Неврастения

Неврастения — это самая частая форма неврозов. Она характеризуется повышенной раздражительностью, возбудимостью, быстрой утомляемостью и истощаемостью.

Неврастения возникает на фоне нервного перенапряжения, при переутомлении, перегрузке на работе или в учебе, когда в короткие сроки надо сделать большой объем работы или овладеть новой информацией, приобрести новую специальность.

Например, такая ситуация может быть у учащихся во время экзаменационной сессии, или когда инженеру-проектировщику необходимо срочно закончить проект, научному сотруднику — подготовить диссертацию или иной научный труд к определенному сроку, редактору — вовремя отредактировать объемную рукопись, а переводчику — перевести в сжатые сроки книгу, или при переходе на новую работу или в другой ВУЗ, где требования значительно выше, и необходимо в быстрые сроки овладеть нужным объемом информации, и так далее, различных ситуаций может быть множество.

Нервное перенапряжение бывает и у людей, чья профессия связана с постоянной психической нагрузкой, когда нужно выполнять одновременно множество мелких и крупных дел, обо всем помнить, ничего не упускать, постоянно встречаться и договариваться со множеством людей, от которых зависит успех дела, причем, все нужно выполнять в кратчайшие сроки, и человек целый день «вертится как белка в колесе», и даже дома он не имеет возможности нормально отдохнуть и отвлечься от своих дел, — то ему до поздней ночи звонят по делу, то он сам должен разыскивать нужных людей и договариваться о встрече.

В современных условиях такой напряженной жизнью живут многие люди. Раньше многим было гораздо проще — человек четко знал круг своих обязанностей, приходил на работу в 9 часов, уходил в 5 или 6 часов, два раза в месяц регулярно получал зарплату, и вся его жизнь была регламентирована и упорядочена. Теперь же многие люди отнюдь не юного возраста вынуждены постоянно «крутиться», чтобы заработать на жизнь себе и своей семье.

Мелкие и крупные коммерсанты, издатели, редакторы, журналисты, тележурналисты, дилеры, менеджеры, организаторы и представители многих других профессий постоянно испытывают психическое напряжение, у них нет возможности передохнуть — кончается одно важное дело и тут же надо приступать к новому делу, а чаще всего много дел надо вести одновременно.

Поэтому неврастения в современных условиях — самое частое психическое заболевание. Разная степень выраженности неврастенических нарушений наблюдается практически у каждого человека, работа которого связана с высокой психической нагрузкой.

Для возникновения неврастении имеет значение именно повышенная психическая и интеллектуальная нагрузка, связанная с большой ответственностью или важная для этого человека, а не физический труд.

Человек старается соответствовать предъявляемым требованиям, которые могут оказаться для него непосильными, например, если одновременно с учебой он должен и работать, а учиться может только по вечерам, за счет своего отдыха, или если задание нужно выполнить в наикратчайшие сроки.

Большинство людей, обладающих чувством ответственности, не могут по своей воле бросить начатое дело, и такая перегрузка приводит к нервному истощению, уменьшению резервов организма, сопровождается бессонницей, из-за чего человек не может восстановить свои силы даже во сне, организм не отдыхает, и развивается неврастения.

Нервная система переутомляется, однако человек старается усилием воли преодолеть усталость, чтобы выполнить задание и закончить порученное дело.

Наряду с переутомлением, важную роль играют эмоциональные и психотравмирующие факторы — тревога за успех порученного дела, особенно если даны сжатые сроки, опасения не справиться с заданием или выполнить его недостаточно качественно, страх перед последствиями неудачи.

Основным симптомом неврастении психиатры считают раздражительную слабость. Она проявляется в чрезмерном реагировании по случайному или малозначительному поводу, раздражительностью, несдержанностью эмоций, повышенной возбудимостью, что ранее человеку было несвойственно.

Но даже бурные эмоциональные проявления обычно непродолжительны и быстро истощаются. Повышенная возбудимость может без всякой причины или по незначительному поводу перейти в слезы и рыдания.

Человек становится нетерпеливым, иногда суетливым. Ожидание становится для него крайне мучительным. Он не может долго заниматься однообразным делом, старается все сделать поскорее, хотя и чувствует себя очень усталым.

Студенты не могут спокойно сидеть на занятиях и лекциях, ерзают на месте, постоянно меняют позу, но никак не могут найти для себя удобного положения, не могут сосредоточиться и с нетерпением ждут окончания занятий.

То же самое и в отношении взрослых людей, занятых интеллектуальной работой в однообразном положении.

Люди, работающие сидя, вынуждены постоянно менять позу, стул кажется им жестким и неудобным, они то встают, чтобы немного размяться, то вновь садятся, подкладывают на сиденье что-нибудь мягкое, но и так им неудобно. Они не могут сосредоточиться на своей работе, отвлекаются и мечтают, чтобы эта работа побыстрее закончилась.

Люди, работающие стоя, например, инженеры-чертежники, — быстро устают, когда им приходится долго стоять за кульманом, у них затекают руки и ноги, ноет спина, все тело тяжелеет, они вынуждены присесть или стараются так пристроить чертежную доску, чтобы можно было работать сидя.

Бухгалтеры и люди, работающие с цифрами, не могут сконцентрироваться на своем деле, им становится трудно считать и запоминать, они по несколько раз пересчитывают полученные результаты, могут что-то пропустить и вновь повторяют счетные операции.

Переводчики долго не могут вспомнить нужное слово, хотя они прекрасно владеют иностранным языком, но при переутомлении они вынуждены постоянно обращаться к словарю, и от этого чувствуют себя несостоятельными и ещё больше раздражаются.

У людей, занятых творческой деятельностью, может утрачиваться абстрактный смысл слов, они по несколько раз повторяют про себя нужное слово, но никак не могут вспомнить его значения, работа не клеится, они подолгу застревают на каждой фразе, и она им кажется топорной, исчезает прежняя легкость изложения материала, и от этого возникают мрачные мысли, что их творческий потенциал снизился, они понимают, что работают не так продуктивно, как прежде, винят в этом самих себя, и от этого ещё больше огорчаются и срываются на окружающих.

Больной неврастенией не может контролировать свои эмоции, владеть своими чувствами, не может преодолеть свое чувство недовольства всем, что его окружает, другими людьми и самим собой, и от этого сам страдает, понимая, что изменился.

Неврастеники невыдержанны по пустякам, по ничтожному поводу могут сильно расстроиться, обидеться и расплакаться. У них существует постоянная готовность ответить реакцией обиды и раздражения по ничтожному поводу.

Настроение чаще всего пониженное, но неустойчивое — подавленность сменяется слезливостью. Больные неврастенией испытывают постоянное недовольство собой. Их самочувствие и настроение постоянно колеблется в зависимости от внешних причин. Периодически возникает тоска, больные испытывают чувство безысходности, неспособности что-либо изменить.

Хуже всего настроение и самочувствие по утрам. Через некоторое время, например, придя в свой профессиональный коллектив, больной неврастенией немного «разгуливается», но в процессе самой работы вновь нарастает утомление, и все проявления болезни снова возвращаются.

