Философия музыки

В высшей степени вероятно, что греческие посвященные получили свое знание о философских и терапевтических аспектах музыки от египтян, которые, в свою очередь, рассматривали Гермеса как основателя искусств. Согласно легенде, этот бог сконструировал первую лиру, натянув струны на панцирь черепахи. Осирис и Исида были патронами музыки и поэзии. Платон, описывая эти античные искусства египтян, говорит, что песни и поэзия существовали у египтян в течение по крайней мере десяти тысяч лет и что они были такой возвышенной и одухотворенной природы, что только боги или богоподобные люди могли сочинить их. В мистериях лира считалась секретным символом человеческой конституции; корпус инструмента представлял физическое тело, струны – нервы, а музыкант – дух. Играя на нервах, дух таким образом сотворил гармонию нормальной музыки, которая, однако, превращается в дисгармонию, если природа человека развращена. Если древние китайцы, индусы, персы, египтяне, израильтяне и греки использовали вокальную и инструментальную музыку в своих религиозных церемониях как дополнение к поэзии и драме, то Пифагор поднял искусство до истинно достойного состояния, продемонстрировав его математические основания. Хотя, как говорят, сам он не был музыкантом, именно Пифагору приписывают открытие диатонической шкалы.

^{Из книги С. Стэнли «История философии»}

^{ИНТЕРВАЛЫ И ГАРМОНИИ СФЕР}

^{В пифагорейской концепции музыки сфер интервал между Землей и сферой неподвижных звезд рассматривался в качестве диапазона – наиболее совершенного гармонического интервала. Наиболее принятым порядком музыкальных интервалов планет между сферой Земли и сферой неподвижных звезд является такой: от сферы Земли до сферы Луны – один тон; от сферы Луны до сферы Меркурия – полтона; от Меркурия до Венеры – полтона; от Венеры до Солнца – полтора тона; от Солнца до Марса – один тон; от Марса до Юпитера – полтона; от Юпитера до Сатурна – полтона; от Сатурна до неподвижных звезд – полтона. Сумма этих интервалов равна шести тонам октавы.}

Получив основные сведения о божественной теории музыки от жрецов различных мистерий, в которые он был инициирован, Пифагор провел несколько лет в размышлениях над законами, управляющими созвучием и диссонансом. Как он в действительности нашел решение, нам не известно, но в ходу было следующее объяснение.

Однажды, размышляя над проблемой гармонии, Пифагор проходил мимо мастерской медника, который склонился над наковальней с куском металла. Заметив различие в тонах между звуками, издаваемыми различными молоточками и другими инструментами при ударе о металл и тщательно оценив гармонии и дисгармонии, получающиеся от комбинации этих звуков, Пифагор получил первый ключ к понятию музыкального интервала в диатонической шкале. Он вошел в мастерскую и после тщательного осмотра инструментов и оценки в уме их веса вернулся в собственный дом, сконструировал балку, которая была прикреплена к стене, и приделал к ней через равные интервалы четыре струны, во всем одинаковые. К первой из них прикрепил вес в двенадцать фунтов, ко второй – в девять, к третьей – в восемь и к четвертой – в шесть фунтов. Эти различные веса соответствовали весу молотков медника.

Пифагор обнаружил, что первая и четвертая струны, когда звучат вместе, дают гармонический интервал октавы, потому что удваивание веса имело тот же эффект, что и укорачивание струны наполовину. Натяжение первой струны было в 2 раза больше, чем четвертой струны, и, как говорят, их соотношение равно 2: 1, или двукратное. Подобным же рассуждением он пришел к заключению, что первая и третья струны дают гармонию диапенте, или квинту. Натяжение первой струны было в 1, 5 раза больше, нежели третьей струны, и их соотношение было 3: 2, или полуторное. Подобным же образом вторая и четвертая струны, имея то же соотношение, что и первая и третья, давали гармонию диапенте. Продолжая это исследование, Пифагор открыл, что первая и вторая струны дают гармонию diatessaron, или терцию, натяжение первой струны на треть больше, чем второй, их соотношение 4: 3, или sesquitertian. Третья и четвертая струны, имея то же соотношение, что и первая и вторая, дают ту же гармонию. Согласно Ямвлиху, вторая и третья струны имеют соотношение 8: 9, или epogdoan.

