РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ — многозначное понятие, широко употребляется в философии, психологии, соци­ологии, социальном познании в целом. Наиболее

РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ — многозначное понятие, широко употребляется в философии, психологии, соци­ологии, социальном познании в целом. Наиболее об­щее определение может быть зафиксировано как " пред­ставление одного в другом и посредством другого". Р. является конститутивной функцией знака, поэтому по­нятия " Р." и " знак" взаимно определяют друг друга. Р. задает знак и сама предстает как знаковый феномен.

Оба понятия раскрываются через связь с презентацией как присутствием или наличием, что демонстрирует исторически-традиционный подход к их определению. Связь выражается в том, что феномен Р. изначально за­дается как " запаздывающий" или вторичный относи­тельно присутствия — презентации, то есть Р. возника­ет в силу отсутствия (в момент репрезентирования) объекта, который она репрезентирует. Отсюда выво­дится ее значение правомочного " представительства", что показывает историческую сферу возникновения Р. как " сакрально-правового" понятия, по замечанию Гадамера. Понятие " Р." изначально оказалось осложнено значением " отображения" или образного представле­ния, юридическим значением " представительства" как платежеспособности или правомочного замещения. Однако наибольшее влияние понятия " Р." связано не с юридическим, а с теологическим аспектом. Христиан­ство, основанное на идее воплощения, по-новому про­интерпретировало отношение того, что представляет­ся, к тому, что представляет. Представительство Р. рас­крывается, таким образом, через проблематику соотно­шения и онтологического статуса первообраза и отоб­ражения, разработанной философией Платона и далее неоплатонизмом и христианской теологией. Соотне­сенность объекта с идеей, одним из возможных вопло­щений (через это и знаком) которой он является, преоб­разовалась в западной философской традиции в про­блематику возможности познания общего посредством связи общего и единичного. В средневековой теологии единичная, чувственно воплощенная религиозная Р. принимает значение " представительства" постольку, поскольку Р. начинает участвовать в силе отображаемо­го, то есть соотносится с ним в онтологическом плане. Воплощенность абсолютного образа, его явленность в Р. побуждает рассматривать мир как " книгу" (одна из центральных идей средневековой философии) и искать " смысл смысла", " потаенный" смысл вещей. Следова­тельно, проблематика Р. и их сложного статуса может рассматриваться и в рамках спора об универсалиях (дискуссия о происхождении " идей" и их соотношении с " реальностью"). Понятие " Р." сыграло определенную роль в формировании метода рационализма. В картези­анстве и философии Нового времени происходит пово­рот к методологической интерпретации этого понятия. При этом Р. обретает " математическую" трактовку, где получает достаточно строгое толкование " выражения чего-либо" и — соответственно — связи с " однознач­ностью" и " подчиненностью". Такая трактовка свойст­венна и учению об " универсальной Р." Г.Лейбница, раз­ные ступени или уровни которой присутствуют в каж­дой монаде. Таким образом, ни рационализм, опираю-

