БЕРГСОНИЗМ (Le Bergsonisme, 1966) — со­чинение Делеза

" БЕРГСОНИЗМ" (" Le Bergsonisme", 1966) — со­чинение Делеза. Постулируя в качестве " главных вех философии Бергсона" разработку понятий " Длитель­ность", " Память", " Жизненный порыв", Делез форму­лирует в качестве целей своей книги — " установление связи" между ними и представление того " концептуаль­ного развития, какое они в себе несут". По мысли Деле­за, основополагающим методом бергсонизма выступает интуиция — " один из наиболее полно развитых мето­дов в философии" — сам по себе, по мысли Бергсона, предполагающий " длительность". (Согласно Бергсону, " размышления относительно длительности, как мне ка­жется, стали решающими. Шаг за шагом они вынужда­ли меня возводить интуицию до уровня философского

метода".) Конституируя интуицию как метод, Бергсон различает (по мысли Делеза) " три разных типа дейст­вий, задающих... правила метода": а) постановка и со­зидание проблем; б) обнаружение подлинных разли­чий по природе; в) схватывание реального времени. (Подробнее см. Бергсон.) С точки зрения Бергсона, проверка на истинность либо ложность должна отно­ситься к самим проблемам. Ложные проблемы подле­жат элиминированию из сферы размышлений — соот­ветствие истины и творчества должно достигаться на уровне постановки проблем. Как подчеркивает Делез, это означает, что " проблема всегда обретает решение — которого она достойна — лишь в зависимости от то­го способа, каким она ставилась, от тех условий, при которых она определилась как проблема, и в зависимо­сти от средств и терминов, какими мы располагаем для ее постановки". Естественно, истина и ложь трудно разводимы в ходе собственно постановки проблем, по­этому, по мысли Делеза, " крупное достижение Бергсо­на состоит в попытке изнутри определить, что такое ложь в выражении ложная проблема ".(Подробнее см. Бергсон.) По мысли Бергсона, бытие, порядок или су­ществующее истинны сами по себе; но в ложной про­блеме присутствует фундаментальная иллюзия, некое " движение истины вспять", согласно которому предпо­лагается, что бытие, порядок и существующее предше­ствуют сами себе или же предшествуют полагающему их творческому акту, проецируя образ самих себя назад в возможность, в беспорядок и в небытие, считающие­ся изначальными. Как отмечает Делез, " это централь­ная тема философии Бергсона; она подытоживает его критику отрицательного и всех форм негации как ис­точников ложных проблем". В данном контексте суще­ственно то, пишет Делез, что Бергсон осуждает в " не­существующих" проблемах навязчивое стремление (во всех его проявлениях) мыслить в терминах большего и меньшего. " Идея беспорядка, — фиксируется в " Б.", — появляется тогда, когда — вместо уразумения того, что существует два и более несводимых порядков (напри­мер, порядок жизни и порядок механизма, причем один присутствует тогда, когда другой отсутствует) — мы удерживаем только общую идею порядка, которой и ог­раничиваемся, дабы противостоять беспорядку и мыс­лить в связи с идеей беспорядка. Идея небытия появля­ется, когда вместо схватывания различных реальнос­тей, неопределенно замещаемых одна другой, мы сме­шиваем их в однородности Бытия вообще, которое мо­жет быть противопоставлено только небытию, может относиться только к небытию... Каждый раз, когда мыслят в терминах большего или меньшего, то уже иг­норируют различия по природе между двумя порядка­ми, между [видами] бытия, между [типами] существо-

