что это, твою мать, потому что ты мой психотерапевт. Больше это не так, помнишь? — Пальцем я указываю на пол в направлении валяющегося разорванного письма. — Может, я больше и не твой психотерапевт, но была им. Это важно. — Для кого? — Для Совета Медицинских Профессий… и для меня. Ты был моим пациентом. Я лечила тебя. Это никуда не денется только из-за какого-то письма. Если люди узнают, что я сплю с бывшим пациентом, со мной будет покончено. Если Совет получит подобную информацию, я потеряю лицензию на практику. Беря под контроль раздражение, я пытаюсь смягчить голос и спрашиваю: — Сколько нужно времени, чтобы ситуация нормализовалась — для нас? — Этого не произойдет никогда. Гнев возвращается вновь. — Это гребаный бред! — рычу я. — Нет, такова правда. Я злоупотребила своими полномочиями. Стала тем, что презирала. — Слеза скатывается по щеке. Она вытирает ее. — Я доктор, психотерапевт… у которого только что был секс с человеком, которого я лечила. — Иисусе, Индия. — Я тру лоб в замешательстве. — Я не какой-то чертов ребенок, не знавший, что он делает. Я взрослый мужчина и знаю, на что иду, и чего хочу. И хочу я тебя. Руками я хватаю ее за плечи, не давая пошевелиться. Смотрю ей в лицо до тех пор, пока она не сдается, чтобы посмотреть мне в глаза. — Я хочу тебя, — повторяю я. — Не только сегодня. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы были мы. — Я не могу… — Слушай… — Нет. Ты слушай. Она пытается вырваться, но я не отпускаю ее. Если отпущу, то знаю, что не верну ее. — Может ты и взрослый мужчина и контролируешь себя, но когда я встретила тебя, ты был в паршивом состоянии и в некотором роде ты все еще проходишь лечение. У меня есть влияние на тебя, на твое восстановление. Я вперился в нее взглядом. — Люди влияют друг на друга каждую секунду каждого дня. Это совсем не значит, что они не могут быть вместе. — Но эти люди не давали клятву, как это сделала я. Мое тело застывает и становится несгибаемым от раздражения. Как об стенку горох. Она не хочет меня слышать. — То есть, став доктором, ты также стала долбаной монашкой? — Нет, это значит, что я не могу трахать пациентов! — резко говорит она. Мои руки падают вдоль тела. Она закрывает лицо. Я наблюдаю за ней, слушая ее прерывистое дыхание. Она медленно убирает руки от лица и смотрит на меня. Я вижу то, что она скажет, раньше, чем слова срываются с ее губ, и мои внутренности скручиваются. — Мне жаль, Леандро, но это было ошибкой. — Она произносит все это шепотом, но мне кажется, будто она кричит. — Я воспользовалась тобой. Мне так жаль. — Руками она обхватывает живот, ее глаза застилают слезы. В этот момент у меня возникло ощущение, словно я потерял что-то, но настолько ослеплен гневом, что из-за него не могу ясно видеть. — Ты не использовала меня! — взрываюсь я. — Можешь мне поверить. Я знаю, что ты используешь секс как способ сбежать от проблем. Из-за ее слов я внезапно почувствовал себя замаранным, бессловесным. Мне ненавистно, что она может меня заставить так себя чувствовать. Я стискиваю зубы и говорю: — Использовал — в прошлом времени, Индия, и ты знаешь это лучше кого-либо. С тобой я занимался сексом потому, что хотел… тебя я хотел. — Нет, тебе только так кажется, но это не так. Просто ты нашел во мне опору. — Чушь! — Нет. Это правда. Просто пока ты не понимаешь этого. Но со временем поймешь. — Прекрати говорить со мной так, словно я гребаный ребенок, Индия! Я пришел к тебе на сеанс не потому, что склонен к суициду или не контролирую собственную жизнь. Я пришел к тебе за помощью, потому что мне нужно было вернуться за, мать его, руль! — У тебя было, то есть до сих пор есть посттравматическое стрессовое расстройство. Выпивка и секс были для тебя способом совладать с собой. Ты был в паршивом положении. — Не настолько паршивом, как ты думаешь. — В твоей голове рисуются разные картины, потому что ты думаешь о том, о чем хочешь думать. Я от раздражения взъерошиваю волосы руками. — Я знаю, что я чувствую, и не в пациенто-терапевтическом смысле. Я хотел тебя с первого взгляда, еще до того, как узнал тебя. И, да, ты помогла мне, но ты не забиралась мне в голову и не меняла образ мыслей. Я хочу тебя, потому что хочу тебя. И других причин нет. — Я ладонями обхватываю ее лицо. — Я хочу тебя, — повторяю я мягко. Закрывая глаза, она делает короткий вдох. На какое-то мгновение я подумал, что она моя, но лишь пока она не открыла глаза, и я не увидел в них отречение. — Прости, Леандро. В свое время ты поймешь, что я права. Покончить с этим всем — правильно. Я потерял ее. Ощущение такое, словно грудь прошила пуля. — Ты так, блядь, ошибаешься, и со временем ты поймешь это! — Я делаю шаг назад, отступая, и разворачиваюсь. — Карт… — начинает она, дергая меня. Я останавливаюсь, но не поворачиваюсь. Не могу смотреть на нее. Слишком больно. В груди как будто кошмарное кровотечение из образовавшейся там из-за нее дыры. — Делай с ним, что хочешь. Продай и отдай деньги на благотворительность. Мне, блядь, похер. — Мне жаль, — шепчет она за моей спиной. — Ну да, я уверен в этом. — Мои слова пропитаны сарказмом. Я дергаю дверь и торможу. Достаю из кошелька карту и бросаю ее на столик в коридоре. — Если Джетт до сих пор хочет заниматься картингом, позвони этому парню. Он поможет Джетту начать. Я рискую взглянуть на нее. Она плачет. — Мне жа… — Да-да, я понял и в первый раз. Хорошей гребаной жизни, доктор Харрис. И я с силой захлопываю дверь, уходя из ее дома и ее жизни.
|