Ключ к гармоническому соотношению скрыт в знаменитом Пифагоровском тетрактисе, или пирамиде из точек. Тетрактис образован из первых четырех чисел: 1, 2, 3 и 4, которые в их пропорциях открывают интервалы октавы, диапенте и диатессарон. Хотя теория гармонических интервалов, изложенная выше, является правильной, молоточки, бьющие по металлу в описанной выше манере, не дают тех тонов, которые им приписываются. По всей вероятности, Пифагор разработал свою теорию гармонии, работая с монохордом, однострунным инструментом (изобретение, состоящее из одной струны, натянутой между зажимами и снабженное подвижными ладами).

Для Пифагора музыка была производной от божественной науки математики, и ее гармонии жестко контролировались математическими пропорциями. Пифагорейцы утверждали, что математика демонстрирует точный метод, которым Бог установил и утвердил вселенную. Числа, следовательно, предшествуют гармонии, так как их неизменные законы управляют всеми гармоническими пропорциями. После открытия этих гармонических соотношений Пифагор постепенно посвятил своих последователей в это учение как в высшую тайну своих мистерий. Он разделил множественные части творения на большое число плоскостей или сфер, каждой из которых он приписал тон, гармонический интервал, число, имя, цвет и форму. Затем он перешел к доказательству точности его дедукций, демонстрируя их на различных плоскостях разума и субстанций, начиная с самых абстрактных логических посылок и кончая наиболее конкретными геометрическими телами. Из общего факта согласованности всех этих различных методов доказательства он установил безусловное существование определенных естественных законов.

^{Из книги Р. Фладда «Земная музыка»}

^{СОЗВУЧИЯ ЗЕМНОГО МОНОХОРДА}

^{Эта диаграмма представляет основные градации энергии и субстанции между стихиями земли и ничем не ограниченной силы. Начиная с высшей, пятнадцать сфер нисходят в следующем порядке: безграничная и вечная жизнь; высшие, средние и низшие эмпиреи; семь планет; четыре элемента. Энергия символизируется Фладдом пирамидой, основание которой стоит на вогнутой поверхности высшей эмпиреи, а субстанция – другой пирамидой, основание которой стоит на выпуклой поверхности сферы земли (но не планеты). Эти пирамиды демонстрируют относительные пропорции энергии и субстанции, входящих в композиции пятнадцати плоскостей бытия. Следует заметить, что восходящая пирамида субстанции касается пятнадцатой плоскости, но не проникает в нее – в безграничную и вечную жизнь. Подобным же образом нисходящая пирамида энергии касается первой сферы, но не проникает в нее – в наивысшее состояние субстанции. Плоскость солнца именуется сферой равенства, потому что там не доминируют ни энергия, ни субстанция. Земной монохорд состоит из гипотетической струны, натянутой от основания пирамиды энергии к основанию пирамиды субстанции.}

Утвердив музыку как точную науку, Пифагор применил найденные им законы гармонических отношений ко всем феноменам природы, зайдя настолько далеко, что установил при этом гармонические отношения между планетами, созвездиями и элементами. Интересным примером современного подтверждения древнего философского учения является прогрессия элементов согласно их гармоническим отношениям. Если упорядочить перечень элементов по восходящей в зависимости от атомных весов, то, по А. Ньюленду, каждый восьмой элемент заметно повторяет свойства. Это открытие в современной химии известно под именем закона октавы.

Поскольку считалось, что гармония определяется не чувственным восприятием, но разумом и математикой, пифагорейцы сами себя называли канониками, чтобы отличить себя от гармонической школы, которая полагала истинными принципами гармонии вкус и интуицию. Осознавая, однако, глубочайшее воздействие музыки на чувства и эмоции, Пифагор не колебался относительно влияния музыки на ум и тело, называя это «музыкальной медициной».

Пифагор отдавал столь явное предпочтение струнным инструментам, что предупреждал своих учеников, дабы они не внимали звукам флейты и цимбал. Он далее утверждал, что душа должна быть очищена от иррациональных влияний торжественным пением, которому следует аккомпанировать на лире. В своем исследовании терапевтического значения гармонии Пифагор открыл, что семь модусов, или ключей, греческой системы музыки имеют силу возбуждения различных эмоций. Рассказывают о таком эпизоде: как‑ то наблюдая за звездами, Пифагор увидел молодого человека, который ломился в дом своей подруги и, будучи пьяным и сгорая от ревности, хотел поджечь дом. Ярость молодого человека подчеркивалась игрой флейтиста, который был недалеко от этого места и играл возбуждающую фригийскую мелодию. Пифагор убедил музыканта изменить мелодию на медленную и ритмичную музыку, после чего опьяненный молодой человек собрал свой хворост и ретировался домой.