Если раньше человек был общительным, имел много друзей, то теперь все ему быстро надоедает, утомляет и раздражает. Он может сорваться и накричать на своих друзей, а они не понимают, что с ним происходит, и могут возникнуть конфликты.

Человек ощущает постоянное чувство усталости. Он испытывает затруднения в интеллектуальной деятельности, становится рассеянным, не может сосредоточиться и сконцентрировать свое внимание, не может думать, плохо усваивает новый материал в процессе работы или обучения, не может воспроизвести прочитанного, плохо запоминает, особенно отвлеченные понятия, цифры, даты, имена, номера телефонов.

Больной неврастенией часто теряет нить мысли, не может вспомнить то, о чем только что говорил. Начав работу, через несколько минут он ловит себя на мысли, что думает совсем о другом.

Иногда могут быть кратковременные эпизоды, когда больной ощущает прекращение мыслительной деятельности. Это очень пугает больных, и они начинают думать, что больны какой-то тяжелой болезнью, например, психическим заболеванием или у них опухоль мозга.

Резко ухудшается трудоспособность. Тем не менее, человек пытается выполнять свои обязанности. Но при попытке заставить себя работать усиливается слабость, чувство разбитости, головная боль, раздражительность, недовольство собой и всеми вокруг.

Все это ещё больше угнетает больных. Но зная, что работу необходимо закончить, они изо всех сил стараются сделать её, пытаются наверстать упущенное, подчас берутся сразу за несколько дел, но продуктивность их деятельности значительно снижена, и ни одного дела они не могут довести до конца из-за отвлекаемости и истощаемости.

Эти неудачи ещё больше расстраивают больных, ухудшается самочувствие и настроение, и они начинают считать себя полностью несостоятельными.

В более легких случаях больной неврастенией может как-то сдерживаться на работе, стараясь не проявлять раздражения в своем профессиональном коллективе, но домой приходит совершенно измученным, опустошенным, ничем не может заниматься, но если необходимо выполнять домашние обязанности (особенно женщинам), то это его (или ее) ещё больше утомляет, и он(а) может сорваться на членов своей семьи — мужа (или жену), детей, родителей, а после такой вспышки сам(а) начинает плакать (чаще это свойственно женщинам) и просить у них прощения.

В более серьезных случаях они не в состоянии что-то делать дома, и приходя с работы, ложатся и лежат, не засыпая, с закрытыми глазами или бездумно смотрят в одну точку. Некоторые больные жалуются на чувство пустоты в голове. Им не хочется ни читать, ни смотреть телевизор, ни слушать музыку. Громкие звуки их ещё больше раздражают.

В тяжелых случаях неврастении больные становятся вялыми, ко всему безразличными, безвольными, они ничего не могут делать, все валится у них из рук. Больные не только не могут работать, но даже не хотят развлекаться, им все безразлично.

При неврастении очень сильно нарушается сон. Больные долго лежат и не могут заснуть, требуют, чтобы члены их семью не шумели, но и в тишине не могут уснуть. Сон поверхностный, с тревожными сновидениями. При малейшем шуме или из-за неприятных сновидений больные часто просыпаются среди ночи.

Одним из частых симптомов неврастении является отсутствие чувства отдыха после сна. Утром больные встают вялыми, ощущают разбитость, чувство усталости, сон не восстанавливает их силы. У некоторых больных неврастенией наблюдается сонливость днем и бессонница ночью.

У многих больных неврастенией наблюдается постоянная или периодическая головная боль. Она имеет давящий, стягивающий характер, больные жалуются, что голову стягивает, как обручем, и поэтому психиатры называют её «каской неврастеника».

Головная боль усиливается при волнении, при попытке сосредоточиться и продолжить работу. Иногда головная боль имеет пульсирующий характер. Может быть шум в ушах, совпадающий с пульсацией в голове.

Головную боль психиатры всегда расценивают как ненормальное явление. При неврастении головная боль свидетельствует о переутомлении при умственной деятельности.

Появляется повышенная чувствительность ко всем внешним раздражителям. Больных раздражает яркий свет, появляется резь в глазах и неприятные ощущения, усиливается головная боль.

Шум и громкие голоса тоже раздражают, хотя раньше больного это не беспокоило.

Больные неврастенией плохо переносят изменения погоды, перепад температуры. В жару у них усиливается потливость, в холодную погоду они ощущают зябкость, холодеют руки и ноги, они кутаются в теплую одежду, но она их не согревает.

Раздражают и прикосновения к коже — белье и одежда кажутся им грубыми, вызывают неприятные ощущения, они не носят синтетическую одежду, так как в ней они сильно потеют, не любят и шерстяную, так как она колется и царапает кожу.

При неврастении снижается или пропадает аппетит. Иногда может возникать острое чувство голода, но после попытки поесть аппетит исчезает и может даже возникать отвращение к еде. Вместе с тем появляются чувство тяжести в области желудка, отрыжка, изжога, вздутие живота и повышенное отхождение газов, урчание в животе и запоры.

У мужчин расстраивается половая функция — снижается сексуальное влечение, отмечается преждевременное семяизвержение, чего не наблюдалось раньше. Снижается половое влечение и у женщин.

Клинический пример.

Настя Л. 29 лет. Образование высшее, филолог. Работает редактором в издательстве. Замужем, дочери 6 лет.

Родилась в интеллигентной семье, младшей из двух детей. Психическими заболеваниями наследственность не отягощена. В детстве росла и развивалась нормально.

По характеру Настя спокойная, уравновешенная, в меру общительная, дисциплинированная, с повышенным чувством ответственности, любое поручение старалась сделать как можно лучше. В школе и в университете училась на одни «пятерки», была старостой класса, старостой группы. Самые ответственные поручения педагоги доверяли именно Насте. У неё всегда были в порядке конспекты, и сокурсники перед сессией обращались к Насте, чтобы «списать» конспекты пропущенных лекций. Она никогда не опаздывала, на занятия приходила раньше всех.

Особым вниманием противоположного пола не пользовалась, но ребят не сторонилась. Не считала себя ни «дурнушкой», ни красавицей. Внешне довольно миловидная, но с заурядной внешностью. Одевалась всегда скромно, не любила ни украшений, ни модной одежды. В общении корректна, сдержанна. На пятом курсе вышла замуж за сокурсника, который по характеру в чем-то был похож на нее. Через год родила дочь.

После окончания отпуска по уходу за ребенком устроилась редактором в издательство. Работа ей нравилась, Настю все любили и уважали. Вначале она работала только с рукописями, но постепенно круг её обязанностей стал расширяться. Директор издательства часто бывал в командировках, а Настя всегда была на месте. Она была в курсе всех дел, всегда была готова помочь, и к ней стали обращаться с разными вопросами, превышавшими её полномочия. Вернувшемуся из командировки директору она докладывала о всех посетителях и насущных проблемах, и со временем он позволил ей самостоятельно принимать решения в его отсутствие. Со всеми проблемами коллеги обращались к Насте. Она раньше всех приходила на работу и позже всех уходила.