вания... Первый тип ложной проблемы надстраивает­ся... над вторым: идея беспорядка рождается из общей идеи порядка как плохо проанализированный компо­зит, и так далее". Согласно Делезу, " возможно, самая общая ошибка мышления, ошибка, присущая как на­уке, так и метафизике" — это " воспринимать все в тер­минах большего или меньшего, не видеть ничего, кро­ме различий в степени и различий в интенсивности там, где более основательным образом присутствуют различия по природе". Такое положение дел Делез именует " фундаментальной иллюзией, неотделимой от наших условий опыта". По его мысли, хотя Бергсон и полностью переинтерпретировал идею И.Канта о " не­избежности" иллюзий, порождаемых разумом в своей собственной глубине, суть проблемы он трактует со­звучным образом: иллюзия у Бергсона коренится в са­мой глубине интеллекта: она не рассеивается и не мо­жет рассеяться, скорее, ее можно только подавить. По мнению Делеза, вычленение ряда правил бергсонов­ской интуиции (см. Бергсон) характеризует данный метод как " проблематизирующий (критика ложных проблем и изобретение подлинных), дифференцирую­щий (вырезания и пересечения), темпорализирующий (мышление в терминах длительности). Этим выводом завершается первая глава " Б.", названная Делезом " Ин­туиция как метод". Во главе второй — " Длительность как непосредственное данное" — Делез обращает внимание на две фундаментальные характеристики длительности по Бергсону: непрерывность и неодно­родность. Таким образом понимаемая длительность выступает у Бергсона уже в качестве условия любого опыта: длительность постольку оказывается " памятью прошлого", поскольку " воспоминанию о том, что про­изошло в пространстве, уже следовало бы подразуме­вать длящийся разум". Согласно Бергсону, пространст­во — это многообразие внешнего, одновременности, расположенности, порядка, количественной дифферен­циации, различия в степени; это числовое многообра­зие, дискретное и актуальное. Длительность же оказы­вается внутренним многообразием последовательнос­ти, расплавленности, неоднородности, качественной различенностью, или различием по природе; виртуаль­ным и непрерывным многообразием, не сводимым к числам. Как отмечает Делез, " у Бергсона речь идет не о противопоставлении Многого и Единого, а напротив, о различении двух типов многообразий". На первый план тем самым выступает противопоставление " каче­ственного и непрерывного многообразия длительнос­ти" " количественному и числовому многообразию". Определенное разъяснение этой проблемы Бергсон осуществляет (" Опыт о непосредственных данных со­знания"), разводя субъективное и объективное: " Мы

называем субъективным то, что нам представляется со­вершенно и адекватно известным, объективным же — то, актуальная идея чего может быть заменена непре­рывно возрастающей массой новых впечатлений... Ак­туальное, а не только возможное предвосхищение де­ления неделимого есть именно то, что мы называем объективностью". Согласно Делезу, " фактически, Бергсон четко указывает, что объект может быть раз­делен бесконечным числом способов; значит, даже до того, как эти деления произведены, они схватываются мышлением как возможные без того, чтобы что-нибудь менялось во всем обличье объекта. Следовательно, эти деления уже видимы в образе объекта: даже не будучи реализованными (а просто возможными), они актуаль­но воспринимаются или, по крайней мере, могут быть восприняты в принципе". Таким образом, в соответст­вии с позицией Бергсона (" Материя и память"), у мате­рии никогда не бывает ни виртуальности, ни скрытой силы, и именно поэтому мы можем уподобить ее " об­разу"; несомненно, в материи может присутствовать нечто большее, чем в имеющемся относительно нее об­разе, но в ней не может быть ничего такого, что по при­роде отличалось бы от образа. В развитие данного те­зиса (" Мысль и движущееся") Бергсон впоследствии отмечал, что у материи " нет ни внутреннего, ни изнан­ки... [она] ничего не скрывает, ничего не содержит...не обладает ни силой, ни какой-либо виртуальностью...[она] разворачивается только как поверхность и яв­ляется лишь тем, что предоставляет нам в каждый данный момент". Тем самым, резюмирует Делез, объ­ектом, объективным у Бергсона, называется не только то, что делится, а то, что, делясь, не меняется по при­роде. Итак, это то, что делится благодаря различиям в степени. (По мысли Бергсона, " пока речь идет о про­странстве, можно продолжать деление сколько угод­но: это ничего не меняет в природе того, что делят".) Субъективное же (или длительность) у Бергсона, по Делезу, выступает как нечто виртуальное, как нечто, находящееся в перманентном процессе актуализации. В главе третьей " Память как виртуальное существова­ние", Делез обращает внимание на " замечательный отрывок, где Бергсон подводит итог всей своей тео­рии". Согласно данному фрагменту, когда мы ищем ускользающее от нас воспоминание, " мы осознаем при этом, что совершаем акт sui generis, посредством которого отрываемся от настоящего и перемещаемся сначала в прошлое вообще, потом в какой-то опреде­ленный его регион: это работа ощупью, аналогичная установке фокуса фотографического аппарата. Но воспоминание все еще остается в виртуальном со­стоянии: мы пока только приготавливаемся таким об­разом к его восприятию, занимая соответствующую