щиися на теорию врожденных идей, ни эмпиризм, вышедший из понимания " идей" как результата обоб­щения чувственных данных, не ставят под сомнение саму возможность познания и достижения истины по­средством Р. То есть способность Р. обеспечить незате­ненную, " прозрачную" связь между субъектом и объек­том познания не проблематизируется. Понятие " Р". оказывается " скрытым" за проблематикой развития ме­тодов истинного познания, получившим свое наиболее яркое воплощение в установках позитивизма. Методо­логический аспект задания понятия " Р." через понятие " презентации" был акцентирован феноменологией, прежде всего, Э.Гуссерлем. Обострение до предела фе­номенологическим подходом напряженности и неодно­родности этих феноменов, то есть принципиального отличия презентации как фактичности и Р. как симво­личности, проблематизировало базисные установки на­учного мышления и метода рационализма как такового. Проблематизация означает критическое исследование истоков методов и установок науки, ставших следстви­ем поворота мышления, произведенного философией Нового времени, и получившего свое наиболее полное воплощение в картезианстве и позже — в позитивизме. Позитивизм исходит из " данности" и доступности сво­их объектов в первоисточнике, а также из отделения объекта и субъекта познания. Прозрачность или незате­ненность с точки зрения референции отношений субъ­екта и объекта является одним из оснований возможно­сти неискаженного отображения действительности. Проверка результатов познания на " истинность" произ­водится посредством возвращения к этой " данности" при помощи соответствующих методов. Позитивизмом предполагается, что хотя мышление и основано на представлении, между сознанием и объектом " ничего не стоит": постоянно совершенствующиеся методы позволяют соотнести Р. и презентацию посредством от­ношения истина — ложь. Таким образом, реальность, с которой имеет дело познающий субъект, задается через понятия " данность", дискурсы идентичности (возмож­ность повторных наблюдений и научно-опытного под­тверждения результатов) и тождественности (допуска­ет восприятие объектов или явлений в качестве интер­субъективно " тех же самых", то есть тождественных во множестве восприятий). Введенное Брентано и разви­тое Гуссерлем понятие " интенциональность" было за­ложено в основание критического, относительно ука­занных выше установок, феноменологического подхо­да. Критичность понятия интенциональности основано на проблематизации отношения объекта и субъекта. Она предполагает их изначальную соотнесенность и несамодостаточность сознания, с необходимостью свя-

занного с предметом, на который оно направлено. Тем самым преодолевается дуализм внешней, физической, и внутренней, психической, реальности, выражая мно­гообразие опыта единой реальности и способов его полагания. Таким образом, мир выступает с необходимо­стью как коррелят сознания, то есть предстает как все­гда осознанный каким-либо образом. Именно здесь на­пряженность в отношении презентации и Р. оказывает­ся наиболее острой: восприятие объектов и явлений с необходимостью неадекватно, так как возможные спо­собы явления объекта задаются не только как односто­ронние, но и так, как это предписывается Р. в процессе " нюансирования — проецирования" (Гуссерль). Одна­ко феноменологический проект, проблематизируя ме­тодологические установки, исходил из принципиаль­ной возможности исследования " чистого сознания" и постижения " презентации" сквозь феноменальность Р. Впоследствии Хайдеггер также анализировал отноше­ние презентации и Р. с тем, чтобы вернуться к вопросу " о бытии" и присутствию как " несокрытости" посред­ством исследования оснований дискурса " присутст­вие". Акцентированные феноменологией проблемы да­ли толчок к тотальной ревизии принятых установок со­циального познания. Таким образом, введение понятия " Р." не как служебного, а как одного из основных для понимания процесса познания поставило под сомнение концепцию реальности как присутствия, на чем был основан метод позитивизма. Следовательно, презента­ция, понимаемая как наличное, присутствующее, непо­средственно воспринимаемое, первичное, неискаженно представленная символическими средствами в Р., начи­нает рассматриваться как недоступная для анализа. Пе­ренесение акцента рассмотрения на понятие " Р." пока­зывает, что познание всегда работало с ним, только по­нимая его как презентацию или уравнивая с ней. " При­сутствие" в данном контексте может быть определено как такая Р., посредством которой происходит выраже­ние и " явление" социального и природного мира. Ре­альность, понимаемая как доступная для познания только через призму ее возможных Р., задается из их различия между собой. В конечном итоге, через поня­тие " различие" как таковое. Получается, что любая Р. оказывается " подвешенной" и лишенной классическо­го фундамента реальности — присутствия. В контексте проверки Р. презентацией это означает пересмотр дис­курса " истины" и снятие оппозиции " истинное — лож­ное" через перевод рассмотрения отношений Р. только друг к другу. Р. не могут " схватить" истину, но могут быть более или менее адекватными. Является Р. адек­ватной или нет зависит от того, расходится ли она с другими Р. или согласуется с ними. Отсюда возникает