Помимо чисто редакторских обязанностей, у Насти появилось много новых. Порой из-за текучки, многих мелких неотложных дел, непрерывных телефонных звонков и потока посетителей Настя не успевала редактировать рукопись, и была вынуждена брать её домой, сидела ночами. Вечером у неё не смолкал телефон, и ей самой приходилось часто звонить то авторам, то коллегам, то заказчикам. В работе у неё было много рукописей, а кроме того, если работа была срочной, Насте приходилось подменять заболевших коллег. Бывало, что работала дома и в выходные, и в праздники. Два года подряд она не имела возможности взять летний отпуск, так как директор уехал на все лето, и все его обязанности легли на плечи Насте.

Муж частенько ворчал, что совсем не видит Настю, что они не могут вместе провести отпуск, у неё совсем нет времени для семьи. Настя лишь виновато улыбалась и оправдывалась, что сейчас идет срочная работа, надо все успеть, а скоро вернется директор, и ей будет полегче. Но дни шли, а легче ей не становилось. Все дела были срочными, нужно было помнить об уйме мелких и крупных проблем и вовремя решать их. Настя никогда не отказывалась, не перекладывала дела на плечи других сотрудников. Некоторые из её коллег намеренно или ненамеренно выполняли работу недостаточно качественно, и Насте приходилось их постоянно контролировать или делать за них их работу. По складу своего характера она не любила конфликтов, не умела ругать других за манкирование своими обязанностями, а кроме того, она по-прежнему числилась редактором, хотя на самом деле исполняла обязанности заместителя директора.

Домой Настя приходила вконец измученной. Муж взял на себя многие обязанности по дому, сам покупал продукты и готовил дочери нехитрый ужин, но постоянно ворчал. Его раздражали телефонные звонки, так как Насте звонили до позднего вечера, а она отказывалась отключить телефон, так как ждала важного звонка. У них была небольшая двухкомнатная квартира. Одна комната была детской, другая спальней. У Насти не было своего угла, где бы она могла работать, чтобы никому не мешать, некуда было поставить письменный стол, и она работала на кухне, а муж сердился, что кухонный стол постоянно завален рукописями и документами. Ему мешал свет, падающий из застекленной двери кухни, где Настя сидела над рукописью до глубокой ночи.

Закончив работу в два-три часа ночи, Настя без сил падала в постель, но долго не могла уснуть, повторяя про себя, что нужно сделать завтра. Вставала она в 7 часов, чтобы приготовить завтрак мужу и дочке, а потом отводила дочь в детский сад. Утром аппетита у неё не было, и она ограничивалась чашкой кофе. Настя постоянно не высыпалась, уже с утра она чувствовала себя вялой, а после часа езды в транспорте приходила на работу вконец измотанной. Но на работе, где вокруг постоянно были люди, она активизировалась. На работе она постоянно подбадривала себя крепким кофе, и за день выпивала более 15 чашек. Есть ей совершенно не хотелось, а кроме того, у неё просто не было времени, чтобы перекусить. Иногда на ходу перехватив бутерброд или печенье, Настя работала до позднего вечера. А назавтра все снова повторялось.

У них все чаще были мелкие стычки и крупные ссоры с мужем. Помимо упреков в вечной занятости жены, муж предъявлял ей вполне обоснованные претензии за то, что она постоянно уклоняется от интимной близости. Она каждый день ложилась так поздно и так уставала, что ей было совсем не до секса.

Раньше у них была гармоничная сексуальная жизнь, и оба были довольны. А теперь Насте совсем не хотелось заниматься сексом. Иногда муж перед тем, как лечь спать, ласково целовал её и уговаривал лечь пораньше и весьма красноречиво подмигивал. Но Настя с раздражением отмахивалась, говоря, что её голова занята совсем другими заботами. Муж обижался и не разговаривал с нею по несколько дней.

Вспомнив, что они не были близки уже несколько месяцев, Настя чувствовала себя виноватой и решалась откликнуться на любовный призыв мужа. Но даже во время интимной близости она никак не могла отключиться от своих забот. Раньше она легко возбуждалась, а теперь, несмотря на длительные ласки мужа, у неё ничего не получалось. Навязчиво всплывала какая-нибудь проблема, которую она обумывала до этого, и это мешало ей возбудиться. После нескольких безуспешных попыток, муж сердито говорил ей, что Настя в постели — «как английская леди викторианской эпохи», и ему гораздо проще заниматься самоудовлетворением, чем полчаса безуспешно стараться возбудить жену.

Настя огорчалась, частенько плакала, обещала, что изменит свою жизнь, но все шло как прежде. Она очень уставала и мечтала только о том, чтобы как следует выспаться, сама себе давала обещание, что в выходные обязательно отоспится. Но утром в субботу или в воскресенье её будил междугородний звонок одного из авторов, над рукописью которого она в данный момент работала, и Настя, ворча и чертыхаясь, была вынуждена встать. А уснуть после длительных телефонных переговоров уже не удавалось. Но даже если никто не звонил, то утром Настя просыпалась от грохота кастрюль и звяканья посуды, когда муж готовил завтрак, или беготни и смеха дочки, или их препирательств насчет завтрака — дочь не хочет кашу, а хочет яичницу или наоборот. Бывало, что Настя с раздражением кричала им из спальни, чтобы они прекратили шуметь и дали ей выспаться хотя бы в выходные. Но муж заявлял, что вся семья не может ходить по струнке только лишь из-за того, что Настя «чокнулась на своей работе», которая не приносит ей ни денег, ни славы, а одни лишь хлопоты и головную боль.

После разговора с мужем на повышенных тонах Настя тем более не могла уснуть и ходила целый день подавленная, коря себя за несдержанность и давая себе обещание, что с завтрашнего дня постарается изменить ритм своей работы, так как дальше так продолжаться уже не может. Но когда она приходила на работу, она тут же забывала о своих благих намерениях и опять впрягалась в привычную лямку.

Настя похудела, потеряла аппетит, плохо засыпала, утром вставала разбитой и с отвращением думала, что опять её ожидает обычная текучка, суета и куча дел, которые никогда не кончаются. Даже любимая работа уже её раздражала. Настя стала рассеянной, теряла важные документы, забывала о встречах и важных делах. Ей пришлось завести ежедневник, в который она записывала все, что нужно сделать, хотя раньше у неё была прекрасная память. Разговаривая с кем-либо, она постоянно теряла нить беседы и иногда внезапно замолкала, растерянно спрашивая собеседника, о чем они только что говорили.

Сидя над очередной рукописью, она порой тупо смотрела на страницу, не понимая, что там написано и не запоминая прочитанного. Ей стало трудно сосредоточиться, она по несколько раз перечитывала фразу, и она казалась ей топорной, громоздкой.