установку. Оно появляется мало-помалу, как сгущаю­щаяся туманность; из виртуального состояния оно пе­реходит в актуальное.,.". По мнению Делеза, особо значимо то, что в прошлое мы перемещаемся сразу (" скачком в онтологию"); есть некое " прошлое вооб­ще" — не особое прошлое того или иного настоящего, а подобное онтологической стихии, данное на все вре­мена как условие " прохождения" каждого особого на­стоящего. Мы перескакиваем в бытие-в-себе прошлого и лишь затем воспоминание начнет обретать психоло­гическое существование: по Бергсону, " из виртуально­го состояния оно переходит в актуальное". Аналогично памяти у Бергсона интерпретируется и язык: мы сразу попадаем в стихию смысла, а потом в какую-либо ее область. В целом, по мысли Бергсона: 1) мы сразу пе­ремещаемся — скачком — в онтологическую стихию прошлого; 2) есть различие по природе между настоя­щим и прошлым; 3) прошлое не следует за настоящим, которым то вот-вот было, а сосуществует с ним; 4) то, что сосуществует с каждым настоящим, — это все про­шлое целиком. Бергсон отчетливо показывает, как мы по необходимости верим в то, что прошлое следует за настоящим, стоит нам принять только различие в сте­пени между ними. Так, с точки зрения Бергсона: " если восприятие определяется как сильное состояние, а воспоминание как слабое, причем воспоминание вос­приятия является ничем иным, как тем же самым ос­лабленным восприятием, то нам кажется, что память должна бы ждать, чтобы зарегистрировать восприятие в бессознательном, что восприятие должно уснуть в воспоминании. И вот почему мы считаем, что воспо­минание восприятия не может ни создаваться вместе с восприятием, ни развиваться одновременно с послед­ним". Как отмечает Делез, " бергсонианский переворот ясен: мы идем не от настоящего к прошлому, не от восприятия к воспоминанию, а от прошлого к настоя­щему, от воспоминания к восприятию". Таким спосо­бом происходит адаптация прошлого к настоящему, утилизация прошлого в терминах настоящего — то есть то, что Бергсон именует " вниманием к жизни". Делез формулирует в четвертой главе (" Одна или не­сколько длительностей? ") главную идею " Материи и памяти": движение приписывается Бергсоном самим вещам так, что материальные вещи принимают непо­средственное участие в длительности и, следователь­но, формируют ее предельный случай. Непосредствен­ные данные превосходятся: движение столь же вне ме­ня, сколь и во мне; само Ego — лишь один из многих случаев в длительности. Анализируя полемики Берг­сона о " Теорией Относительности", Делез суммирует соответствующие идеи его текстов в следующей форму­ле: " Есть только одно время (монизм), хотя есть и бес-

конечность актуальных потоков (обобщенный плюра­лизм), которые необходимо задействованы в одном и том же виртуальном целом (ограниченный плюра­лизм)". Произведя в заключительной главе анализ " жизненного порыва" как " движения дифференциа­ции" (см. Жизненный порыв), Делез отвечает на во­просы, поставленные в начале книги " Б.". По его мыс­ли, " Длительность по существу определяет виртуаль­ное многообразие (то, что различается по природе). Память появляется как сосуществование всех степе­ней различия в данном многообразии, в данной вирту­альности. Жизненный порыв обозначает актуализацию такого виртуального согласно линиям дифференциации в соответствии со степенями — вплоть до той конкрет­ной линии человека, где Жизненный порыв обретает самосознание".

А.А. Грицанов