новая тематика и новая методология социального по­знания, связанная с исследованием языка, знака, зна­ния, жизненного мира, конструирования социальной реальности, интерсубъективности и других феноменов, научный интерес к изучению которых был стимулиро­ван интерпретацией понятия Р. как методологического принципа. Наиболее ярко указанные методологические установки проявились в феноменологической концеп­ции А.Шюца и проекте социологии знания П.Бергера и Т.Лукмана (1966). На основании исследования Шюцем повседневного жизненного мира, Бергер и Лукман по­строили модель общества, которая может быть кратко охарактеризована как конструирование социальной ре­альности посредством Р., производимых в мире повсед­невности. Исследование функционирования различных типов Р. в культуре и обществе традиционно отсылает к понятию " коллективных представлений" Э.Дюркгейма. Именно французская школа социального познания внесла важный вклад в изучение этого феномена. В се­редине 1960-х С.Московичи разработал теорию соци­альных представлений, основываясь на символической (знаковой) и социальной интерпретации этого феноме­на, введя, тем самым, понятие Р. в широкий социоло­гический и социально-психологический обиход. То есть, вместе с определением " социальная", понятие Р. конституируется относительностью и связанностью с определенными социальными группами, что и позволя­ет использовать это понятие как ключевое для описа­ния жизни традиционных и современных сообществ, где на передний план выходят проблемы их генезиса, трансляции и трансмутации в социальных процессах коммуницирования и действования. Эта проблематика соотносит исследование со свойствами обыденного практического мышления, обозначая социальные Р. как специфическую форму социально обусловленного по­знания, свойственную мышлению в повседневном жиз­ненном мире. Линия, задаваемая школой Московичи и социальным конструкционизмом К.Дж.Джерджена и Р.Харре, может быть противопоставлена линии интер­претации понятия " Р." в когнитивной психологии. Ког­нитивная психология считает понятие " Р." одним из центральных в своей теории, хотя его трактовку нельзя считать устоявшейся. Когнитивная психология исходит из четкого разделения знаний и Р. как постоянных структур и структур, связанных с обстоятельствами, но иногда сохраняется единый термин " Р." для знаний, ве­рований и собственно репрезентаций. В любом случае " Р." исходит из значения замещения в противополож­ность референции. Р. рассматривается в рамках " ин­формационной" метафоры ментальной деятельности (которая представляет собой попытку преобразовать и

усложнить исходную схему " стимул — промежуточная переменная — реакция") и раскрывается, в основном, на уровне индивидуального сознания как конструкция, построенная в конкретном индивидуальном контексте t для специфических целей (например, решения задачи), по определению Ж.Ф.Ришара. Напротив, социальный конструктивизм понимает ментальные процессы как результат межличностного символического взаимодей­ствия. Понятие " Р." интерпретируется как ментальное образование, имеющее, прежде всего, социальное про­исхождение. Информационная метафора когнитивизма рассматривается как не дополняющая теорию социаль­ных смыслов, а как являющаяся частью и результатом социального творчества в конкретных исторических и культурных обстоятельствах. Социальный конструкти­визм исходит из фиксации кризиса Р., возникшего вследствие традиционного представления об истиннос­ти — ложности когнитивных Р., основанных на соотно­шении с " объективной реальностью", и логико-эмпиристских представлений об объективности научного знания. Оформляясь как антирепрезентационизм (в традиционном понимании Р.) и антиэмпиризм, соци­альный конструкционизм вбирает в себя понимание языка как языка мотивов, связанных с положением в социальной структуре и структуре власти (исследова­ния по идеологии), также как и идеи деконструкции по­нятия " присутствие", основываясь на несубстанционалистском толковании понятия " Р.". Таким образом, тол­кования Р. в феноменологической и психологической традиции пересекаются и согласуются на основании конструктивизма в понимании социальных феноменов. Дальнейшее исследование проблематики Р. продемон­стрировало недостаточность конструктивистского ре­шения. Конструктивизм не позволяет провести четкое различение структур (объективированные результаты социального конструирования) и действий (актуальные практики), а также прояснить механизмы опосредования между этими двумя феноменами, что и относит их к онтологически разным областям явлений. В проекте Бергера и Лукмана происходит своеобразная " экспан­сия" повседневности, которая принимает на себя роль невозможного (так как методологическая установка за­ключается в равном статусе всех возможных Р.) " есте­ственного центра" Р., относительно которого произво­дятся определения социальной реальности и который: задает все другие реальности исходя из различия с со­бой. Инициируемая понятием " Р." проблема соотноше­ния объективных структур и субъективных практик об­ретает иное решение при привлечении постструктура­листской концепции полей П.Бурдье. Посредством вве­дения понятий " ноле", " позиция", " габитус" Бурдье