Раньше у Насти был легкий стиль, и фразы складывались сами собой. Если она чувствовала живой сюжет, но у автора был тяжелый слог, она с легкостью правила рукопись, добиваясь, чтобы стиль изложения был гладким. За это её и ценили в издательстве и опытные сотрудники, и директор. Ее всегда хвалили, а директор говорил, что она соавтор произведения, а не просто редактор.

Теперь же Насте ничего не нравилось из прочитанного, её раздражали повторы или безграмотность автора, она сердилась и бросала работу над рукописью, а директору говорила, что автор бездарен и никакая литературная обработка не поможет.

Директор доверял её профессионализму и прислушивался к её мнению, но однажды не согласился с её оценкой очередного романа, стал с ней спорить и обвинять её в излишней придирчивости и утрате литературного «нюха». Настя вскипела, чего с ней раньше никогда не случалось, швырнула рукопись на стол директору, от чего листы рассыпались по всему кабинету, и выбежала, хлопнув дверью. Ее всю трясло от возмущения и обиды, и она на весь день была выбита из колеи. У неё заболело сердце, хотя раньше такого никогда не было, и ей пришлось выпить валокордин. С работы Настя ушла раньше обычного и пришла домой, чувствуя себя больной и разбитой. Муж встревожился, уложил её в постель, а утром вызвал врача. Тот сказал, что у Насти вегето-сосудистая дистония, и выписал больничный лист.

Но поболеть Насте не дали. С утра позвонил встревоженный директор, извинился за свою резкость и сказал, что Настя совершенно права, роман бездарный, но автору уже выплачен аванс, прежние его книги неплохо раскупались, и издавать его все же придется. Потом звонили сотрудники по разным неотложным делам, и большую часть дня Настя решала по телефону текущие вопросы. Муж в это время был на работе, а придя вечером, он решительно отключил телефон и заявил, что Настя скоро совсем сляжет, если и дальше будет так беспечно относиться к собственному здоровью.

Настя смирилась, но нерешенные дела не давали ей уснуть. На следующий день у неё была назначена встреча с автором, который приехал из другого города, и директор позвонил ей, спрашивая, как быть. Никто, кроме Насти, не читал рукопись и не мог снять вопросы, и она пообещала приехать. Она решила, что съездит всего на пару часов и успеет вернуться до прихода мужа. Но на работе, как всегда, нашлось множество срочных дел, и Настя спохватилась только под вечер.

Рассерженный муж настоял, чтобы она немедленно взяла отпуск, и они уедут отдыхать, так как если Настя останется в Москве, то отдохнуть ей не дадут. Настя поговорила с директором, но тот стал уговаривать её взять отпуск осенью, так как его самого летом не будет, и он очень рассчитывал на то, что Настя его подменит. Последнее время он постоянно бывал в разъездах, часто без какой-либо необходимости ездил заграницу и все меньше времени уделял работе, переложив большинство своих обязанностей на Настю. Но тут она проявила твердость и сказала, что уже три года не брала отпуск и намерена отдыхать все лето.

Месяц Настя провела с мужем и дочерью на море, затем два месяца жила на даче родителей мужа, с удовольствием возилась в саду. Она хорошо отдохнула, загорела, окрепла и повеселела. Муж был очень доволен. Их интимные отношения восстановились.

После отпуска все началось сначала. Снова бесконечные телефонные звонки, встречи с людьми, неотложные дела, суета и хлопоты, постоянный «недосып». С каждым днем Насте было все труднее и труднее работать. Продуктивность её работы снизилась, она постоянно не укладывалась в сроки, задерживала рукописи, что ещё больше нервировало Настю. Сидя до поздней ночи над очередной рукописью, она успевала отредактировать всего несколько страниц. Ей казалось, что она теряет свою профессиональную квалификацию, разучилась писать легко.

Настя стала раздражительной, несдержанной, часто плакала по незначительному поводу. Если к дочери приходили подружки, и дети затевали шумную возню, то Настя раздражалась и кричала, чтобы они прекратили шуметь, так как мешают ей сосредоточиться. Если муж ворчал или упрекал её, она могла вспылить и наговорить ему грубостей. Он обижался и уходил в другую комнату, а Настя плакала, винила себя за несдержанность и шла к нему просить прощения. Муж был довольно покладистым и отходчивым, долго не дулся, и они мирились. Настя обещала, что будет следить за собой, но уже через некоторое время могла вновь вспылить из-за пустяка. Он жалел её, уговаривал перейти на более спокойную работу, тем более, что зарабатывала Настя немного. Но Настя любила свою работу, ей нравилось, что их издательство выпускает хорошие книги, и она не представляла себя на другом месте. Но она сама понимала, что дальше так продолжаться не может, и когда муж сказал, что нужно обратиться к специалисту, она не стала возражать.

Если неврастению не лечить или лечить неправильно, без учета причины, которая её вызвала, то болезнь прогрессирует.

В динамике неврастении выделяют три стадии. Начальная стадия неврастении характеризуется, в основном, раздражительностью, повышенной возбудимостью. Вторая стадия проявляется раздражительной слабостью, повышенной чувствительностью к внешним раздражителям, эмоциональной несдержанностью. И в третьей стадии наблюдается вялость, слабость, апатия, снижение интереса к окружающему, постоянное чувство усталости, быстрая истощаемость при любой работе, снижение трудоспособности, сонливость и постоянно подавленное настроение.

Легкие проявления неврастении при переутомлении могут быть почти у каждого человека.

При неврастении всегда наблюдаются нарушения, которые называются вегетативными расстройствами — это сердцебиение, чувство замирания сердца или перебоев в его работе, ощущение «работы сердца», боли в области сердца щемящего или сжимающего характера, пониженное или наоборот, повышенное артериальное давление, одышка, потливость, похолодание рук и ног, ощущение, что в животе что-то сжимается, урчит, перекатывается и многие другие.

При волнении или физической нагрузке вегетативные расстройства усиливаются, но могут быстро исчезнуть.

Больные неврастенией склонны к анализу своих ощущений, они с тревогой прислушиваются к «работе сердца», кишечника, и других внутренних органов, начинают думать, что у них какое-то непонятное серьезное заболевание, постоянно жалуются на здоровье, плохое самочувствие, неприятные ощущения, находят у себя признаки то одного, то другого опасного заболевания (рак, стенокардия и прочее) и это ещё больше ухудшает их общее состояние.

Вегетативные расстройства могут быть настолько выраженными, что больные вынуждены обратиться к врачу. Но обычно они не идут к психиатру, хотя именно психиатр быстрее всего помог бы им, а обращаются к терапевту или невропатологу.

В прежние годы терапевты даже ставили такие диагнозы как «невроз сердца», «невроз желудка», а сексопатологи — «половая неврастения», так как при обследовании никаких серьезных заболеваний внутренних органов не находили, а все нарушения имели функциональный характер, что подразумевает нарушении лишь функции, деятельности органа, в отличие от органических — когда в самом органе происходят какие-либо изменения.

Но нет никакого смысла отрывать следствие от причины, поскольку они взаимосвязанно. Именно психические нарушения обусловливают функциональные нарушения деятельности внутренних органов, и если устранить причину этих нарушений, то сами собой пройдут и все вегетативные нарушения.