Есть также история о том, что Эмпедокл, ученик Пифагора, быстро изменив модус музыкальной композиции, спас жизнь своему хозяину Анхиту, когда тому угрожал мечом сын человека, приговоренного Анхитом к публичному наказанию. Известно также, что Эскулап, греческий врач, лечил радикулит и другие болезни нервов громкой игрой на трубе перед пациентом.

^{Из книги Р. Фладда «Земная музыка»}

^{ЗЕМНОЙ МОНОХОРД С ЕГО ПРОПОРЦИЯМИ И ИНТЕРВАЛАМИ}

^{Этот рисунок является итогом или краткой сводкой теории универсальной музыки Фладда. Интервал между элементом земли и высочайшим небом рассматривается как двойная октава. Таким образом, показываются две крайности существования гapмонии. Весьма примечательно, что высочайшее небо, солнце и земля имеют тот же самый тон, различаясь лишь в высоте. Солнце есть нижняя октава высочайшего неба, а Земля есть низшая октава Солнца. Нижняя октава (от фа до соль) объемлет ту часть вселенной, в которой субстанция доминирует над энергией. Ее гармонии, следовательно, более велики, чем в высшей октаве (от соль до соль), где энергия доминирует над субстанцией. «Будучи задетым в духовной части, – писал Фладд, – монохорд вечную жизнь, если же он тронут в материальной части, то он дает временную жизнь». Следует заметить, что определенные элементы, планеты и небесные сферы монически соотносятся между собой. Фладд считал это обстоятельство ключом к симпатии и антипатии, существующим между различными частями природы.}

Пифагор лечил многие болезни духа, души и тела, играя составленные им специальные композиции или же читая в присутствии больного отрывки из Гомера и Гесиода. В своем университете в Кротоне Пифагор начинал и кончал день пением: утром для того, чтобы очистить ум ото сна и возбудить активность, подходящую дню, вечером пение должно было успокоить и настроить на отдых. В весеннее равноденствие Пифагор собирал своих учеников в круг, посреди которого стоял один из них, дирижируя хором и аккомпанируя на лире.

Терапевтическая музыка Пифагора описывалась Ямвлихом таким образом: «И некоторые мелодии были выдуманы для того, чтобы лечить пассивность души, чтобы не теряла она надежды и не оплакивала себя, и Пифагор показал в этом себя большим мастером. Другие же мелодии использовались им против ярости и гнева, против заблуждений души. А были еще и мелодии, которые умеряли желания» (см. «Жизнь Пифагора»).

Вероятно, пифагорейцы осознавали связь между семью греческими ладами и планетами. Так, например, Плиний говорил, что Сатурн движется в дорийском ладе, а Юпитер – во фригийском. Кажется, что и темпераменты тоже могут рассматриваться в свете различных модусов, то же относится и к страстям. Таким образом, гнев, который является огненной страстью, может быть усилен огненным модусом и нейтрализован водным модусом.

Далеко простирающимся воздействием музыки на греческую культуру интересовался Эмиль Науманн: «Платон ограничивал значение музыки, полагая ее предназначенной только лишь для того, чтобы создавать бодрые мелодии, внушать любовь ко всему благородному и ненавидеть все плохое. Он полагал, что на внутренние чувства людей больше всего влияют мелодия и ритм. Будучи твердо убежденным в этом, он соглашался с Дамоном из Афин, музыкальным учителем Сократа, что введение новой возбуждающей шкалы может представить угрозу для целой нации и что невозможно изменить ключ без потрясения основ государства. Платон считал, что музыка, которая облагораживает ум, гораздо более высокого порядка, нежели музыка, апеллирующая к чувствам, и он упорно настаивал на том, что долг государственных мужей – запретить всякую изнеженную и похотливую музыку и дозволять только чистую и благородную, и что бодрые и живые мелодии подходят для мужчин, а мягкие и плавные – для женщин. Из этого видно, что музыка играла значительную роль в воспитании греческой молодежи. Величайшая осмотрительность должна была быть в выборе инструментальной музыки, потому что отсутствие слов делало ее смысл сомнительным и заранее трудно было предвидеть, произведет ли она на людей благодетельное или губительное действие. Народный вкус, всегда замешанный на чувственных и распутных мелодиях, должно рассматривать с величайшим презрением» (см. «Историю музыки» Э. Науманна).

Даже сегодня военная музыка производит впечатляющий эффект во время войн, а религиозная музыка, хотя она больше не развивается в соответствии с древней теорией, все же очень сильно влияет на эмоции светских людей.