" децентрирует" Р., освобождая их производство от не­посредственной связи с повседневным жизненным ми­ром. Р. фиксируются как таковые и соотносятся с пози­циями агентов в структурированном социальном про­странстве (поле), специфические характеристики кото­рого накладывают ограничения на производимые в данном поле Р. Сохраняя тезис о конструировании со­циальной реальности в процессах номинирования со­циальных объектов, концепция полей показывает, что натурализация социальных Р., то есть их приведение к форме презентации, является необходимым условием производства конкретного дискурса в каком-либо поле. Существующие значения понятия " Р." в сжатом виде могут продемонстрировать множественность способов и уровней его употребления. Понятие " Р." в данном контексте охватывает три основных значения: пред­ставление или образ, репродукция презентации или по­вторение, замещение. Во-первых, Р. как представление и есть собственное место идеальности. Во-вторых, Р. с необходимостью участвует в структуре повторения: оз­начающее должно быть узнаваемым, но, так как дости­жение идеальной идентичности нереально, " простой" акт повторения одного и того же заменяет презентацию Р. Сохранение (условие " научности") дискурсов тожде­ственности и идентичности, в которых факт определя­ется как равный себе, чем и задается возможность его " объективности", инициирует игру различия презента­ции и Р. Таким образом, второе занимает место перво­го и претендует на его статус в социальной онтологии. То есть Р., по определению опосредованные и сконст­руированные (представляют собой артефакт), занима­ют место презентации, по определению непосредствен­ной и естественной. В-третьих, замещение как еще од­на функция Р. вовлекается в процесс бесконечной Р., освещая неполное присутствие с различных сторон или перспектив. В определенном смысле, разрыв отноше­ния презентация — Р. уничтожает понятие " Р." как та­ковое, так как определение Р. и ее значения в круге " бесконечной Р." переводит неоднородность презента­ции и Р. на уровень номинации феномена в качестве од­ного или другого. Перевод такого рода не только под­рывает исторические корни и традицию употребления обоих понятий, основанных на принципиальном (раз­личие онтологического статуса) разведении указанных феноменов, но и снимает само " различение" Р. и пре­зентации. Снятие различения обращает " в ничто" (Деррида) саму Р., конституированную ее отличием от пре­зентации. Таким образом, если исторически-первое толкование Р. соотносит это понятие с понятием знака, определяя и первое, и второе в модусе деривации как вторичные относительно присутствия, то и современ-

ная работа над этим феноменом соединяет судьбу Р. и судьбу знака. Деконструкция понятий " присутствия", " тождества" и " истины" помещает любое возможное определение в ситуацию " Р. круга". В такой ситуации наиболее естественный ход — к поискам абсолютной инаковости: бессознательного, избавленного от необхо­димости какой-либо презентации, или Другого, когда " присутствие" переходит в " присутствующего", или к балансированию на грани различия как различения.

С.А. Радионова