А некоторые больные неврастенией годами безуспешно лечатся у терапевта по поводу «невроза сердца» или «невроза желудка», и им не помогают никакие назначенные врачом лекарства, поскольку основная болезнь — неврастения — остается нераспознанной.

Как дальше будет протекать болезнь, если её правильно не лечить, зависит от типа нервной системы человека (слабый или сильный), общего состояния его организма, а также наличия или отсутствия конфликтной ситуации.

У людей со слабым типом нервной системы, особенно если обстоятельства складываются не в их пользу, неврастения может продолжаться многие годы. У них быстро происходит переход от повышенной возбудимости к слабости и истощаемости.

У людей с сильным типом нервной системы прогноз более благоприятный. При разрешении конфликтной ситуации и снижении психической нагрузки, в сочетании со сменой обстановки, отпуском или санаторно-курортным лечением, все симптомы могут пройти.

В целом прогноз болезни благоприятный. В 75% случаев наступает полное выздоровление или значительное улучшение, у 6-8% больных происходит утяжеление болезни, а у 17-19% могут быть повторные случаи неврастении.

В тех случаях, когда болезнь вовремя не лечится, она принимает затяжной характер. Если она длится свыше 5 лет, то уже очень трудно поддается лечению и тогда психиатры говорят о невротическом развитии личности. Тогда уже не помогает даже то, что конфликт разрешился, ситуация изменилась в лучшую сторону. У больного развивается депрессия и возникают новые, ранее несвойственные ему черты характера.

ИСТЕРИЧЕСКИЙ НЕВРОЗ (ИСТЕРИЯ)

Слово «истерия» происходит от греческого «hystera» — матка. Эта болезнь известна уже много веков, и раньше её связывали с нарушениями функции матки и сексуальными нарушениями, поскольку её наблюдали, в основном, у женщин. В последующем психиатры обнаружили истерические расстройства и у мужчин, но прежнее название осталось.

По частоте среди других неврозов истерия занимает второе место после неврастении.

Истерический невроз чаще всего возникает в молодом возрасте, у женщин чаще, чем у мужчин, причем, его возникновению предрасполагают истерические черты характера.

Но истерический невроз может возникнуть и у человека, не имеющего истерических черт. Возникновению невроза способствуют такие черты характера, как повышенная чувствительность и преувеличенное реагирование на различные внешние воздействия, особенно имеющие непосредственное отношение к этому человеку, впечатлительность, несамостоятельность суждений, внушаемость и самовнушаемость, непосредственность выражения своих эмоций, неустойчивость эмоций и всей психической деятельности (это называется лабильностью), легкая возбудимость, психическая и эмоциональная незрелость и инфантилизм (то-есть, «детскость», от слова «инфант» — ребенок, а именно, проявление эмоций и поведения, напоминающие поведение детей, что не соответствует возрасту человека), эгоцентризм, стремление привлекать к себе внимание окружающих (жажда признания).

Истерические нарушения возникают не только в рамках невроза, но и при истерическом типе психопатии.

Истерический невроз — это состояния, возникающие вслед за психической травмой, и характеризующиеся разнообразными и меняющимися проявлениями.

Симптомы истерического невроза чаще всего напоминают проявления самых различных болезней, которых на самом деле у больного нет, и поэтому психиатры называют истерию «великой симулянткой». То-есть, эмоции как бы распространяются не только на область психических, но и соматических (телесных, от латинского «soma» — тело) функций и преобразуются в симптомы мнимых болезней. Эти нарушения легко возникают и закрепляются, и в последующем на любое уже не столь значительное психотравмирующее воздействие у больного вновь возникают истерические расстройства.

Проявления истерического невроза очень разнообразны. Все они возникают почти сразу же после воздействия психотравмирующего фактора — обиды, оскорбления, ссоры, физического насилия и других психических травм.

В психиатрии принято выделять несколько групп расстройств.

Психические нарушения довольно часты при истерии. Но тяжелые психические расстройства, которые описывали психиатры прошлого века, в настоящее время встречаются реже, но все же иногда встречаются. К психическим нарушениям относятся следующие.

Истерическое сумеречное помрачение сознания — внезапно возникающее и в большинстве случаев быстро заканчивающееся состояние, когда больной не реагирует на окружающее, не осознает, где он находится, сколько сейчас времени, что он сам делает, хотя внешне его поведение кажется окружающим нормальным, упорядоченным. Продолжительность такого состояния — несколько часов, но может быть и дольше. После его окончания больные не могут вспомнить, что с ними было и что они делали, как оказались в незнакомом месте. Но такие тяжелые формы нарушения сознания редки, чаще наблюдается истерическое сужение сознания, с частичным сохранением реакции на происходящее вокруг и возможностью потом вспомнить все или частично.

Истерическая фуга (от латинского «fuga» — бегство) — когда больной после ссоры или иной психотравмы внезапно обращается в бегство из дома, с работы или иного места, при этом его действия бесцельны, может быть нарушено понимание ситуации и происходящего вокруг. Но внешне поведение может выглядеть как целенаправленное. Человек может уехать в другой район города или даже в другой город, и нередко это бегство занимает длительный период. При этом больной может назваться вымышленным именем, чтобы избежать возвращения домой. В последующем многие их таких пациентов не могут вспомнить, что с ними происходило, или вспоминают лишь частично, но в состоянии гипноза они обычно вспоминают все.

Синдром Ганзера — обычно развивается остро, внезапно, после психической травмы. Его главной особенностью является симптом нелепых ответов.

Близка к синдрому Ганзера по своим проявлениям псевдодеменция (то-есть, мнимое слабоумие) — ответы на самые простейшие вопросы нарочито нелепы, но они в плане заданного вопроса. Например, на вопрос, сколько будет дважды два, больной может ответить «5», хотя имеет высшее образование и по профессии математик. На вопрос, сколько пальцев на руке — назовет любое число, но только не соответствующее действительности. Если попросить его что-нибудь написать, он берет карандаш или ручку и водит по бумаге не тем концом и так далее.

А при настоящем слабоумии больные не понимают многих вопросов и могут делать совсем не то, о чем их просят или же они не способны правильно выражать свои мысли и утрачивают ранее приобретенные навыки в письме, счете, не могут выполнять самостоятельно простейших действий, например, одеться, пойти в туалет и так далее.

Поведение больных с псевдодеменцией напоминает поведение капризного ребенка, который делает все наоборот, хотя и прекрасно понимает, о чем его просят. Состояние ложного слабоумия может длится несколько дней, но без лечения может продолжаться и несколько месяцев и заканчивается постепенно.

После прекращения этого состояния никаких интеллектуальных нарушений у больного не наблюдается. Иногда люди, далекие от медицины, говорят, что человек повредился от горя в рассудке, но это не так. Это проявление истерического невроза, преходящее и обратимое нарушение, которое при правильном лечении быстро проходит без всяких последствий.

При очень сильной психической травме, например, смерть близкого человека, сильный испуг, стихийное бедствие, пожар, потеря всего имущества, внезапно может развиться истерический ступор. Больные полностью неподвижны, молчат и не реагируют на окружающее, на лице застывшая маска страдания, пульс учащен, зрачки расширены. Такое состояние может длится несколько часов или дней, а без лечения — несколько недель.

Пуэрилизм — развивается на фоне ясного сознания, при этом настроение беспечно веселое, но поведение нелепое. Взрослый человек начинает говорить тоненьким детским голоском, широко раскрывает глаза, хлопает ресницами, приоткрывает рот, ведет себя как наивный маленький ребенок. Но при этом сохранены все ранее приобретенные сложные навыки. Пуэрилизм может перейти в псевдодеменцию и наоборот.

Для более легких психических нарушений в рамках истерического невроза характерна наигранность, утрированность, даже может быть оттенок чрезмерности, фальши, а также театральность, яркость эмоциональных реакций, может быть оттенок детскости. Больной привлекает этим к себе и к своим переживаниям внимание, придает особую значимость.

Могут быть истерические депрессии — подавленное настроение, но больной всем своим видом, мимикой и позой стремится привлечь внимание окружающих, продемонстрировать им, как тяжко он переживает и страдает.

Для любых истерических нарушений свойственна яркая эмоциональная окраска. Все эмоции больных чрезмерны и рассчитаны на сочувствие окружающих. Больные охотно и подробно рассказывают о своих переживаниях, используя соответствующие интонации голоса, утрированную мимику и жестикуляцию.

Суждения их обычно поверхностны, мышление конкретное, все их переживания касаются только собственной личности.

Как правило, их не волнуют переживания окружающих и те огорчения, которые они могут причинить близким людям своим поведением. Чем больше окружающие считают их безвинными страдальцами, тем больше они упиваются этим сочувствиям, могут значительно преувеличить собственные страдания, чтобы добиться ещё большего внимания окружающих.

Это сочетается у них с эгоцентризмом, отсутствием сострадания, сочувствия и тактичности. Их не заботит, что родители могут по-настоящему горевать, видя их утрированные страдания, они полностью сконцентрированы только на собственных переживаниях.

Такие больные одновременно и тянутся к врачу, подробно рассказывая обо всем, в их жалобах присутствует подчеркнутость, а иногда и преувеличенность болезненных ощущений. Но вместе с тем они подсознательно не хотят, чтобы болезнь закончилась, так как тогда они лишатся повышенного внимания окружающих. У них особое отношение к своей болезни, которое психиатры называют «условно приятным и желательным». Поэтому многие пассивно относятся к возможности скорейшего выздоровления.

Классическим примером выраженных истерических расстройств является истерический припадок. Припадки при истерии разнообразны, но в отличие от припадка при эпилепсии, они никогда не возникают, если больной находится в одиночестве. Ему всегда нужны зрители, публика.

Во время припадка больной внезапно падает на пол и начинает биться в судорогах, чем страшно пугает окружающих. Но он никогда не упадет так, чтобы сильно ушибиться или удариться головой. Он выберет себе подходящее место, куда можно упасть, не причинив себе серьезных повреждений.

Больные выгибаются дугой — это называется истерической дугой. Такое поведение свойственно многим избалованным и капризным детям, которым мама отказала купить новую игрушку, и они могут упасть на пол в магазине, колотят об пол руками и ногами, а иногда и головой, и заходятся в крике. Если перепуганная мама купит ему требуемую игрушку, то ребенок немедленно прекращает припадок, но в дальнейшем такая форма реагирования на отказ и любую мелочь закрепляется и проявляется уже во взрослом состоянии в ответ даже на незначительную психическую травму, поскольку, как уже сказано выше, для людей с истерическими чертами характера свойственна инфантильная (детская) форма реагирования на внешние раздражители.

Судороги при истерическом припадке непостоянны и разнообразны, в них ощущается театральность, нарочитость и связь с вызвавшей припадок психотравмой — например, больной защищает лицо руками, как-будто кто-то хочет его ударить, вскрикивает, обороняется и так далее.

Тот, кто хотя бы раз видел настоящий припадок при эпилепсии, сразу отличит истерический припадок. Сознание больных не нарушено, больные полностью воспринимают окружающее и могут на него соответствующим образом отреагировать — например, если припадок вызовет насмешки и нежелательные для больного комментарии со стороны других людей, он может тут же прекратить припадок и встать. Не наблюдается прикуса языка и непроизвольного мочеиспускания, никогда больные не причиняют себе никаких серьезных повреждений, как при эпилепсии.

В современных условиях классические истерические припадки с судорогами и падением стали редкими. Чаще наблюдаются истерические припадки, напоминающие гипертонический криз или сердечный приступ. Часто бывают обмороки или вегетативные кризы с сердцебиением, головокружением, тошнотой и рвотой. Наблюдается и такой вариант как «трясучка всем телом», когда больной весь дрожит мелкой дрожью.

Возможна психогенная рвота со спазмами в желудке, скопление газов в кишечнике с увеличением объема живота и другие нарушения функции желудочно-кишечного тракта.

При истерическом неврозе могут быть и различные параличи или наоборот, избыточные движения, они называются гиперкинезами. Они могут возникать после окончания истерического припадка, истерического ступора или сразу после воздействия психотравмы. У одного и того же больного могут быть самые разнообразные двигательные нарушения.

Истерические параличи могут напоминать клиническую картину после мозгового инсульта. Но эта картина может обмануть только не специалиста. При ложном параличе может быть «парализована» рука или нога, либо только часть конечности, до сустава, иногда одна половина тела.

Поскольку сами больные не знают, какие именно области обеспечивает тот или иной нерв, то проявления заболевания отражают их собственные представления, каким должен быть паралич. Отсюда и необычность охвата конечности обездвиженностью.

При этом невропатолог или психиатр не обнаруживает характерных патологических рефлексов и изменений сухожильных рефлексов, что свойственно истинным параличам. Нет и атрофии мышц (то-есть, уменьшения объема мышц, снижения их силы), которая неизбежна при настоящем параличе.

Если истерический паралич неправильно лечится (то-есть, его лечат как истинный паралич, без учета его истерической причины), то он может продолжаться длительное время, и только тогда может быть незначительная атрофия мышц из-за того, что этой конечностью больной не пользуется.

Частое явление — истерическая астазия-абазия — когда больной ощущает слабость в руках и ногах, ноги, как ватные, он пошатывается или не может ходить, у него подкашиваются или заплетаются ноги, или одна нога внезапно слабеет, и он как бы падает, но обычно не на пол, а на руки кого-либо, кто заботливо поддерживает его, идя рядом.

Реже встречаются истерические параличи языка, мышц шеи (кривошея), тугоподвижность суставов или их скрюченность и невозможность движения в суставе.

Истерические гиперкинезы могут быть в виде непроизвольных движений — вздрагивание всем телом, приступы дрожи, тики, дрожание головы или рук, подергивания отдельных мышечных групп, вычурные движения рук и другие. В отличие от истинных гиперкинезов, они зависят от эмоционального состояния больного и связаны с психотравмирующей ситуацией. Они могут наблюдаться длительное время, но при незначительной ссоре усиливаются.

Могут наблюдаться и такие расстройства, как истерическая глухота, слепота или немота, а также их сочетание. Или эти нарушения не столь выражены и проявляются в виде заикания, запинок в разговоре, трудности произнесения отдельных слов, а также в виде сужения поля зрения, и больной видит окружающее как бы сквозь подзорную трубу.

Истерические алгии (то-есть, боли) — наиболее распространенные нарушения. Это постоянные жалобы на болевые ощущения в различных частях тела — в области спины, живота, сердца, головы, суставов, рук или ног, языка — в любом участке тела. Причем, больные с такими упорными жалобами постоянно обращаются к врачам разных специальностей, требуют от хирургов немедленной операции, и бывают такие случаи, когда больной переносит десятки различных операций по подозрению на самую разнообразную острую хирургическую патологию.

Часты истерические нарушения чувствительности, они могут иметь весьма причудливую форму и конфигурацию, например, в виде «жилетки», но чаще всего локализуются в области рук или ног — например, по типу «чулков» или «носков», «перчаток», — когда больные жалуются, что они не чувствуют, например, кисть руки или стопу, или часть ноги от колена.

И это тоже вызвано незнанием больным физиологических особенностей, так как каждый нерв имеет определенную зону иннервации, и при истинной болезни никогда не бывает потери чувствительности по вышеописанным типам. При этом тоже не наблюдается изменений сухожильных рефлексов, а самое тщательное неврологическое обследование не выявляет никакого заболевания, которым можно было бы объяснить потерю чувствительности.

Проявления истерических расстройств менялись в разные эпохи. Так в прежние века описаны проявления истерии, ставшие классическими, например, истерическая беременность при бесплодии, оказавшаяся скопление газов в кишечнике, припадки в виде «одержимости», «чудесные исцеления», когда больные с истерическими параличами доползали до чудотворных икон и приложившись к ним, мгновенно исцелялись, мнимая смерть (летаргический сон) и другие.

В последние десятилетия истерические расстройства значительно изменились по своим проявлениям. Это можно объяснить увеличением объема информации, популярными лекциями на медицинские темы, из которых больные с истерическими чертами характера черпают новые знания.

Поэтому классические истерические расстройства, основанные на незнании основ медицины, уже стали редкими. Все чаще проявления истерического невроза становятся все более разнообразными и наблюдается имитация многих распространенных заболеваний.

Истерические проявления нередко напоминают симптомы сосудистых заболеваний мозга или инфекционно-аллергического поражения центральной нервной системы (церебральный менингит, менингоэнцефалит, арахноидит, васкулит и другие) или опухоли головного и спинного мозга, а также приступы стенокардии и даже инфаркт миокарда, бронхиальную астму (например, при одышке, чувстве нехватки воздуха) и многие другие заболевания.

Причем, истерические расстройства обычно имитируют те заболевания, которые сам больной имел возможность наблюдать у других людей, или о которых прочитал в медицинской литературе.

Поэтому не без оснований психиатры называют истерию «великой симулянткой».

Но врачи-терапевты или невропатологи могут ошибиться в диагнозе и не заметят истерии. Поэтому для правильной постановки диагноза врачам общемедицинского профиля следует знать не только классические проявления истерического невроза, но и видоизменения истерических расстройств в современных условиях.

Обычно все истерические нарушения, наряду с вышеотмеченными психическими проявлениями, характеризуются необычными позами или необычными симптомами — «комок в горле», чувство «нехватки воздуха», мгновенные обмороки и прочее.

Помимо вышеперечисленных нарушений, истерический невроз характеризуется неустойчивостью эмоций, быстрой сменой настроения, бурным выражением эмоций с рыданиями, стенаниями, причитаниями, заламыванием рук и прочими демонстративными проявлениями.

Важной особенностью является то, что у одного больного может наблюдаться разнообразная патология.

Если после первой психической травмы истерический невроз проявлялся в виде болей в сердце или мнимого сердечного приступа, что вызвало сочувствие к больному и разрешение психотравмирующей ситуации, то в последующем эта форма реагирования закрепляется, и уже в ответ на незначительное замечание в свой адрес или упрек, такие больных хватаются за валокордин или валидол, заявляя, что обидчик его «сведет в могилу», и если и это приносит успех, то в последующем такая реакция будет по любому малозначимому поводу.

Но если в первый раз проявления истерического невроза не принесли ожидаемого пациентом результата, если обидчик не признал свою вину, «стоя на коленях», то в следующий раз симптомы могут быть уже более выраженными, например, потеря чувствительности или паралич, или сочетание двух, трех видов нарушений и так далее.

Другой важной особенностью является безразличное отношение больного к своим расстройствам, даже к таким тяжелым проявлениям как параличи, глухота, слепота и другие.

У таких больных нет истинной озабоченности своим состоянием и своим здоровьем, они не ждут с нетерпением результатов анализов, а отрицательные анализы, не подтверждающие болезнь, признаки которой у них наблюдаются, не радуют их, а наоборот, разочаровывают.

Для них важнее всего, чтобы на их необычную болезнь обратили внимание окружающие, а в особенности, тот человек, который их обидел, и если они такого внимания добиваются, пусть даже от совсем незнакомых людей, от врачей или медицинского персонала, это их вполне устраивает.

Они не стремятся лечиться, не соблюдают предписанный врачом-терапевтом или невропатологом режим. Для них важнее иметь диагноз тяжелой болезни и из-за этого пользоваться вниманием и сочувствием окружающих, чем стремление от этой болезни излечиться.

Все вышеописанные особенности могут помочь врачам общемедицинской практики при отграничении истерических расстройств от истинных болезней.

И вообще все проявления истерического невроза нарочиты, пациент как бы демонстрирует окружающим людям — «Вот до чего вы меня довели свои нечутким отношением! Меня парализовало! (или «потерял» голос, слух, зрение и тому подобное). У меня такие невыносимые боли и неизлечимая болезнь по вашей вине!» И все их поведение, по их мнению, должно служить постоянным укором обидчику.

Больной истерическим неврозом требует к себе особого отношения, очень воодушевляется, услышав, что болезнь у него необычная, не укладывается в типичные рамки, ему очень хочется быть исключительным, не похожим на других больных, и выделяться среди других людей хотя бы своими необыкновенными болезнями, если нет других талантов.

Описывая свои страдания, такие больные обычно выбирают высокопарные выражения, говорят о «невыносимых», «диких», «изматывающих», «ужасных» болях, подчеркивают, что их болезнь имеет необыкновенный, ранее неизвестный науке характер. Все это тоже может помочь врачу общемедицинского профиля в правильной диагностике.

В отсутствии зрителей, когда больному некому демонстрировать свои недуги, он может и «забыть» о них, если отвлечется и переключит свое внимание на что-то другое.

А когда за ним наблюдают, все расстройства становятся особенно отчетливыми. На это тоже следует обратить внимание врачам и медицинскому персоналу, когда больной проходит обследование.

Если больной уже не раз беседовал с врачами, и уже известна психогенная природа его заболевания, в следующий раз он старается попасть на прием к другим врачам, которые его ещё не знают, и от них скрывает, что эти расстройства возникли у него после психической травмы.

Особенностью истерических нарушений является и то, что практически всегда они исчезают в состоянии гипноза, чего не наблюдается при настоящих, органических расстройствах.

Поэтому успешное лечение больных с истерическим неврозом может проводить только психиатр, а врачи общемедицинского профиля могут годами безуспешно лечить таких пациентов от мнимых болезней, и при этом патологическая связь только закрепляется, больной и сам искренне верит в свою «неизлечимую», «особенную» болезнь.

Возможны кратковременные истерические реакции, которые проходят сами по себе после нормализации конфликтной ситуации.

Но в ряде случаев проявления истерического невроза могут сохраняться длительное время. Но и после лечения и выздоровления у таких больных сохраняется готовность к возникновению истерических реакций при любом эмоциональном напряжении, ссоре или конфликте.

Клинический пример.

Виолетта Т. 45 лет. Замужем, детей нет. Образование среднее. Метрдотель в ресторане.

Родилась в семье служащих, наследственность психическими заболеваниями не отягощена. Росла и развивалась нормально, от сверстников не отставала. Закончила школу и техникум.

Менструации с 13 лет, умеренно болезненные, но нерегулярные, по несколько месяцев бывала аменорея. Страдает первичным бесплодием. Неоднократно лечилась гормонами, но безуспешно. С 12-летнего возраста занималась мастурбацией.

Половая жизнь с 17 лет, с одним из сокурсников, когда ещё училась в техникуме. Дефлорация была умеренно болезненной. В дальнейшем было много случайных связей, трижды была замужем, но оргазма при половом сношении никогда не испытывала.

Неоднократно после ссор с мужьями или любовниками совершала демонстративные попытки самоубийства — одевала красивый пеньюар, писала записку, в которой винила очередного мужа или любовника «в своей смерти», клала её на видное место, выпивала несколько таблеток снотворного, прекрасно зная, что от такой дозы она не умрет, а потом звонила «виновнику» и слабеющим голосом «прощалась навсегда». Испуганный мужчина мчался к ней, отвозил в больницу, там ей делали промывание желудка и отпускали. Но своей цели она добивалась — любовник или муж «валялся в ногах», умоляя простить его. Но все же ни одного из них не смогла удержать даже такими «крайними мерами».

В настоящее время замужем в четвертый раз. Муж — иностранец 67 лет, страдает половым бессилием. Вместе они живут мало, так как муж постоянно в разъездах по своим делам, а она в Москве.

По характеру независимая, самоуверенная, ни с кем не желает считаться, эгоистичная, не скрывает, что всю жизнь «любила только себя». Любит быть в центре внимания, всегда ярко и экстравагантно одета и всего у неё «чересчур» — слишком много косметики, слишком крепкие духи, слишком много украшений, не по возрасту короткие юбки и декольтированные «топики».

Внешне некрасивая, даже уродливая (в детстве её дразнили «крокодилом») — очень большой рот, крупные «лошадиные» зубы, большой нос, но в ней есть некоторый «шарм» и экстравагантность в одежде, в манере поведения, очень хорошая фигура, стройные ноги и прекрасная осанка (в детстве и подростковые годы занималась балетом), поэтому всегда привлекала к себе внимание. Очень любила выйти в ресторанный зал в своем «рабочем» ярко-малиновом костюме с глубоким декольте и мини-юбкой, на 16-сантиметровых каблуках, и походкой балерины с видом хозяйки пройтись по залу, а все посетители оборачивались ей вслед.

В сексуальных контактах с мужчинами полностью разочаровалась, и в последние годы у неё нет любовников.

В последние 5 лет приучила собаку-ротвейлера, которую называла своей «дочкой», лизать половые органы. Собака — сладкоежка, и вначале мазала половые органы сладким сиропом или вареньем, потом собака приучилась и без сладкого. Испытывала гораздо более сильный оргазм, чем при мастурбации.

Однажды, когда у собаки были щенки, и она не стала вылизывать свою хозяйку, она наказала её плеткой. В следующий раз собака зарычала на неё и оскалила клыки. На некоторое время оставила её в покое, а когда раздала щенков, решила, что собака уже успокоилась и вновь попыталась заставить её себя вылизывать, показав ей плетку. Собака искусала её, укусы в области бедер, рук, лица, очень глубокие.

Госпитализирована в травматологическое отделение городской больницы. По ночам кричала, в ужасе вскакивала, так как ей снились страшные сны, что собака вновь на неё напала, и в связи со страхами и депрессией сама попросила о переводе в психиатрическую больницу.

В процессе лечения сон нормализовался, но тем не менее, Виолетта каждый день с придыханием жаловалась мне, что опять всю ночь ей снилась огромная страшная пасть, которая надвигается на неё и вот-вот проглотит. Якобы она в ужасе просыпалась от собственного крика, перебудив всю палату, а потом всю ночь не сомкнула глаз. Но в журнале наблюдения дежурные медицинские сестры писали, что больная всю ночь крепко спала и ни разу не вставала.

Когда дело близилось к выписке, у Виолетты появились новые жалобы — на удушье. В палате рядом с ней была больная с бронхиальной астмой, и Виолетта имела возможность наблюдать у неё приступ бронхиальной астмы. На следующий день сама Виолетта тоже стала «задыхаться». Имитируя увиденное, она судорожно вдыхала воздух, а потом сложив губы трубочкой, имитировала затруднения на выдохе, выдыхая воздух небольшими порциями. Надо сказать, имитировала она очень похоже, и ей бы удалось обмануть даже врача «Скорой помощи». Мы ей подыгрывали и делали вид, что очень встревожены, и «купировали» приступ, вводя внутримышечно обычные витамины группы В. Уже вскоре после инъекции «приступ» проходил. Потом её лечили гипнозом, и все прошло.

В день выписки за ней приехал её муж, и как только он вошел в холл, у Виолетты вновь был «приступ». Теперь она этим не ограничилась, у неё «подкосились ноги», и она плавно упала точно на руки перепуганного мужа.

Пришлось оставить её в отделении и снова лечить. Я объяснила ей суть её расстройства, и она, казалось бы, все поняла. Но когда за ней приехал муж, и мы вместе с Виолеттой вышли в холл, я увидела на её лице характерное выражение и поняла, что сейчас она снова рухнет на руки мужа. Моего строгого взгляда оказалось достаточно, Виолетта передернула плечами и, гордо вскинув голову, бодро прошла к двери.

Впоследствии она неоднократно лечилась амбулаторно, и «болезни» у неё были самые разнообразные. После любой психотравмирующей ситуации у неё был то приступ стенокардии, то у неё отнимались ноги, то она задыхалась, то потеряла речь и изъяснялась только письменно.